У самовара
«У самовара» — песня, которую сочинила польский композитор русского происхождения из Варшавы Фанни Гордон, в замужестве Квятковская (польск. Fanny Gordon, польск. Faina Cwietkowska, настоящее имя — Фейга Йофе).
Содержание
История
Песня написана в 1931 году (по другим сведениям — в 1929 году) в стиле фокстрот для варшавского театра-ревю «Морской глаз» (польск. «Morskie oko»). Текст первоначально написал владелец этого театра Анджей Власт (польск. Andrzej Włast), впоследствии Фанни переделала текст сама. В 1933 году пластинка с песней была издана фирмой «Полидор» в Риге. В том же году эту песню записал Пётр Лещенко в студии венского филиала фирмы «Columbia».
Литва
В 1931 году фокстрот Фанни Гордон с литовским текстом (лит. «Palangos jūroj») исполнял в Каунасе и записал с нею пластинку Даниелюс Дольскис (Даниил Дольский, лит. Danielius Dolskis), один из родоначальников литовской эстрады[1] В 1932 году в Вилльском краю жители Балтийское море назвали «Палангайское Море». Текст «Palangos jūroj» по содержанию ничего общего с текстом Гордон не имел[2]:
Palangos jūroj nuskendo mano meilė
Ir šaltos bangos jos neatiduos.
Raminantis man vėjo balsas girdis,
Bet mano sielos jis negal paguost.
что в переводе
В Паланге в море утонула любовь моя
И холодные волны не вернут её.
Я слышу успокаивающий голос ветра,
Но моей души он не может утешить.
Советский Союз
В феврале 1934 года джаз-оркестр Леонида Утёсова также выпустил пластинку с этой песней, где были указаны данные: «Обработка Л. Дидерихса, слова В. Лебедева-Кумача»К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2879 дней]. Песня стала очень популярна в Советском Союзе. 23 сентября 1934 года И. Ильф и Е. Петров опубликовали фельетон «У самовара» в газете «Правда»[3], где в частности писали: «художественный ансамбль с удесятерённой силой и в бешеном темпе исполняет „Песнь индийского гостя“, переделанную в фокстрот. В ресторане киевского вокзала тоже играет оркестр „У самовара я и моя Маша“. Под эти жизнерадостные звуки, среди пальм, заляпанных известкой, бродят грязные официанты… В „Кавказской Ривьере“, лучшей курортной гостинице на Чёрном море, роль органа передана радиофицированному граммофону. Без перерыва гремят фокстроты»[4].
Песню исполняли Лео Моноссон, Пётр Лещенко, Леонид Утёсов, Александр Малинин.
Слова песни
- У самовара я и моя Маша,
- А на дворе совсем уже темно.
- Как в самоваре, так кипит страсть наша.
- Смеётся месяц весело в окно (Смеётся хитро месяц нам в окно).
- Маша чай мне наливает,
- И взор её так много обещает.
- У самовара я и моя Маша
- Вприкуску чай пить будем до утра!
Оригинальные слова песни на польском языке
- Znów jest maj, ten sam,
- Kasztany kwitną znów ogromnie.
- Naplewat' mnie tam!
- Ja jedno wiem i jedno pomnę:
- Pod samowarem siedzi moja Masza,
- Ja mówię «tak», a ona mówi «nie».
- Jak w samowarze kipi milość nasza,
- Ja gryzę pestki, ona na mnie klnie.
- Potem nagle po całusku
- Wydziela do herbaty na prikusku.
- Pod samowarem siedzi moja Masza
- I jak herbata tak naciąga mnie!
- Przyszli, wzięli nam
- Firanki, szubę, stół i łóżko.
- Naplewat' mnie tam,
- Bo ja o jednym myślę duszko.
- Pod samowarem siedzi moja Masza…
Напишите отзыв о статье "У самовара"
Примечания
- ↑ Skučaitė, Virginija [kauno.diena.lt/dienrastis/kita/skola-estrados-patriarchui-be-senaties-termino-25778 Skola estrados patriarchui - be senaties termino] (лит.). Kauno diena. UAB "Diena Media News" (12 февраля 2005). Проверено 30 августа 2009. [www.webcitation.org/65kugbSCc Архивировано из первоисточника 27 февраля 2012].
- ↑ [www.shanson.org/forum/showthread.php?t=1644 Удивительная история песни «У самовара»]
- ↑ Собрание сочинений И. Ильфа и Е. Петрова в четырёх томах, т. III, «Советский писатель», М. 1939.
- ↑ [lib.babr.ru/index.php?book=4671 И. Ильф и Е. Петров, фельетон «У самовара», 1934.]
Ссылки
- [www.stolitsa.org/1342-v-i-lebedev-kumach-samyy-sovetskiy-iz-poetov.html]
- [www.jewukr.org/observer/eo2003/page_show_ru.php?id=1378 Кто сидит у самовара?]
- [www.liveinternet.ru/community/2332998/post93280777/ Говоря о самоварах, невозможно не упомянуть знаменитый фокстрот «У Самовара…»]
| ||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий У самовара
Собранные до тех пор складки на лбу быстро распустились в знак удовольствия, и он, слегка улыбаясь, стал рассматривать свои ногти.– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.
– Я еду.
– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.
В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
