У деревни Крюково

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
«У деревни Крюково»
Песня
Язык песни

русский

Композитор

Марк Фрадкин

Автор песни

Сергей Островой

«У деревни Крюково» — популярная в СССР песня о бое за деревню Крюково (один из эпизодов сражения под Москвой в 1941 году), написанная поэтом Сергеем Островым и композитором Марком Фрадкиным в 1974 году под впечатлением подвига красноармейцев, удерживавших ценой своей жизни последний рубеж перед Москвой.



История исполнения

Стихотворение под названием «Баллада о верности», по мотивам которого написана песня, было опубликовано Сергеем Островым в 1971 году. В первоначальном варианте содержалось девять четверостиший, часть которых были изменены, а также были добавлены новые строки.

После своего создания песня была отдана авторами ансамблю «Самоцветы»: на этом настоял Марк Фрадкин[1]. После раскола «Самоцветов» в 1975 году «У деревни Крюково» записала отколовшаяся от них группа «Пламя». Именно в этом исполнении песня прозвучала в итоговом концерте «Песня-75», где её спел бывший солист «Самоцветов» Валентин Дьяконов[2].

На авторском концерте Марка Фрадкина (Главная редакция музыкальных программ ЦТ СССР, 1984 год) прозвучала в исполнении Иосифа Кобзона.

Исполнялась на праздничном концерте ко Дню Победы на Красной площади в 2004 году певцом Дмитрием Маликовым[3].

Также, по словам Сергея Острового, Раиса Горбачёва однажды позвонила ему, чтобы поблагодарить за эту песню[4].

Музыковед Лиана Соломоновна Генина отмечала, что с помощью простого приема — использования не минора, а мажора в рассказе о трагических событиях, М. Фрадкин добился сдержанности, печали без мелодраматизма; мажорный лад, повторение рефрена-зачина «У деревни Крюково…» «придает песне черты сдержанно-эпического воспоминания»[5]. О светлом ощущении от песни вспоминает писательница Александра Данилова[6]:

А еще мы пели «У деревни Крюково», тоже не вникая в смысл, и песня эта почему-то навевала мысли о какой-то сказочной деревне, где всегда лето и бабушки приносят в глиняных кувшинах молоко, а на склоне горы прячется яркая земляника…

Источники

  1. [www.trud.ru/index.php/article/07-09-2001/29493_sergej_ostrovoj_pesnja_ostaetsja_s_chelovekom.html Труд: «СЕРГЕЙ ОСТРОВОЙ: ПЕСНЯ ОСТАЕТСЯ С ЧЕЛОВЕКОМ»]
  2. Раззаков Ф. Скандалы советской эпохи: звезды зажигали, власть гасила. М., 2008. С. 467.
  3. [www.malikov.ru/video/pere-motka-tv/u-derevni-kryukovo-2.htm «У деревни Крюково»]
  4. [personize.ru/view/13091/article/27898 «Островой Сергей в новостях и прессе»]
  5. Генина Л. С. «Течёт река песня». — Сов. музыка. — 1984. — № 10.
  6. Время рожать: Россия. Начало XXI века. Лучшие молодые писатели / Сост. В. Ерофеев. М., 2001

Напишите отзыв о статье "У деревни Крюково"

Ссылки

  • [www.a-z.ru/women_cd3/20/19/i81_1900.htm Борис Голкин. «У деревни Крюково». // Виктор Андриянов, Александр Кузнецов. Песни войны и победы. М., Издательство «Голос-Пресс», 2005]

Отрывок, характеризующий У деревни Крюково

Князь Андрей, облокотившись о перила, молча смотрел вдоль по блестящему от заходящего солнца разливу.
– Ну, что же вы думаете об этом? – спросил Пьер, – что же вы молчите?
– Что я думаю? я слушал тебя. Всё это так, – сказал князь Андрей. – Но ты говоришь: вступи в наше братство, и мы тебе укажем цель жизни и назначение человека, и законы, управляющие миром. Да кто же мы – люди? Отчего же вы всё знаете? Отчего я один не вижу того, что вы видите? Вы видите на земле царство добра и правды, а я его не вижу.
Пьер перебил его. – Верите вы в будущую жизнь? – спросил он.
– В будущую жизнь? – повторил князь Андрей, но Пьер не дал ему времени ответить и принял это повторение за отрицание, тем более, что он знал прежние атеистические убеждения князя Андрея.
– Вы говорите, что не можете видеть царства добра и правды на земле. И я не видал его и его нельзя видеть, ежели смотреть на нашу жизнь как на конец всего. На земле, именно на этой земле (Пьер указал в поле), нет правды – всё ложь и зло; но в мире, во всем мире есть царство правды, и мы теперь дети земли, а вечно дети всего мира. Разве я не чувствую в своей душе, что я составляю часть этого огромного, гармонического целого. Разве я не чувствую, что я в этом огромном бесчисленном количестве существ, в которых проявляется Божество, – высшая сила, как хотите, – что я составляю одно звено, одну ступень от низших существ к высшим. Ежели я вижу, ясно вижу эту лестницу, которая ведет от растения к человеку, то отчего же я предположу, что эта лестница прерывается со мною, а не ведет дальше и дальше. Я чувствую, что я не только не могу исчезнуть, как ничто не исчезает в мире, но что я всегда буду и всегда был. Я чувствую, что кроме меня надо мной живут духи и что в этом мире есть правда.
– Да, это учение Гердера, – сказал князь Андрей, – но не то, душа моя, убедит меня, а жизнь и смерть, вот что убеждает. Убеждает то, что видишь дорогое тебе существо, которое связано с тобой, перед которым ты был виноват и надеялся оправдаться (князь Андрей дрогнул голосом и отвернулся) и вдруг это существо страдает, мучается и перестает быть… Зачем? Не может быть, чтоб не было ответа! И я верю, что он есть…. Вот что убеждает, вот что убедило меня, – сказал князь Андрей.
– Ну да, ну да, – говорил Пьер, – разве не то же самое и я говорю!
– Нет. Я говорю только, что убеждают в необходимости будущей жизни не доводы, а то, когда идешь в жизни рука об руку с человеком, и вдруг человек этот исчезнет там в нигде, и ты сам останавливаешься перед этой пропастью и заглядываешь туда. И, я заглянул…
– Ну так что ж! вы знаете, что есть там и что есть кто то? Там есть – будущая жизнь. Кто то есть – Бог.
Князь Андрей не отвечал. Коляска и лошади уже давно были выведены на другой берег и уже заложены, и уж солнце скрылось до половины, и вечерний мороз покрывал звездами лужи у перевоза, а Пьер и Андрей, к удивлению лакеев, кучеров и перевозчиков, еще стояли на пароме и говорили.
– Ежели есть Бог и есть будущая жизнь, то есть истина, есть добродетель; и высшее счастье человека состоит в том, чтобы стремиться к достижению их. Надо жить, надо любить, надо верить, – говорил Пьер, – что живем не нынче только на этом клочке земли, а жили и будем жить вечно там во всем (он указал на небо). Князь Андрей стоял, облокотившись на перила парома и, слушая Пьера, не спуская глаз, смотрел на красный отблеск солнца по синеющему разливу. Пьер замолк. Было совершенно тихо. Паром давно пристал, и только волны теченья с слабым звуком ударялись о дно парома. Князю Андрею казалось, что это полосканье волн к словам Пьера приговаривало: «правда, верь этому».