ФК «Манчестер Юнайтед» в сезоне 1993/1994
Поделись знанием:
– Простите, mon cousin, что я пришла к вам, – сказала она укоризненно взволнованным голосом. – Ведь надо наконец на что нибудь решиться! Что ж это будет такое? Все выехали из Москвы, и народ бунтует. Что ж мы остаемся?
– Напротив, все, кажется, благополучно, ma cousine, – сказал Пьер с тою привычкой шутливости, которую Пьер, всегда конфузно переносивший свою роль благодетеля перед княжною, усвоил себе в отношении к ней.
– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
– Ах, этот ваш граф, – с злобой заговорила княжна, – это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил народ ее за то, что она по французски заговорила…
– Да ведь это так… Вы всё к сердцу очень принимаете, – сказал Пьер и стал раскладывать пасьянс.
Несмотря на то, что пасьянс сошелся, Пьер не поехал в армию, а остался в опустевшей Москве, все в той же тревоге, нерешимости, в страхе и вместе в радости ожидая чего то ужасного.
На другой день княжна к вечеру уехала, и к Пьеру приехал его главноуправляющий с известием, что требуемых им денег для обмундирования полка нельзя достать, ежели не продать одно имение. Главноуправляющий вообще представлял Пьеру, что все эти затеи полка должны были разорить его. Пьер с трудом скрывал улыбку, слушая слова управляющего.
– Ну, продайте, – говорил он. – Что ж делать, я не могу отказаться теперь!
Чем хуже было положение всяких дел, и в особенности его дел, тем Пьеру было приятнее, тем очевиднее было, что катастрофа, которой он ждал, приближается. Уже никого почти из знакомых Пьера не было в городе. Жюли уехала, княжна Марья уехала. Из близких знакомых одни Ростовы оставались; но к ним Пьер не ездил.
В этот день Пьер, для того чтобы развлечься, поехал в село Воронцово смотреть большой воздушный шар, который строился Леппихом для погибели врага, и пробный шар, который должен был быть пущен завтра. Шар этот был еще не готов; но, как узнал Пьер, он строился по желанию государя. Государь писал графу Растопчину об этом шаре следующее:
«Aussitot que Leppich sera pret, composez lui un equipage pour sa nacelle d'hommes surs et intelligents et depechez un courrier au general Koutousoff pour l'en prevenir. Je l'ai instruit de la chose.
Recommandez, je vous prie, a Leppich d'etre bien attentif sur l'endroit ou il descendra la premiere fois, pour ne pas se tromper et ne pas tomber dans les mains de l'ennemi. Il est indispensable qu'il combine ses mouvements avec le general en chef».
[Только что Леппих будет готов, составьте экипаж для его лодки из верных и умных людей и пошлите курьера к генералу Кутузову, чтобы предупредить его.
Я сообщил ему об этом. Внушите, пожалуйста, Леппиху, чтобы он обратил хорошенько внимание на то место, где он спустится в первый раз, чтобы не ошибиться и не попасть в руки врага. Необходимо, чтоб он соображал свои движения с движениями главнокомандующего.]
Возвращаясь домой из Воронцова и проезжая по Болотной площади, Пьер увидал толпу у Лобного места, остановился и слез с дрожек. Это была экзекуция французского повара, обвиненного в шпионстве. Экзекуция только что кончилась, и палач отвязывал от кобылы жалостно стонавшего толстого человека с рыжими бакенбардами, в синих чулках и зеленом камзоле. Другой преступник, худенький и бледный, стоял тут же. Оба, судя по лицам, были французы. С испуганно болезненным видом, подобным тому, который имел худой француз, Пьер протолкался сквозь толпу.
– Что это? Кто? За что? – спрашивал он. Но вниманье толпы – чиновников, мещан, купцов, мужиков, женщин в салопах и шубках – так было жадно сосредоточено на то, что происходило на Лобном месте, что никто не отвечал ему. Толстый человек поднялся, нахмурившись, пожал плечами и, очевидно, желая выразить твердость, стал, не глядя вокруг себя, надевать камзол; но вдруг губы его задрожали, и он заплакал, сам сердясь на себя, как плачут взрослые сангвинические люди. Толпа громко заговорила, как показалось Пьеру, – для того, чтобы заглушить в самой себе чувство жалости.
– Повар чей то княжеский…
– Что, мусью, видно, русский соус кисел французу пришелся… оскомину набил, – сказал сморщенный приказный, стоявший подле Пьера, в то время как француз заплакал. Приказный оглянулся вокруг себя, видимо, ожидая оценки своей шутки. Некоторые засмеялись, некоторые испуганно продолжали смотреть на палача, который раздевал другого.
Пьер засопел носом, сморщился и, быстро повернувшись, пошел назад к дрожкам, не переставая что то бормотать про себя в то время, как он шел и садился. В продолжение дороги он несколько раз вздрагивал и вскрикивал так громко, что кучер спрашивал его:
– Что прикажете?
– Куда ж ты едешь? – крикнул Пьер на кучера, выезжавшего на Лубянку.
– К главнокомандующему приказали, – отвечал кучер.
– Дурак! скотина! – закричал Пьер, что редко с ним случалось, ругая своего кучера. – Домой я велел; и скорее ступай, болван. Еще нынче надо выехать, – про себя проговорил Пьер.
Пьер при виде наказанного француза и толпы, окружавшей Лобное место, так окончательно решил, что не может долее оставаться в Москве и едет нынче же в армию, что ему казалось, что он или сказал об этом кучеру, или что кучер сам должен был знать это.
Приехав домой, Пьер отдал приказание своему все знающему, все умеющему, известному всей Москве кучеру Евстафьевичу о том, что он в ночь едет в Можайск к войску и чтобы туда были высланы его верховые лошади. Все это не могло быть сделано в тот же день, и потому, по представлению Евстафьевича, Пьер должен был отложить свой отъезд до другого дня, с тем чтобы дать время подставам выехать на дорогу.
24 го числа прояснело после дурной погоды, и в этот день после обеда Пьер выехал из Москвы. Ночью, переменя лошадей в Перхушкове, Пьер узнал, что в этот вечер было большое сражение. Рассказывали, что здесь, в Перхушкове, земля дрожала от выстрелов. На вопросы Пьера о том, кто победил, никто не мог дать ему ответа. (Это было сражение 24 го числа при Шевардине.) На рассвете Пьер подъезжал к Можайску.
