Фадеев, Александр Александрович

Александр Фадеев
Место смерти:	Переделкино, Ленинский район, Московская область, РСФСР, СССР
Род деятельности:	писатель, общественный деятель
Годы творчества:	1923—1956
Направление:	социалистический реализм
Жанр:	проза, роман, повесть, рассказ, очерк, публицистика
Язык произведений:	русский
Премии:
Награды:

Алекса́ндр Алекса́ндрович Фаде́ев (партийный псевдоним — Булыга; 11 [24] декабря 1901, Кимры — 13 мая 1956, Переделкино) — русский советский писатель и общественный деятель. Лауреат Сталинской премии первой степени (1946). Член РКП(б) с 1918 года; с 1939 года — член ЦК ВКП(б).

Биография

Молодость

Александр Фадеев родился в селе Кимры (ныне город Тверской области). Был крещён в кимрском Покровском соборе. С самого детства рос одарённым ребёнком. Ему было около четырёх лет, когда он самостоятельно овладел грамотой — наблюдал со стороны, как учили сестру Таню, и выучил всю азбуку. С четырёх лет он начал читать книжки, поражая взрослых неуёмной фантазией, сочиняя самые необычайные истории и сказки. Его любимыми писателями с детства были Джек Лондон, Майн Рид, Фенимор Купер.

В 1908 году семья переехала в Южно-Уссурийский край (ныне Приморский), где прошли детство и юность Фадеева. С 1912 по 1918 год Фадеев учился во Владивостокском Коммерческом училище, однако обучения не закончил, решив посвятить себя революционной деятельности.

Революционная деятельность

Ещё учась во Владивостокском коммерческом училище, выполнял поручения подпольного комитета большевиков. В 1918 году вступил в РКП(б) и принял партийный псевдоним Булыга. Стал партийным агитатором. В 1919 году вступил в Особый Коммунистический отряд красных партизан.

В 1919—1921 годах участвовал в боевых действиях на Дальнем Востоке, получил ранение. Занимал посты: комиссар 13-го Амурского полка и комиссар 8-й Амурской стрелковой бригады. В 1921—1922 годах учился в Московской горной академии. В 1921 году в качестве делегата Х съезда РКП(б) принимал участие в подавлении Кронштадтского восстания, при этом получил второе ранение. После лечения и демобилизации Фадеев остался в Москве.

Творчество

Начало литературной деятельности

Своё первое серьёзное произведение — повесть «Разлив» Александр Фадеев написал в 1922—1923 годах. В 1925—1926 годах в ходе работы над романом «Разгром» принял решение стать профессиональным писателем. «Разгром» принёс молодому писателю славу и признание, но после этой работы он уже не мог уделять внимание одной литературе, став видным литературным руководителем и общественным деятелем. Один из лидеров РАППа.

Дальнейшая литературная работа

Действие ранних произведений — романов «Разгром» и «Последний из Удэге» происходит в Уссурийском крае. Проблематика «Разгрома» относится к вопросам руководства партией, в романе показана классовая борьба, становление советской власти. Главные герои — это красные партизаны, коммунисты (например, Левинсон). Гражданской войне посвящён и следующий роман Фадеева «Последний из Удэге» (ч. 1-4, 1929—1941, не закончен).

Также Фадеев известен по ряду очерков и статей, посвящённых вопросам развития литературы в условиях социалистического реализма.

«Писательский министр», как называли Фадеева, в течение почти двух десятилетий фактически руководил литературой в СССР. Для творчества у него почти не оставалось времени и сил. Последний роман «Черная металлургия» остался незавершенным. Писатель планировал создать фундаментальное произведение на 50-60 авторских листов. В итоге к посмертной публикации в «Огоньке» удалось из черновиков собрать 8 глав на 3 печатных листа.

Роман «Молодая гвардия». Правда и вымысел

Идею своей книги Фадеев взял из книги В. Г. Лясковского и М. Котова «Сердца смелых», изданной в 1944 году. Сразу после окончания Великой Отечественной войны (1941—1945) Фадеев садится за написание романа о Краснодонской подпольной организации «Молодая гвардия», действовавшей на оккупированной нацистской Германией территории, многие члены которой были уничтожены нацистами.

В середине февраля 1943 года, после освобождения донецкого Краснодона советскими войсками, из шурфа находившейся неподалёку от города шахты № 5 было извлечено несколько десятков трупов замученных фашистами подростков, состоявших в период оккупации в подпольной организации «Молодая гвардия». А через несколько месяцев в «Правде» была опубликована статья Александра Фадеева «Бессмертие», на основе которой чуть позже был написан роман «Молодая гвардия»

Впервые книга вышла в свет в 1946 году. Фадеев был подвергнут резкой критике за то, что в романе недостаточно ярко выражена «руководящая и направляющая» роль Коммунистической партии и получил суровые критические замечания в газете «Правда», органе ЦК ВКП(б), фактически от самого Сталина.

