Фагот

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Фагот
Классификация

язычковый деревянный духовой музыкальный инструмент с двойной тростью

Диапазон

Родственные инструменты
Музыканты

Список фаготистов

ФаготФагот
У этого термина существуют и другие значения, см. Фагот (значения).

Фаго́т (итал. fagotto, букв. «узел, пучок, вязанка», нем. Fagott, фр. basson, англ. bassoon) — язычковый деревянный духовой музыкальный инструмент басового, тенорового и частично альтового регистра. Имеет вид согнутой длинной трубки с системой клапанов и двойной (как у гобоя) тростью, которая надевается на металлическую трубку («эс») в форме буквы S, соединяющую трость с основным корпусом инструмента. Своё название получил из-за того, что в разобранном состоянии напоминает вязанку дров.

Фагот сконструирован в XVI веке в Италии, в оркестре применяется с конца XVII — начала XVIII века, занял в нём постоянное место к концу XVIII века. Тембр фагота весьма экспрессивен и на всём диапазоне богат обертонами. Наиболее употребительны нижний и средний регистр инструмента, верхние ноты звучат несколько гнусаво и сдавленно. Фагот применяется в симфоническом, реже в духовом оркестре, а также как сольный и ансамблевый инструмент.





История возникновения и развития фагота

Появление фагота относится к первой половине XVI века. Его изобретение в течение многих лет приписывалось канонику из Феррары по имени Афранио дель Альбонези[1]. В XX веке, однако, было установлено, что инструмент Афранио представлял собой подобие волынки с металлическими язычками и ничего общего с фаготом не имел[2].

Непосредственным предшественником фагота был старинный духовой инструмент под названием «бомбарда». В отличие от неё, фагот для удобства изготовления и переноски был разделён на несколько частей. Изменение конструкции благотворно повлияло на тембр инструмента, что отразилось в его названии ― на первых порах его называли «дульцианом» (от итал. dolce ― «нежный, сладкий»). Имя подлинного изобретателя фагота всё ещё остаётся неизвестным.

На начальном этапе фаготы имели лишь 3 клапана, в XVIII веке — 5 клапанов, а также октавные клапаны, значительно расширившие верхний регистр.

В начале XIX века ведущее место на музыкальном рынке занимали инструменты французской системы, имевшие 11 клапанов. Автором этих моделей был Жан-Николь Саварри. Позже появились инструменты образца французских мастеров А. Бюффе и Ф. Требера.[3]

Особое место в истории совершенствования инструмента занимает фаготист и капельмейстер Карл Альменредер, в 1831 г. вместе с Иоганном Адамом Геккелем основавший в Бибрихе производство деревянных духовых инструментов. В 1843 г. Альменредер представил сконструированный им усовершенствованный, 17-клапанный фагот. Эта модель была принята за основу и доведена до совершенства фирмой «Геккель». Французские, а затем и австрийские фаготы, выпускавшиеся в середине XIX века фирмой «Циглер и сын»[3], не выдержали конкуренции с инструментами Геккеля и были вытеснены в ряде стран.[2]

Роль фагота в музыке

XVI―XIX век

На первых порах своего существования фагот выполнял функцию усиления и дублирования басовых голосов. Более самостоятельную роль он начал играть в начале XVII века. Появляются произведения для дульциана и одного-двух инструментов в сопровождении бассо континуо ― сонаты Бьяджо Марини, Дарио Кастелло, Джованни Батиста Буонаменте, Джованни Батиста Фонтаны и других авторов[4]. Первое сочинение для солирующего дульциана ― Фантазия из сборника Canzoni, fantasie et correnti Бартоломе де Сельма-и-Салаверде, опубликованного в 1638 году в Венеции. Автор поручил солирующему инструменту достаточно сложную по тем временам партию в диапазоне, расширенном вниз до B1 (си-бемоль контроктавы). Высокие требования предъявляет к исполнителю и Соната Филиппа Фридриха Бёдекера (1651). В монументальном труде Grunde-richtiger … Unterricht der musicalischen Kunst, oder Vierfaches musicalisches Kleblatt (1687) авторства Даниэля Шпеера есть две сонаты для трёх дульцианов. Все эти произведения рассчитаны на инструмент с двумя клапанами.