Все дома Можайска были заняты постоем войск, и на постоялом дворе, на котором Пьера встретили его берейтор и кучер, в горницах не было места: все было полно офицерами.
В Можайске и за Можайском везде стояли и шли войска. Казаки, пешие, конные солдаты, фуры, ящики, пушки виднелись со всех сторон. Пьер торопился скорее ехать вперед, и чем дальше он отъезжал от Москвы и чем глубже погружался в это море войск, тем больше им овладевала тревога беспокойства и не испытанное еще им новое радостное чувство. Это было чувство, подобное тому, которое он испытывал и в Слободском дворце во время приезда государя, – чувство необходимости предпринять что то и пожертвовать чем то. Он испытывал теперь приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем то… С чем, Пьер не мог себе дать отчета, да и ее старался уяснить себе, для кого и для чего он находит особенную прелесть пожертвовать всем. Его не занимало то, для чего он хочет жертвовать, но самое жертвование составляло для него новое радостное чувство.
24 го было сражение при Шевардинском редуте, 25 го не было пущено ни одного выстрела ни с той, ни с другой стороны, 26 го произошло Бородинское сражение.
Для чего и как были даны и приняты сражения при Шевардине и при Бородине? Для чего было дано Бородинское сражение? Ни для французов, ни для русских оно не имело ни малейшего смысла. Результатом ближайшим было и должно было быть – для русских то, что мы приблизились к погибели Москвы (чего мы боялись больше всего в мире), а для французов то, что они приблизились к погибели всей армии (чего они тоже боялись больше всего в мире). Результат этот был тогда же совершении очевиден, а между тем Наполеон дал, а Кутузов принял это сражение.
Ежели бы полководцы руководились разумными причинами, казалось, как ясно должно было быть для Наполеона, что, зайдя за две тысячи верст и принимая сражение с вероятной случайностью потери четверти армии, он шел на верную погибель; и столь же ясно бы должно было казаться Кутузову, что, принимая сражение и тоже рискуя потерять четверть армии, он наверное теряет Москву. Для Кутузова это было математически ясно, как ясно то, что ежели в шашках у меня меньше одной шашкой и я буду меняться, я наверное проиграю и потому не должен меняться.
Когда у противника шестнадцать шашек, а у меня четырнадцать, то я только на одну восьмую слабее его; а когда я поменяюсь тринадцатью шашками, то он будет втрое сильнее меня.
До Бородинского сражения наши силы приблизительно относились к французским как пять к шести, а после сражения как один к двум, то есть до сражения сто тысяч; ста двадцати, а после сражения пятьдесят к ста. А вместе с тем умный и опытный Кутузов принял сражение. Наполеон же, гениальный полководец, как его называют, дал сражение, теряя четверть армии и еще более растягивая свою линию. Ежели скажут, что, заняв Москву, он думал, как занятием Вены, кончить кампанию, то против этого есть много доказательств. Сами историки Наполеона рассказывают, что еще от Смоленска он хотел остановиться, знал опасность своего растянутого положения знал, что занятие Москвы не будет концом кампании, потому что от Смоленска он видел, в каком положении оставлялись ему русские города, и не получал ни одного ответа на свои неоднократные заявления о желании вести переговоры.
Давая и принимая Бородинское сражение, Кутузов и Наполеон поступили непроизвольно и бессмысленно. А историки под совершившиеся факты уже потом подвели хитросплетенные доказательства предвидения и гениальности полководцев, которые из всех непроизвольных орудий мировых событий были самыми рабскими и непроизвольными деятелями.
Древние оставили нам образцы героических поэм, в которых герои составляют весь интерес истории, и мы все еще не можем привыкнуть к тому, что для нашего человеческого времени история такого рода не имеет смысла.
На другой вопрос: как даны были Бородинское и предшествующее ему Шевардинское сражения – существует точно так же весьма определенное и всем известное, совершенно ложное представление. Все историки описывают дело следующим образом:
Русская армия будто бы в отступлении своем от Смоленска отыскивала себе наилучшую позицию для генерального сражения, и таковая позиция была найдена будто бы у Бородина.
Русские будто бы укрепили вперед эту позицию, влево от дороги (из Москвы в Смоленск), под прямым почти углом к ней, от Бородина к Утице, на том самом месте, где произошло сражение.
Впереди этой позиции будто бы был выставлен для наблюдения за неприятелем укрепленный передовой пост на Шевардинском кургане. 24 го будто бы Наполеон атаковал передовой пост и взял его; 26 го же атаковал всю русскую армию, стоявшую на позиции на Бородинском поле.
Так говорится в историях, и все это совершенно несправедливо, в чем легко убедится всякий, кто захочет вникнуть в сущность дела.
Русские не отыскивали лучшей позиции; а, напротив, в отступлении своем прошли много позиций, которые были лучше Бородинской. Они не остановились ни на одной из этих позиций: и потому, что Кутузов не хотел принять позицию, избранную не им, и потому, что требованье народного сражения еще недостаточно сильно высказалось, и потому, что не подошел еще Милорадович с ополчением, и еще по другим причинам, которые неисчислимы. Факт тот – что прежние позиции были сильнее и что Бородинская позиция (та, на которой дано сражение) не только не сильна, но вовсе не есть почему нибудь позиция более, чем всякое другое место в Российской империи, на которое, гадая, указать бы булавкой на карте.
Русские не только не укрепляли позицию Бородинского поля влево под прямым углом от дороги (то есть места, на котором произошло сражение), но и никогда до 25 го августа 1812 года не думали о том, чтобы сражение могло произойти на этом месте. Этому служит доказательством, во первых, то, что не только 25 го не было на этом месте укреплений, но что, начатые 25 го числа, они не были кончены и 26 го; во вторых, доказательством служит положение Шевардинского редута: Шевардинский редут, впереди той позиции, на которой принято сражение, не имеет никакого смысла. Для чего был сильнее всех других пунктов укреплен этот редут? И для чего, защищая его 24 го числа до поздней ночи, были истощены все усилия и потеряно шесть тысяч человек? Для наблюдения за неприятелем достаточно было казачьего разъезда. В третьих, доказательством того, что позиция, на которой произошло сражение, не была предвидена и что Шевардинский редут не был передовым пунктом этой позиции, служит то, что Барклай де Толли и Багратион до 25 го числа находились в убеждении, что Шевардинский редут есть левый фланг позиции и что сам Кутузов в донесении своем, писанном сгоряча после сражения, называет Шевардинский редут левым флангом позиции. Уже гораздо после, когда писались на просторе донесения о Бородинском сражении, было (вероятно, для оправдания ошибок главнокомандующего, имеющего быть непогрешимым) выдумано то несправедливое и странное показание, будто Шевардинский редут служил передовым постом (тогда как это был только укрепленный пункт левого фланга) и будто Бородинское сражение было принято нами на укрепленной и наперед избранной позиции, тогда как оно произошло на совершенно неожиданном и почти не укрепленном месте.
