Фальк, Роберт Рафаилович

Роберт Фальк
Дата рождения:	15 (27) октября 1886(1886-10-27)
Место рождения:	Москва, Российская империя
Дата смерти:	1 октября 1958(1958-10-01) (71 год)
Место смерти:	Москва, РСФСР
Гражданство:	Российская империя Российская империя→СССР СССР
Влияние:	В. А. Серова, К. А. Коровина
Работы на Викискладе

Ро́берт Рафаи́лович Фа́льк (15 (27) октября 1886, Москва — 1 октября 1958, Москва) — русский живописец еврейского происхождения, самобытно соединивший в своём творчестве пути русского модерна и авангарда; один из самых известных художников еврейского театра на идише.

Биография

Родился 15 (27) октября 1886 года в Москве, в семье юриста и шахматиста Рафаила Александровича Фалька (1856—1913) и его жены Марии Борисовны Фальк (1866—1940).

С 1904 по 1905 годы учился изобразительному искусству в школе-студии К. Ф. Юона и И. О. Дудина, в частной студии И. И. Машкова, а затем с 1905 по 1909 годы — в Училище живописи, ваяния и зодчества, где особое влияние на него оказали В. А. Серов и К. А. Коровин. Жил в основном в Москве. В 1909 году, чтобы вступить в брак с Елизаветой Потехиной, Фальк крестился с именем Роман (после революции снова вернулся к прежнему имени).

В 1910 г. стал одним из основателей художественного объединения «Бубновый валет», в деятельности которого он участвовал с 1910 по 1916 годы. С 1910 по 1911 годы осуществил поездку в Италию.

После революции 1917 года, с 1918 по 1928 годы преподавал в ГСХМ — Вхутемасе — Вхутеине (ныне МГАХИ им. Сурикова); был деканом факультета живописи; его учениками были С. А. Чуйков, Г. Г. Нисский, Е. П. Левина-Розенгольц, Р. В. Идельсон, Н. М. Ромадин, В. Н. Остроумов.

С 1918 по 1921 годы работал в Московской коллегии по делам искусства и художественной промышленности Отдела изобразительных искусств Наркомпроса. Периодически с 1921 года преподавал в Витебском художественном училище. В 1921 году стал членом объединения «Култур-лиге», созданного для развития еврейского искусства, связанного с традиционной культурой на идише. Мастерская художника находилась во ВХУТЕМАСовском (ул. Мясницкая, д. 21 кв. 36).

В 1928 году художник выехал в командировку за границу и до 1937 года жил и работал в Париже. Затем вернулся в СССР, жил в так называемом Доме Перцова, где по просьбе бывших соратников по Бубновому валету А. В. Куприна и В. В. Рождественского и при активнейшей помощи лётчика А. Б. Юмашева получил мастерскую, которую раньше занимал художник П. П. Соколов-Скаля. С Юмашевым Фальк познакомился в 1936 году в посольстве СССР во Франции, с которым они сдружились. В 1937-38 г они совершили своеобразное «турне» по Крыму и Средней Азии, где знаменитый лётчик читал лекции о своём перелёте через Северный полюс, а на досуге ставил свой любительский мольберт рядом с мольбертом Фалька. Работал оформителем сцены Московского государственного еврейского театра (с которым сотрудничал и до своего отъезда за рубеж), а также еврейских театров других городов.

В 1939 году состоялась персональная выставка художника в Доме литераторов. В его творчестве преобладают пейзажи, натюрморты и портреты, написанные в обобщённой, приглушенной манере.

Во время Великой Отечественной войны с 1941 по 1943 г. художник был в эвакуации в Башкирии и в Средней Азии (Самарканд).

Во время проработочных кампаний 1940-х гг. подвергался критике как «формалист».

После 1953 г. Фальк стал для многих молодых советских художников-авангардистов своеобразным символом ушедшей великой эпохи живописи, мостом между великим искусством начала XX века и послесталинской оттепелью.

Скончался в Москве 1 октября 1958 года. Похоронен на Калитниковском кладбище, участок №20.

Семья

• Брат — Эммануил Рафаилович Фальк (1897—?), юрист, социал-демократ.

