Фаас, Хорст

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Фаас Хорст»)
Перейти к: навигация, поиск
Фаас, Хорст
Horst Faas
Род деятельности:

фотокорреспондент

Дата рождения:

27 апреля 1933(1933-04-27)

Место рождения:

Берлин, ФРГ

Гражданство:

Германия Германия

Дата смерти:

10 мая 2012(2012-05-10) (79 лет)

Награды и премии:
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Хорст Фаас (нем. Horst Faas; 27 апреля 1933, Берлин — 10 мая 2012) — немецкий фотокорреспондент, обладатель двух Пулитцеровских премий, получивший известность за свою работу во время войны США во Вьетнаме.

Начал карьеру фотографа в 1951 году. Освещал Женевскую конференцию 1954 года. С 1956 года начал своё почти полувековое сотрудничество с Ассошиэйтед Пресс. Во время гражданской войны в Конго сделал последнюю предсмертную фотографию Патриса Лумумбы. В конце Алжирской войны Фаас снимал жертв террористической организации ОАС, рискуя собственной жизнью.

В 19621974 годах являлся главным фотографом Ассошиэйтед Пресс в Юго-Восточной Азии. За этот период он получил две престижные Пулитцеровские премии. Первую премию Фаас получил в 1965 году за свои фотографии из Вьетнама, вторую — в 1972 году за фотографии, сделанные в Бангладеш. Он также работал начальником фотоотдела бюро АП в Сайгоне, и на этом посту имел прямое отношение к публикации двух самых знаменитых фотографий Вьетнамской войны: «Расстрел в Сайгоне» (1968) и «Напалм во Вьетнаме» (1972).

В 19762004 годах работал в бюро АП в Лондоне, после чего завершил свою карьеру. Занимается деятельностью по увековечиванию памяти журналистов, погибших в ходе боевых действий в Юго-Восточной Азии.



См. также

Напишите отзыв о статье "Фаас, Хорст"

Ссылки

  • [www.time.com/time/magazine/article/0,9171,833796,00.html Where the Action Is (журнал «Тайм», 25 июня 1965)]  (англ.)
  • [www.militaryphotos.net/forums/showthread.php?t=96111 Фотографии Хорста Фааса, сделанные во Вьетнаме (форум militaryphotos.net)]


Отрывок, характеризующий Фаас, Хорст

Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]