Фальсификация истории

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Эта страница требует существенной переработки.
Возможно, её необходимо викифицировать, дополнить или переписать.
Пояснение причин и обсуждение — на странице Википедия:К улучшению/11 февраля 2016.
К:Википедия:Страницы на КУЛ (тип: не указан)

Фальсифика́ция или перепи́сывание исто́рии — сознательное искажение исторических событий.

Примеры исторических фальсификаций известны со времён Древнего Египта.





Приёмы и методы

Авторы исторических фальсификаций могут вообще не указывать источники тех или иных «фактических» суждений или ссылаться на несуществующие издания либо явно не относящиеся к первичным источникам работы (обычно публицистические), в которых эти «факты» были впервые озвучены. В этом случае правильнее говорить не столько о фальсификации (подлоге известного), сколько о мифотворчестве (дописывание неизвестного). Наиболее тонким способом фальсификации является подделка первичных источников («сенсационные» археологические открытия, ранее «неизвестные» и «непубликовавшиеся» летописные материалы, мемуары, дневники и т. д.). В этом случае для опровержения ложных данных необходима специальная экспертиза, которая самими авторами и/или их сторонниками либо не проводится вообще, либо также фальсифицируется.

Исторические примеры

 Этот раздел представляет собой неупорядоченный список разнообразных фактов о предмете статьи.
Пожалуйста, приведите информацию в энциклопедический вид и разнесите по соответствующим разделам статьи. Согласно решению Арбитражного комитета Википедии, списки предпочтительно основывать на вторичных обобщающих авторитетных источниках, содержащих критерий включения элементов в список.

Древний Египет

В древнеегипетских документах деятельность фараонов обычно изображалась в гипертрофированном и преувеличенном виде. Например, указывалось, что Рамзес II внёс решающий личный вклад в победу в битве при Кадеше, самостоятельно уничтожив полчища врагов. На самом деле Рамзес II лично участвовал в бою, лишь когда прорывался с небольшим отрядом из окружения, а сама битва не принесла очевидной победы ни одной стороне. Хетты отступили в Кадеш, на поле остались египетские войска, и каждая из сторон изобразила себя победителем. Но, несомненно, результатом этого сражения стало усиление влияния Египта.

После смерти фараона Эхнатона, проведшего религиозную реформу и пытавшегося ввести единобожие, новый культ был объявлен ересью. Изображения и скульптуры Эхнатона уничтожались, а его имя было изъято из документов.

Константинов дар

Основная статья: Константинов дар

Константинов дар — подложный дарственный акт Константина Великого римскому папе Сильвестру, служащий одним из главных оснований для папских притязаний на верховную власть как в Церкви, так и на высший сюзеренитет в средневековой Европе. Происхождение документа доподлинно неизвестно. Предполагается, что он был изготовлен во второй половине VIII или в IX веке, возможно в аббатстве Корби во Франции. Документ говорил о передаче Константином I верховной власти над Западной Римской империей главе римской церкви. Фальсификация была частью сделки между майордомом Пипином III (Коротким), желавшим обрести официальный статус короля франков, и папским двором. Подложность дарственного акта доказана в XV веке Лоренцо Валла (см. О подложности Константинова дара).

Иван Грозный

Один из первых в России документально подтверждённых случаев фальсификации истории по политическим мотивам относится к царствованию Ивана Грозного. По указанию царя был написан «Лицевой свод» — целостная запись истории с древних времён до текущего момента. В последнем томе (так называемый «синодальный список»), где рассказывалось уже о царствовании самого Грозного, кем-то были сделаны правки, в которых воеводы и бояре, попавшие в немилость к царю, обвинялись в различных неблаговидных деяниях. По некоторым предположениям, боярский мятеж 1533 года, описанный только в синодальном списке, но не упомянутый более ни в одном письменном источнике, также был целиком придуман.

Нацистская Германия

С приходом Гитлера к власти вся история человечества была приведена нацистскими учёными в соответствие с расовой теорией, и её фальсификация стала всеобъемлющей. Основополагающим трудом, послужившим отправной точкой для дальнейших фальсификаций, стал «Миф XX века» (1929) Альфреда Розенберга.

В нацистской Германии широко культивировался миф об «ударе в спину» (нем. Dolchstoßlegende). Суть его заключалась в том, что Германия к ноябрю 1918 года ещё могла продолжать войну, и если бы не революция, организованная «предателями» социал-демократами, война могла бы закончиться в её пользу. На самом деле Германия к тому времени находилась в безнадёжном положении: все союзники капитулировали, резервов не было, а Антанта усилилась после вступления в войну США, и её проигрыш был вопросом времени.

В 1939 году Гитлер собрал группу теологов-протестантов и основал теологический институт по вопросам «деевреизации». Теологи толковали религиозные тексты, стремясь изменить данные о евреях. В частности, в 1940 году было официально провозглашено, что Иисус Христос не был евреем. Утверждалось также, что он прибыл в Вифлеем с Кавказа[2].

