Приборостроительный завод Росатома

54°47′29″ с. ш. 58°27′00″ в. д.54.791431° с. ш. 58.449926° в. д. / 54.791431; 58.449926   

ФГУП «Приборостроительный завод»,
Тип	ФГУП
Год основания	24 января 1952 года.
Расположение	Россия Россия, Челябинская область, г. Трёхгорный
Отрасль	«Росатом»
Продукция	Предприятие специализируется на изготовлении продукции производственно-технического назначения (ППТН), в том числе систем, отдельных приборов и комплектов, предназначенных для радиационного контроля, товаров народного потребления (ТНП) и продукции по гособоронзаказу.
Награды
Сайт	[www.imf.ru/index.php .ru/index.php]

К:Предприятия, основанные в 1952 году

ФГУП «Приборостроительный завод» («ПСЗ») — одно из ведущих предприятий атомной промышленности России, градообразующее предприятие ЗАТО — города Трёхгорный, основная деятельность предприятия заключается в производстве ядерных боеприпасов.

Основными направлением деятельности завода являются:

• гособоронзаказ;
• конструирование, выпуск приборов и систем радиационного контроля для ядерно- и радиационно-опасных объектов атомной отрасли;
• модернизации и продления сроков эксплуатации действующих энергоблоков атомных станций ОАО "Концерн «Росэнергоатом»;
• комплектное изготовление и поставка компонент и интегрированных измерительных систем паспортизации контейнеров, емкостей и упаковок с радиоактивными отходами.
• комплектное изготовление и поставка компонент и интегрированных измерительных систем диагностики состояния оборудования технологических контуров атомных станций.

История

Решение о создании завода № 933 (Приборостроительный завод — ПСЗ) по серийному выпуску ядерных боеприпасов, в городе Златоуст-20, затем Златоуст-36 было предписано Постановлением Совета Министров СССР от 24 января 1952 года № 342—135сс/оп.

Первым директором Приборостроительного завода был Константин Арсеньевич Володин, переведенный в Златоуст — 20 с завода № 551, где он до этого являлся директором первого серийного предприятия по выпуску ядерных боеприпасов.

Первая продукция ПСЗ была выпущена 1 августа 1955 года, были выпущены две тактические авиационные атомные бомбы РДС «Татьяна». В последующем на заводе производились различные виды ЯБП, которые предназначались для оснащения средств доставки самых разных типов.

В 1970 году за высокие показатели Указом Президиума Верховного Совета СССР Приборостроительный завод был награждён орденом Ленина. В это время директором ПСЗ был А. Г. Потапов его заместителями были: главный инженер — Б.В.Горобец , по гражданской обороне — полковник А.Ф.Штефан, по режиму — полковник В.Г.Пожидаев, по общим вопросам — В.Н.Силаев, по кадрам — А.И.Тарасов, по капитальному строительству — М.Д.Зорин, главный физик — А.В.Егоров, главный конструктор — П.Н.Меснянкин, главный энергетик — Л.Г.Созипов, главный механик — В.С.Улячин, главный бухгалтер — В.А.Бурлов.

С 1985 года ФГУП «ПСЗ» приступило к реализации конверсионной программы, основой которой являлось конструирование и выпуск приборов и систем радиационного контроля для ядерно — и радиационно — опасных объектов атомной отрасли.

Новейшая история

Сегодня градообразующее предприятие ФГУП «ПСЗ» является одним из основных предприятий Росатома по серийному производству и демонтажу ЯБП, и представляет собой многопрофильный научно-производственный комплекс по выпуску широкой номенклатуры продукции: от специальной микроэлектронной аппаратуры и приборов электроавтоматики до сложнейших изделий специальной техники.