Фадеев объяснял:

Я писал не подлинную историю молодогвардейцев, а роман, который не только допускает, а даже предполагает художественный вымысел.

Тем не менее писатель пожелания учёл, и в 1951 году свет увидела вторая редакция романа «Молодая гвардия». В ней Фадеев, серьёзно переработав книгу, уделил в сюжете больше внимания руководству подпольной организацией со стороны ВКП(б).

Фадеев горько шутил в то время, когда говорил своим друзьям: «переделываю „Молодую гвардию“ на старую…». Фильм «Молодая гвардия» был снят по первой редакции, однако полностью переснять фильм (тоже подвергнувшийся определённым правкам) было намного сложнее, чем переписать книгу.

До конца 1980-х годов роман «Молодая гвардия» воспринимался как идеологически одобренная партией история организации, и иная трактовка событий была невозможна. Роман входил в учебную программу СССР и был хорошо знаком любому школьнику 1950—1980 гг.

Общественная и политическая деятельность

Много лет Фадеев руководил писательскими организациями разного уровня. В 1926—1932 годах был одним из организаторов и идеологов РАПП.

В Союзе писателей СССР:

• 1932 году входил в Оргкомитет по созданию Союза писателей СССР после ликвидации РАПП;
• 1934—1939 — заместитель председателя оргкомитета;
• 1939—1944 — секретарь;
• 1946—1954 — генеральный секретарь и председатель правления;
• 1954—1956 — секретарь правления.

Вице-президент Всемирного Совета Мира (с 1950). Член ЦК КПСС (1939—1956); на XX съезде КПСС (1956) избран кандидатом в члены ЦК КПСС. Депутат ВС СССР 2-4-го созывов (с 1946 года) и ВС РСФСР 3-го созыва.

Полковник (1942), бригадный комиссар (1941).

В 1942—1944 годах Фадеев работал главным редактором «Литературной газеты», был организатором журнала «Октябрь» и входил в его редколлегию.

В годы Великой Отечественной войны Фадеев был военным корреспондентом газеты «Правда» и Совинформбюро. В январе 1942 года писатель побывал на Калининском фронте, на самом опасном участке собирая материалы для репортажа. 14 января 1942 года Фадеев опубликовал в газете «Правда» статью «Изверги-разрушители и люди-созидатели», где описал свои впечатления от увиденного на войне.

Общественная позиция. Последние годы

Стоя во главе Союза писателей СССР, Александр Фадеев проводил в жизнь решения партии и правительства по отношению к своим коллегам: М. М. Зощенко, А. А. Ахматовой, А. П. Платонову. В 1946 году после доклада А. А. Жданова, фактически уничтожавшего Зощенко и Ахматову как литераторов, Фадеев был среди тех, кто приводил в исполнение этот приговор.

В 1949 году Александр Фадеев стал одним из авторов программной редакционной статьи в органе ЦК КПСС газете «Правда» под названием «Об одной антипатриотической группе театральных критиков» (?). Эта статья послужила началом кампании, получившей известность как «Борьба с космополитизмом». Осенью 1949 года участвовал в травле Бориса Эйхенбаума и других работников ЛГУ в прессе.

Но он же в 1948 году хлопотал о том, чтобы выделить значительную сумму из фондов Союза писателей СССР для оставшегося без средств к существованию М. М. Зощенко. Фадеев проявлял искреннее участие в судьбе многих нелюбимых властями литераторов: Б. Л. Пастернака, Н. А. Заболоцкого, Л. Н. Гумилёва, несколько раз передавал деньги на лечение А. П. Платонова его жене.

Тяжело переживая такое раздвоение, он страдал бессонницей, впал в депрессию. В последние годы Фадеев пристрастился к спиртному и впадал в долгие запои. Проходил курс лечения в санатории «Барвиха».

Илья Эренбург писал о нём:

Фадеев был смелым, но дисциплинированным солдатом, он никогда не забывал о прерогативах главнокомандующего.

Хрущевской оттепели Фадеев не принял. В 1956 году с трибуны XX съезда КПСС деятельность лидера советских литераторов была подвергнута жёсткой критике М. А. Шолоховым. Фадеев не был избран членом, а только кандидатом в члены ЦК КПСС. Фадеева прямо называли одним из виновников репрессий в среде советских писателей.