Дело же, очевидно, было так: позиция была избрана по реке Колоче, пересекающей большую дорогу не под прямым, а под острым углом, так что левый фланг был в Шевардине, правый около селения Нового и центр в Бородине, при слиянии рек Колочи и Во йны. Позиция эта, под прикрытием реки Колочи, для армии, имеющей целью остановить неприятеля, движущегося по Смоленской дороге к Москве, очевидна для всякого, кто посмотрит на Бородинское поле, забыв о том, как произошло сражение.
Наполеон, выехав 24 го к Валуеву, не увидал (как говорится в историях) позицию русских от Утицы к Бородину (он не мог увидать эту позицию, потому что ее не было) и не увидал передового поста русской армии, а наткнулся в преследовании русского арьергарда на левый фланг позиции русских, на Шевардинский редут, и неожиданно для русских перевел войска через Колочу. И русские, не успев вступить в генеральное сражение, отступили своим левым крылом из позиции, которую они намеревались занять, и заняли новую позицию, которая была не предвидена и не укреплена. Перейдя на левую сторону Колочи, влево от дороги, Наполеон передвинул все будущее сражение справа налево (со стороны русских) и перенес его в поле между Утицей, Семеновским и Бородиным (в это поле, не имеющее в себе ничего более выгодного для позиции, чем всякое другое поле в России), и на этом поле произошло все сражение 26 го числа. В грубой форме план предполагаемого сражения и происшедшего сражения будет следующий:
Ежели бы Наполеон не выехал вечером 24 го числа на Колочу и не велел бы тотчас же вечером атаковать редут, а начал бы атаку на другой день утром, то никто бы не усомнился в том, что Шевардинский редут был левый фланг нашей позиции; и сражение произошло бы так, как мы его ожидали. В таком случае мы, вероятно, еще упорнее бы защищали Шевардинский редут, наш левый фланг; атаковали бы Наполеона в центре или справа, и 24 го произошло бы генеральное сражение на той позиции, которая была укреплена и предвидена. Но так как атака на наш левый фланг произошла вечером, вслед за отступлением нашего арьергарда, то есть непосредственно после сражения при Гридневой, и так как русские военачальники не хотели или не успели начать тогда же 24 го вечером генерального сражения, то первое и главное действие Бородинского сражения было проиграно еще 24 го числа и, очевидно, вело к проигрышу и того, которое было дано 26 го числа.
После потери Шевардинского редута к утру 25 го числа мы оказались без позиции на левом фланге и были поставлены в необходимость отогнуть наше левое крыло и поспешно укреплять его где ни попало.
 Манчестер Юнайтед
| |||
| Сезон | 1993/94 | ||
| Тренер |  Алекс Фергюсон
| ||
| Председатель | Мартин Эдвардс
| ||
| Стадион | Олд Траффорд | ||
| Премьер-лига | 1-е | ||
|---|---|---|---|
| Кубок Англии | Победитель | ||
| Кубок Лиги | Финалист | ||
| Лига чемпионов | 2 раунд | ||
| Лучший бомбардир | Лига: Эрик Кантона (18)Всего: Эрик Кантона (25)
| ||
| Макс. кол-во зрителей | 44 751 против «Ливерпуля» (30 марта 1994) | ||
| Мин. кол-во зрителей | 35 781 против «Гонведа» (29 сентября 1993) | ||
| Среднее кол-во зрителей | 43 515 | ||
| |||
Сезон 1993/94 стал для «Манчестер Юнайтед» вторым сезоном в Премьер-лиге и 19-м сезоном подряд в высшем дивизионе чемпионата Англии[1]. По итогам сезона «Юнайтед» выиграл Премьер-лигу и Кубок Англии, став четвёртым английским клубом в XX веке, выигравшим «дубль». Поражение от «Астон Виллы» в финале Кубка Футбольной лиги не позволило клубу завоевать домашний «требл».
В Премьер-лиге «Юнайтед» возглавил турнирную таблицу после четвёртого тура и не упускал лидерство до самого конца чемпионата, опередив в итоге «Блэкберн Роверс» на 8 очков. Ключевым игроком команды стал француз Эрик Кантона, забивший 25 голов во всех турнирах и признанный игроком года.
Содержание
Предсезонные и товарищеские матчи
| Дата | Соперник | Д / В / Н | Счёт | Авторы голов за «Юнайтед» | Зрители |
|---|---|---|---|---|---|
| 25 июля 1993 | Арсенал | Н | 0:2 | 65 000 | |
| 29 июля 1993 | Кайзер Чифс | В | 1:1 | Даблин 
|
65 000 |
| 31 июля 1993 | Бенфика | Д | 0:1 | 21 859 | |
| 3 августа 1993 | Селтик | Д | 1:0 | Канчельскис
|
31 727 |
| 10 августа 1993 | Брондбю | В | 2:0 | Брюс (пен.), Хьюз
|
11 372 |
| 16 мая 1994 | Селтик | Д | 1:3 | Даблин
|
42 709 |
Суперкубок Англии
| 7 августа 1993 | Манчестер Юнайтед | 1:1 </span> (5:4 пен.)
