Фактор общего интеллекта

Фактор общего интеллекта (англ. general factor, g factor) является распространённым, но противоречивым конструктом, используемым в психологии (см. также психометрию) для выявления общего в различных тестах интеллекта. Словосочетание «теория g» имеет дело с гипотезой и полученными из неё результатами о биологической природе g, постоянством/податливостью, уместностью его применения в реальной жизни и другими исследованиями.

История фактора g

Чарльз Спирмен, один из первых исследователей в области психометрии, обнаружил, что оценки школьников среди предположительно не связанных испытуемых имели положительную корреляцию между собой, и выяснил, что эти корреляции отражают влияние преобладающего фактора, который он обозначил, как g, фактор общего интеллекта. Он разработал модель, где все различия в результатах тестов интеллекта можно объяснить двумя факторами. Первый фактор является специфичным для индивидуальных интеллектуальных заданий — это индивидуальные особенности, которые позволяют человеку выполнять одно задание на интеллект лучше другого. Второй — это g, фактор общего интеллекта, отвечающий за успешность выполнения интеллектуальных заданий в целом. Однако, теория Спирмена показала себя слишком простой, так как игнорировала влияние групповых факторов (пространственная память, визуализация, вербальные способности), которые также могут быть обнаружены с помощью факторного анализа.

Накопление информации, полученной из интеллектуальных тестов, и более современные техники анализа сохранили центральную роль g и привели исследователей к современной теории фактора g. Иерархия факторов с g на наиболее высоком уровне и групповыми факторами на более низких уровнях в настоящее время является наиболее широко используемой моделью умственных способностей. Также были предложены и другие модели, вокруг которых разгорелись жаркие споры относительно g и альтернативных теорий интеллекта.

Тесты интеллекта и фактор g

Данные, полученные в результате наблюдений за тем, что подсчитывают все интеллектуальные тесты, по выделению основ фактора g, положительно коррелируют между собой. Фактор g может быть извлечен как основной фактор из результатов интеллектуальных тестов с помощью анализа основных компонентов или факторного анализа.

Взаимоотношения между фактором g и интеллектуальными тестами можно объяснить на следующем примере. Существуют объекты, изменяющиеся в размерах, такие как, например, человеческое тело. Никакое конкретное измерение человеческого тела не дает четкого представления о его размере. Напротив, может быть сделано много различных измерений, подобных тем, которые делает портной. Все эти измерения будут иметь положительную корреляцию между собой и если каждое из них внесет свой вклад в общий результат, полученное целое даст более точное описание размера индивида, чем каждое конкретное измерение. Это позволяет сделать метод факторного анализа. Этот процесс похож на нахождение среднего из суммы измерений конкретной переменной, но вместо размера здесь выступает суммарное измерение образцов переменной. Конечно, различие в размерах не в полной мере дает отчет за все различия человеческого тела. Техники факторного анализа не ограничены в продуцировании единственного фактора. Так, проводя анализ человеческого тела, можно, например, выделить два основных фактора: рост и обхват. Однако, результаты тестов познавательных способностей фактически продуцируют первичный преобладающий фактор g.

Тесты познавательных способностей валидны настолько, насколько они измеряют фактор g. Если показатели выполнения задания, выраженные количественно, высоко коррелируют с фактором g, такое задание считается связанным с g. Создатели тестов IQ, целью которых в общем является создание надежных и валидных тестов, т.о. стараются сделать свои тесты настолько связанными с g, насколько возможно. Исторически, под этим подразумевалось снижение влияния групповых факторов с помощью использования как можно более разнообразных задачек на интеллект. Однако, такие тесты, как матрицы Равенна считаются наиболее связанными с фактором g, хотя и составлены из достаточно однообразных задачек.