Р. Р. Фальк был женат четыре раза:

• Елизавета Сергеевна Потехина (1882—1963), художница, соученица по Московскому училищу живописи, ваяния и зодчества; в браке с 1909 по 1920 гг.
  • сын — Валерий Робертович (Романович) Фальк, (1916—1943), художник, график-офортист, погиб на фронте.
• Кира Константиновна Алексеева (в замужестве Фальк; 1891—1977), дочь К. С. Станиславского и директор его музея, художница; в браке с 1920 по 1922 гг.
  • дочь — Кирилла Романовна Фальк (Барановская, фр. Cyrilla Falk, 1921—2006), переводчик русской поэзии на французский язык, педагог; внук — историк Константин Юрьевич Барановский (1955—2006), научный сотрудник Института США и Канады РАН.
• Раиса Вениаминовна Идельсон (1894—1972), поэтесса и художница, в браке с 1922 по 1931 год, вторым браком замужем за художником А. А. Лабасом.
• Ангелина Васильевна Щекин-Кротова (1910—1992), в браке с 1939 года и до смерти Фалька.

Наиболее известные работы

• «Московский дворик», 1912, Государственная картинная галерея Армении, Ереван;
• «Церковь Ильи Обыденного», 1912, частное собрание, Москва;
• «Крым», 1914, Нижегородский художественный музей;
• «Из окна мастерской. Осеннее утро в Москве», 1926, собрание Дома учёных Сибирского отделения РАН, Новосибирск;
• «Московский пейзаж», 1950, Государственный музей искусств Казахстана, Алма-Ата)
• «Строительство Дворца Советов», 1939, частное собрание;
• «7 ноября из окон ателье», 1950, ГРМ
• Портрет С. М. Михоэлса, 1947—48,
• Портрет В. Б. Шкловского, 1948,
• Портрет историка искусств А. Г. Габричевского, 1953, частное собрание, Москва).
• «Ночь на Старом рынке», 1922—25 (декорации к спектаклю Московского государственного еврейского театра по пьесе Ицхока-Лейбуша Переца);
• «Путешествие Вениамина III», 1927 (декорации к спектаклю Московского государственного еврейского театра по роману Менделе Мойхер-Сфорима);
• Декорации к спектаклям Московского и Белорусского государственных еврейских театров («Соломон Маймон», 1939—40; «Испанцы», 1940—41; «Леса шумят», 1947); Театра имени Моссовета («Лгун», 1940); Государственного камерного театра («Лев на площади», 1948); Театра сатиры («Только правда», 1955—56).

Галерея

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Девушка с попугаем. 1932. Холст, масло, 92х72. Донецкий областной художественный музей.

• Robert Falk's Staraya Ruza.jpg

  Старая Руза

• Lady in yellow by R. Falk (1910, Kursk gallery).jpg

  Дама в желтой блузке (А.К. Бобровская)

Ученики

• Дризе, Исаак Давидович
• Маврина, Татьяна Алексеевна

Библиография

• Фальк Р. Р. Беседы об искусстве. Письма. Воспоминания о художнике (Составитель: Щекин-Кротова А. В.). М., Советский художник, 1981.
• Из жизни рядом с Фальком. В кн. Д. В. Сарабьянова «Robert Falk». На немецком языке. Дрезден, 1974.
• Щекин-Кротова А. В. Становление художника // Новый мир. 1983. № 10
• Щекин-Кротова А. В. Люди и образы. Биографии и легенды. Из цикла «Модели Фалька» // Панорама искусств. Выпуск 8. — М.: Советский художник, 1985.
• Истратова А. Свидание с юностью // М., Русское искусство, т. II, 2005.
• Диденко Ю. Пристань «тихих бубновых валетов» в Доме Перцова // М., Русское искусство, т. II, 2005.

В РГАЛИ имеется фонд Р. Р. Фалька (№ 3018).

Ссылки

• [www.eleven.co.il/article/14251 Р. Р. Фальк] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
• [www.staratel.com/pictures/ruspaint/643.htm Фальк, Роберт Рафаилович] в библиотеке «Старатель»
• [www.vestnik.com/issues/2004/0414/win/vidre.htm «В мастерской у Фалька» — воспоминания К. И. Видре], журнала «Вестник», № 8(345) 14 апреля 2004 г.
• [www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=728865 «Тишайший авангардист» — Роберт Фальк в галерее «Улей»], газета «Коммерсантъ», № 231(3562) от 09.12.2006
• [www.artsait.ru/art/f/falk/main.htm Фальк на сайте artsait.ru]
• Шаталов А. [newtimes.ru/articles/detail/57410/ Человек сезанновской национальности. Неизвестный Фальк]. The New Times (24.9.2012). Проверено 19 февраля 2013. [www.webcitation.org/6EiHXur5R Архивировано из первоисточника 26 февраля 2013].