|
Арсенал | Уэмбли, Лондон | |
| 15:00 | Хьюз 9'
|
[www.independent.co.uk/sport/football--charity-shield-united-learning-to-live-with-their-riches-ferguson-says-he-would-have-happily-shared-the-spoils-at-wembley-1460128.html (отчёт)] | Райт 40'
|
Зрителей: 66 519 Судья: Джеральд Эшби (Вустершир) | |
| Пенальти | |||||
Инс  Брюс Ирвин  Кин Кантона Робсон
|
Уинтерберн Йенсен Кэмпбелл Мерсон Райт Симен
|
||||
Премьер-лига
- См. также: Премьер-лига в сезоне 1993/1994
| Дата | Соперник | Д / В | Счёт | Авторы голов за «Юнайтед» | Зрители | Место |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 15 августа 1993 | Норвич Сити | В | 2:0 | Гиггз 26', Робсон 58'
|
19 705 | 5-е |
| 18 августа 1993 | Шеффилд Юнайтед | Д | 3:0 | Кин 16' 43', Хьюз 85'
|
41 949 | 1-е |
| 21 августа 1993 | Ньюкасл Юнайтед | Д | 1:1 | Гиггз 40'
|
41 829 | 3-е |
| 23 августа 1993 | Астон Вилла | В | 2:1 | Шарп 17' 74'
|
39 624 | 1-е |
| 28 августа 1993 | Саутгемптон | В | 3:1 | Шарп 5', Кантона 16', Ирвин 49'
|
16 189 | 1-е |
| 1 сентября 1993 | Вест Хэм Юнайтед | Д | 3:0 | Шарп 7', Кантона 44' (пен.), Брюс 88'
|
44 613 | 1-е |
| 11 сентября 1993 | Челси | В | 0:1 | 37 064 | 1-е | |
| 19 сентября 1993 | Арсенал | Д | 1:0 | Кантона 37'
|
44 009 | 1-е |
| 25 сентября 1993 | Суиндон Таун | Д | 4:2 | Канчельскис 4', Кантона 40', Хьюз 51' 90'
|
44 583 | 1-е |
| 2 октября 1993 | Шеффилд Уэнсдей | В | 3:2 | Хьюз 50' 67', Гиггз 70'
|
34 548 | 1-е |
| 16 октября 1993 | Тоттенхэм Хотспур | Д | 2:1 | Кин 65', Шарп 69'
|
44 655 | 1-е |
| 23 октября 1993 | Эвертон | В | 1:0 | Шарп 53'
|
35 430 | 1-е |
| 30 октября 1993 | Куинз Парк Рейнджерс | Д | 2:1 | Кантона 53', Хьюз 57'
|
44 663 | 1-е |
| 7 ноября 1993 | Манчестер Сити | В | 3:2 | Кантона 52' 78', Кин 87'
|
35 155 | 1-е |
| 20 ноября 1993 | Уимблдон | Д | 3:1 | Паллистер 53', Хьюз 65', Канчельскис 80'
|
44 748 | 1-е |
| 24 ноября 1993 | Ипсвич Таун | Д | 0:0 | 43 300 | 1-е | |
| 27 ноября 1993 | Ковентри Сити | В | 1:0 | Кантона 60'
|
17 020 | 1-е |
| 4 декабря 1993 | Норвич Сити | Д | 2:2 | Гиггз 30', Макклер 42'
|
44 694 | 1-е |
| 7 декабря 1993 | Шеффилд Юнайтед | В | 3:0 | Хьюз 13', Шарп 27', Кантона 60'
|
26 746 | 1-е |
| 11 декабря 1993 | Ньюкасл Юнайтед | В | 1:1 | Инс 60'
|
36 388 | 1-е |
| 19 декабря 1993 | Астон Вилла | Д | 3:1 | Кантона 21' 89', Инс 90'
|
44 499 | 1-е |
| 26 декабря 1993 | Блэкберн Роверс | Д | 1:1 | Инс 88'
|
44 511 | 1-е |
| 29 декабря 1993 | Олдем Атлетик | В | 5:2 | Канчельскис 4', Кантона 19' (пен.), Брюс 39', Гиггз 53' 59'
|
16 708 | 1-е |
| 1 января 1994 | Лидс Юнайтед | Д | 0:0 | 44 724 | 1-е | |
| 4 января 1994 | Ливерпуль | В | 3:3 | Брюс 9', Гиггз 20', Ирвин 24'
|
42 795 | 1-е |
| 15 января 1994 | Тоттенхэм Хотспур | В | 1:0 | Хьюз 49'
|
31 343 | 1-е |
| 22 января 1994 | Эвертон | Д | 1:0 | Гиггз 27'
|
44 750 | 1-е |
| 5 февраля 1994 | Куинз Парк Рейнджерс | В | 3:2 | Канчельскис 19', Кантона 45', Гиггз 59'
|
21 267 | 1-е |
| 26 февраля 1994 | Вест Хэм Юнайтед | В | 2:2 | Хьюз 6', Инс 87'
|
28 832 | 1-е |
| 5 марта 1994 | Челси | Д | 0:1 | 44 745 | 1-е | |
| 16 марта 1994 | Шеффилд Уэнсдей | Д | 5:0 | Гиггз 14', Хьюз 15', Инс 21', Кантона 45' 55'
|
43 669 | 1-е |
| 19 марта 1994 | Суиндон Таун | В | 2:2 | Кин 13', Инс 62'
|
18 102 | 1-е |
| 22 марта 1994 | Арсенал | В | 2:2 | Шарп 10' 53'
|
36 203 | 1-е |
| 30 марта 1994 | Ливерпуль | Д | 1:0 | Инс 36'
|
44 751 | 1-е |
| 2 апреля 1994 | Блэкберн Роверс | В | 0:2 | 20 886 | 1-е | |
| 4 апреля 1994 | Олдем Атлетик | Д | 3:2 | Гиггз 11', Даблин 66', Инс 67'
|
44 686 | 1-е |
| 16 апреля 1994 | Уимблдон | В | 0:1 | 28 553 | 1-е | |
| 23 апреля 1994 | Манчестер Сити | Д | 2:0 | Кантона 40' 45'
|
44 333 | 1-е |
| 27 апреля 1994 | Лидс Юнайтед | В | 2:0 | Канчельскис 47', Гиггз 85'
|
41 125 | 1-е |
| 1 мая 1994 | Ипсвич Таун | В | 2:1 | Кантона 36', Гиггз 47'
|
22 559 | 1-е |
| 4 мая 1994 | Саутгемптон | Д | 2:0 | Канчельскис 60', Хьюз 89'
|
44 705 | 1-е |
| 8 мая 1994 | Ковентри Сити | Д | 0:0 | 44 717 | 1-е |
Итоговая турнирная таблица
| Поз. | Клуб | М | В | Н | П | МЗ | МП | РМ | О |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Манчестер Юнайтед | 42 | 27 | 11 | 4 | 80 | 38 | +42 | 92 |
| 2 | Блэкберн Роверс | 42 | 25 | 9 | 8 | 63 | 36 | +27 | 84 |
| 3 | Ньюкасл Юнайтед | 42 | 23 | 8 | 11 | 82 | 41 | +41 | 77 |
| 4 | Арсенал | 42 | 18 | 17 | 7 | 53 | 28 | +25 | 71 |
| 5 | Лидс Юнайтед | 42 | 18 | 16 | 8 | 65 | 39 | +26 | 70 |
Кубок Англии
| Дата | Раунд | Соперник | Д / В / Н | Счёт | Авторы голов за «Юнайтед» | Зрители |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 9 января 1994 | Раунд 3 | Шеффилд Юнайтед | В | 1:0 | Хьюз 61'