Тесты элементарных познавательных способностей также сильно коррелируют с фактором g. Они, как и предполагает их название, являются простыми задачками, по-видимому, требующими незначительных умственных усилий, но при этом довольно сильно коррелируют с наиболее всесторонними интеллектуальными тестами. Определение, какого цвета лампочка: голубого или красного, либо же определение того, сколько квадратов нарисовано на экране: 5 или 4 — это типичные примеры таких тестов. Ответы на такие вопросы обычно даются посредством наиболее быстрого нажатия на нужную кнопку. Часто в дополнение к двум кнопкам, предназначенным для вариантов ответа, добавляется третья кнопка, созданная для ожидания начала теста. Когда стимул предъявляется испытуемому, он переносит руку с кнопки старта на кнопку правильного ответа. Это позволяет экспериментатору определить, сколько времени было затрачено на раздумывание над ответом на вопрос (время реакции, измеряемое в долях секунды) и сколько времени было затрачено на физическое движение руки до правильной кнопки (время движения). Время реакции сильно коррелирует с фактором g, в то время как время движения менее сильно. Использование тестов элементарных познавательных способностей позволило провести количественную оценку гипотезы, касающейся тестовых предрассудков, мотивации испытуемого и групповых различий. Эти тесты, имеющие в качестве преимущества свою простоту, обеспечивают связь между классическими тестированиями интеллекта и биологическими доказательствами, такими как исследования MRI.

Биологические и генетические корреляты фактора g

Фактор g имеет большое количество биологических коррелятов. К сильным коррелятам относятся масса префронтальных долей головного мозга, общая масса головного мозга, уровень метаболизма глюкозы в головном мозге. Фактор g коррелирует менее сильно, но всё же значимо с общим размером человеческого тела. Существует противоречивая информация относительно корреляции между фактором g и скоростью проведения нервных импульсов в периферической нервной системе, одни исследования указывают на значительные положительные корреляции, другие говорят об отсутствии или же даже об отрицательной корреляции.

Современные исследования предполагают, что в широком смысле наследуемость фактора g находится в промежутке между 0,5 и 0,8, а его наследуемость в узком смысле составляет примерно 0,3, хотя причины этого до сих пор неизвестны. Наследуемость большинства результатов тестов т. о. приписывается фактору g.

Долгое время считалось, что размер головного мозга коррелирует с фактором g (Jensen, 1998). Недавние исследования MRI на близнецах (Томпсон и др., 2001) показали, что количество серого вещества во фронтальной коре высоко значимо коррелирует с фактором g и является высоко наследуемым. Подобные исследования указывают, что корреляция между размером головного мозга (предполагая, что его наследуемость составляет 0,85) и фактором g 0,4; а также обращают внимание на то, что эта корреляция опосредована генетическими факторами (Posthuma et al., 2002). Фактор g наблюдаем как у мышей, так и у людей (Matzel et al., 2003). Фактор g возможно является ограниченным объёмом кратковременной памяти. Умственные способности, или C, объём кратковременной памяти (измеряемый в битах информации) — это произведение Ck (в бит/с), индивидуальной скорости переработки информации, на D (с), продолжительность восприятия информации в кратковременной оперативной памяти, означающую продолжительность запоминания. Отсюда:

C [бит] = Ck [бит/с] × D [сек].

В июле 2014 года учёные провели исследование, в результате которого определили, что умственные способности шимпанзе определяются прежде всего генами. В результате тестирования на интеллект 99 шимпанзе удалось установить, что колебания фактора общего интеллекта в 52,2 % случаев зависят от генов. Сильнее всего наследственность влияет на пространственные и коммуникативные навыки, что, по все видимости, вызвано тем, что данные способности важны для поиска пропитания и совместного решения проблем в коллективе.

Социальные корреляты фактора g

G имеет положительную корреляцию с традиционными показателями успеха (академической успеваемостью, успешностью выполнения рабочих обязанностей, карьерным престижем) и отрицательную корреляцию с социально осуждаемыми явлениями (исключением из школы, незапланированной беременностью, бедностью и нищетой). Тесты интеллекта, измеряющие различные способности, не имеют более высокой прогностической способности, чем фактор g. Научные публикации о различиях в интеллекте, обнаруженные у различных этнических групп вызвали общественные споры на данную тему.