После XX съезда КПСС внутренний конфликт Фадеева обострился до предела. Он признавался своему старому другу Юрию Либединскому — Совесть мучает. Трудно жить, Юра, с окровавленными руками

Самоубийство

13 мая 1956 года Александр Фадеев застрелился из револьвера на своей даче в Переделкино. В некрологе официальной причиной самоубийства был указан алкоголизм. В действительности за две недели до своего самоубийства А. А. Фадеев бросил пить, «примерно за неделю до самоубийства стал готовиться к нему, писал письма разным людям» (Вячеслав Всеволодович Иванов). Следуя последней воле быть похороненным рядом с матерью, Фадеев был похоронен на Новодевичьем кладбище (участок № 1).

Предсмертное письмо Фадеева, адресованное ЦК КПСС, было изъято КГБ и опубликовано впервые лишь в 1990 году:

Не вижу возможности дальше жить, так как искусство, которому я отдал жизнь свою, загублено самоуверенно-невежественным руководством партии и теперь уже не может быть поправлено. <…> Жизнь моя, как писателя, теряет всякий смысл, и я с превеликой радостью, как избавление от этого гнусного существования, где на тебя обрушивается подлость, ложь и клевета, ухожу из жизни. Последняя надежда была хоть сказать это людям, которые правят государством, но в течение уже 3-х лет, несмотря на мои просьбы, меня даже не могут принять. Прошу похоронить меня рядом с матерью моей.

— Предсмертное письмо А. А. Фадеева в ЦК КПСС. 13 мая 1956
(Известия ЦК КПСС. — 1990. — № 10. — С. 147—151)

Исследователи указывают на странные обстоятельства вокруг самоубийства писателя.

Личная жизнь

Родители Фадеева, фельдшеры по профессии, по образу жизни были профессиональными революционерами. Отец — Александр Иванович Фадеев (1862—1917), мать — Антонина Владимировна Кунц (1873—1954).

Первой женой Фадеева была Валерия Анатольевна Герасимова, второй (с 1936 года) — Ангелина Иосифовна Степанова, народная артистка СССР, воспитавшая с Фадеевым двоих детей: Александра и Михаила. Кроме того, в 1943 году родилась общая дочь Фадеева и М. И. Алигер, Мария Александровна Фадеева-Макарова-Энценсбергер (покончила с собой в 1991 году).

Награды

• два ордена Ленина (1939; 23.12.1951)
• Орден Красного Знамени
• Сталинская премия первой степени (1946) — за роман «Молодая гвардия»,
• премия Ленинского комсомола (1970 — посмертно) — за роман «Молодая гвардия».

Память

Именем Фадеева названы:

• несколько сёл с названием Фадеевка: село в Октябрьском районе Приморского края, в Пономаревском районе Оренбургской области, в Шенталинском районе Самарской области, в Спасском районе Татарстана, в Карабалыкском районе Костанайской области Казахстана и в Полонском районе Хмельницкой области Украины;
• село Булыга-Фадеево в Чугуевском районе Приморского края;
• детская библиотека города Кимры (им. А. А. Фадеева);
• библиотека города Сорочинска (им. А. А. Фадеева);
• библиотека города Краснодон (им. А. А. Фадеева);
• улица и муниципальная библиотека художественной и публицистической литературы во Владивостоке; библиотека ликвидирована в 2010 году, впрочем, мемориальная доска сохранилась, — сейчас в этом здании находится отделение Сбербанка; мемориальная доска также установлена на административном здании Дальневосточного федерального университета (г. Владивосток, ул. Суханова, 8), — ранее там находилось реальное училище, где обучался Фадеев;
• улица Фадеева, музей и МКОУ СОШ (школа) им. А. А. Фадеева в селе Чугуевка Приморского Края;
• улица Набережная Фадеева на родине Фадеева в Кимрах;
• улица Фадеева в Виннице (Украина);
• улица Фадеева в Волгограде;
• улица Фадеева в Гомеле (Беларусь);
• улица Фадеева в Горловке (Украина);
• улица Фадеева в Краматорске (Украина);
• улица Фадеева в Краснодаре;
• улица Фадеева в станице Медведовской Тимашевского района Краснодарского края;
• улица Фадеева в Липецке;
• улица Фадеева в Москве;
• улица Фадеева в Балашихе
• улица Фадеева в Новосибирске;
• улица Фадеева в Переяслав-Хмельницком (Украина);
• улица Фадеева в Редкино Тверской области.
• улица Фадеева в Самаре;
• улица Фадеева в Ставрополе
• улица Фадеева в Таганроге;
• улица Фадеева в Твери;
• улица Фадеева в Уссурийске;
• улица Фадеева в Усть-Джегута Карачаево-Черкесской республики;
• улица Фадеева в Усть-Каменогорске (Казахстан);
• улица Фадеева в Чебоксарах
• теплоход «Александр Фадеев»