На рубеже XVII―XVIII веков популярность стремительно начал набирать новый, усовершенствованный инструмент ― фагот. Прежде всего он вошёл в состав оперного оркестра: в некоторых операх Рейнхарда Кейзера используется до пяти фаготов. Жан-Батист Люлли трактовал фагот как басовый голос в духовом трио, где верхние голоса поручались двум гобоям, а само трио противопоставлялось по тембру струнной группе оркестра (например, в опере «Психея», 1678).

В 1728 году Георг Филипп Телеман пишет Сонату f-moll, в которой использует эффекты «эха», кантилену в высоком регистре. Другие сонаты этого периода принадлежат перу Карло Бесоцци, Иоганна Фридриха Фаша, Иоганна Давида Хайнихена, Кристофа Шаффрата, Джона Эрнеста Гальярда. Камерная музыка для фагота этого периода представлена также трио-сонатами Телемана и Генделя; серию сонат для двух гобоев и фагота создал Ян Дисмас Зеленка.

39 концертов Антонио Вивальди ― важная часть репертуара фагота. Их сольные партии предвосхищают приёмы, которые войдут в употребление через несколько десятилетий ― быстрые переходы и скачки из регистра в регистр, виртуозные пассажи, длинные кантиленные эпизоды. В то же время используемый диапазон (за редкими исключениями) не выходит за рамки «дульциановых» двух с половиной октав: от до большой октавы до соль первой. Концерты для фагота также писали И. Г. Граун, К. Граупнер, И. Г. Мютель, И. Ф. Фаш.

Иоганн Себастьян Бах не оставил сольных произведений для фагота (хотя иногда поручал ему сольные партии в своих кантатах), однако несколько сочинений принадлежит его сыновьям ― Иоганну Христиану (Концерт) и Карлу Филиппу Эммануэлю (Трио-сонаты).

Одним из наиболее часто играемых произведений в репертуаре фагота является Концерт B-dur Вольфганга Амадея Моцарта, написанный в 1774 году. Предположительно, этот концерт заказал 18-летнему композитору барон Дюрниц, сам фаготист-любитель. В 1934 был обнаружен ещё один концерт, на первых порах приписывавшийся Девьену, однако в 1975 было в нём окончательно установлено авторство Моцарта[5].

Фагот часто применялся как один из солирующих инструментов в концертных симфониях. Наиболее известные из них принадлежат Гайдну (для гобоя, фагота, скрипки и виолончели) и Моцарту (для гобоя, кларнета, фагота и валторны). Несколько концертов были написаны для двух фаготов с оркестром.

Сочинения для фагота, начиная со второй половины XVIII века, могут быть условно разделены на две группы. Первая из них ― сочинения самих фаготистов, таких как Ф. Гебауэр, К. Якоби, К. Альменредер. Предназначенные для собственных выступлений, они часто были написаны в форме вариаций или фантазий на популярные темы. Вторая ― произведения профессиональных композиторов с расчётом на исполнение конкретным музыкантом. К ней можно отнести концерты К. Стамица, Девьена, Кроммера, Данци, Рейхи, Гуммеля, Калливоды, М. Гайдна, Кожелуха, Бервальда и др. Карл Мария фон Вебер в 1811 написал Концерт F-dur, op. 75, для мюнхенского придворного фаготиста Брандта, кроме того, ему принадлежит Анданте и Венгерское рондо, первоначально предназначенное для альта. Сравнительно недавно был обнаружен Концерт Джоаккино Россини (1845).

Намного реже фагот использовался в камерной музыке. Известно лишь несколько сонат с фортепиано: Антона Листе, Иоганнеса Амона, Антонина Рейхи, Камиля Сен-Санса, небольшие пьесы написали Людвиг Шпор и Кристиан Руммель. Французский фаготист Эжен Жанкур пополнял свой репертуар переложениями произведений, написанных для других инструментов.

М. Глинка трактовал фагот как мелодически выразительный инструмент. Такая трактовка присуща его «Патетическому трио» для кларнета, фагота и фортепиано (1832). Обоим духовым инструментам композитор поручает сольные эпизоды, наполненные взволнованностью и патетикой чувств. Именно в этом сочинении впервые в истории оркестра Глинка предписывает фаготу исполнение вибрато.

