Остен-Сакен, Фабиан Вильгельмович

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Фабиан Сакен»)
Перейти к: навигация, поиск
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Остен-Сакен.
Фабиан Вильгельмович Остен-Сакен
нем. Fabian Gottlieb von der Osten-Sacken

Портрет Ф.В. Остен-Сакена
работы[1] Джорджа Доу. Военная галерея Зимнего Дворца, Государственный Эрмитаж (Санкт-Петербург)
Дата рождения

20 октября 1752(1752-10-20)

Место рождения

Ревель, Эстляндия

Дата смерти

7 апреля 1837(1837-04-07) (84 года)

Место смерти

Киев

Принадлежность

Российская империя Российская империя

Годы службы

1767—1835

Звание

генерал-фельдмаршал

Командовал

армией

Сражения/войны

Прейсиш-Эйлау, 1807 год,
Кацбах, 1813 год,
Битва народов, 1813 год,
Ла-Ротьер, 1814 год

Награды и премии

Иностранные:

Граф (1821), князь (1832) Фабиа́н Вильге́льмович О́стен-Са́кен (Фабиан Готлиб фон дер Остен-Сакен; 20 октября 1752, Ревель — 7 апреля 1837) — русский генерал-фельдмаршал (с 1826 года), который прославился в заграничном походе 1813—1814 годов, командуя отдельным русским корпусом в составе Силезской армии прусского фельдмаршала Блюхера. В Отечественную войну 1812 года сражался на вспомогательном южном направлении.





Биография

Родился 20 октября 1752 года в Ревеле, в Эстляндии.

Отец, барон Вильгельм Фердинанд Остен-Сакен, в чине капитана находился адъютантом при фельдмаршале графе Минихе. Мать Фабиана, урождённая фон Удам, была дочерью шведского майора. Полное написание фамилии фон дер Остен-Сакен, хотя часто в приказах назывался просто Сакен. При получении княжеского титула (в 1832 году) из его фамилии была убрана приставка фон-дер-Остен.

Барон Остен-Сакен первые годы своего детства провёл в бедности. В 14 лет записан подпрапорщиком в Копорский мушкетёрский полк. Действительную службу начал сержантом в 1767 году.

В 1769 году участвовал в блокаде Хотина. 7 сентября 1769 года за боевые отличия произведен в прапорщики и переведен в Нашебургский мушкетёрский полк.

Участвовал в военных действиях против турок в 1771—1772 годах под знамёнами генерала Суворова и против польских конфедератов в 1770—1773 годах.

В 1785 году переведен капитаном в Сухопутный шляхетный кадетский корпус. В 1786 году получил чин майора и в тот же день переименован в подполковники.

В 1790 году участвовал в штурме Измаила под началом генерала Суворова.

10 августа 1792 года произведен в полковники. В 1793 году переведен в Черниговский мушкетёрский полк. Участник подавления Польского восстания 1794 года, награждён за бои золотой шпагой с надписью «За храбрость».

28 сентября 1797 года произведен в генерал-майоры и назначен шефом Екатеринославского гренадерского полка. 11 июля 1799 года получил чин генерал-лейтенанта.

Участвовал в неудачном для русской армии Швейцарском походе. В 1799 году, прикрывая отступление корпуса генерала Римского-Корсакова в сражении при Цюрихе, ранен пулей в голову и взят в плен французским генералом Массеной. В 1801 году освобожден и получил назначение шефом Петербургского гренадерского полка.

В войне с Наполеоном 1806-1807 годов, командуя дивизией в армии Л. Л. Беннигсена, принимал участие в сражениях под Пултуском и Прейсиш-Эйлау, но вскоре за тем был обвинен главнокомандующим в ослушании, отдан под суд и в течение 5 лет проживал в Петербурге, в крайней нужде.

В 1812 году по высочайшему повелению следствие по делу Остен-Сакена было прекращено, и он отправлен в армию Тормасова командиром корпуса.