Улица Фадеева в г. Дальнереченск, Приморский край

Библиография

• «Разлив» (повесть)
• «Рождение Амгуньского полка» (рассказ) - экранизация Против течения (1981)
• «Один в чаще» (рассказ; глава из начатой, но недописанной повести «Таёжная болезнь»)
• «Землетрясение» (рассказ)
• «О бедности и богатстве» (рассказ)
• «Разгром» (1926, роман) — экранизации «Разгром» (1931, немой фильм) и «Юность наших отцов» (1958)
• «Столбовая дорога пролетарской литературы» Л., 1929
• «Последний из Удэге» (роман-эпопея, целиком написаны 2 тома, 3-й том не окончен)
• «Ленинград в дни блокады»
• «Молодая гвардия» (1945, 2-я ред 1951) экранизация 1948
• «За тридцать лет» (сборник статей и публицистики)
• «Чёрная металлургия» (написано 8 глав; не окончен)

См. также

• Медаль имени Александра Фадеева
• Литературная премия им. Александра Фадеева

Ссылки

• Воспоминания Евгении Таратуты об Александре Фадееве: [scepsis.ru/library/id_1324.html «Вышло „на правду“»]

Отрывок, характеризующий Фадеев, Александр Александрович

Вдруг новый, пронзительный женский крик раздался от крыльца, и кухарка вбежала в сени.
– Они! Батюшки родимые!.. Ей богу, они. Четверо, конные!.. – кричала она.
Герасим и дворник выпустили из рук Макар Алексеича, и в затихшем коридоре ясно послышался стук нескольких рук во входную дверь.