Роль фагота в оркестре XIX века также достаточно скромна. Берлиоз упрекал его за недостаток экспрессии и силы звука, хотя и отмечал особый тембр его верхнего регистра. Только со второй половины столетия композиторы начинают поручать фаготу сольные эпизоды, например, Бизе в опере «Кармен», Чайковский в Четвёртой и Шестой симфониях и др.

XX-XXI век

Благодаря усовершенствованию конструкции фагота и техники игры на нём его репертуар в XX веке значительно расширился. Сольную литературу для фагота писали:

Ответственные оркестровые партии поручали фаготу Морис Равель, Игорь Стравинский, Карл Орф, Сергей Прокофьев. Развёрнутые сольные партии есть в Седьмой, Восьмой и Девятой симфониях Дмитрия Шостаковича.

В камерной музыке фаготу отведена важная роль. Фагот используется в камерных сочинениях таких композиторов, как Камиль Сен-Санс (Соната для фагота и ф-но), Франсис Пуленк (Соната для кларнета и фагота),Альфред Шнитке (Гимн III, IV), Пауль Хиндемит (Соната для фагота и ф-но), Эйтор Вилла-Лобос (Бразильские бахианы), Софья Губайдулина, Жан Франсе, Игорь Стравинский («История солдата»), Андре Жоливе («Рождественская пастораль» для флейты, фагота и арфы), Юн Исан, Калеви Ахо и других.

Строение фагота

Фагот представляет собой длинную трубку полого-конической формы. Для большей компактности воздушный столб внутри инструмента как бы сложен вдвое. Основной материал для изготовления фагота ― древесина клёна.

Корпус фагота состоит из четырёх частей: нижнего колена («сапога», имеющего U-образную форму), малого колена («флигеля»), большого колена и раструба. От малого колена отходит тонкая длинная металлическая трубка, изогнутая в виде буквы S (отсюда её название ― эс), на которую насаживается трость ― звукообразующий элемент фагота.

На корпусе инструмента находятся многочисленные отверстия (около 25―30), открывая и закрывая которые, исполнитель изменяет высоту звука. Лишь 5―6 отверстий управляются пальцами, для остальных используется сложный клапанный механизм.


Частотный диапазон — от 58,27 Гц (си-бемоль контроктавы) до 698,46 Гц (F2, фа второй октавы). Спектр — до 7 кГц. Форманты — 440—500 Гц, Динам. диап. — 33 дБ. Звук направлен вверх, назад, вперед.

Техника игры на фаготе

В общих чертах техника исполнения на фаготе напоминает таковую на гобое, однако дыхание на фаготе расходуется быстрее в силу его бо́льших размеров. Стаккато фагота отчётливое и острое. Хорошо получаются скачки́ на октаву и более; смена регистров практически незаметна.

Технике фагота более всего свойственны чередования мелодических фраз среднего дыхания с различными оттенками гаммообразных пассажей и арпеджио, преимущественно в стаккатном изложении и с применением разнообразных скачков.

Диапазон фагота — от B1 (си-бемоль контроктавы) до f² (фа второй октавы), возможно извлечь и более высокие звуки, однако они не всегда устойчивы по звучанию. Фагот может оснащаться раструбом, позволяющим извлекать ля контроктавы (этот звук используется в некоторых произведениях Вагнера). Ноты пишутся в басовом, теноровом, изредка в скрипичном ключе в соответствии с действительным звучанием.

Новейшие техники игры, вошедшие в исполнительскую практику фаготистов в XX веке ― двойное и тройное стаккато, исполнение нескольких звуков на инструменте одновременно (мультифоники), четвертитоновая и третитоновая интонация, фруллато, тремоло, глиссандо, циркулярное дыхание и другие. Эти техники наиболее востребованы в сочинениях композиторов-авангардистов, в том числе для фагота соло.

Французская и немецкая традиции

Большинство фаготов, использующихся в современных оркестрах, принадлежат к немецкой системе, копирующей в, общих чертах, механику, разработанную немецкой фирмой Геккель. В то же время, во франкоязычных странах имеет хождение инструмент французской системы, существенно отличающейся от немецкой. Французский фагот также отличается более «лирическим», тембром.

