Вилкес, Фас

Фас Вилкес
Общая информация
Полное имя	Сервас Вилкес
Прозвища	Монна Лиза, Летающий голландец
Родился	13 октября 1923(1923-10-13) Роттердам, Нидерланды
Умер	15 августа 2006(2006-08-15) (82 года) Роттердам, Нидерланды
Гражданство	Нидерланды
Позиция	нападающий
Карьера
Молодёжные клубы
1933—1934	ХИОН
1934—1945	Ксерксес
Клубная карьера*
1945—1949	Ксерксес	71 (49)
1949—1952	Интернационале	95 (47)
1952—1953	Торино	12 (1)
1953—1956	Валенсия	62 (38)
1956—1958	ВВВ-Венло	64 (23)
1958—1959	Леванте	25 (13)
1959—1962	Фортуна '54	88 (33)
1962—1964	Ксерксес	28 (10)
1962—1964	Всего за карьеру	445 (214)
Национальная сборная**
1946—1961	Нидерланды	38 (35)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Серва́с (Фас) Ви́лкес (нидерл. Servaas (Faas) Wilkes; 13 октября 1923, Роттердам — 15 августа 2006, Роттердам) — нидерландский футболист, нападающий. Один из лучших игроков нидерландского футбола. По опросу МФФИИС он занимает 8 место среди лучших игроков Нидерландов XX века. Был 4-м нидерландцем, игравшим за границей.

Биография

Его называли лучшим нидерландским игроком 50-х после Бепа Бахуса. Его партнер по «Валенсии», Мануэль Местре даже как-то сказал, что Вилкес был единственным игроком мира, который мог сыграть в «стеночку» с самим собой.

Он родился и вырос в Роттердаме, он воспитывался в клубе «Ксерксес», в котором пришёл в 9 лет и за который провел 8 сезонов. В 1949 году он переезжает в Милан после личной заинтересованности в нём президента команды Джулио Каппелли, играть за «Интер», за три сезона он забивает в составе Интера 47 мячей в 95 матчах, выигрывая чемпионат Италии 1953.

В этом же году он переходит в Торино», но долго не задерживается, а из-за проблем с коленом так и не реализовав свой потенциал, и в следующем году, в 30-ти летнем возрасте, оказывается в Испании, в клубе "Валенсия". Его подписание валенсийцами было любопытным, во время товарищеского матча «Валенсии» и «Торино», президент «Валенсии» в шутку сказал, что нападающий стоит всех собранных в Пьемонте, где проходил матч, грузовиков с апельсинами, однако итальянский клуб всерьёз воспринял слова валенсийца и вскоре подписал трансфер игрока.

Приход Вилкеса в испанский футбол совпал с приходом в Примеру Альфредо Ди Стефано и Ладислава Кубалы, сразу вызвав массу сравнений между этими большими игроками. В первый же сезон Уилкес забивает 18 мячей, многие из которых он забил благодаря индивидуальному мастерству и прекрасному дриблингу. Однако в следующих сезонах он забивал значительно меньше: Уилкесу был поставлен диагноз «Зоб», болезнь, лечение которой надо постоянно поддерживать медикаментозно. После «Валенсии» Вилкес возвращается в Нидерланды, играть за Венло два сезона, затем на год отправился в Испанию, в Леванте, которой помог выйти из Сегунды в Примеру. Затем играл за ситтардскую «Фортунуи, а закончил играть в своем родном клубе «Ксерксесе».

В сборной Уилкес дебютировал 10 марта 1946 года в матче с Люксембургом, за 15 лет проведя 38 матчей, забив в них 35 мячей (3-й результат в сборной, после Бергкампа и Клюйверта, но они провели намного больше матчей, чем Уилкес), со средней результативностью 0,92 гола за матч. Был период(между 1949 и 1955 годами), когда он не мог играть за сборную Нидерландов, поскольку тогдашние правила запрещали играть в сборной профессионалам.

Фас Вилкес умер в 2006 году из-за застоя циркуляции крови в сердечной мышце.