Пьер, решивший сам с собою, что ему до исполнения своего намерения не надо было открывать ни своего звания, ни знания французского языка, стоял в полураскрытых дверях коридора, намереваясь тотчас же скрыться, как скоро войдут французы. Но французы вошли, и Пьер все не отходил от двери: непреодолимое любопытство удерживало его.
Их было двое. Один – офицер, высокий, бравый и красивый мужчина, другой – очевидно, солдат или денщик, приземистый, худой загорелый человек с ввалившимися щеками и тупым выражением лица. Офицер, опираясь на палку и прихрамывая, шел впереди. Сделав несколько шагов, офицер, как бы решив сам с собою, что квартира эта хороша, остановился, обернулся назад к стоявшим в дверях солдатам и громким начальническим голосом крикнул им, чтобы они вводили лошадей. Окончив это дело, офицер молодецким жестом, высоко подняв локоть руки, расправил усы и дотронулся рукой до шляпы.
– Bonjour la compagnie! [Почтение всей компании!] – весело проговорил он, улыбаясь и оглядываясь вокруг себя. Никто ничего не отвечал.
– Vous etes le bourgeois? [Вы хозяин?] – обратился офицер к Герасиму.
Герасим испуганно вопросительно смотрел на офицера.
– Quartire, quartire, logement, – сказал офицер, сверху вниз, с снисходительной и добродушной улыбкой глядя на маленького человека. – Les Francais sont de bons enfants. Que diable! Voyons! Ne nous fachons pas, mon vieux, [Квартир, квартир… Французы добрые ребята. Черт возьми, не будем ссориться, дедушка.] – прибавил он, трепля по плечу испуганного и молчаливого Герасима.
– A ca! Dites donc, on ne parle donc pas francais dans cette boutique? [Что ж, неужели и тут никто не говорит по французски?] – прибавил он, оглядываясь кругом и встречаясь глазами с Пьером. Пьер отстранился от двери.
Офицер опять обратился к Герасиму. Он требовал, чтобы Герасим показал ему комнаты в доме.
– Барин нету – не понимай… моя ваш… – говорил Герасим, стараясь делать свои слова понятнее тем, что он их говорил навыворот.
Французский офицер, улыбаясь, развел руками перед носом Герасима, давая чувствовать, что и он не понимает его, и, прихрамывая, пошел к двери, у которой стоял Пьер. Пьер хотел отойти, чтобы скрыться от него, но в это самое время он увидал из отворившейся двери кухни высунувшегося Макара Алексеича с пистолетом в руках. С хитростью безумного Макар Алексеич оглядел француза и, приподняв пистолет, прицелился.
– На абордаж!!! – закричал пьяный, нажимая спуск пистолета. Французский офицер обернулся на крик, и в то же мгновенье Пьер бросился на пьяного. В то время как Пьер схватил и приподнял пистолет, Макар Алексеич попал, наконец, пальцем на спуск, и раздался оглушивший и обдавший всех пороховым дымом выстрел. Француз побледнел и бросился назад к двери.
Забывший свое намерение не открывать своего знания французского языка, Пьер, вырвав пистолет и бросив его, подбежал к офицеру и по французски заговорил с ним.
– Vous n'etes pas blesse? [Вы не ранены?] – сказал он.
– Je crois que non, – отвечал офицер, ощупывая себя, – mais je l'ai manque belle cette fois ci, – прибавил он, указывая на отбившуюся штукатурку в стене. – Quel est cet homme? [Кажется, нет… но на этот раз близко было. Кто этот человек?] – строго взглянув на Пьера, сказал офицер.
– Ah, je suis vraiment au desespoir de ce qui vient d'arriver, [Ах, я, право, в отчаянии от того, что случилось,] – быстро говорил Пьер, совершенно забыв свою роль. – C'est un fou, un malheureux qui ne savait pas ce qu'il faisait. [Это несчастный сумасшедший, который не знал, что делал.]
Офицер подошел к Макару Алексеичу и схватил его за ворот.
Макар Алексеич, распустив губы, как бы засыпая, качался, прислонившись к стене.
– Brigand, tu me la payeras, – сказал француз, отнимая руку.
– Nous autres nous sommes clements apres la victoire: mais nous ne pardonnons pas aux traitres, [Разбойник, ты мне поплатишься за это. Наш брат милосерд после победы, но мы не прощаем изменникам,] – прибавил он с мрачной торжественностью в лице и с красивым энергическим жестом.
Пьер продолжал по французски уговаривать офицера не взыскивать с этого пьяного, безумного человека. Француз молча слушал, не изменяя мрачного вида, и вдруг с улыбкой обратился к Пьеру. Он несколько секунд молча посмотрел на него. Красивое лицо его приняло трагически нежное выражение, и он протянул руку.
– Vous m'avez sauve la vie! Vous etes Francais, [Вы спасли мне жизнь. Вы француз,] – сказал он. Для француза вывод этот был несомненен. Совершить великое дело мог только француз, а спасение жизни его, m r Ramball'я capitaine du 13 me leger [мосье Рамбаля, капитана 13 го легкого полка] – было, без сомнения, самым великим делом.
Но как ни несомненен был этот вывод и основанное на нем убеждение офицера, Пьер счел нужным разочаровать его.
– Je suis Russe, [Я русский,] – быстро сказал Пьер.
– Ти ти ти, a d'autres, [рассказывайте это другим,] – сказал француз, махая пальцем себе перед носом и улыбаясь. – Tout a l'heure vous allez me conter tout ca, – сказал он. – Charme de rencontrer un compatriote. Eh bien! qu'allons nous faire de cet homme? [Сейчас вы мне все это расскажете. Очень приятно встретить соотечественника. Ну! что же нам делать с этим человеком?] – прибавил он, обращаясь к Пьеру, уже как к своему брату. Ежели бы даже Пьер не был француз, получив раз это высшее в свете наименование, не мог же он отречься от него, говорило выражение лица и тон французского офицера. На последний вопрос Пьер еще раз объяснил, кто был Макар Алексеич, объяснил, что пред самым их приходом этот пьяный, безумный человек утащил заряженный пистолет, который не успели отнять у него, и просил оставить его поступок без наказания.
Француз выставил грудь и сделал царский жест рукой.
– Vous m'avez sauve la vie. Vous etes Francais. Vous me demandez sa grace? Je vous l'accorde. Qu'on emmene cet homme, [Вы спасли мне жизнь. Вы француз. Вы хотите, чтоб я простил его? Я прощаю его. Увести этого человека,] – быстро и энергично проговорил французский офицер, взяв под руку произведенного им за спасение его жизни во французы Пьера, и пошел с ним в дом.
Солдаты, бывшие на дворе, услыхав выстрел, вошли в сени, спрашивая, что случилось, и изъявляя готовность наказать виновных; но офицер строго остановил их.
– On vous demandera quand on aura besoin de vous, [Когда будет нужно, вас позовут,] – сказал он. Солдаты вышли. Денщик, успевший между тем побывать в кухне, подошел к офицеру.
– Capitaine, ils ont de la soupe et du gigot de mouton dans la cuisine, – сказал он. – Faut il vous l'apporter? [Капитан у них в кухне есть суп и жареная баранина. Прикажете принести?]
– Oui, et le vin, [Да, и вино,] – сказал капитан.