Разновидности фагота

Основная статья: Контрафагот

В современной оркестровой практике наряду с непосредственно фаготом, сохранилась только одна его разновидность контрафагот ― инструмент с такой же системой клапанов, что и у фагота, но звучащий на октаву ниже его.

В разное время существовали также более высокие по звучанию разновидности фагота. Михаэль Преториус в одном из первых в истории крупных трудов по инструментоведению Syntagma musicum (1611) упоминает семейство дульцианов высокого строя в трёх разновидностях, обозначенных как Diskantfagott, Altfagott и Fagott Piccolo. Они были в ходу до конца XVII века, но и с появлением и распространением современного фагота мастера продолжили изготавливать инструменты высоких строев, многие из которых дошли до наших дней. Обычно они настраивались на квинту (реже на кварту или малую терцию) выше обычного фагота. В англоязычной литературе такие инструменты известны под названием tenoroon, а во франкоязычной как basson quinte. Существовала и ещё более высокая разновидность, звучавшая на октаву выше фагота, под названием «фаготтино» или «малый фагот». В Бостоне хранится ранний экземпляр такого инструмента работы И. Х. Деннера.

Малый фагот эпизодически использовался в партитурах XVIII века. В начале XIX века в некоторых оперных театрах Франции им заменяли английский рожок, а Эжен Жанкур практиковал сольное исполнительство на нём. Тем не менее, к концу XIX века все высокие разновидности фагота вышли из употребления.

В 1992 фаготным мастером Гунтрамом Вольфом малый фагот впервые за много лет был изготовлен для британского фаготиста Ричарда Мура, который заказал композитору Виктору Брунсу несколько сочинений для него. Ещё одна сфера применения малого фагота ― обучение игре: ещё Карл Альменредер советовал начинать обучение с десяти лет именно на малых разновидностях фагота, чтобы в более старшем возрасте без проблем переходить на большой инструмент. Вольф также разработал инструмент контрафорте с более широкой мензурой и большей тростью, но с тем же диапазоном, что у контрафагота, способного производить более громкие звуки (отсюда название).

Известные исполнители

Основная статья: Список фаготистов

Библиография

  • С. Левин Фагот. — М.: Музыка, 1963.
  • Lyndesay Graham Langwill. Bassoon and Contrabassoon. — L.: E. Benn, 1965.

Напишите отзыв о статье "Фагот"

Примечания

  1. ↑ Афранио // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  2. ↑ 1 2 Терёхин Р. П., Апатский В. Н. Методика обучения игре на фаготе. — М.: Музыка, 1989.
  3. ↑ 1 2 Маилян Г. Фагот в Армении. — Ереван: Авторское издательство, 2009.
  4. ↑ K. Wagner. Die Fagott-Instrumente des 17. Jahrhunderts (диссертация, Базельский университет, 1976)
  5. ↑ W. Montgomery. The Life and Works of François Devienne, 1759―1803 (диссертация, Catholic University of America, 1975)

Ссылки

В Викисловаре есть статья «фагот»