|
22 019 |
| 30 января 1994 | Раунд 4 | Норвич Сити | В | 2:0 | Кин 18', Кантона 73'
|
21 060 |
| 20 февраля 1994 | Раунд 5 | Уимблдон | В | 3:0 | Кантона 42', Инс 63', Ирвин 71'
|
27 511 |
| 12 марта 1994 | Раунд 6 | Чарльтон Атлетик | Д | 3:1 | Хьюз 46', Канчельскис 71' 75'
|
44 347 |
| 10 апреля 1994 | Полуфинал | Олдем Атлетик | Н | 1:1 (доп. вр.) | Хьюз 119'
|
56 399 |
| 13 апреля 1994 | Полуфинал, переигровка | Олдем Атлетик | Н | 4:1 | Ирвин 9', Канчельскис 15', Робсон 62', Гиггз 68'
|
32 311 |
| 14 мая 1994 | Финал | Челси | Н | 4:0 | Кантона 60' (пен.) 66' (пен.), Хьюз 68', Макклер 90'
|
79 634 |
Кубок Футбольной лиги
| Дата | Раунд | Соперник | Д / В / Н | Счёт | Авторы голов за «Юнайтед» | Зрители |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 22 сентября 1993 | Раунд 2 Первый матч |
Сток Сити | В | 1:2 | Даблин 72'
|
23 327 |
| 6 октября 1993 | Раунд 2 Ответный матч |
Сток Сити | Д | 2:0 | Шарп 46', Макклер 88'
|
41 387 |
| 27 октября 1993 | Раунд 3 | Лестер Сити | Д | 5:1 | Брюс 7' 86', Макклер 14', Шарп 53', Хьюз 62'
|
41 344 |
| 30 ноября 1993 | Раунд 4 | Эвертон | В | 2:0 | Хьюз 13', Гиггз 46'
|
34 052 |
| 12 января 1994 | Раунд 5 | Портсмут | Д | 2:2 | Гиггз 29', Кантона 60'
|
43 794 |
| 26 января 1994 | Раунд 5, переигровка | Портсмут | В | 1:0 | Макклер 27'
|
24 950 |
| 13 февраля 1994 | Полуфинал Первый матч |
Шеффилд Уэнсдей | Д | 1:0 | Гиггз 19'
|
43 294 |
| 2 марта 1994 | Полуфинал Ответный матч |
Шеффилд Уэнсдей | В | 4:1 | Макклер 4', Канчельскис 10', Хьюз 38' 82'
|
43 794 |
| 27 марта 1994 | Финал | Астон Вилла | Н | 1:3 | Хьюз 82'
|
77 231 |
Лига чемпионов
| Дата | Раунд | Соперник | Д / В | Счёт | Авторы голов за «Юнайтед» | Зрители |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 15 сентября 1993 | Первый раунд Первый матч |
Гонвед | В | 3:2 | Кин 9' 42', Кантона 44'
|
9000 |
| 29 сентября 1993 | Первый раунд Ответный матч |
Гонвед | Д | 2:1 | Брюс 55' 64'
|
35 781 |
| 20 октября 1993 | Второй раунд Первый матч |
Галатасарай | Д | 3:3 | Робсон 3', Шукюр 13' (авт.), Кантона 81'
|
39 346 |
| 3 ноября 1993 | Второй раунд Ответный матч |
Галатасарай | В | 0:0 | 40 000 |
Статистика игроков
| № | Поз. | Имя | Лига | Кубок Англии | Кубок Лиги | Еврокубки | Суперкубок Англии | Итого | ||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Игры | Голы | Игры | Голы | Игры | Голы | Игры | Голы | Игры | Голы | Игры | Голы | |||
| 1 | Вр |  Петер Шмейхель
|
40 | –38 | 7 | –3 | 8 | –6 | 4 | –6 | 1 | –1 | 60 | –54 |
| 2 | Защ | Пол Паркер
|
39+1 | 0 | 7 | 0 | 6 | 0 | 3 | 0 | 1 | 0 | 55+1 | 0 |
| 3 | Защ |  Денис Ирвин
|
42 | 2 | 7 | 2 | 8+1 | 0 | 3 | 0 | 1 | 0 | 61+1 | 4 |
| 4 | Защ | Стив Брюс
|
41 | 3 | 7 | 0 | 8+1 | 2 | 4 | 2 | 1 | 0 | 61+1 | 7 |
| 5 | ПЗ | Ли Шарп
|
26+4 | 9 | 1+2 | 0 | 2+2 | 2 | 4 | 0 | 0 | 0 | 33+8 | 11 |
| 6 | Защ | Гари Паллистер
|
41 | 1 | 7 | 0 | 9 | 0 | 3 | 0 | 1 | 0 | 60 | 1 |
| 7 | Нап | Эрик Кантона
|
34 | 18 | 5 | 4 | 5 | 1 | 4 | 2 | 1 | 0 | 48 | 25 |
| 8 | ПЗ | Пол Инс
|
39 | 8 | 7 | 1 | 5 | 0 | 4 | 0 | 1 | 0 | 55 | 9 |
| 9 | Нап | Брайан Макклер
|
12+14 | 1 | 1+4 | 1 | 6+1 | 4 | 0 | 0 | 0 | 0 | 19+19 | 6 |
| 10 | Нап |  Марк Хьюз
|
36 | 12 | 7 | 4 | 8 | 5 | 2 | 0 | 1 | 1 | 54 | 22 |
| 11 | ПЗ | Райан Гиггз
|
32+6 | 13 | 7 | 1 | 6+2 | 3 | 4 | 0 | 1 | 0 | 50+8 | 17 |
| 12 | ПЗ | Брайан Робсон
|
10+5 | 1 | 1+1 | 1 | 5 | 0 | 4 | 1 | 0+1 | 0 | 20+7 | 3 |
| 13 | Вр | Лес Сили
|
0 | 0 | 0+1 | 0 | 1 | –3 | 0 | 0 | 0 | 0 | 1+1 | –3 |
| 14 | ПЗ |  Андрей Канчельскис
|
28+3 | 6 | 6 | 3 | 9 | 1 | 0 | 0 | 1 | 0 | 44+3 | 10 |
| 15 | Защ | Клейтон Блэкмор
|
0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 |
| 16 | ПЗ | Рой Кин
|
34+3 | 5 | 6 | 1 | 6+1 | 0 | 3 | 2 | 1 | 0 | 49+4 | 8 |
| 17 | ПЗ | Колин Макки
|
1 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 1 | 0 |
| 18 | ПЗ | Даррен Фергюсон
|
1+2 | 0 | 0 | 0 | 1+1 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 2+3 | 0 |
| 19 | ПЗ | Ники Батт
|
0+1 | 0 | 0+1 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0+2 | 0 |
| 20 | Нап | Дион Даблин
|
1+4 | 1 | 1+1 | 0 | 1+1 | 1 | 0+1 | 0 | 0 | 0 | 3+7 | 2 |
| 21 | Защ | Ли Мартин
|
1 | 0 | 0 | 0 | 3 | 0 | 1+1 | 0 | 0 | 0 | 5+1 | 0 |
| 22 | ПЗ | Крейг Лоутон
|
0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 |
| 23 | ПЗ | Майк Фелан
|
1+1 | 0 | 0 | 0 | 2 | 0 | 1+3 | 0 | 0 | 0 | 4+4 | 0 |
| 24 | ПЗ | Пол Скоулз
|
0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 |
| 25 | Вр | Гари Уолш
|
2+1 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 2+1 | 0 |
| 26 | Защ | Крис Каспер
|
0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 |
