Фавр де Вожла, Клод

Клод Фавр де Вожла
фр. Claude Favre de Vaugelas
Дата рождения:	6 января 1585(1585-01-06)
Место рождения:	Мексимьё, Франция
Дата смерти:	26 февраля 1650(1650-02-26) (65 лет)
Место смерти:	Париж, Франция
Гражданство:	Франция
Язык произведений:	французский

Клод Фавр де Вожла (фр. Claude Favre de Vaugelas, 1585—1650) — «член-учредитель» Французской академии, руководил составлением академического словаря, один из законодателей французского классицизма XVII века в области литературного языка.

Биография

Клод Фавр де Вожла родился 6 января 1585 года в Мексимьё в семье Антуана Фавра.

В своих «Remarques sur la langue française» (Заметки о французском языке, 1647) Вожла вслед за Малербом стремится к «очищению» и «облагорожению» французского языка. Вожла выводит свои правила из «установившегося обычая» (usage), принятого «придворным обществом» и «наиболее известными писателями».

Труды Вожла были признаны образцовыми: даже Корнель исправлял по Вожла свои трагедии. Вожла принадлежит ещё перевод Квинта Курция — «пробный камень» его языковых штудий. «Remarques» были изданы в 1884.

Клод Фавр де Вожла умер 26 февраля 1650 года в городе Париже.

В России работы Вожла оказали огромное влияние на Тредиаковского и Ломоносова как теоретиков литературного языка.

Литература

• Montcourt. La Mèthode grammaticale de Vaugelas. 1851.
• Brunot F. Histoire de la langue et de la littérature française, dirigée par Petit de Julleville (статья о Вожла).
• Brunetière V. «Revue des Deux Mondes». декабрь, 1901.

Ссылки

• Венгерова З. А. Вожела, Клод Фавр // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Статья основана на материалах Литературной энциклопедии 1929—1939.

<center>

Отрывок, характеризующий Фавр де Вожла, Клод

– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
Лакей хотел войти, чтобы убрать что то в зале, но она не пустила его, опять затворив за ним дверь, и продолжала свою прогулку. Она возвратилась в это утро опять к своему любимому состоянию любви к себе и восхищения перед собою. – «Что за прелесть эта Наташа!» сказала она опять про себя словами какого то третьего, собирательного, мужского лица. – «Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте только ее в покое». Но сколько бы ни оставляли ее в покое, она уже не могла быть покойна и тотчас же почувствовала это.
В передней отворилась дверь подъезда, кто то спросил: дома ли? и послышались чьи то шаги. Наташа смотрелась в зеркало, но она не видала себя. Она слушала звуки в передней. Когда она увидала себя, лицо ее было бледно. Это был он. Она это верно знала, хотя чуть слышала звук его голоса из затворенных дверей.