Отрывок, характеризующий Фагот

Князь Багратион, выехав на самый высокий пункт нашего правого фланга, стал спускаться книзу, где слышалась перекатная стрельба и ничего не видно было от порохового дыма. Чем ближе они спускались к лощине, тем менее им становилось видно, но тем чувствительнее становилась близость самого настоящего поля сражения. Им стали встречаться раненые. Одного с окровавленной головой, без шапки, тащили двое солдат под руки. Он хрипел и плевал. Пуля попала, видно, в рот или в горло. Другой, встретившийся им, бодро шел один, без ружья, громко охая и махая от свежей боли рукою, из которой кровь лилась, как из стклянки, на его шинель. Лицо его казалось больше испуганным, чем страдающим. Он минуту тому назад был ранен. Переехав дорогу, они стали круто спускаться и на спуске увидали несколько человек, которые лежали; им встретилась толпа солдат, в числе которых были и не раненые. Солдаты шли в гору, тяжело дыша, и, несмотря на вид генерала, громко разговаривали и махали руками. Впереди, в дыму, уже были видны ряды серых шинелей, и офицер, увидав Багратиона, с криком побежал за солдатами, шедшими толпой, требуя, чтоб они воротились. Багратион подъехал к рядам, по которым то там, то здесь быстро щелкали выстрелы, заглушая говор и командные крики. Весь воздух пропитан был пороховым дымом. Лица солдат все были закопчены порохом и оживлены. Иные забивали шомполами, другие посыпали на полки, доставали заряды из сумок, третьи стреляли. Но в кого они стреляли, этого не было видно от порохового дыма, не уносимого ветром. Довольно часто слышались приятные звуки жужжанья и свистения. «Что это такое? – думал князь Андрей, подъезжая к этой толпе солдат. – Это не может быть атака, потому что они не двигаются; не может быть карре: они не так стоят».
Худощавый, слабый на вид старичок, полковой командир, с приятною улыбкой, с веками, которые больше чем наполовину закрывали его старческие глаза, придавая ему кроткий вид, подъехал к князю Багратиону и принял его, как хозяин дорогого гостя. Он доложил князю Багратиону, что против его полка была конная атака французов, но что, хотя атака эта отбита, полк потерял больше половины людей. Полковой командир сказал, что атака была отбита, придумав это военное название тому, что происходило в его полку; но он действительно сам не знал, что происходило в эти полчаса во вверенных ему войсках, и не мог с достоверностью сказать, была ли отбита атака или полк его был разбит атакой. В начале действий он знал только то, что по всему его полку стали летать ядра и гранаты и бить людей, что потом кто то закричал: «конница», и наши стали стрелять. И стреляли до сих пор уже не в конницу, которая скрылась, а в пеших французов, которые показались в лощине и стреляли по нашим. Князь Багратион наклонил голову в знак того, что всё это было совершенно так, как он желал и предполагал. Обратившись к адъютанту, он приказал ему привести с горы два баталиона 6 го егерского, мимо которых они сейчас проехали. Князя Андрея поразила в эту минуту перемена, происшедшая в лице князя Багратиона. Лицо его выражало ту сосредоточенную и счастливую решимость, которая бывает у человека, готового в жаркий день броситься в воду и берущего последний разбег. Не было ни невыспавшихся тусклых глаз, ни притворно глубокомысленного вида: круглые, твердые, ястребиные глаза восторженно и несколько презрительно смотрели вперед, очевидно, ни на чем не останавливаясь, хотя в его движениях оставалась прежняя медленность и размеренность.
Полковой командир обратился к князю Багратиону, упрашивая его отъехать назад, так как здесь было слишком опасно. «Помилуйте, ваше сиятельство, ради Бога!» говорил он, за подтверждением взглядывая на свитского офицера, который отвертывался от него. «Вот, изволите видеть!» Он давал заметить пули, которые беспрестанно визжали, пели и свистали около них. Он говорил таким тоном просьбы и упрека, с каким плотник говорит взявшемуся за топор барину: «наше дело привычное, а вы ручки намозолите». Он говорил так, как будто его самого не могли убить эти пули, и его полузакрытые глаза придавали его словам еще более убедительное выражение. Штаб офицер присоединился к увещаниям полкового командира; но князь Багратион не отвечал им и только приказал перестать стрелять и построиться так, чтобы дать место подходившим двум баталионам. В то время как он говорил, будто невидимою рукой потянулся справа налево, от поднявшегося ветра, полог дыма, скрывавший лощину, и противоположная гора с двигающимися по ней французами открылась перед ними. Все глаза были невольно устремлены на эту французскую колонну, подвигавшуюся к нам и извивавшуюся по уступам местности. Уже видны были мохнатые шапки солдат; уже можно было отличить офицеров от рядовых; видно было, как трепалось о древко их знамя.