| 27 | Защ | Гари Невилл
|
1 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0+1 | 0 | 0 | 0 | 1+1 | 0 |
| 28 | ПЗ | Дэвид Бекхэм
|
0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 |
| 29 | ПЗ | Бен Торнли
|
0+1 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0+1 | 0 |
| 30 | Защ | Джон О’Кейн
|
0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 |
| 31 | ПЗ |  Кейт Гиллеспи
|
0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 |
| 32 | Защ | Нил Уитуорт
|
0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 |
В графе «Игры» указаны выходы в стартовом составе, после знака + указаны выходы на замену. В графе «Голы» после знака − указаны пропущенные мячи (для вратарей).
Трансферы
Перешли в клуб
| Дата | Поз. | Имя | Из клуба | Сумма |
|---|---|---|---|---|
| Июль 1993 | ПЗ | Рой Кин
|
Ноттингем Форест
|
£3 750 000 |
Ушли из клуба
| Дата | Поз. | Имя | В клуб | Сумма |
|---|---|---|---|---|
| Июль 1993 | Защ | Брайан Кэри
|
Лестер Сити
|
£250 000 |
| Октябрь 1993 | Нап | Дэнни Уоллес
|
Бирмингем Сити
|
£400 000 |
| Январь 1994 | ПЗ | Даррен Фергюсон
|
Вулверхэмптон Уондерерс
|
£250 000 |
| Май 1994 | ПЗ | Брайан Робсон
|
Мидлсбро
|
Напишите отзыв о статье "ФК «Манчестер Юнайтед» в сезоне 1993/1994"
Примечания
- ↑ [www.stretfordend.co.uk/seasons/season1994.html Manchester United Season 1993/94] (англ.). StretfordEnd.co.uk. [www.webcitation.org/6Bn2F1l8l Архивировано из первоисточника 30 октября 2012].
Ссылки
- [www.stretfordend.co.uk/seasons/season1994.html Сезон 1993/94] на сайте StretfordEnd.co.uk (англ.)
| ||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий ФК «Манчестер Юнайтед» в сезоне 1993/1994
(Одна старшая княжна, с длинной талией и окаменелым лидом, продолжала жить в доме Пьера; две меньшие вышли замуж.)– Простите, mon cousin, что я пришла к вам, – сказала она укоризненно взволнованным голосом. – Ведь надо наконец на что нибудь решиться! Что ж это будет такое? Все выехали из Москвы, и народ бунтует. Что ж мы остаемся?
– Напротив, все, кажется, благополучно, ma cousine, – сказал Пьер с тою привычкой шутливости, которую Пьер, всегда конфузно переносивший свою роль благодетеля перед княжною, усвоил себе в отношении к ней.
– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
– Ах, этот ваш граф, – с злобой заговорила княжна, – это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил народ ее за то, что она по французски заговорила…
– Да ведь это так… Вы всё к сердцу очень принимаете, – сказал Пьер и стал раскладывать пасьянс.
Несмотря на то, что пасьянс сошелся, Пьер не поехал в армию, а остался в опустевшей Москве, все в той же тревоге, нерешимости, в страхе и вместе в радости ожидая чего то ужасного.
На другой день княжна к вечеру уехала, и к Пьеру приехал его главноуправляющий с известием, что требуемых им денег для обмундирования полка нельзя достать, ежели не продать одно имение. Главноуправляющий вообще представлял Пьеру, что все эти затеи полка должны были разорить его. Пьер с трудом скрывал улыбку, слушая слова управляющего.
– Ну, продайте, – говорил он. – Что ж делать, я не могу отказаться теперь!
Чем хуже было положение всяких дел, и в особенности его дел, тем Пьеру было приятнее, тем очевиднее было, что катастрофа, которой он ждал, приближается. Уже никого почти из знакомых Пьера не было в городе. Жюли уехала, княжна Марья уехала. Из близких знакомых одни Ростовы оставались; но к ним Пьер не ездил.
В этот день Пьер, для того чтобы развлечься, поехал в село Воронцово смотреть большой воздушный шар, который строился Леппихом для погибели врага, и пробный шар, который должен был быть пущен завтра. Шар этот был еще не готов; но, как узнал Пьер, он строился по желанию государя. Государь писал графу Растопчину об этом шаре следующее:
«Aussitot que Leppich sera pret, composez lui un equipage pour sa nacelle d'hommes surs et intelligents et depechez un courrier au general Koutousoff pour l'en prevenir. Je l'ai instruit de la chose.
Recommandez, je vous prie, a Leppich d'etre bien attentif sur l'endroit ou il descendra la premiere fois, pour ne pas se tromper et ne pas tomber dans les mains de l'ennemi. Il est indispensable qu'il combine ses mouvements avec le general en chef».
[Только что Леппих будет готов, составьте экипаж для его лодки из верных и умных людей и пошлите курьера к генералу Кутузову, чтобы предупредить его.
Я сообщил ему об этом. Внушите, пожалуйста, Леппиху, чтобы он обратил хорошенько внимание на то место, где он спустится в первый раз, чтобы не ошибиться и не попасть в руки врага. Необходимо, чтоб он соображал свои движения с движениями главнокомандующего.]