Статистика выступлений

Клубная карьера

Клуб	Сезон	Лига		Кубки		Прочие		Итого
		Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы
Ксерксес	1945/46	3	1	-	-	0	0	3	1
	1946/47	19	8	-	-	0	0	19	8
	1947/48	24	19	?	?	-	-	?	?
	1948/49	25	21	?	?	-	-	?	?
	Итого	71	49	?	?	0	0	71+	49+
Интернационале	1949/50	34	17	-	-	0	0	34	17
	1950/51	38	23	-	-	0	0	38	23
	1951/52	23	7	-	-	0	0	23	7
	Итого	95	47	0	0	0	0	95	47
Торино	1952/53	12	1	-	-	0	0	12	1
	Итого	12	1	0	0	0	0	12	1
Валенсия	1953/54	28	18	0	0	0	0	28	18
	1954/55	15	9	0	0	0	0	15	9
	1955/56	19	11	0	0	0	0	19	11
	Итого	62	38	0	0	0	0	62	38
ВВВ-Венло	1956/57	30	8	3	4	0	0	33	12
	1957/58	34	15	2	2	0	0	36	17
	Итого	64	23	5	6	0	0	69	29
Леванте	1958/59	25	13	0	0	1	0	26	13
	Итого	25	13	0	0	1	0	26	13
Фортуна '54	1959/60	30	16	-	-	0	0	30	16
	1960/61	27	5	?	?	0	0	?	?
	1961/62	31	12	?	?	0	0	?	?
	Итого	88	33	?	?	0	0	88+	33+
Ксерксес	1962/63	20	8	?	?	0	0	?	?
	1963/64	8	2	?	?	0	0	?	?
	Итого	28	10	?	?	0	0	28+	10+
Всего за «Ксерксес»		99	59	?	?	0	0	99+	59+
Всего за карьеру		445	214	5+	6+	1	0	451+	220+

Отрывок, характеризующий Вилкес, Фас

«Чорт с ними, с этими мужиками и деньгами, и транспортами по странице, думал он. Еще от угла на шесть кушей я понимал когда то, но по странице транспорт – ничего не понимаю», сказал он сам себе и с тех пор более не вступался в дела. Только однажды графиня позвала к себе сына, сообщила ему о том, что у нее есть вексель Анны Михайловны на две тысячи и спросила у Николая, как он думает поступить с ним.
– А вот как, – отвечал Николай. – Вы мне сказали, что это от меня зависит; я не люблю Анну Михайловну и не люблю Бориса, но они были дружны с нами и бедны. Так вот как! – и он разорвал вексель, и этим поступком слезами радости заставил рыдать старую графиню. После этого молодой Ростов, уже не вступаясь более ни в какие дела, с страстным увлечением занялся еще новыми для него делами псовой охоты, которая в больших размерах была заведена у старого графа.