Эффект Флинна и фактор g

Эффект Флинна описывает подъем в показателях IQ с течением времени. Не существует единой точки зрения, вызывает ли подъем в показателях IQ аналогичный подъем фактора g. К тому же исследования последнего времени указывают на то, что показатели IQ в развитых странах перестают расти. Статистический анализ результатов субтестов IQ предполагает, что их вклад в эффект Флинна независим от фактора g.

Противоречия фактору g

Стефен Джей Гулд в своих поздних работах выразил свои возражения как относительно концепции фактора g, так и о тестированиях интеллекта в целом, что описано в его вызывающей споры книге «Неправильные измерения человека».

Некоторые исследователи искусственного разума отстаивают такую точку зрения, которая утверждает, что о науке об умственных способностях можно говорить как о «компьютерионизме» и она является «слабоумной и бессмысленной», отмечая: «Тесты умственных способностей меряют различия в выполнении задач, которые скоро будут делать за нас компьютеризированные механизмы. Такие способности не имеют ничего общего с гениальностью».

Эксперт в области интеллекта Ховард Гарднер отмечает:

Я не верю, что существует один-единственный общий талант, как бы он ни был назван, интеллектом, креативностью или фактором g. Я не помещаю таланты внутрь человеческого головного мозга, предпочитая истолковывать все достижения, как взаимодействие между умственными потенциалами, с одной стороны и ресурсами и возможностями, предоставленными окружающей культурной средой, с другой стороны… Вся интеллектуальная и креативная работа выполняется в рамках некоторого рода социальных дисциплин, ремесел или организованной деятельности, называемых компетенцией. Соответственно, нет смысла говорить о человеке, что он в общем талантлив или креативен.

Филипп Китчер в 1985 году написал:

Многие ученые сейчас убеждены, что не существует единственной меры интеллектуальных способностей — никакого всеобщего интеллекта. Их предположение в отношении концепции всеобщего интеллекта основаны на мнении о том, что различные интеллектуальные способности не очень хорошо коррелируют между собой. …Полезно продолжать выставлять на всеобщее обозрение миф о «всеобщем интеллекте».

Источники

• Brand, C. (1996) The g Factor: General Intelligence and Its Implications. (depublished) [originally Wiley]. ISBN 0-471-96070-5
• Bringsjord, S. (2000) In light of artificial intelligence, the science of mental ability is either silly or pointless. Psycoloquy: 11,#44. [psycprints.ecs.soton.ac.uk/archive/00000044/]
• Carroll, J.B. (1993) Human Cognitive Abilities. Cambridge University Press.
• Gardner, H. The relationship between early giftedness and later achievement. In Ciba Foundation. The origins and development of high ability. Ciba Foundation Symposium, 178 (pp. 175—186) 1993: Chichester, England: John Wiley & Sons.
• Jensen, R.A. (1998) The g Factor. Praeger, Connecticut, USA.
• Kitcher, P. (1985) Vaulting Ambition: Sociobiology and the Quest for Human Nature. Cambridge, Mass.: MIT Press.
• Matzel, L.D., Han, Y.R., Grossman, H., Karnik, M.S., Patel, D., Scott, N., Specht, S.M., Gandhi, C.C. (2003) Individual differences in the expression of a «general» learning ability in mice. Journal of Neuroscience, 23(16):6423-33.
• Posthuma, D., De Geus, E.J., Baare, W.F., Hulshoff Pol, H.E., Kahn, R.S., Boomsma, D.I. (2002) The association between brain volume and intelligence is of genetic origin. Nature Neuroscience, 5(2):83-4.
• Thompson, P.M. et al. (2001). Genetic influences on brain structure. Nature Neuroscience, 4(12):1253-1258.
• [www.psychology-online.net/articles/doc-144.html Лившиц В. Скорость переработки информации человеком и факторы сложности среды //Труды по психологии ТГУ. Тарту, 1976. С. 139—146.]

