Фабрициус, Карел
| Карел Фабрициус | |
| нидерл. Carel Pietersz Fabritius | |
 Автопортрет (ок. 1645) | |
| Имя при рождении: |
Карел Питерс Фабрициус |
|---|---|
| Дата рождения: |
крещен 27.02.1622 |
| Место рождения: |
Мидден Бемстер |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Жанр: | |
| Учёба: | |
Карел Фабрициус (нидерл. Carel Fabritius; крещён 27 февраля 1622 — 12 октября 1654) — голландский художник, один из самых талантливых учеников Рембрандта. Основоположник делфтской школы живописи[1]. В музеях мира хранится сегодня 17 полотен Фабрициуса, с большей или меньшей вероятностью приписываемых художнику.
Биография
Карел Питерс родился в 1622 году в Мидден Бемстере близ Гааги в семье учителя. По одной из версий, псевдоним «Фабрициус» (от лат. faber — «плотник») обусловлен тем, что в юности Карел обучался соответствующему ремеслу[2]. В начале 1640-х годов вместе со своим братом Барентом Фабрициусом учился в студии Рембрандта в Амстердаме, работал сначала в этом городе, однако в 1643 году после смерти жены и детей вернулся в Мидден Бемстер. В 1650 году женился вторично и поселился в Делфте, где через два года стал мастером гильдии Св. Луки. Постепенно обрёл популярность в качестве мастера стенных росписей (не сохранились), а также портретиста. В 1654 году погиб вместе со всей своей семьёй при взрыве пороховых складов, разрушившем целый городской квартал [3].
Творчество
Из всех учеников Рембрандта только Фабрициус смог выработать оригинальную художественную манеру. В отличие от Рембрандта, достигшего в своих портретах совершенства в передаче игры светотеней преимущественно на темном фоне, Карел Фабрициус располагал модель на слегка подсвеченном фактурном фоне, придавая большое значение технической стороне передачи света и очертаний объектов на холсте с помощью холодной цветовой гаммы. Его интересовали и сложные пространственные эффекты, что отражается в «Делфтском пейзаже» (1652) с его акцентированной перспективой, и эксперименты в технике импасто, с сочным мазком, выполненным щедро пропитанной краской кистью («Щегол», 1654). Всё это сближает его манеру с техникой более поздних знаменитых художников из Делфта — Вермеером и де Хохом, на которых он, вероятно, оказал влияние.
Фабрициус в России
В России имеется только одна работа Карела Фабрициуса — «Гера, скрывающаяся у Океана и Тефии» (1645-47), экспонирующаяся в Государственном музее изобразительных искусств им. А. С. Пушкина[4].
Галерея
- Carel Fabritius - Self-portrait - National Gallery, London - 1654.jpg
Автопортрет (1654), Национальная галерея, Лондон
- Fabritius-vink.jpg
Щегол (1654), Маурицхёйс, Гаага
- FabritiusViewOfDelft.jpg
Дельфтский пейзаж (1652), Национальная галерея, Лондон
- Carel Fabritius - Die Torwache.jpg
Стражник (1654), Государственный музей Шверина
- Carel Fabritius, Wskrzeszenie Łazarza.jpg
Воскрешение Лазаря (1643), Национальный музей, Варшава
Любопытные факты
- Вокруг картины Карела Фабрициуса «Щегол» разворачивается сюжет нашумевшего одноимённого романа Донны Тартт, удостоенного Пулитцеровской премии 2014 года.
Напишите отзыв о статье "Фабрициус, Карел"
Примечания
- ↑ [evropeyskoe_iskusstvo.academic.ru/968/%D0%A4%D0%B0%D0%B1%D1%80%D0%B8%D1%86%D0%B8%D1%83%D1%81 Каптерева Т. Фабрициус, Карел // Европейское искусство: Живопись. Скульптура. Графика: Энциклопедия. — М.: Белый город. Редактор Л. П. Анурова. 2006]
- ↑ [books.google.ru/books?id=5-7EHMntMsUC&pg=PA174&dq=%D0%BA%D0%B0%D1%80%D0%B5%D0%BB+%D1%84%D0%B0%D0%B1%D1%80%D0%B8%D1%86%D0%B8%D1%83%D1%81&hl=ru&sa=X&ei=SXqHVLegG-v-ywOf64HwBA&ved=0CB0Q6AEwAA#v=onepage&q=%D0%BA%D0%B0%D1%80%D0%B5%D0%BB%20%D1%84%D0%B0%D0%B1%D1%80%D0%B8%D1%86%D0%B8%D1%83%D1%81&f=false Геташвили Н. В. Атлас мировой живописи. — М.: ОЛМА Медиа Групп, 2006, стр. 174]
- ↑ [www.zolotayapalitra.ru/Article/128 Бодрова В. Н. Три портрета Карела Фабрициуса // «Золотая палитра», №1(7), 2012]
- ↑ [www.arts-museum.ru/data/fonds/europe_and_america/j/0000_1000/2772_Gera_skryvayuschayasya_u_Okeana_i_Tefii/index.php Описание картины на сайте музея изобразительных искусств им. Пушкина]
Отрывок, характеризующий Фабрициус, Карел
– От Николеньки письмо? Наверно! – вскрикнула Наташа, прочтя утвердительный ответ в лице Анны Михайловны.– Но ради Бога, будь осторожнее: ты знаешь, как это может поразить твою maman.
– Буду, буду, но расскажите. Не расскажете? Ну, так я сейчас пойду скажу.
Анна Михайловна в коротких словах рассказала Наташе содержание письма с условием не говорить никому.
Честное, благородное слово, – крестясь, говорила Наташа, – никому не скажу, – и тотчас же побежала к Соне.
– Николенька…ранен…письмо… – проговорила она торжественно и радостно.
– Nicolas! – только выговорила Соня, мгновенно бледнея.
Наташа, увидав впечатление, произведенное на Соню известием о ране брата, в первый раз почувствовала всю горестную сторону этого известия.
Она бросилась к Соне, обняла ее и заплакала. – Немножко ранен, но произведен в офицеры; он теперь здоров, он сам пишет, – говорила она сквозь слезы.
– Вот видно, что все вы, женщины, – плаксы, – сказал Петя, решительными большими шагами прохаживаясь по комнате. – Я так очень рад и, право, очень рад, что брат так отличился. Все вы нюни! ничего не понимаете. – Наташа улыбнулась сквозь слезы.
– Ты не читала письма? – спрашивала Соня.
– Не читала, но она сказала, что всё прошло, и что он уже офицер…
– Слава Богу, – сказала Соня, крестясь. – Но, может быть, она обманула тебя. Пойдем к maman.
Петя молча ходил по комнате.
– Кабы я был на месте Николушки, я бы еще больше этих французов убил, – сказал он, – такие они мерзкие! Я бы их побил столько, что кучу из них сделали бы, – продолжал Петя.
– Молчи, Петя, какой ты дурак!…
– Не я дурак, а дуры те, кто от пустяков плачут, – сказал Петя.
– Ты его помнишь? – после минутного молчания вдруг спросила Наташа. Соня улыбнулась: «Помню ли Nicolas?»
– Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтоб хорошо помнить, чтобы всё помнить, – с старательным жестом сказала Наташа, видимо, желая придать своим словам самое серьезное значение. – И я помню Николеньку, я помню, – сказала она. – А Бориса не помню. Совсем не помню…
– Как? Не помнишь Бориса? – спросила Соня с удивлением.
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.
– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