Французский офицер вместе с Пьером вошли в дом. Пьер счел своим долгом опять уверить капитана, что он был не француз, и хотел уйти, но французский офицер и слышать не хотел об этом. Он был до такой степени учтив, любезен, добродушен и истинно благодарен за спасение своей жизни, что Пьер не имел духа отказать ему и присел вместе с ним в зале, в первой комнате, в которую они вошли. На утверждение Пьера, что он не француз, капитан, очевидно не понимая, как можно было отказываться от такого лестного звания, пожал плечами и сказал, что ежели он непременно хочет слыть за русского, то пускай это так будет, но что он, несмотря на то, все так же навеки связан с ним чувством благодарности за спасение жизни.
Ежели бы этот человек был одарен хоть сколько нибудь способностью понимать чувства других и догадывался бы об ощущениях Пьера, Пьер, вероятно, ушел бы от него; но оживленная непроницаемость этого человека ко всему тому, что не было он сам, победила Пьера.
– Francais ou prince russe incognito, [Француз или русский князь инкогнито,] – сказал француз, оглядев хотя и грязное, но тонкое белье Пьера и перстень на руке. – Je vous dois la vie je vous offre mon amitie. Un Francais n'oublie jamais ni une insulte ni un service. Je vous offre mon amitie. Je ne vous dis que ca. [Я обязан вам жизнью, и я предлагаю вам дружбу. Француз никогда не забывает ни оскорбления, ни услуги. Я предлагаю вам мою дружбу. Больше я ничего не говорю.]
В звуках голоса, в выражении лица, в жестах этого офицера было столько добродушия и благородства (во французском смысле), что Пьер, отвечая бессознательной улыбкой на улыбку француза, пожал протянутую руку.
– Capitaine Ramball du treizieme leger, decore pour l'affaire du Sept, [Капитан Рамбаль, тринадцатого легкого полка, кавалер Почетного легиона за дело седьмого сентября,] – отрекомендовался он с самодовольной, неудержимой улыбкой, которая морщила его губы под усами. – Voudrez vous bien me dire a present, a qui' j'ai l'honneur de parler aussi agreablement au lieu de rester a l'ambulance avec la balle de ce fou dans le corps. [Будете ли вы так добры сказать мне теперь, с кем я имею честь разговаривать так приятно, вместо того, чтобы быть на перевязочном пункте с пулей этого сумасшедшего в теле?]
Пьер отвечал, что не может сказать своего имени, и, покраснев, начал было, пытаясь выдумать имя, говорить о причинах, по которым он не может сказать этого, но француз поспешно перебил его.
– De grace, – сказал он. – Je comprends vos raisons, vous etes officier… officier superieur, peut etre. Vous avez porte les armes contre nous. Ce n'est pas mon affaire. Je vous dois la vie. Cela me suffit. Je suis tout a vous. Vous etes gentilhomme? [Полноте, пожалуйста. Я понимаю вас, вы офицер… штаб офицер, может быть. Вы служили против нас. Это не мое дело. Я обязан вам жизнью. Мне этого довольно, и я весь ваш. Вы дворянин?] – прибавил он с оттенком вопроса. Пьер наклонил голову. – Votre nom de bapteme, s'il vous plait? Je ne demande pas davantage. Monsieur Pierre, dites vous… Parfait. C'est tout ce que je desire savoir. [Ваше имя? я больше ничего не спрашиваю. Господин Пьер, вы сказали? Прекрасно. Это все, что мне нужно.]
Когда принесены были жареная баранина, яичница, самовар, водка и вино из русского погреба, которое с собой привезли французы, Рамбаль попросил Пьера принять участие в этом обеде и тотчас сам, жадно и быстро, как здоровый и голодный человек, принялся есть, быстро пережевывая своими сильными зубами, беспрестанно причмокивая и приговаривая excellent, exquis! [чудесно, превосходно!] Лицо его раскраснелось и покрылось потом. Пьер был голоден и с удовольствием принял участие в обеде. Морель, денщик, принес кастрюлю с теплой водой и поставил в нее бутылку красного вина. Кроме того, он принес бутылку с квасом, которую он для пробы взял в кухне. Напиток этот был уже известен французам и получил название. Они называли квас limonade de cochon (свиной лимонад), и Морель хвалил этот limonade de cochon, который он нашел в кухне. Но так как у капитана было вино, добытое при переходе через Москву, то он предоставил квас Морелю и взялся за бутылку бордо. Он завернул бутылку по горлышко в салфетку и налил себе и Пьеру вина. Утоленный голод и вино еще более оживили капитана, и он не переставая разговаривал во время обеда.
