Фавье, Жан-Жак

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Жан-Жак Фавье
Jean-Jacques Favier
Страна:

Франция Франция

Специальность:

специалист по полезной нагрузке

Экспедиции:

STS-78

Дата рождения:

13 апреля 1949(1949-04-13) (74 года)

Место рождения:

Кель, Южный Баден, Тризония

Награды:

Жан-Жак Фавье́ (фр. Jean-Jacques Favier; род. 13 апреля 1949, Кель, Южный Баден, Тризония) — французский инженер, 6-й космонавт Франции.





Образование

После выпуска из средней школы в Страсбурге окончил Национальный технологический институт в Гренобле (1971) по специальности «машиностроение». В 1977 году защитил диссертацию по машиностроению в Парижской горной школе, а также по физике и металлургии в Университете Гренобля.

Работа

В 19761979 гг. работал инженером-исследователем в Комиссариате атомной энергетики в Гренобле. В 19791986 гг. был руководителем группы затвердевания, в 1986—1989 гг. — заведующим лабораторией, в 19891993 гг. — руководителем отделения затвердевания и выращивания кристаллов.

С 1983 года являлся консультантом в Европейском космическом агентстве и Национальном центре космических исследований (CNES). Был научным руководителем совместной между CNES и НАСА программы MEPHISTO, в рамках которой выполнялись эксперименты по кристаллизации, в том числе во время полётов Колумбия STS-50 (1992) и Колумбия STS-65 (994).

Космическая подготовка

В сентябре 1985 года Жан-Жак Фавье по результатам 2-го набора был зачислен в отряд космонавтов французского Национального центра космических исследований (CNES). Когда в 1990 году был объявлен второй набор астронавтов ЕКА, являлся одним из шести кандидатов от Франции, но в отряд зачислен не был.

В октябре 1992 года назначен дублёром специалиста по полезной нагрузке Тиаки Мукаи в экипаж Колумбия STS-65, который совершил полёт на орбиту в июле 1994 года по программе Международной микрогравитационной лаборатории (International Microgravity Laboratory, IML-2). Во время этого полёта был координатором связи с экипажем в Центре управления полезной нагрузкой в в Хантсвилле (Алабама).

В мае 1995 года назначен основным специалистом по полезной нагрузке в экипаж STS-78.

Полёт на «Колумбии»

Свой единственный космический полёт 47-летний Жан-Жак Фавье совершил 20 июня7 июля 1996 года на борту американского шаттла «Колумбия» (STS-78). Основными задачами миссии были изучение влияния длительного полёта на физиологические процессы в организме астронавтов в преддверии экспедиций на МКС, выполнение 22 биологических и физических экспериментов в герметичном модуле LMS-1 (Life and Microgravity Sciences), а также испытание реактивной системы управления орбитальными объектами.

Длительность полёта составила 16 суток 21 час 48 минут 30 секунд — рекордная на тот момент продолжительность для космических кораблей «Спейс шаттл».

Последующая деятельность

C 1996 года работал заместителем директора Научно-исследовательского центра материаловедения (Centre d'Etudes et de Recherches sur les Materiaux, CEREM) во французском Комиссариате атомной энергетики. В 19971999 гг. — советник директора по продвинутым технологиям Комиссариата. С сентября 1999 года — заместитель директора по космическим технологиям в CNES. В 2000 г. назначен председателем Комитета пользователей космической станции (Space Station Users Panel, SSUP) Европейского космического агентства.

Семья

Женат на Мишель Фавье (в девичестве Мишель Жан), имеет четверых детей. Увлекается горнолыжным спортом, теннисом, виндсерфингом, археологией.

Напишите отзыв о статье "Фавье, Жан-Жак"

Ссылки

  • [www.astronaut.ru/crossroad/352.htm Космическая энциклопедия]
  • [www.ksc.nasa.gov/nasadirect/archives/KSCDirect/favier.htm Жан-Жак Фавье на сайте Космического центра им. Кеннеди]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Фавье, Жан-Жак

Государь ушел, и после этого большая часть народа стала расходиться.
– Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.
Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.


15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
Был прочтен манифест государя, вызвавший восторг, и потом все разбрелись, разговаривая. Кроме обычных интересов, Пьер слышал толки о том, где стоять предводителям в то время, как войдет государь, когда дать бал государю, разделиться ли по уездам или всей губернией… и т. д.; но как скоро дело касалось войны и того, для чего было собрано дворянство, толки были нерешительны и неопределенны. Все больше желали слушать, чем говорить.
Один мужчина средних лет, мужественный, красивый, в отставном морском мундире, говорил в одной из зал, и около него столпились. Пьер подошел к образовавшемуся кружку около говоруна и стал прислушиваться. Граф Илья Андреич в своем екатерининском, воеводском кафтане, ходивший с приятной улыбкой между толпой, со всеми знакомый, подошел тоже к этой группе и стал слушать с своей доброй улыбкой, как он всегда слушал, в знак согласия с говорившим одобрительно кивая головой. Отставной моряк говорил очень смело; это видно было по выражению лиц, его слушавших, и по тому, что известные Пьеру за самых покорных и тихих людей неодобрительно отходили от него или противоречили. Пьер протолкался в середину кружка, прислушался и убедился, что говоривший действительно был либерал, но совсем в другом смысле, чем думал Пьер. Моряк говорил тем особенно звучным, певучим, дворянским баритоном, с приятным грассированием и сокращением согласных, тем голосом, которым покрикивают: «Чеаек, трубку!», и тому подобное. Он говорил с привычкой разгула и власти в голосе.