Награды

• В 1970 году за высокие показатели Указом Президиума Верховного Совета СССР Приборостроительный завод был награждён орденом Ленина
• В 2005 году по результатам VI Международного конкурса "Золотая медаль «Европейское качество», проведенного международной Академией качества и маркетинга и Ассоциацией производителей качественной продукции (Санкт-Петербург), Приборостроительный завод признан лауреатом с вручением Диплома и Золотой медали.
• Благодарность Президента Российской Федерации в 2005 году — За заслуги в развитии атомной промышленности.

Директора

• 1952—1963 — Константин Арсеньевич Володин
• 1963—1964 — Леонид Андреевич Петухов (1920—2002)
• 1964—1987 — Александр Георгиевич Потапов (1915—1987)
• 1987—2003 — Александр Васильевич Долинин
• 2003—2008 — Александр Дмитриевич Попов
• 2008—2009 — Андрей Анатольевич Егоров
• 2009—2014 — Михаил Иванович Похлебаев
• 2015 — Геннадий Владимирович Комаров

Известные сотрудники

• Сотников, Анатолий Дмитриевич (р. 1923) — слесарь-шлифовальщик восьмого разряда, Герой Социалистического Труда (1971);
• Пушкарёв, Иван Антонович (р. 1929) — фрезеровщик Механического цеха, рационализатор, Герой Социалистического Труда (1966);
• Чуманов, Константин Геннадьевич (р. 1955) — токарь-специалист шестого разряда механосборочного цеха, рационализатор, Герой Труда Российской Федерации (2013);
• Горобец, Борис Валентинович (р. 1928) — начальник сборочного цеха, начальник производственно-диспетческого отдела (1954—1964), главный инженер (1964—1978);
• Силаев, Владимир Николаевич (1931—2012) — заместитель директора в 1965—1974 годах. Подписывал акт сдачи-приёмки атомной бомбы при передаче её на вооружение в армию.

Литература

• Энциклопедия «Оружие и технологии России XXI века». Т.14 «Ядерно-оружейный комплекс». Приборостроительный завод;
• Л. П. Щедрин, Е. В. Кононов «Золотая книга Приборостроительного завода» — Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд-во, 2007 г., 384 с.;
• «Ядерный щит Родины. Приборостроительный завод г. Трехгорный» / Сост. Л. П. Щедрин. Ч., 2000;
• Ю. К. Завалишин «Создание промышленных ядерных боеприпасов». Саров, 2003 г.;
• «Слово о приборостроительном: Воспоминания. г. Трехгорный». — Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд-во, Юж.-Урал. изд.-торг. дом, 2001.

Ссылки

• [www.imf.ru/index.php Официальный сайт ПСЗ];
• [old.admin.trg.ru/?m=history Оф.сайт Трёхгорного];
• [www.atomsib.ru/pressa_otrasli/atom_pressa/2010/Atompressa_29_917.pdf Атом-пресса. ПСЗ:Страницы истории]