Отличился во время заграничного похода русской армии против Наполеона 1813—1814 годов; командовал корпусом (более 50 тыс. чел.) в составе Силезской армии. Отличился в сражении при Кацбахе, где командовал правым крылом армии. В тот же день 14 августа 1813 года произведен в генералы-от-инфантерии. За взятие Галльского предместья во время «Битвы народов» при Лейпциге награждён орденом Св. Георгия 2-й степени. В 1814 году за бои при Бриенн-ле-Шато и Ла-Ротьере удостоен ордена Св. Андрея Первозванного.

После занятии союзниками Парижа 19 марта 1814 года был назначен губернатором города и успел заслужить расположение обывателей. В июне, когда управление было передано местным властям, оставил пост губернатора Парижа. Город поднес ему, в знак признательности, карабин, пару пистолетов и золотую шпагу, осыпанную бриллиантами, на одной стороне коей было начертано: «Город Париж генералу Сакену». В определении, на основании которого это оружие было поднесено нашему полководцу, сказано, что «он водворил в Париже тишину и безопасность, избавил его от излишних расходов, покровительствовал присутственным и судебным местам, и что жители, благодаря бдительности его, могли предаваться обыкновенным своим занятиям и почитали себя не в военном положении, но пользовались всеми выгодами и ручательствами мирного времени».

В 1815 году Сакен участвовал во вторичном походе русских войск во Францию, командуя 3-м пехотным корпусом в Варшаве, который вошёл в состав армии генерал-фельдмаршала Барклая-де-Толли.

По возвращении в Россию командовал пехотным корпусом, затем с 1818 года 1-й армией после смерти прежнего командующего Барклая-де-Толли; в 1818 году назначен членом Государственного Совета. 8 апреля 1821 года получил титул графа.

В 1825 году царь Николай I в день своего коронования прислал Остен-Сакену фельдмаршальский жезл.

В 1831 году Остен-Сакен, имевший тогда свою главную квартиру в Киеве, сразу подавил беспорядки, начавшиеся на Украине (Киевская, Подольская и Волынская губернии) вследствие польского восстания 1831 года, за что в ноябре 1832 года получил княжеское достоинство Российской империи. В 1835 году вышел в почётную отставку за упразднением 1-й армии. После отставки жил в Киеве.

Скончался 7 апреля 1837 года в возрасте восьмидесяти пяти лет и похоронен в Киево-Печерской Лавре, на монастырском кладбище около церкви Рождества Богородицы на Дальних пещерах (могила сохранилась).

По воспоминаниям Е. Ф. Брадке, граф Остен-Сакен «был человек большого ума и отличных военных познаний. Он не был женат, но имел много незаконных детей и был в нравах своих вообще грязноват»[2].

Воинские звания

Награды

российские:

иностранные:

Напишите отзыв о статье "Остен-Сакен, Фабиан Вильгельмович"

Примечания

  1. ↑ Государственный Эрмитаж. Западноевропейская живопись. Каталог / под ред. В. Ф. Левинсона-Лессинга; ред. А. Е. Кроль, К. М. Семенова. — 2-е издание, переработанное и дополненное. — Л.: Искусство, 1981. — Т. 2. — С. 254, кат.№ 7828. — 360 с.
  2. ↑ Автобиографические записки // Русский архив. 1975. — С.282.
  3. ↑ [tornai.com/rendtagok.htm кавалеры ордена Святого Стефана]