– Славно идут, – сказал кто то в свите Багратиона.
Голова колонны спустилась уже в лощину. Столкновение должно было произойти на этой стороне спуска…
Остатки нашего полка, бывшего в деле, поспешно строясь, отходили вправо; из за них, разгоняя отставших, подходили стройно два баталиона 6 го егерского. Они еще не поровнялись с Багратионом, а уже слышен был тяжелый, грузный шаг, отбиваемый в ногу всею массой людей. С левого фланга шел ближе всех к Багратиону ротный командир, круглолицый, статный мужчина с глупым, счастливым выражением лица, тот самый, который выбежал из балагана. Он, видимо, ни о чем не думал в эту минуту, кроме того, что он молодцом пройдет мимо начальства.
С фрунтовым самодовольством он шел легко на мускулистых ногах, точно он плыл, без малейшего усилия вытягиваясь и отличаясь этою легкостью от тяжелого шага солдат, шедших по его шагу. Он нес у ноги вынутую тоненькую, узенькую шпагу (гнутую шпажку, не похожую на оружие) и, оглядываясь то на начальство, то назад, не теряя шагу, гибко поворачивался всем своим сильным станом. Казалось, все силы души его были направлены на то,чтобы наилучшим образом пройти мимо начальства, и, чувствуя, что он исполняет это дело хорошо, он был счастлив. «Левой… левой… левой…», казалось, внутренно приговаривал он через каждый шаг, и по этому такту с разно образно строгими лицами двигалась стена солдатских фигур, отягченных ранцами и ружьями, как будто каждый из этих сотен солдат мысленно через шаг приговаривал: «левой… левой… левой…». Толстый майор, пыхтя и разрознивая шаг, обходил куст по дороге; отставший солдат, запыхавшись, с испуганным лицом за свою неисправность, рысью догонял роту; ядро, нажимая воздух, пролетело над головой князя Багратиона и свиты и в такт: «левой – левой!» ударилось в колонну. «Сомкнись!» послышался щеголяющий голос ротного командира. Солдаты дугой обходили что то в том месте, куда упало ядро; старый кавалер, фланговый унтер офицер, отстав около убитых, догнал свой ряд, подпрыгнув, переменил ногу, попал в шаг и сердито оглянулся. «Левой… левой… левой…», казалось, слышалось из за угрожающего молчания и однообразного звука единовременно ударяющих о землю ног.
– Молодцами, ребята! – сказал князь Багратион.
«Ради… ого го го го го!…» раздалось по рядам. Угрюмый солдат, шедший слева, крича, оглянулся глазами на Багратиона с таким выражением, как будто говорил: «сами знаем»; другой, не оглядываясь и как будто боясь развлечься, разинув рот, кричал и проходил.
Велено было остановиться и снять ранцы.
Багратион объехал прошедшие мимо его ряды и слез с лошади. Он отдал казаку поводья, снял и отдал бурку, расправил ноги и поправил на голове картуз. Голова французской колонны, с офицерами впереди, показалась из под горы.
«С Богом!» проговорил Багратион твердым, слышным голосом, на мгновение обернулся к фронту и, слегка размахивая руками, неловким шагом кавалериста, как бы трудясь, пошел вперед по неровному полю. Князь Андрей чувствовал, что какая то непреодолимая сила влечет его вперед, и испытывал большое счастие. [Тут произошла та атака, про которую Тьер говорит: «Les russes se conduisirent vaillamment, et chose rare a la guerre, on vit deux masses d'infanterie Mariecher resolument l'une contre l'autre sans qu'aucune des deux ceda avant d'etre abordee»; а Наполеон на острове Св. Елены сказал: «Quelques bataillons russes montrerent de l'intrepidite„. [Русские вели себя доблестно, и вещь – редкая на войне, две массы пехоты шли решительно одна против другой, и ни одна из двух не уступила до самого столкновения“. Слова Наполеона: [Несколько русских батальонов проявили бесстрашие.]
Уже близко становились французы; уже князь Андрей, шедший рядом с Багратионом, ясно различал перевязи, красные эполеты, даже лица французов. (Он ясно видел одного старого французского офицера, который вывернутыми ногами в штиблетах с трудом шел в гору.) Князь Багратион не давал нового приказания и всё так же молча шел перед рядами. Вдруг между французами треснул один выстрел, другой, третий… и по всем расстроившимся неприятельским рядам разнесся дым и затрещала пальба. Несколько человек наших упало, в том числе и круглолицый офицер, шедший так весело и старательно. Но в то же мгновение как раздался первый выстрел, Багратион оглянулся и закричал: «Ура!»
«Ура а а а!» протяжным криком разнеслось по нашей линии и, обгоняя князя Багратиона и друг друга, нестройною, но веселою и оживленною толпой побежали наши под гору за расстроенными французами.