Отрывок, характеризующий Приборостроительный завод Росатома

– Оставьте его, – говорила Марья Генриховна, робко и счастливо улыбаясь, – он и так спит хорошо после бессонной ночи.
– Нельзя, Марья Генриховна, – отвечал офицер, – надо доктору прислужиться. Все, может быть, и он меня пожалеет, когда ногу или руку резать станет.
Стаканов было только три; вода была такая грязная, что нельзя было решить, когда крепок или некрепок чай, и в самоваре воды было только на шесть стаканов, но тем приятнее было по очереди и старшинству получить свой стакан из пухлых с короткими, не совсем чистыми, ногтями ручек Марьи Генриховны. Все офицеры, казалось, действительно были в этот вечер влюблены в Марью Генриховну. Даже те офицеры, которые играли за перегородкой в карты, скоро бросили игру и перешли к самовару, подчиняясь общему настроению ухаживанья за Марьей Генриховной. Марья Генриховна, видя себя окруженной такой блестящей и учтивой молодежью, сияла счастьем, как ни старалась она скрывать этого и как ни очевидно робела при каждом сонном движении спавшего за ней мужа.
Ложка была только одна, сахару было больше всего, но размешивать его не успевали, и потому было решено, что она будет поочередно мешать сахар каждому. Ростов, получив свой стакан и подлив в него рому, попросил Марью Генриховну размешать.
– Да ведь вы без сахара? – сказала она, все улыбаясь, как будто все, что ни говорила она, и все, что ни говорили другие, было очень смешно и имело еще другое значение.
– Да мне не сахар, мне только, чтоб вы помешали своей ручкой.
Марья Генриховна согласилась и стала искать ложку, которую уже захватил кто то.
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
– Да я вестового пошлю… двух! – сказал Ростов. – Полноте, доктор.
– Я сам стану на часы! – сказал Ильин.
– Нет, господа, вы выспались, а я две ночи не спал, – сказал доктор и мрачно сел подле жены, ожидая окончания игры.
Глядя на мрачное лицо доктора, косившегося на свою жену, офицерам стало еще веселей, и многие не могла удерживаться от смеха, которому они поспешно старались приискивать благовидные предлоги. Когда доктор ушел, уведя свою жену, и поместился с нею в кибиточку, офицеры улеглись в корчме, укрывшись мокрыми шинелями; но долго не спали, то переговариваясь, вспоминая испуг доктора и веселье докторши, то выбегая на крыльцо и сообщая о том, что делалось в кибиточке. Несколько раз Ростов, завертываясь с головой, хотел заснуть; но опять чье нибудь замечание развлекало его, опять начинался разговор, и опять раздавался беспричинный, веселый, детский хохот.


В третьем часу еще никто не заснул, как явился вахмистр с приказом выступать к местечку Островне.
Все с тем же говором и хохотом офицеры поспешно стали собираться; опять поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю, пошел к эскадрону. Уже светало; дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба в сумерках рассвета заглянули в глянцевитую от дождя кожаную докторскую кибиточку, из под фартука которой торчали ноги доктора и в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание.
– Право, она очень мила! – сказал Ростов Ильину, выходившему с ним.
– Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.
Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.
Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез.
Ростов в кампании позволял себе вольность ездить не на фронтовой лошади, а на казацкой. И знаток и охотник, он недавно достал себе лихую донскую, крупную и добрую игреневую лошадь, на которой никто не обскакивал его. Ехать на этой лошади было для Ростова наслаждение. Он думал о лошади, об утре, о докторше и ни разу не подумал о предстоящей опасности.
Прежде Ростов, идя в дело, боялся; теперь он не испытывал ни малейшего чувства страха. Не оттого он не боялся, что он привык к огню (к опасности нельзя привыкнуть), но оттого, что он выучился управлять своей душой перед опасностью. Он привык, идя в дело, думать обо всем, исключая того, что, казалось, было бы интереснее всего другого, – о предстоящей опасности. Сколько он ни старался, ни упрекал себя в трусости первое время своей службы, он не мог этого достигнуть; но с годами теперь это сделалось само собою. Он ехал теперь рядом с Ильиным между березами, изредка отрывая листья с веток, которые попадались под руку, иногда дотрогиваясь ногой до паха лошади, иногда отдавая, не поворачиваясь, докуренную трубку ехавшему сзади гусару, с таким спокойным и беззаботным видом, как будто он ехал кататься. Ему жалко было смотреть на взволнованное лицо Ильина, много и беспокойно говорившего; он по опыту знал то мучительное состояние ожидания страха и смерти, в котором находился корнет, и знал, что ничто, кроме времени, не поможет ему.
Только что солнце показалось на чистой полосе из под тучи, как ветер стих, как будто он не смел портить этого прелестного после грозы летнего утра; капли еще падали, но уже отвесно, – и все затихло. Солнце вышло совсем, показалось на горизонте и исчезло в узкой и длинной туче, стоявшей над ним. Через несколько минут солнце еще светлее показалось на верхнем крае тучи, разрывая ее края. Все засветилось и заблестело. И вместе с этим светом, как будто отвечая ему, раздались впереди выстрелы орудий.