Отрывок, характеризующий Фальк, Роберт Рафаилович

«Но всякий раз, когда были завоевания, были завоеватели; всякий раз, когда делались перевороты в государстве, были великие люди», – говорит история. Действительно, всякий раз, когда являлись завоеватели, были и войны, отвечает ум человеческий, но это не доказывает, чтобы завоеватели были причинами войн и чтобы возможно было найти законы войны в личной деятельности одного человека. Всякий раз, когда я, глядя на свои часы, вижу, что стрелка подошла к десяти, я слышу, что в соседней церкви начинается благовест, но из того, что всякий раз, что стрелка приходит на десять часов тогда, как начинается благовест, я не имею права заключить, что положение стрелки есть причина движения колоколов.
Всякий раз, как я вижу движение паровоза, я слышу звук свиста, вижу открытие клапана и движение колес; но из этого я не имею права заключить, что свист и движение колес суть причины движения паровоза.
Крестьяне говорят, что поздней весной дует холодный ветер, потому что почка дуба развертывается, и действительно, всякую весну дует холодный ветер, когда развертывается дуб. Но хотя причина дующего при развертыванье дуба холодного ветра мне неизвестна, я не могу согласиться с крестьянами в том, что причина холодного ветра есть раэвертыванье почки дуба, потому только, что сила ветра находится вне влияний почки. Я вижу только совпадение тех условий, которые бывают во всяком жизненном явлении, и вижу, что, сколько бы и как бы подробно я ни наблюдал стрелку часов, клапан и колеса паровоза и почку дуба, я не узнаю причину благовеста, движения паровоза и весеннего ветра. Для этого я должен изменить совершенно свою точку наблюдения и изучать законы движения пара, колокола и ветра. То же должна сделать история. И попытки этого уже были сделаны.
Для изучения законов истории мы должны изменить совершенно предмет наблюдения, оставить в покое царей, министров и генералов, а изучать однородные, бесконечно малые элементы, которые руководят массами. Никто не может сказать, насколько дано человеку достигнуть этим путем понимания законов истории; но очевидно, что на этом пути только лежит возможность уловления исторических законов и что на этом пути не положено еще умом человеческим одной миллионной доли тех усилий, которые положены историками на описание деяний различных царей, полководцев и министров и на изложение своих соображений по случаю этих деяний.