Возвращаясь домой из Воронцова и проезжая по Болотной площади, Пьер увидал толпу у Лобного места, остановился и слез с дрожек. Это была экзекуция французского повара, обвиненного в шпионстве. Экзекуция только что кончилась, и палач отвязывал от кобылы жалостно стонавшего толстого человека с рыжими бакенбардами, в синих чулках и зеленом камзоле. Другой преступник, худенький и бледный, стоял тут же. Оба, судя по лицам, были французы. С испуганно болезненным видом, подобным тому, который имел худой француз, Пьер протолкался сквозь толпу.
– Что это? Кто? За что? – спрашивал он. Но вниманье толпы – чиновников, мещан, купцов, мужиков, женщин в салопах и шубках – так было жадно сосредоточено на то, что происходило на Лобном месте, что никто не отвечал ему. Толстый человек поднялся, нахмурившись, пожал плечами и, очевидно, желая выразить твердость, стал, не глядя вокруг себя, надевать камзол; но вдруг губы его задрожали, и он заплакал, сам сердясь на себя, как плачут взрослые сангвинические люди. Толпа громко заговорила, как показалось Пьеру, – для того, чтобы заглушить в самой себе чувство жалости.
– Повар чей то княжеский…
– Что, мусью, видно, русский соус кисел французу пришелся… оскомину набил, – сказал сморщенный приказный, стоявший подле Пьера, в то время как француз заплакал. Приказный оглянулся вокруг себя, видимо, ожидая оценки своей шутки. Некоторые засмеялись, некоторые испуганно продолжали смотреть на палача, который раздевал другого.
Пьер засопел носом, сморщился и, быстро повернувшись, пошел назад к дрожкам, не переставая что то бормотать про себя в то время, как он шел и садился. В продолжение дороги он несколько раз вздрагивал и вскрикивал так громко, что кучер спрашивал его:
– Что прикажете?
– Куда ж ты едешь? – крикнул Пьер на кучера, выезжавшего на Лубянку.
– К главнокомандующему приказали, – отвечал кучер.
– Дурак! скотина! – закричал Пьер, что редко с ним случалось, ругая своего кучера. – Домой я велел; и скорее ступай, болван. Еще нынче надо выехать, – про себя проговорил Пьер.
Пьер при виде наказанного француза и толпы, окружавшей Лобное место, так окончательно решил, что не может долее оставаться в Москве и едет нынче же в армию, что ему казалось, что он или сказал об этом кучеру, или что кучер сам должен был знать это.
Приехав домой, Пьер отдал приказание своему все знающему, все умеющему, известному всей Москве кучеру Евстафьевичу о том, что он в ночь едет в Можайск к войску и чтобы туда были высланы его верховые лошади. Все это не могло быть сделано в тот же день, и потому, по представлению Евстафьевича, Пьер должен был отложить свой отъезд до другого дня, с тем чтобы дать время подставам выехать на дорогу.
24 го числа прояснело после дурной погоды, и в этот день после обеда Пьер выехал из Москвы. Ночью, переменя лошадей в Перхушкове, Пьер узнал, что в этот вечер было большое сражение. Рассказывали, что здесь, в Перхушкове, земля дрожала от выстрелов. На вопросы Пьера о том, кто победил, никто не мог дать ему ответа. (Это было сражение 24 го числа при Шевардине.) На рассвете Пьер подъезжал к Можайску.
Все дома Можайска были заняты постоем войск, и на постоялом дворе, на котором Пьера встретили его берейтор и кучер, в горницах не было места: все было полно офицерами.
В Можайске и за Можайском везде стояли и шли войска. Казаки, пешие, конные солдаты, фуры, ящики, пушки виднелись со всех сторон. Пьер торопился скорее ехать вперед, и чем дальше он отъезжал от Москвы и чем глубже погружался в это море войск, тем больше им овладевала тревога беспокойства и не испытанное еще им новое радостное чувство. Это было чувство, подобное тому, которое он испытывал и в Слободском дворце во время приезда государя, – чувство необходимости предпринять что то и пожертвовать чем то. Он испытывал теперь приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем то… С чем, Пьер не мог себе дать отчета, да и ее старался уяснить себе, для кого и для чего он находит особенную прелесть пожертвовать всем. Его не занимало то, для чего он хочет жертвовать, но самое жертвование составляло для него новое радостное чувство.
24 го было сражение при Шевардинском редуте, 25 го не было пущено ни одного выстрела ни с той, ни с другой стороны, 26 го произошло Бородинское сражение.
Для чего и как были даны и приняты сражения при Шевардине и при Бородине? Для чего было дано Бородинское сражение? Ни для французов, ни для русских оно не имело ни малейшего смысла. Результатом ближайшим было и должно было быть – для русских то, что мы приблизились к погибели Москвы (чего мы боялись больше всего в мире), а для французов то, что они приблизились к погибели всей армии (чего они тоже боялись больше всего в мире). Результат этот был тогда же совершении очевиден, а между тем Наполеон дал, а Кутузов принял это сражение.
Ежели бы полководцы руководились разумными причинами, казалось, как ясно должно было быть для Наполеона, что, зайдя за две тысячи верст и принимая сражение с вероятной случайностью потери четверти армии, он шел на верную погибель; и столь же ясно бы должно было казаться Кутузову, что, принимая сражение и тоже рискуя потерять четверть армии, он наверное теряет Москву. Для Кутузова это было математически ясно, как ясно то, что ежели в шашках у меня меньше одной шашкой и я буду меняться, я наверное проиграю и потому не должен меняться.
Когда у противника шестнадцать шашек, а у меня четырнадцать, то я только на одну восьмую слабее его; а когда я поменяюсь тринадцатью шашками, то он будет втрое сильнее меня.
До Бородинского сражения наши силы приблизительно относились к французским как пять к шести, а после сражения как один к двум, то есть до сражения сто тысяч; ста двадцати, а после сражения пятьдесят к ста. А вместе с тем умный и опытный Кутузов принял сражение. Наполеон же, гениальный полководец, как его называют, дал сражение, теряя четверть армии и еще более растягивая свою линию. Ежели скажут, что, заняв Москву, он думал, как занятием Вены, кончить кампанию, то против этого есть много доказательств. Сами историки Наполеона рассказывают, что еще от Смоленска он хотел остановиться, знал опасность своего растянутого положения знал, что занятие Москвы не будет концом кампании, потому что от Смоленска он видел, в каком положении оставлялись ему русские города, и не получал ни одного ответа на свои неоднократные заявления о желании вести переговоры.