Отрывок, характеризующий Фактор общего интеллекта

Увидав русского генерала, он по королевски, торжественно, откинул назад голову с завитыми по плечи волосами и вопросительно поглядел на французского полковника. Полковник почтительно передал его величеству значение Балашева, фамилию которого он не мог выговорить.
– De Bal macheve! – сказал король (своей решительностью превозмогая трудность, представлявшуюся полковнику), – charme de faire votre connaissance, general, [очень приятно познакомиться с вами, генерал] – прибавил он с королевски милостивым жестом. Как только король начал говорить громко и быстро, все королевское достоинство мгновенно оставило его, и он, сам не замечая, перешел в свойственный ему тон добродушной фамильярности. Он положил свою руку на холку лошади Балашева.
– Eh, bien, general, tout est a la guerre, a ce qu'il parait, [Ну что ж, генерал, дело, кажется, идет к войне,] – сказал он, как будто сожалея об обстоятельстве, о котором он не мог судить.
– Sire, – отвечал Балашев. – l'Empereur mon maitre ne desire point la guerre, et comme Votre Majeste le voit, – говорил Балашев, во всех падежах употребляя Votre Majeste, [Государь император русский не желает ее, как ваше величество изволите видеть… ваше величество.] с неизбежной аффектацией учащения титула, обращаясь к лицу, для которого титул этот еще новость.
Лицо Мюрата сияло глупым довольством в то время, как он слушал monsieur de Balachoff. Но royaute oblige: [королевское звание имеет свои обязанности:] он чувствовал необходимость переговорить с посланником Александра о государственных делах, как король и союзник. Он слез с лошади и, взяв под руку Балашева и отойдя на несколько шагов от почтительно дожидавшейся свиты, стал ходить с ним взад и вперед, стараясь говорить значительно. Он упомянул о том, что император Наполеон оскорблен требованиями вывода войск из Пруссии, в особенности теперь, когда это требование сделалось всем известно и когда этим оскорблено достоинство Франции. Балашев сказал, что в требовании этом нет ничего оскорбительного, потому что… Мюрат перебил его:
– Так вы считаете зачинщиком не императора Александра? – сказал он неожиданно с добродушно глупой улыбкой.
Балашев сказал, почему он действительно полагал, что начинателем войны был Наполеон.
– Eh, mon cher general, – опять перебил его Мюрат, – je desire de tout mon c?ur que les Empereurs s'arrangent entre eux, et que la guerre commencee malgre moi se termine le plutot possible, [Ах, любезный генерал, я желаю от всей души, чтобы императоры покончили дело между собою и чтобы война, начатая против моей воли, окончилась как можно скорее.] – сказал он тоном разговора слуг, которые желают остаться добрыми приятелями, несмотря на ссору между господами. И он перешел к расспросам о великом князе, о его здоровье и о воспоминаниях весело и забавно проведенного с ним времени в Неаполе. Потом, как будто вдруг вспомнив о своем королевском достоинстве, Мюрат торжественно выпрямился, стал в ту же позу, в которой он стоял на коронации, и, помахивая правой рукой, сказал: – Je ne vous retiens plus, general; je souhaite le succes de vorte mission, [Я вас не задерживаю более, генерал; желаю успеха вашему посольству,] – и, развеваясь красной шитой мантией и перьями и блестя драгоценностями, он пошел к свите, почтительно ожидавшей его.
Балашев поехал дальше, по словам Мюрата предполагая весьма скоро быть представленным самому Наполеону. Но вместо скорой встречи с Наполеоном, часовые пехотного корпуса Даву опять так же задержали его у следующего селения, как и в передовой цепи, и вызванный адъютант командира корпуса проводил его в деревню к маршалу Даву.