Силы двунадесяти языков Европы ворвались в Россию. Русское войско и население отступают, избегая столкновения, до Смоленска и от Смоленска до Бородина. Французское войско с постоянно увеличивающеюся силой стремительности несется к Москве, к цели своего движения. Сила стремительности его, приближаясь к цели, увеличивается подобно увеличению быстроты падающего тела по мере приближения его к земле. Назади тысяча верст голодной, враждебной страны; впереди десятки верст, отделяющие от цели. Это чувствует всякий солдат наполеоновской армии, и нашествие надвигается само собой, по одной силе стремительности.
В русском войске по мере отступления все более и более разгорается дух озлобления против врага: отступая назад, оно сосредоточивается и нарастает. Под Бородиным происходит столкновение. Ни то, ни другое войско не распадаются, но русское войско непосредственно после столкновения отступает так же необходимо, как необходимо откатывается шар, столкнувшись с другим, с большей стремительностью несущимся на него шаром; и так же необходимо (хотя и потерявший всю свою силу в столкновении) стремительно разбежавшийся шар нашествия прокатывается еще некоторое пространство.
Русские отступают за сто двадцать верст – за Москву, французы доходят до Москвы и там останавливаются. В продолжение пяти недель после этого нет ни одного сражения. Французы не двигаются. Подобно смертельно раненному зверю, который, истекая кровью, зализывает свои раны, они пять недель остаются в Москве, ничего не предпринимая, и вдруг, без всякой новой причины, бегут назад: бросаются на Калужскую дорогу (и после победы, так как опять поле сражения осталось за ними под Малоярославцем), не вступая ни в одно серьезное сражение, бегут еще быстрее назад в Смоленск, за Смоленск, за Вильну, за Березину и далее.
В вечер 26 го августа и Кутузов, и вся русская армия были уверены, что Бородинское сражение выиграно. Кутузов так и писал государю. Кутузов приказал готовиться на новый бой, чтобы добить неприятеля не потому, чтобы он хотел кого нибудь обманывать, но потому, что он знал, что враг побежден, так же как знал это каждый из участников сражения.
Но в тот же вечер и на другой день стали, одно за другим, приходить известия о потерях неслыханных, о потере половины армии, и новое сражение оказалось физически невозможным.
Нельзя было давать сражения, когда еще не собраны были сведения, не убраны раненые, не пополнены снаряды, не сочтены убитые, не назначены новые начальники на места убитых, не наелись и не выспались люди.
А вместе с тем сейчас же после сражения, на другое утро, французское войско (по той стремительной силе движения, увеличенного теперь как бы в обратном отношении квадратов расстояний) уже надвигалось само собой на русское войско. Кутузов хотел атаковать на другой день, и вся армия хотела этого. Но для того чтобы атаковать, недостаточно желания сделать это; нужно, чтоб была возможность это сделать, а возможности этой не было. Нельзя было не отступить на один переход, потом точно так же нельзя было не отступить на другой и на третий переход, и наконец 1 го сентября, – когда армия подошла к Москве, – несмотря на всю силу поднявшегося чувства в рядах войск, сила вещей требовала того, чтобы войска эти шли за Москву. И войска отступили ещо на один, на последний переход и отдали Москву неприятелю.
Для тех людей, которые привыкли думать, что планы войн и сражений составляются полководцами таким же образом, как каждый из нас, сидя в своем кабинете над картой, делает соображения о том, как и как бы он распорядился в таком то и таком то сражении, представляются вопросы, почему Кутузов при отступлении не поступил так то и так то, почему он не занял позиции прежде Филей, почему он не отступил сразу на Калужскую дорогу, оставил Москву, и т. д. Люди, привыкшие так думать, забывают или не знают тех неизбежных условий, в которых всегда происходит деятельность всякого главнокомандующего. Деятельность полководца не имеет ни малейшего подобия с тою деятельностью, которую мы воображаем себе, сидя свободно в кабинете, разбирая какую нибудь кампанию на карте с известным количеством войска, с той и с другой стороны, и в известной местности, и начиная наши соображения с какого нибудь известного момента. Главнокомандующий никогда не бывает в тех условиях начала какого нибудь события, в которых мы всегда рассматриваем событие. Главнокомандующий всегда находится в средине движущегося ряда событий, и так, что никогда, ни в какую минуту, он не бывает в состоянии обдумать все значение совершающегося события. Событие незаметно, мгновение за мгновением, вырезается в свое значение, и в каждый момент этого последовательного, непрерывного вырезывания события главнокомандующий находится в центре сложнейшей игры, интриг, забот, зависимости, власти, проектов, советов, угроз, обманов, находится постоянно в необходимости отвечать на бесчисленное количество предлагаемых ему, всегда противоречащих один другому, вопросов.
Нам пресерьезно говорят ученые военные, что Кутузов еще гораздо прежде Филей должен был двинуть войска на Калужскую дорогу, что даже кто то предлагал таковой проект. Но перед главнокомандующим, особенно в трудную минуту, бывает не один проект, а всегда десятки одновременно. И каждый из этих проектов, основанных на стратегии и тактике, противоречит один другому. Дело главнокомандующего, казалось бы, состоит только в том, чтобы выбрать один из этих проектов. Но и этого он не может сделать. События и время не ждут. Ему предлагают, положим, 28 го числа перейти на Калужскую дорогу, но в это время прискакивает адъютант от Милорадовича и спрашивает, завязывать ли сейчас дело с французами или отступить. Ему надо сейчас, сию минуту, отдать приказанье. А приказанье отступить сбивает нас с поворота на Калужскую дорогу. И вслед за адъютантом интендант спрашивает, куда везти провиант, а начальник госпиталей – куда везти раненых; а курьер из Петербурга привозит письмо государя, не допускающее возможности оставить Москву, а соперник главнокомандующего, тот, кто подкапывается под него (такие всегда есть, и не один, а несколько), предлагает новый проект, диаметрально противоположный плану выхода на Калужскую дорогу; а силы самого главнокомандующего требуют сна и подкрепления; а обойденный наградой почтенный генерал приходит жаловаться, а жители умоляют о защите; посланный офицер для осмотра местности приезжает и доносит совершенно противоположное тому, что говорил перед ним посланный офицер; а лазутчик, пленный и делавший рекогносцировку генерал – все описывают различно положение неприятельской армии. Люди, привыкшие не понимать или забывать эти необходимые условия деятельности всякого главнокомандующего, представляют нам, например, положение войск в Филях и при этом предполагают, что главнокомандующий мог 1 го сентября совершенно свободно разрешать вопрос об оставлении или защите Москвы, тогда как при положении русской армии в пяти верстах от Москвы вопроса этого не могло быть. Когда же решился этот вопрос? И под Дриссой, и под Смоленском, и ощутительнее всего 24 го под Шевардиным, и 26 го под Бородиным, и в каждый день, и час, и минуту отступления от Бородина до Филей.