Фалмут (Ямайка)

Город Фалмут Falmouth Страна ЯмайкаЯмайка Статус Административный центр Координаты 18°29′23″ с. ш. 77°39′38″ з. д.18.48972° с. ш. 77.66056° з. д. / 18.48972; -77.66056    Мэр Колин Гэйджер Мл. Основан 1769 Тип климата Тропический Официальный язык Английский Население ▲ 7400 человек (2010) Часовой пояс UTC-5 Телефонный код +1 876 Показать/скрыть карты

К:Населённые пункты, основанные в 1769 году

Фалмут (англ. Falmouth) — город и административный центр округа Трилони на Ямайке. Он расположен на северном побережье Ямайки в 18 милях к востоку от залива Монтего. Следует отметить, что он один из наиболее хорошо сохранившихся георгианских городов на Карибах.

История

Фалмут основан в 1769 году Томасом Рейдом и сорок лет процветал в качестве центра торговли и порта в то время, когда Ямайка была ведущим производителем сахара в мире. Город был назван в честь Фалмута, города-порта в Корнуолле (Великобритания), места, где родился сэр Уильям Трелони — губернатор Ямайки, сыгравший важную роль в её становлении.

Город с самого начала был тщательно спланирован, с широкими улицами с постоянной сеткой, с достаточными запасами воды и общественными зданиями. В нём даже проложен водопровод раньше, чем в Нью-Йорке.

В конце XVIII и начале XIX веков Фалмут был одним из самых оживлённых портов на Ямайке. В нём жили каменщики, плотники, владельцы питейных заведений, моряки, земледельцы и другие. Это был богатый город богатого округа с высокой степенью смешения рас. В округе почти сто плантаций активно производили сахар и ром на экспорт в Великобританию. Ямайка стала ведущим производителем сахара в мире.

Отрывок, характеризующий Фалмут (Ямайка)

Старик находился в хорошем расположении духа после дообеденного сна. (Он говорил, что после обеда серебряный сон, а до обеда золотой.) Он радостно из под своих густых нависших бровей косился на сына. Князь Андрей подошел и поцеловал отца в указанное им место. Он не отвечал на любимую тему разговора отца – подтруниванье над теперешними военными людьми, а особенно над Бонапартом.
– Да, приехал к вам, батюшка, и с беременною женой, – сказал князь Андрей, следя оживленными и почтительными глазами за движением каждой черты отцовского лица. – Как здоровье ваше?
– Нездоровы, брат, бывают только дураки да развратники, а ты меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержен, ну и здоров.
– Слава Богу, – сказал сын, улыбаясь.
– Бог тут не при чем. Ну, рассказывай, – продолжал он, возвращаясь к своему любимому коньку, – как вас немцы с Бонапартом сражаться по вашей новой науке, стратегией называемой, научили.
Князь Андрей улыбнулся.
– Дайте опомниться, батюшка, – сказал он с улыбкою, показывавшею, что слабости отца не мешают ему уважать и любить его. – Ведь я еще и не разместился.
– Врешь, врешь, – закричал старик, встряхивая косичкою, чтобы попробовать, крепко ли она была заплетена, и хватая сына за руку. – Дом для твоей жены готов. Княжна Марья сведет ее и покажет и с три короба наболтает. Это их бабье дело. Я ей рад. Сиди, рассказывай. Михельсона армию я понимаю, Толстого тоже… высадка единовременная… Южная армия что будет делать? Пруссия, нейтралитет… это я знаю. Австрия что? – говорил он, встав с кресла и ходя по комнате с бегавшим и подававшим части одежды Тихоном. – Швеция что? Как Померанию перейдут?
Князь Андрей, видя настоятельность требования отца, сначала неохотно, но потом все более и более оживляясь и невольно, посреди рассказа, по привычке, перейдя с русского на французский язык, начал излагать операционный план предполагаемой кампании. Он рассказал, как девяностотысячная армия должна была угрожать Пруссии, чтобы вывести ее из нейтралитета и втянуть в войну, как часть этих войск должна была в Штральзунде соединиться с шведскими войсками, как двести двадцать тысяч австрийцев, в соединении со ста тысячами русских, должны были действовать в Италии и на Рейне, и как пятьдесят тысяч русских и пятьдесят тысяч англичан высадятся в Неаполе, и как в итоге пятисоттысячная армия должна была с разных сторон сделать нападение на французов. Старый князь не выказал ни малейшего интереса при рассказе, как будто не слушал, и, продолжая на ходу одеваться, три раза неожиданно перервал его. Один раз он остановил его и закричал:
– Белый! белый!
Это значило, что Тихон подавал ему не тот жилет, который он хотел. Другой раз он остановился, спросил:
– И скоро она родит? – и, с упреком покачав головой, сказал: – Нехорошо! Продолжай, продолжай.
В третий раз, когда князь Андрей оканчивал описание, старик запел фальшивым и старческим голосом: «Malbroug s'en va t en guerre. Dieu sait guand reviendra». [Мальбрук в поход собрался. Бог знает вернется когда.]