Даву был Аракчеев императора Наполеона – Аракчеев не трус, но столь же исправный, жестокий и не умеющий выражать свою преданность иначе как жестокостью.
В механизме государственного организма нужны эти люди, как нужны волки в организме природы, и они всегда есть, всегда являются и держатся, как ни несообразно кажется их присутствие и близость к главе правительства. Только этой необходимостью можно объяснить то, как мог жестокий, лично выдиравший усы гренадерам и не могший по слабости нерв переносить опасность, необразованный, непридворный Аракчеев держаться в такой силе при рыцарски благородном и нежном характере Александра.
Балашев застал маршала Даву в сарае крестьянскои избы, сидящего на бочонке и занятого письменными работами (он поверял счеты). Адъютант стоял подле него. Возможно было найти лучшее помещение, но маршал Даву был один из тех людей, которые нарочно ставят себя в самые мрачные условия жизни, для того чтобы иметь право быть мрачными. Они для того же всегда поспешно и упорно заняты. «Где тут думать о счастливой стороне человеческой жизни, когда, вы видите, я на бочке сижу в грязном сарае и работаю», – говорило выражение его лица. Главное удовольствие и потребность этих людей состоит в том, чтобы, встретив оживление жизни, бросить этому оживлению в глаза спою мрачную, упорную деятельность. Это удовольствие доставил себе Даву, когда к нему ввели Балашева. Он еще более углубился в свою работу, когда вошел русский генерал, и, взглянув через очки на оживленное, под впечатлением прекрасного утра и беседы с Мюратом, лицо Балашева, не встал, не пошевелился даже, а еще больше нахмурился и злобно усмехнулся.
Заметив на лице Балашева произведенное этим приемом неприятное впечатление, Даву поднял голову и холодно спросил, что ему нужно.
Предполагая, что такой прием мог быть сделан ему только потому, что Даву не знает, что он генерал адъютант императора Александра и даже представитель его перед Наполеоном, Балашев поспешил сообщить свое звание и назначение. В противность ожидания его, Даву, выслушав Балашева, стал еще суровее и грубее.
– Где же ваш пакет? – сказал он. – Donnez le moi, ije l'enverrai a l'Empereur. [Дайте мне его, я пошлю императору.]
Балашев сказал, что он имеет приказание лично передать пакет самому императору.
– Приказания вашего императора исполняются в вашей армии, а здесь, – сказал Даву, – вы должны делать то, что вам говорят.
И как будто для того чтобы еще больше дать почувствовать русскому генералу его зависимость от грубой силы, Даву послал адъютанта за дежурным.
Балашев вынул пакет, заключавший письмо государя, и положил его на стол (стол, состоявший из двери, на которой торчали оторванные петли, положенной на два бочонка). Даву взял конверт и прочел надпись.
– Вы совершенно вправе оказывать или не оказывать мне уважение, – сказал Балашев. – Но позвольте вам заметить, что я имею честь носить звание генерал адъютанта его величества…
Даву взглянул на него молча, и некоторое волнение и смущение, выразившиеся на лице Балашева, видимо, доставили ему удовольствие.
– Вам будет оказано должное, – сказал он и, положив конверт в карман, вышел из сарая.
Через минуту вошел адъютант маршала господин де Кастре и провел Балашева в приготовленное для него помещение.
Балашев обедал в этот день с маршалом в том же сарае, на той же доске на бочках.
На другой день Даву выехал рано утром и, пригласив к себе Балашева, внушительно сказал ему, что он просит его оставаться здесь, подвигаться вместе с багажами, ежели они будут иметь на то приказания, и не разговаривать ни с кем, кроме как с господином де Кастро.
После четырехдневного уединения, скуки, сознания подвластности и ничтожества, особенно ощутительного после той среды могущества, в которой он так недавно находился, после нескольких переходов вместе с багажами маршала, с французскими войсками, занимавшими всю местность, Балашев привезен был в Вильну, занятую теперь французами, в ту же заставу, на которой он выехал четыре дня тому назад.
На другой день императорский камергер, monsieur de Turenne, приехал к Балашеву и передал ему желание императора Наполеона удостоить его аудиенции.
Четыре дня тому назад у того дома, к которому подвезли Балашева, стояли Преображенского полка часовые, теперь же стояли два французских гренадера в раскрытых на груди синих мундирах и в мохнатых шапках, конвой гусаров и улан и блестящая свита адъютантов, пажей и генералов, ожидавших выхода Наполеона вокруг стоявшей у крыльца верховой лошади и его мамелюка Рустава. Наполеон принимал Балашева в том самом доме в Вильве, из которого отправлял его Александр.


Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности, роскошь и пышность двора императора Наполеона поразили его.
Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.
Балашев вошел в маленькую приемную, из которой была одна дверь в кабинет, в тот самый кабинет, из которого отправлял его русский император. Балашев простоял один минуты две, ожидая. За дверью послышались поспешные шаги. Быстро отворились обе половинки двери, камергер, отворивший, почтительно остановился, ожидая, все затихло, и из кабинета зазвучали другие, твердые, решительные шаги: это был Наполеон. Он только что окончил свой туалет для верховой езды. Он был в синем мундире, раскрытом над белым жилетом, спускавшимся на круглый живот, в белых лосинах, обтягивающих жирные ляжки коротких ног, и в ботфортах. Короткие волоса его, очевидно, только что были причесаны, но одна прядь волос спускалась книзу над серединой широкого лба. Белая пухлая шея его резко выступала из за черного воротника мундира; от него пахло одеколоном. На моложавом полном лице его с выступающим подбородком было выражение милостивого и величественного императорского приветствия.
Он вышел, быстро подрагивая на каждом шагу и откинув несколько назад голову. Вся его потолстевшая, короткая фигура с широкими толстыми плечами и невольно выставленным вперед животом и грудью имела тот представительный, осанистый вид, который имеют в холе живущие сорокалетние люди. Кроме того, видно было, что он в этот день находился в самом хорошем расположении духа.
Он кивнул головою, отвечая на низкий и почтительный поклон Балашева, и, подойдя к нему, тотчас же стал говорить как человек, дорожащий всякой минутой своего времени и не снисходящий до того, чтобы приготавливать свои речи, а уверенный в том, что он всегда скажет хорошо и что нужно сказать.
– Здравствуйте, генерал! – сказал он. – Я получил письмо императора Александра, которое вы доставили, и очень рад вас видеть. – Он взглянул в лицо Балашева своими большими глазами и тотчас же стал смотреть вперед мимо него.
Очевидно было, что его не интересовала нисколько личность Балашева. Видно было, что только то, что происходило в его душе, имело интерес для него. Все, что было вне его, не имело для него значения, потому что все в мире, как ему казалось, зависело только от его воли.
– Я не желаю и не желал войны, – сказал он, – но меня вынудили к ней. Я и теперь (он сказал это слово с ударением) готов принять все объяснения, которые вы можете дать мне. – И он ясно и коротко стал излагать причины своего неудовольствия против русского правительства.
Судя по умеренно спокойному и дружелюбному тону, с которым говорил французский император, Балашев был твердо убежден, что он желает мира и намерен вступить в переговоры.
– Sire! L'Empereur, mon maitre, [Ваше величество! Император, государь мой,] – начал Балашев давно приготовленную речь, когда Наполеон, окончив свою речь, вопросительно взглянул на русского посла; но взгляд устремленных на него глаз императора смутил его. «Вы смущены – оправьтесь», – как будто сказал Наполеон, с чуть заметной улыбкой оглядывая мундир и шпагу Балашева. Балашев оправился и начал говорить. Он сказал, что император Александр не считает достаточной причиной для войны требование паспортов Куракиным, что Куракин поступил так по своему произволу и без согласия на то государя, что император Александр не желает войны и что с Англией нет никаких сношений.