Уже были зазимки, утренние морозы заковывали смоченную осенними дождями землю, уже зелень уклочилась и ярко зелено отделялась от полос буреющего, выбитого скотом, озимого и светло желтого ярового жнивья с красными полосами гречихи. Вершины и леса, в конце августа еще бывшие зелеными островами между черными полями озимей и жнивами, стали золотистыми и ярко красными островами посреди ярко зеленых озимей. Русак уже до половины затерся (перелинял), лисьи выводки начинали разбредаться, и молодые волки были больше собаки. Было лучшее охотничье время. Собаки горячего, молодого охотника Ростова уже не только вошли в охотничье тело, но и подбились так, что в общем совете охотников решено было три дня дать отдохнуть собакам и 16 сентября итти в отъезд, начиная с дубравы, где был нетронутый волчий выводок.
В таком положении были дела 14 го сентября.
Весь этот день охота была дома; было морозно и колко, но с вечера стало замолаживать и оттеплело. 15 сентября, когда молодой Ростов утром в халате выглянул в окно, он увидал такое утро, лучше которого ничего не могло быть для охоты: как будто небо таяло и без ветра спускалось на землю. Единственное движенье, которое было в воздухе, было тихое движенье сверху вниз спускающихся микроскопических капель мги или тумана. На оголившихся ветвях сада висели прозрачные капли и падали на только что свалившиеся листья. Земля на огороде, как мак, глянцевито мокро чернела, и в недалеком расстоянии сливалась с тусклым и влажным покровом тумана. Николай вышел на мокрое с натасканной грязью крыльцо: пахло вянущим лесом и собаками. Чернопегая, широкозадая сука Милка с большими черными на выкате глазами, увидав хозяина, встала, потянулась назад и легла по русачьи, потом неожиданно вскочила и лизнула его прямо в нос и усы. Другая борзая собака, увидав хозяина с цветной дорожки, выгибая спину, стремительно бросилась к крыльцу и подняв правило (хвост), стала тереться о ноги Николая.
– О гой! – послышался в это время тот неподражаемый охотничий подклик, который соединяет в себе и самый глубокий бас, и самый тонкий тенор; и из за угла вышел доезжачий и ловчий Данило, по украински в скобку обстриженный, седой, морщинистый охотник с гнутым арапником в руке и с тем выражением самостоятельности и презрения ко всему в мире, которое бывает только у охотников. Он снял свою черкесскую шапку перед барином, и презрительно посмотрел на него. Презрение это не было оскорбительно для барина: Николай знал, что этот всё презирающий и превыше всего стоящий Данило всё таки был его человек и охотник.
– Данила! – сказал Николай, робко чувствуя, что при виде этой охотничьей погоды, этих собак и охотника, его уже обхватило то непреодолимое охотничье чувство, в котором человек забывает все прежние намерения, как человек влюбленный в присутствии своей любовницы.
– Что прикажете, ваше сиятельство? – спросил протодиаконский, охриплый от порсканья бас, и два черные блестящие глаза взглянули исподлобья на замолчавшего барина. «Что, или не выдержишь?» как будто сказали эти два глаза.
– Хорош денек, а? И гоньба, и скачка, а? – сказал Николай, чеша за ушами Милку.
Данило не отвечал и помигал глазами.
– Уварку посылал послушать на заре, – сказал его бас после минутного молчанья, – сказывал, в отрадненский заказ перевела, там выли. (Перевела значило то, что волчица, про которую они оба знали, перешла с детьми в отрадненский лес, который был за две версты от дома и который был небольшое отъемное место.)
– А ведь ехать надо? – сказал Николай. – Приди ка ко мне с Уваркой.
– Как прикажете!
– Так погоди же кормить.
– Слушаю.
Через пять минут Данило с Уваркой стояли в большом кабинете Николая. Несмотря на то, что Данило был не велик ростом, видеть его в комнате производило впечатление подобное тому, как когда видишь лошадь или медведя на полу между мебелью и условиями людской жизни. Данило сам это чувствовал и, как обыкновенно, стоял у самой двери, стараясь говорить тише, не двигаться, чтобы не поломать как нибудь господских покоев, и стараясь поскорее всё высказать и выйти на простор, из под потолка под небо.
Окончив расспросы и выпытав сознание Данилы, что собаки ничего (Даниле и самому хотелось ехать), Николай велел седлать. Но только что Данила хотел выйти, как в комнату вошла быстрыми шагами Наташа, еще не причесанная и не одетая, в большом, нянином платке. Петя вбежал вместе с ней.
– Ты едешь? – сказала Наташа, – я так и знала! Соня говорила, что не поедете. Я знала, что нынче такой день, что нельзя не ехать.
– Едем, – неохотно отвечал Николай, которому нынче, так как он намеревался предпринять серьезную охоту, не хотелось брать Наташу и Петю. – Едем, да только за волками: тебе скучно будет.
– Ты знаешь, что это самое большое мое удовольствие, – сказала Наташа.
– Это дурно, – сам едет, велел седлать, а нам ничего не сказал.
– Тщетны россам все препоны, едем! – прокричал Петя.
– Да ведь тебе и нельзя: маменька сказала, что тебе нельзя, – сказал Николай, обращаясь к Наташе.
– Нет, я поеду, непременно поеду, – сказала решительно Наташа. – Данила, вели нам седлать, и Михайла чтоб выезжал с моей сворой, – обратилась она к ловчему.
И так то быть в комнате Даниле казалось неприлично и тяжело, но иметь какое нибудь дело с барышней – для него казалось невозможным. Он опустил глаза и поспешил выйти, как будто до него это не касалось, стараясь как нибудь нечаянно не повредить барышне.


Старый граф, всегда державший огромную охоту, теперь же передавший всю охоту в ведение сына, в этот день, 15 го сентября, развеселившись, собрался сам тоже выехать.
Через час вся охота была у крыльца. Николай с строгим и серьезным видом, показывавшим, что некогда теперь заниматься пустяками, прошел мимо Наташи и Пети, которые что то рассказывали ему. Он осмотрел все части охоты, послал вперед стаю и охотников в заезд, сел на своего рыжего донца и, подсвистывая собак своей своры, тронулся через гумно в поле, ведущее к отрадненскому заказу. Лошадь старого графа, игреневого меренка, называемого Вифлянкой, вел графский стремянной; сам же он должен был прямо выехать в дрожечках на оставленный ему лаз.