Ссылки

  • [ru.rodovid.org/wk/Запись:232594 Остен-Сакен, Фабиан Вильгельмович] на «Родоводе». Дерево предков и потомков
    • Бантыш-Каменский, Д. Н. 43-й генерал-фельдмаршал князь Фабиан Вильгельмович фон дер Остен-Сакен // Биографии российских генералиссимусов и генерал-фельдмаршалов. В 4-х частях. Репринтное воспроизведение издания 1840 года. — М.: Культура, 1991.
    • [www.hrono.ru/biograf/bio_o/osten_saken.html Остен-Сакен Фабиан Вильгельмович фон дер], по Биографическому энциклопедическому словарю, Москва, 2003
    • [www.museum.ru/museum/1812/Persons/russ/ra_o16.html Фабиан Вильгельмович Остен-Сакен, биография на www.museum.ru]
    • [lexic.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=7401299&Itemid=9999 Лексика.РУ - Остен-Сакен, Барон Фабиан Вильгельмович] (рус.). [www.webcitation.org/65XtMNnEl Архивировано из первоисточника 18 февраля 2012].
    • [lexic.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=5694151&Itemid=9999 Лексика.РУ - Остен-Сакен, князь Фабиан Вильгельмович фон дер] (рус.). [www.webcitation.org/65XtPSjWV Архивировано из первоисточника 18 февраля 2012].
    • [www.museum.ru/museum/1812/Persons/slovar/sl_o16.html Словарь русских генералов, участников боевых действий против армии Наполеона Бонапарта в 1812—1815 гг.] // Российский архив : Сб. — М., студия «ТРИТЭ» Н. Михалкова, 1996. — Т. VII. — С. 502.