– Oui, mon cher monsieur Pierre, je vous dois une fiere chandelle de m'avoir sauve… de cet enrage… J'en ai assez, voyez vous, de balles dans le corps. En voila une (on показал на бок) a Wagram et de deux a Smolensk, – он показал шрам, который был на щеке. – Et cette jambe, comme vous voyez, qui ne veut pas marcher. C'est a la grande bataille du 7 a la Moskowa que j'ai recu ca. Sacre dieu, c'etait beau. Il fallait voir ca, c'etait un deluge de feu. Vous nous avez taille une rude besogne; vous pouvez vous en vanter, nom d'un petit bonhomme. Et, ma parole, malgre l'atoux que j'y ai gagne, je serais pret a recommencer. Je plains ceux qui n'ont pas vu ca. [Да, мой любезный господин Пьер, я обязан поставить за вас добрую свечку за то, что вы спасли меня от этого бешеного. С меня, видите ли, довольно тех пуль, которые у меня в теле. Вот одна под Ваграмом, другая под Смоленском. А эта нога, вы видите, которая не хочет двигаться. Это при большом сражении 7 го под Москвою. О! это было чудесно! Надо было видеть, это был потоп огня. Задали вы нам трудную работу, можете похвалиться. И ей богу, несмотря на этот козырь (он указал на крест), я был бы готов начать все снова. Жалею тех, которые не видали этого.]
– J'y ai ete, [Я был там,] – сказал Пьер.
– Bah, vraiment! Eh bien, tant mieux, – сказал француз. – Vous etes de fiers ennemis, tout de meme. La grande redoute a ete tenace, nom d'une pipe. Et vous nous l'avez fait cranement payer. J'y suis alle trois fois, tel que vous me voyez. Trois fois nous etions sur les canons et trois fois on nous a culbute et comme des capucins de cartes. Oh!! c'etait beau, monsieur Pierre. Vos grenadiers ont ete superbes, tonnerre de Dieu. Je les ai vu six fois de suite serrer les rangs, et marcher comme a une revue. Les beaux hommes! Notre roi de Naples, qui s'y connait a crie: bravo! Ah, ah! soldat comme nous autres! – сказал он, улыбаясь, поело минутного молчания. – Tant mieux, tant mieux, monsieur Pierre. Terribles en bataille… galants… – он подмигнул с улыбкой, – avec les belles, voila les Francais, monsieur Pierre, n'est ce pas? [Ба, в самом деле? Тем лучше. Вы лихие враги, надо признаться. Хорошо держался большой редут, черт возьми. И дорого же вы заставили нас поплатиться. Я там три раза был, как вы меня видите. Три раза мы были на пушках, три раза нас опрокидывали, как карточных солдатиков. Ваши гренадеры были великолепны, ей богу. Я видел, как их ряды шесть раз смыкались и как они выступали точно на парад. Чудный народ! Наш Неаполитанский король, который в этих делах собаку съел, кричал им: браво! – Га, га, так вы наш брат солдат! – Тем лучше, тем лучше, господин Пьер. Страшны в сражениях, любезны с красавицами, вот французы, господин Пьер. Не правда ли?]
До такой степени капитан был наивно и добродушно весел, и целен, и доволен собой, что Пьер чуть чуть сам не подмигнул, весело глядя на него. Вероятно, слово «galant» навело капитана на мысль о положении Москвы.
– A propos, dites, donc, est ce vrai que toutes les femmes ont quitte Moscou? Une drole d'idee! Qu'avaient elles a craindre? [Кстати, скажите, пожалуйста, правда ли, что все женщины уехали из Москвы? Странная мысль, чего они боялись?]
– Est ce que les dames francaises ne quitteraient pas Paris si les Russes y entraient? [Разве французские дамы не уехали бы из Парижа, если бы русские вошли в него?] – сказал Пьер.
– Ah, ah, ah!.. – Француз весело, сангвинически расхохотался, трепля по плечу Пьера. – Ah! elle est forte celle la, – проговорил он. – Paris? Mais Paris Paris… [Ха, ха, ха!.. А вот сказал штуку. Париж?.. Но Париж… Париж…]
– Paris la capitale du monde… [Париж – столица мира…] – сказал Пьер, доканчивая его речь.
Капитан посмотрел на Пьера. Он имел привычку в середине разговора остановиться и поглядеть пристально смеющимися, ласковыми глазами.
– Eh bien, si vous ne m'aviez pas dit que vous etes Russe, j'aurai parie que vous etes Parisien. Vous avez ce je ne sais, quoi, ce… [Ну, если б вы мне не сказали, что вы русский, я бы побился об заклад, что вы парижанин. В вас что то есть, эта…] – и, сказав этот комплимент, он опять молча посмотрел.
– J'ai ete a Paris, j'y ai passe des annees, [Я был в Париже, я провел там целые годы,] – сказал Пьер.