Давая и принимая Бородинское сражение, Кутузов и Наполеон поступили непроизвольно и бессмысленно. А историки под совершившиеся факты уже потом подвели хитросплетенные доказательства предвидения и гениальности полководцев, которые из всех непроизвольных орудий мировых событий были самыми рабскими и непроизвольными деятелями.
Древние оставили нам образцы героических поэм, в которых герои составляют весь интерес истории, и мы все еще не можем привыкнуть к тому, что для нашего человеческого времени история такого рода не имеет смысла.
На другой вопрос: как даны были Бородинское и предшествующее ему Шевардинское сражения – существует точно так же весьма определенное и всем известное, совершенно ложное представление. Все историки описывают дело следующим образом:
Русская армия будто бы в отступлении своем от Смоленска отыскивала себе наилучшую позицию для генерального сражения, и таковая позиция была найдена будто бы у Бородина.
Русские будто бы укрепили вперед эту позицию, влево от дороги (из Москвы в Смоленск), под прямым почти углом к ней, от Бородина к Утице, на том самом месте, где произошло сражение.
Впереди этой позиции будто бы был выставлен для наблюдения за неприятелем укрепленный передовой пост на Шевардинском кургане. 24 го будто бы Наполеон атаковал передовой пост и взял его; 26 го же атаковал всю русскую армию, стоявшую на позиции на Бородинском поле.
Так говорится в историях, и все это совершенно несправедливо, в чем легко убедится всякий, кто захочет вникнуть в сущность дела.
Русские не отыскивали лучшей позиции; а, напротив, в отступлении своем прошли много позиций, которые были лучше Бородинской. Они не остановились ни на одной из этих позиций: и потому, что Кутузов не хотел принять позицию, избранную не им, и потому, что требованье народного сражения еще недостаточно сильно высказалось, и потому, что не подошел еще Милорадович с ополчением, и еще по другим причинам, которые неисчислимы. Факт тот – что прежние позиции были сильнее и что Бородинская позиция (та, на которой дано сражение) не только не сильна, но вовсе не есть почему нибудь позиция более, чем всякое другое место в Российской империи, на которое, гадая, указать бы булавкой на карте.
Русские не только не укрепляли позицию Бородинского поля влево под прямым углом от дороги (то есть места, на котором произошло сражение), но и никогда до 25 го августа 1812 года не думали о том, чтобы сражение могло произойти на этом месте. Этому служит доказательством, во первых, то, что не только 25 го не было на этом месте укреплений, но что, начатые 25 го числа, они не были кончены и 26 го; во вторых, доказательством служит положение Шевардинского редута: Шевардинский редут, впереди той позиции, на которой принято сражение, не имеет никакого смысла. Для чего был сильнее всех других пунктов укреплен этот редут? И для чего, защищая его 24 го числа до поздней ночи, были истощены все усилия и потеряно шесть тысяч человек? Для наблюдения за неприятелем достаточно было казачьего разъезда. В третьих, доказательством того, что позиция, на которой произошло сражение, не была предвидена и что Шевардинский редут не был передовым пунктом этой позиции, служит то, что Барклай де Толли и Багратион до 25 го числа находились в убеждении, что Шевардинский редут есть левый фланг позиции и что сам Кутузов в донесении своем, писанном сгоряча после сражения, называет Шевардинский редут левым флангом позиции. Уже гораздо после, когда писались на просторе донесения о Бородинском сражении, было (вероятно, для оправдания ошибок главнокомандующего, имеющего быть непогрешимым) выдумано то несправедливое и странное показание, будто Шевардинский редут служил передовым постом (тогда как это был только укрепленный пункт левого фланга) и будто Бородинское сражение было принято нами на укрепленной и наперед избранной позиции, тогда как оно произошло на совершенно неожиданном и почти не укрепленном месте.
Дело же, очевидно, было так: позиция была избрана по реке Колоче, пересекающей большую дорогу не под прямым, а под острым углом, так что левый фланг был в Шевардине, правый около селения Нового и центр в Бородине, при слиянии рек Колочи и Во йны. Позиция эта, под прикрытием реки Колочи, для армии, имеющей целью остановить неприятеля, движущегося по Смоленской дороге к Москве, очевидна для всякого, кто посмотрит на Бородинское поле, забыв о том, как произошло сражение.
Наполеон, выехав 24 го к Валуеву, не увидал (как говорится в историях) позицию русских от Утицы к Бородину (он не мог увидать эту позицию, потому что ее не было) и не увидал передового поста русской армии, а наткнулся в преследовании русского арьергарда на левый фланг позиции русских, на Шевардинский редут, и неожиданно для русских перевел войска через Колочу. И русские, не успев вступить в генеральное сражение, отступили своим левым крылом из позиции, которую они намеревались занять, и заняли новую позицию, которая была не предвидена и не укреплена. Перейдя на левую сторону Колочи, влево от дороги, Наполеон передвинул все будущее сражение справа налево (со стороны русских) и перенес его в поле между Утицей, Семеновским и Бородиным (в это поле, не имеющее в себе ничего более выгодного для позиции, чем всякое другое поле в России), и на этом поле произошло все сражение 26 го числа. В грубой форме план предполагаемого сражения и происшедшего сражения будет следующий:
Ежели бы Наполеон не выехал вечером 24 го числа на Колочу и не велел бы тотчас же вечером атаковать редут, а начал бы атаку на другой день утром, то никто бы не усомнился в том, что Шевардинский редут был левый фланг нашей позиции; и сражение произошло бы так, как мы его ожидали. В таком случае мы, вероятно, еще упорнее бы защищали Шевардинский редут, наш левый фланг; атаковали бы Наполеона в центре или справа, и 24 го произошло бы генеральное сражение на той позиции, которая была укреплена и предвидена. Но так как атака на наш левый фланг произошла вечером, вслед за отступлением нашего арьергарда, то есть непосредственно после сражения при Гридневой, и так как русские военачальники не хотели или не успели начать тогда же 24 го вечером генерального сражения, то первое и главное действие Бородинского сражения было проиграно еще 24 го числа и, очевидно, вело к проигрышу и того, которое было дано 26 го числа.
После потери Шевардинского редута к утру 25 го числа мы оказались без позиции на левом фланге и были поставлены в необходимость отогнуть наше левое крыло и поспешно укреплять его где ни попало.