    • Отрывок, характеризующий Остен-Сакен, Фабиан Вильгельмович

    Один из них вел в поводу взятую у пленного рослую и красивую французскую лошадь.
    – Продай лошадь! – крикнул Денисов казаку.
    – Изволь, ваше благородие…
    Офицеры встали и окружили казаков и пленного француза. Французский драгун был молодой малый, альзасец, говоривший по французски с немецким акцентом. Он задыхался от волнения, лицо его было красно, и, услыхав французский язык, он быстро заговорил с офицерами, обращаясь то к тому, то к другому. Он говорил, что его бы не взяли; что он не виноват в том, что его взяли, а виноват le caporal, который послал его захватить попоны, что он ему говорил, что уже русские там. И ко всякому слову он прибавлял: mais qu'on ne fasse pas de mal a mon petit cheval [Но не обижайте мою лошадку,] и ласкал свою лошадь. Видно было, что он не понимал хорошенько, где он находится. Он то извинялся, что его взяли, то, предполагая перед собою свое начальство, выказывал свою солдатскую исправность и заботливость о службе. Он донес с собой в наш арьергард во всей свежести атмосферу французского войска, которое так чуждо было для нас.
    Казаки отдали лошадь за два червонца, и Ростов, теперь, получив деньги, самый богатый из офицеров, купил ее.
    – Mais qu'on ne fasse pas de mal a mon petit cheval, – добродушно сказал альзасец Ростову, когда лошадь передана была гусару.
    Ростов, улыбаясь, успокоил драгуна и дал ему денег.
    – Алё! Алё! – сказал казак, трогая за руку пленного, чтобы он шел дальше.
    – Государь! Государь! – вдруг послышалось между гусарами.
    Всё побежало, заторопилось, и Ростов увидал сзади по дороге несколько подъезжающих всадников с белыми султанами на шляпах. В одну минуту все были на местах и ждали. Ростов не помнил и не чувствовал, как он добежал до своего места и сел на лошадь. Мгновенно прошло его сожаление о неучастии в деле, его будничное расположение духа в кругу приглядевшихся лиц, мгновенно исчезла всякая мысль о себе: он весь поглощен был чувством счастия, происходящего от близости государя. Он чувствовал себя одною этою близостью вознагражденным за потерю нынешнего дня. Он был счастлив, как любовник, дождавшийся ожидаемого свидания. Не смея оглядываться во фронте и не оглядываясь, он чувствовал восторженным чутьем его приближение. И он чувствовал это не по одному звуку копыт лошадей приближавшейся кавалькады, но он чувствовал это потому, что, по мере приближения, всё светлее, радостнее и значительнее и праздничнее делалось вокруг него. Всё ближе и ближе подвигалось это солнце для Ростова, распространяя вокруг себя лучи кроткого и величественного света, и вот он уже чувствует себя захваченным этими лучами, он слышит его голос – этот ласковый, спокойный, величественный и вместе с тем столь простой голос. Как и должно было быть по чувству Ростова, наступила мертвая тишина, и в этой тишине раздались звуки голоса государя.
    – Les huzards de Pavlograd? [Павлоградские гусары?] – вопросительно сказал он.
    – La reserve, sire! [Резерв, ваше величество!] – отвечал чей то другой голос, столь человеческий после того нечеловеческого голоса, который сказал: Les huzards de Pavlograd?
    Государь поровнялся с Ростовым и остановился. Лицо Александра было еще прекраснее, чем на смотру три дня тому назад. Оно сияло такою веселостью и молодостью, такою невинною молодостью, что напоминало ребяческую четырнадцатилетнюю резвость, и вместе с тем это было всё таки лицо величественного императора. Случайно оглядывая эскадрон, глаза государя встретились с глазами Ростова и не более как на две секунды остановились на них. Понял ли государь, что делалось в душе Ростова (Ростову казалось, что он всё понял), но он посмотрел секунды две своими голубыми глазами в лицо Ростова. (Мягко и кротко лился из них свет.) Потом вдруг он приподнял брови, резким движением ударил левой ногой лошадь и галопом поехал вперед.
    Молодой император не мог воздержаться от желания присутствовать при сражении и, несмотря на все представления придворных, в 12 часов, отделившись от 3 й колонны, при которой он следовал, поскакал к авангарду. Еще не доезжая до гусар, несколько адъютантов встретили его с известием о счастливом исходе дела.
    Сражение, состоявшее только в том, что захвачен эскадрон французов, было представлено как блестящая победа над французами, и потому государь и вся армия, особенно после того, как не разошелся еще пороховой дым на поле сражения, верили, что французы побеждены и отступают против своей воли. Несколько минут после того, как проехал государь, дивизион павлоградцев потребовали вперед. В самом Вишау, маленьком немецком городке, Ростов еще раз увидал государя. На площади города, на которой была до приезда государя довольно сильная перестрелка, лежало несколько человек убитых и раненых, которых не успели подобрать. Государь, окруженный свитою военных и невоенных, был на рыжей, уже другой, чем на смотру, энглизированной кобыле и, склонившись на бок, грациозным жестом держа золотой лорнет у глаза, смотрел в него на лежащего ничком, без кивера, с окровавленною головою солдата. Солдат раненый был так нечист, груб и гадок, что Ростова оскорбила близость его к государю. Ростов видел, как содрогнулись, как бы от пробежавшего мороза, сутуловатые плечи государя, как левая нога его судорожно стала бить шпорой бок лошади, и как приученная лошадь равнодушно оглядывалась и не трогалась с места. Слезший с лошади адъютант взял под руки солдата и стал класть на появившиеся носилки. Солдат застонал.
    – Тише, тише, разве нельзя тише? – видимо, более страдая, чем умирающий солдат, проговорил государь и отъехал прочь.
    Ростов видел слезы, наполнившие глаза государя, и слышал, как он, отъезжая, по французски сказал Чарторижскому:
    – Какая ужасная вещь война, какая ужасная вещь! Quelle terrible chose que la guerre!
    Войска авангарда расположились впереди Вишау, в виду цепи неприятельской, уступавшей нам место при малейшей перестрелке в продолжение всего дня. Авангарду объявлена была благодарность государя, обещаны награды, и людям роздана двойная порция водки. Еще веселее, чем в прошлую ночь, трещали бивачные костры и раздавались солдатские песни.
    Денисов в эту ночь праздновал производство свое в майоры, и Ростов, уже довольно выпивший в конце пирушки, предложил тост за здоровье государя, но «не государя императора, как говорят на официальных обедах, – сказал он, – а за здоровье государя, доброго, обворожительного и великого человека; пьем за его здоровье и за верную победу над французами!»
    – Коли мы прежде дрались, – сказал он, – и не давали спуску французам, как под Шенграбеном, что же теперь будет, когда он впереди? Мы все умрем, с наслаждением умрем за него. Так, господа? Может быть, я не так говорю, я много выпил; да я так чувствую, и вы тоже. За здоровье Александра первого! Урра!
    – Урра! – зазвучали воодушевленные голоса офицеров.
    И старый ротмистр Кирстен кричал воодушевленно и не менее искренно, чем двадцатилетний Ростов.
    Когда офицеры выпили и разбили свои стаканы, Кирстен налил другие и, в одной рубашке и рейтузах, с стаканом в руке подошел к солдатским кострам и в величественной позе взмахнув кверху рукой, с своими длинными седыми усами и белой грудью, видневшейся из за распахнувшейся рубашки, остановился в свете костра.
    – Ребята, за здоровье государя императора, за победу над врагами, урра! – крикнул он своим молодецким, старческим, гусарским баритоном.
    Гусары столпились и дружно отвечали громким криком.
    Поздно ночью, когда все разошлись, Денисов потрепал своей коротенькой рукой по плечу своего любимца Ростова.
    – Вот на походе не в кого влюбиться, так он в ца'я влюбился, – сказал он.
    – Денисов, ты этим не шути, – крикнул Ростов, – это такое высокое, такое прекрасное чувство, такое…
    – Ве'ю, ве'ю, д'ужок, и 'азделяю и одоб'яю…
    – Нет, не понимаешь!
    И Ростов встал и пошел бродить между костров, мечтая о том, какое было бы счастие умереть, не спасая жизнь (об этом он и не смел мечтать), а просто умереть в глазах государя. Он действительно был влюблен и в царя, и в славу русского оружия, и в надежду будущего торжества. И не он один испытывал это чувство в те памятные дни, предшествующие Аустерлицкому сражению: девять десятых людей русской армии в то время были влюблены, хотя и менее восторженно, в своего царя и в славу русского оружия.


