Фавзи, Махмуд

Махмуд Фавзи محمود فوزى
Вице-президент Египта
18 января 1972 — 1974
Премьер-министр Египта
21 сентября 1970 — 18 января 1972
Министр иностранных дел Египта
9 декабря 1952 — 26 марта 1964
Предшественник:	Ахмед Фараг Тайя
Преемник:	Махмуд Риад
Заместитель премьер-министра по иностранным делам Египта
26 марта 1964 — 19 июня 1967
Вероисповедание:	Ислам
Рождение:	19 сентября 1900(1900-09-19) Минуфия, Королевство Египет
Смерть:	12 июня 1981(1981-06-12) (80 лет) Каир, Арабская Республика Египет
Партия:	Арабский социалистический союз
Профессия:	дипломат
Награды:

Махмуд Фавзи (араб. محمود فوزى‎, англ.  Mahmoud Fawzi, 19 сентября 1900, Минуфия, Королевство Египет — 12 июня 1981), Каир, Арабская Республика Египет— египетский политический деятель, Премьер-министр Египта в 1970 — 1972 годах, Министр иностранных дел Египта в 1952 — 1964 годах.

Биография

Махмуд Фавзи родился 19 сентября 1900 года в провинции Минуфия на юге дельты Нила в богатой помещичьей семье черкесского происхождения. Получил образование в Каирском, Ливерпульском, Римском и Колумбийском университетах, доктор международного права. С 1922 года на дипломатической работе, работал в посольствах и консульствах Египта в Италии, США, Японии (где с 1926 года служил генеральным консулом в Кобе) и Германии. С 1940 года был директором одного из департаментов министерства иностранных дел Египта, в 1941 — 1944 годах — генеральный консул в Иерусалиме (Британская подмандатная территория Палестина). Затем Фавзи был переведён на дипломатическую работу в Вашингтон. С 1946 по 1952 год он был представителем Египта в Совете Безопасности ООН, затем постоянным представителем в ООН. В июле 1952 года Фавзи был переведён послом в Лондон.

Министр иностранных дел Египта

В октябре 1952 года Махмуд Фавзи был отозван в Каир и в декабре назначен министром иностранных дел в правительстве генерала Мухаммеда Нагиба . Он сохранил свой пост во всех последующих правительствах, возглавляемых лидером Июльской революции Гамалем Абдель Насером, в 1958 году стал министром иностранных дел Объединённой Арабской Республики и сопровождал Насера в его первой поездке в Советский Союз. С октября 1962 года Махмуд Фавзи был членом Высшего исполнительного комитета правящего Арабского социалистического союза. 26 марта 1964 года Махмуд Фавзи при формировании нового правительства оставил должность министра иностранных дел и был назначен одним из 11 заместителей премьер-министра Али Сабри. В его подчинении теперь находились новый министр иностранных дел Махмуд Риад и министр по делам культурных отношений с зарубежными странами Хусейн Халлаф. В 1965 году он вновь посетил СССР в составе делегации ОАР 19 июня 1967 года Махмуд Фавзи был назначен специальным помощником президента Насера по иностранных делам в ранге министра.

Премьер-министр Египта

В октябре 1970 года, после смерти президента Насера, также бывшего главой правительства, новый президент Египта Анвар Садат назначил Махмуда Фавзи новым премьер-министром страны. 21 октября 1970 года он принёс присягу вместе с членами кабинета. Однако уже 16 ноября последовала отставка правительства в связи с окончанием 40-дневного траура по Насеру и Фавзи сформировал новый кабинет. Профессиональный дипломат, Махмуд Фавзи оказался одним из немногих высших руководителей партии и государства, оставшихся лояльными Садату в период его конфликта с Али Сабри. После того, как группа Сабри была отстранена от власти, он 14 мая 1971 года сформировал свой третий кабинет и вскоре покинул пост члена Высшего исполнительного комитета АСС. В следующий раз реорганизация правительства была произведена 10 сентября 1971 года 16 января 1972 года президент Анвар Садат освободил Махмуда Фавзи от обязанностей премьер-министра и назначил его одним из вице-президентов страны.

После ухода

В 1974 году Махмуд Фавзи ушёл в отставку с поста вице-президента и жил частной жизнью.

Махмуд Фавзи скончался 12 июня 1981 года в Каире в отделении интенсивной терапии больницы Демердаш, куда был доставлен с тромбом сосудов головного мозга. На следующий день по указанию Анвара Садата о смерти Фавзи сообщили ведущие египетские издания.

Литература

• Фавзи, Махмуд // Советская историческая энциклопедия. — М.: Советская энциклопедия, 1973. — Т. 14. — С. 906.
• Фавзи, Махмуд (Биографическая справка) // Ежегодник Большой советской энциклопедии. — М., 1971.
• Фавзи, Махмуд (Люди и события) // Новое время. — М., 1970.
• Ежегодник Большой советской энциклопедии. — М.: Советская энциклопедия, 1971.
• Ежегодник Большой советской энциклопедии. — М.: Советская энциклопедия, 1972.

Ссылки

• [modernegypt.bibalex.org/Types/Persons/Details.aspx?type=minister&ID=DPfjzrB%2fD4YqmUyDYVmxFg%3d%3d محمود فوزي] (арабский). Memory of Modern Egypt Digital Archive. Проверено 16 марта 2012. [www.webcitation.org/67wVEi4oU Архивировано из первоисточника 26 мая 2012].

Отрывок, характеризующий Фавзи, Махмуд

– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.


Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.