– Oh ca se voit bien. Paris!.. Un homme qui ne connait pas Paris, est un sauvage. Un Parisien, ca se sent a deux lieux. Paris, s'est Talma, la Duschenois, Potier, la Sorbonne, les boulevards, – и заметив, что заключение слабее предыдущего, он поспешно прибавил: – Il n'y a qu'un Paris au monde. Vous avez ete a Paris et vous etes reste Busse. Eh bien, je ne vous en estime pas moins. [О, это видно. Париж!.. Человек, который не знает Парижа, – дикарь. Парижанина узнаешь за две мили. Париж – это Тальма, Дюшенуа, Потье, Сорбонна, бульвары… Во всем мире один Париж. Вы были в Париже и остались русским. Ну что же, я вас за то не менее уважаю.]
Под влиянием выпитого вина и после дней, проведенных в уединении с своими мрачными мыслями, Пьер испытывал невольное удовольствие в разговоре с этим веселым и добродушным человеком.
– Pour en revenir a vos dames, on les dit bien belles. Quelle fichue idee d'aller s'enterrer dans les steppes, quand l'armee francaise est a Moscou. Quelle chance elles ont manque celles la. Vos moujiks c'est autre chose, mais voua autres gens civilises vous devriez nous connaitre mieux que ca. Nous avons pris Vienne, Berlin, Madrid, Naples, Rome, Varsovie, toutes les capitales du monde… On nous craint, mais on nous aime. Nous sommes bons a connaitre. Et puis l'Empereur! [Но воротимся к вашим дамам: говорят, что они очень красивы. Что за дурацкая мысль поехать зарыться в степи, когда французская армия в Москве! Они пропустили чудесный случай. Ваши мужики, я понимаю, но вы – люди образованные – должны бы были знать нас лучше этого. Мы брали Вену, Берлин, Мадрид, Неаполь, Рим, Варшаву, все столицы мира. Нас боятся, но нас любят. Не вредно знать нас поближе. И потом император…] – начал он, но Пьер перебил его.
– L'Empereur, – повторил Пьер, и лицо его вдруг привяло грустное и сконфуженное выражение. – Est ce que l'Empereur?.. [Император… Что император?..]
– L'Empereur? C'est la generosite, la clemence, la justice, l'ordre, le genie, voila l'Empereur! C'est moi, Ram ball, qui vous le dit. Tel que vous me voyez, j'etais son ennemi il y a encore huit ans. Mon pere a ete comte emigre… Mais il m'a vaincu, cet homme. Il m'a empoigne. Je n'ai pas pu resister au spectacle de grandeur et de gloire dont il couvrait la France. Quand j'ai compris ce qu'il voulait, quand j'ai vu qu'il nous faisait une litiere de lauriers, voyez vous, je me suis dit: voila un souverain, et je me suis donne a lui. Eh voila! Oh, oui, mon cher, c'est le plus grand homme des siecles passes et a venir. [Император? Это великодушие, милосердие, справедливость, порядок, гений – вот что такое император! Это я, Рамбаль, говорю вам. Таким, каким вы меня видите, я был его врагом тому назад восемь лет. Мой отец был граф и эмигрант. Но он победил меня, этот человек. Он завладел мною. Я не мог устоять перед зрелищем величия и славы, которым он покрывал Францию. Когда я понял, чего он хотел, когда я увидал, что он готовит для нас ложе лавров, я сказал себе: вот государь, и я отдался ему. И вот! О да, мой милый, это самый великий человек прошедших и будущих веков.]
– Est il a Moscou? [Что, он в Москве?] – замявшись и с преступным лицом сказал Пьер.
Француз посмотрел на преступное лицо Пьера и усмехнулся.
– Non, il fera son entree demain, [Нет, он сделает свой въезд завтра,] – сказал он и продолжал свои рассказы.
Разговор их был прерван криком нескольких голосов у ворот и приходом Мореля, который пришел объявить капитану, что приехали виртембергские гусары и хотят ставить лошадей на тот же двор, на котором стояли лошади капитана. Затруднение происходило преимущественно оттого, что гусары не понимали того, что им говорили.
Капитан велел позвать к себе старшего унтер офицера в строгим голосом спросил у него, к какому полку он принадлежит, кто их начальник и на каком основании он позволяет себе занимать квартиру, которая уже занята. На первые два вопроса немец, плохо понимавший по французски, назвал свой полк и своего начальника; но на последний вопрос он, не поняв его, вставляя ломаные французские слова в немецкую речь, отвечал, что он квартиргер полка и что ему ведено от начальника занимать все дома подряд, Пьер, знавший по немецки, перевел капитану то, что говорил немец, и ответ капитана передал по немецки виртембергскому гусару. Поняв то, что ему говорили, немец сдался и увел своих людей. Капитан вышел на крыльцо, громким голосом отдавая какие то приказания.