    На следующий день государь остановился в Вишау. Лейб медик Вилье несколько раз был призываем к нему. В главной квартире и в ближайших войсках распространилось известие, что государь был нездоров. Он ничего не ел и дурно спал эту ночь, как говорили приближенные. Причина этого нездоровья заключалась в сильном впечатлении, произведенном на чувствительную душу государя видом раненых и убитых.
    На заре 17 го числа в Вишау был препровожден с аванпостов французский офицер, приехавший под парламентерским флагом, требуя свидания с русским императором. Офицер этот был Савари. Государь только что заснул, и потому Савари должен был дожидаться. В полдень он был допущен к государю и через час поехал вместе с князем Долгоруковым на аванпосты французской армии.
    Как слышно было, цель присылки Савари состояла в предложении свидания императора Александра с Наполеоном. В личном свидании, к радости и гордости всей армии, было отказано, и вместо государя князь Долгоруков, победитель при Вишау, был отправлен вместе с Савари для переговоров с Наполеоном, ежели переговоры эти, против чаяния, имели целью действительное желание мира.
    Ввечеру вернулся Долгоруков, прошел прямо к государю и долго пробыл у него наедине.
    18 и 19 ноября войска прошли еще два перехода вперед, и неприятельские аванпосты после коротких перестрелок отступали. В высших сферах армии с полдня 19 го числа началось сильное хлопотливо возбужденное движение, продолжавшееся до утра следующего дня, 20 го ноября, в который дано было столь памятное Аустерлицкое сражение.
    До полудня 19 числа движение, оживленные разговоры, беготня, посылки адъютантов ограничивались одной главной квартирой императоров; после полудня того же дня движение передалось в главную квартиру Кутузова и в штабы колонных начальников. Вечером через адъютантов разнеслось это движение по всем концам и частям армии, и в ночь с 19 на 20 поднялась с ночлегов, загудела говором и заколыхалась и тронулась громадным девятиверстным холстом 80 титысячная масса союзного войска.
    Сосредоточенное движение, начавшееся поутру в главной квартире императоров и давшее толчок всему дальнейшему движению, было похоже на первое движение серединного колеса больших башенных часов. Медленно двинулось одно колесо, повернулось другое, третье, и всё быстрее и быстрее пошли вертеться колеса, блоки, шестерни, начали играть куранты, выскакивать фигуры, и мерно стали подвигаться стрелки, показывая результат движения.


    Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Остен-Сакен,_Фабиан_Вильгельмович&oldid=81585483»