Атака 6 го егерского обеспечила отступление правого фланга. В центре действие забытой батареи Тушина, успевшего зажечь Шенграбен, останавливало движение французов. Французы тушили пожар, разносимый ветром, и давали время отступать. Отступление центра через овраг совершалось поспешно и шумно; однако войска, отступая, не путались командами. Но левый фланг, который единовременно был атакован и обходим превосходными силами французов под начальством Ланна и который состоял из Азовского и Подольского пехотных и Павлоградского гусарского полков, был расстроен. Багратион послал Жеркова к генералу левого фланга с приказанием немедленно отступать.
Жерков бойко, не отнимая руки от фуражки, тронул лошадь и поскакал. Но едва только он отъехал от Багратиона, как силы изменили ему. На него нашел непреодолимый страх, и он не мог ехать туда, где было опасно.
Подъехав к войскам левого фланга, он поехал не вперед, где была стрельба, а стал отыскивать генерала и начальников там, где их не могло быть, и потому не передал приказания.
Командование левым флангом принадлежало по старшинству полковому командиру того самого полка, который представлялся под Браунау Кутузову и в котором служил солдатом Долохов. Командование же крайнего левого фланга было предназначено командиру Павлоградского полка, где служил Ростов, вследствие чего произошло недоразумение. Оба начальника были сильно раздражены друг против друга, и в то самое время как на правом фланге давно уже шло дело и французы уже начали наступление, оба начальника были заняты переговорами, которые имели целью оскорбить друг друга. Полки же, как кавалерийский, так и пехотный, были весьма мало приготовлены к предстоящему делу. Люди полков, от солдата до генерала, не ждали сражения и спокойно занимались мирными делами: кормлением лошадей в коннице, собиранием дров – в пехоте.
– Есть он, однако, старше моего в чином, – говорил немец, гусарский полковник, краснея и обращаясь к подъехавшему адъютанту, – то оставляяй его делать, как он хочет. Я своих гусар не могу жертвовать. Трубач! Играй отступление!
Но дело становилось к спеху. Канонада и стрельба, сливаясь, гремели справа и в центре, и французские капоты стрелков Ланна проходили уже плотину мельницы и выстраивались на этой стороне в двух ружейных выстрелах. Пехотный полковник вздрагивающею походкой подошел к лошади и, взлезши на нее и сделавшись очень прямым и высоким, поехал к павлоградскому командиру. Полковые командиры съехались с учтивыми поклонами и со скрываемою злобой в сердце.
– Опять таки, полковник, – говорил генерал, – не могу я, однако, оставить половину людей в лесу. Я вас прошу , я вас прошу , – повторил он, – занять позицию и приготовиться к атаке.
– А вас прошу не мешивайтся не свое дело, – отвечал, горячась, полковник. – Коли бы вы был кавалерист…
– Я не кавалерист, полковник, но я русский генерал, и ежели вам это неизвестно…
– Очень известно, ваше превосходительство, – вдруг вскрикнул, трогая лошадь, полковник, и делаясь красно багровым. – Не угодно ли пожаловать в цепи, и вы будете посмотрейть, что этот позиция никуда негодный. Я не хочу истребить своя полка для ваше удовольствие.
– Вы забываетесь, полковник. Я не удовольствие свое соблюдаю и говорить этого не позволю.
Генерал, принимая приглашение полковника на турнир храбрости, выпрямив грудь и нахмурившись, поехал с ним вместе по направлению к цепи, как будто всё их разногласие должно было решиться там, в цепи, под пулями. Они приехали в цепь, несколько пуль пролетело над ними, и они молча остановились. Смотреть в цепи нечего было, так как и с того места, на котором они прежде стояли, ясно было, что по кустам и оврагам кавалерии действовать невозможно, и что французы обходят левое крыло. Генерал и полковник строго и значительно смотрели, как два петуха, готовящиеся к бою, друг на друга, напрасно выжидая признаков трусости. Оба выдержали экзамен. Так как говорить было нечего, и ни тому, ни другому не хотелось подать повод другому сказать, что он первый выехал из под пуль, они долго простояли бы там, взаимно испытывая храбрость, ежели бы в это время в лесу, почти сзади их, не послышались трескотня ружей и глухой сливающийся крик. Французы напали на солдат, находившихся в лесу с дровами. Гусарам уже нельзя было отступать вместе с пехотой. Они были отрезаны от пути отступления налево французскою цепью. Теперь, как ни неудобна была местность, необходимо было атаковать, чтобы проложить себе дорогу.
Эскадрон, где служил Ростов, только что успевший сесть на лошадей, был остановлен лицом к неприятелю. Опять, как и на Энском мосту, между эскадроном и неприятелем никого не было, и между ними, разделяя их, лежала та же страшная черта неизвестности и страха, как бы черта, отделяющая живых от мертвых. Все люди чувствовали эту черту, и вопрос о том, перейдут ли или нет и как перейдут они черту, волновал их.
Ко фронту подъехал полковник, сердито ответил что то на вопросы офицеров и, как человек, отчаянно настаивающий на своем, отдал какое то приказание. Никто ничего определенного не говорил, но по эскадрону пронеслась молва об атаке. Раздалась команда построения, потом визгнули сабли, вынутые из ножен. Но всё еще никто не двигался. Войска левого фланга, и пехота и гусары, чувствовали, что начальство само не знает, что делать, и нерешимость начальников сообщалась войскам.
«Поскорее, поскорее бы», думал Ростов, чувствуя, что наконец то наступило время изведать наслаждение атаки, про которое он так много слышал от товарищей гусаров.
– С Богом, г'ебята, – прозвучал голос Денисова, – г'ысыо, маг'ш!
В переднем ряду заколыхались крупы лошадей. Грачик потянул поводья и сам тронулся.
Справа Ростов видел первые ряды своих гусар, а еще дальше впереди виднелась ему темная полоса, которую он не мог рассмотреть, но считал неприятелем. Выстрелы были слышны, но в отдалении.
– Прибавь рыси! – послышалась команда, и Ростов чувствовал, как поддает задом, перебивая в галоп, его Грачик.
Он вперед угадывал его движения, и ему становилось все веселее и веселее. Он заметил одинокое дерево впереди. Это дерево сначала было впереди, на середине той черты, которая казалась столь страшною. А вот и перешли эту черту, и не только ничего страшного не было, но всё веселее и оживленнее становилось. «Ох, как я рубану его», думал Ростов, сжимая в руке ефес сабли.
– О о о а а а!! – загудели голоса. «Ну, попадись теперь кто бы ни был», думал Ростов, вдавливая шпоры Грачику, и, перегоняя других, выпустил его во весь карьер. Впереди уже виден был неприятель. Вдруг, как широким веником, стегнуло что то по эскадрону. Ростов поднял саблю, готовясь рубить, но в это время впереди скакавший солдат Никитенко отделился от него, и Ростов почувствовал, как во сне, что продолжает нестись с неестественною быстротой вперед и вместе с тем остается на месте. Сзади знакомый гусар Бандарчук наскакал на него и сердито посмотрел. Лошадь Бандарчука шарахнулась, и он обскакал мимо.
«Что же это? я не подвигаюсь? – Я упал, я убит…» в одно мгновение спросил и ответил Ростов. Он был уже один посреди поля. Вместо двигавшихся лошадей и гусарских спин он видел вокруг себя неподвижную землю и жнивье. Теплая кровь была под ним. «Нет, я ранен, и лошадь убита». Грачик поднялся было на передние ноги, но упал, придавив седоку ногу. Из головы лошади текла кровь. Лошадь билась и не могла встать. Ростов хотел подняться и упал тоже: ташка зацепилась за седло. Где были наши, где были французы – он не знал. Никого не было кругом.
Высвободив ногу, он поднялся. «Где, с какой стороны была теперь та черта, которая так резко отделяла два войска?» – он спрашивал себя и не мог ответить. «Уже не дурное ли что нибудь случилось со мной? Бывают ли такие случаи, и что надо делать в таких случаях?» – спросил он сам себя вставая; и в это время почувствовал, что что то лишнее висит на его левой онемевшей руке. Кисть ее была, как чужая. Он оглядывал руку, тщетно отыскивая на ней кровь. «Ну, вот и люди, – подумал он радостно, увидав несколько человек, бежавших к нему. – Они мне помогут!» Впереди этих людей бежал один в странном кивере и в синей шинели, черный, загорелый, с горбатым носом. Еще два и еще много бежало сзади. Один из них проговорил что то странное, нерусское. Между задними такими же людьми, в таких же киверах, стоял один русский гусар. Его держали за руки; позади его держали его лошадь.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Фагот&oldid=81079048»