СССР

В сталинские времена вместе с физическим уничтожением деятелей партии, армии и культуры их имена также стирались в исторических источниках (книгах, учебниках, энциклопедиях, фотографиях). Одновременно фальсифицировалась роль Сталина в исторических событиях, в частности, в 1917 году, пропагандировался тезис о том, что Сталин был одним из руководителей всего революционного движения в России до 1917 года и т. д.[3][4][5][6]

Основополагающую роль в создании мифологической картины советской истории сыграл созданный, частью лично Сталиным, частью под его редакцией «Краткий курс истории ВКП(б))». Среди мифов, созданных «Кратким курсом», особенно живучим оказался абсолютно ни на чём не основанный миф о «решительном отпоре» под Псковом и Нарвой, якобы данном немецким оккупантам «молодой Красной Армией» 23 февраля 1918 года (см. День защитника Отечества)[7]. Этот миф пытаются поддерживать до сих пор[8].

К концу сталинской эпохи из истории революции и Гражданской войны исчезли практически все деятели, реально игравшие видные роли (кроме Ленина); их действия были приписаны Сталину, узкому кругу его соратников (как правило, игравших в реальности второстепенные и третьестепенные роли) и нескольким видным большевикам, умершим до начала Большого Террора: Свердлову, Дзержинскому, Фрунзе, Кирову и другим. Партия большевиков представлялась единственной революционной силой; революционная роль остальных партий отрицалась; реальным лидерам революции приписывались «предательские» и «контрреволюционные» действия, и так далее. В целом созданная таким образом картина носила даже не искажённый, а просто мифологический характер[9][10]. Также при Сталине, особенно в последнее десятилетие его правления, активно переписывалась и более далёкая история, например, история правления Ивана Грозного и Петра Первого.

Отрицание геноцидов

Основные статьи: Отрицание Холокоста, Отрицание геноцида армян

Несмотря на наличие множества свидетельств документальных и научных подтверждений, иногда ставятся под сомнение такие исторические факты, как Холокост, геноцид армян, Голодомор на Украине. Не в силах полностью опровергнуть реальность этих событий, авторы «альтернативных теорий» ставят под сомнение или фальсифицируют незначительные исторические свидетельства, например, отдельные документы, цифры или фотографии. Ввиду невозможности полного опровержения этих событий, целью таких фальсификаций является релятивизация восприятия этих фактов, попытка заронить зерно сомнения в их правдивости.

Националистические фальсификации истории

Как отмечает Андрей Ланьков[11], национализм и фальсификация истории — вещи практически неразделимые, и любая развитая националистическая идеология создаёт и поддерживает определённые исторические мифы, как правило, на следующие темы:

Древность этноса
Народу, к которому относят себя националисты, приписывается исключительная древность. Происхождение этноса может прослеживаться от легендарных великих героев или гипотетических исчезнувших великих народов.
Автохтонность либо имперское прошлое
Народ объявляется первым и единственным, издревле проживающим на данной территории, существование на этих же землях других народов и, тем более, государств, отрицается или замалчивается. Либо, напротив, народу приписывается в прошлом владычество над огромными территориями и другими народами.
Территориальные претензии
Часть соседних земель, занятых другими народами или государствами, объявляется незаконно отторгнутой и требующей возвращения во владение «исторического хозяина».
Замалчивание иностранного влияния
Очевидные достижения и успехи, достигнутые за счёт заимствования у других народов молчаливо предполагаются или прямо объявляются результатом исключительно собственных усилий. Нередко положительный эффект от зарубежных заимствований подаётся как прямо противоположный.

Помимо упомянутого, националистические фальсификации истории часто направлены на создание «образа врага» из тех наций и государств, которые в настоящее время рассматриваются как соперники. При этом, как правило, собственный этнос наделяется всеми добродетелями, соседние же выглядят коварными и агрессивными. Используются зачастую подлинные источники, прошедшие специальный отбор, воспоминания отдельных лиц, отдельные фразы, вырванные из общего контекста, но дающие заведомо определённую оценку событиям.

Азербайджан

Основная статья: Фальсификация истории в Азербайджане

По мнению ряда европейских, российских и армянских историков, в Азербайджане существует государственная программа, возвеличивающая албанов в качестве предполагаемых предков азербайджанцев для исторического обоснования в территориальных спорах с Арменией; при этом ставится задача, во-первых, укоренить азербайджанцев на территории Азербайджана, а во-вторых, очистить последнюю от армянского наследия. С этой целью азербайджанскими историками издаются искажённые первоисточники, в которых удаляются или переписываются фрагменты, связанные с армянами. Основные обвинения направлены против академика Зии Буниятова, под руководством которого были опубликованы многочисленные подобные переводы. По мнению Ширин Хантер (англ. Shireen Hunter), на понимание многими азербайджанцами подлинного характера культурных, этнических и исторических связей между Ираном и Азербайджаном наложило отпечаток наследие, оставшееся современной Азербайджанской Республике от «советской практики исторических фальсификаций». В Азербайджане имеет место уголовное преследование историков за неправильную, с точки зрения государства, трактовку истории. Ведущие азербайджанские историки не признают эти обвинения и, в свою очередь, сами считают, что историки других стран фальсифицируют факты истории Закавказья.

Прибалтика

В российских СМИ периодически появляются обвинения в адрес государств Прибалтики в том, что современные школьные учебники истории в этих странах составляются в националистическом, антисоветском и антироссийском духе, изобилуют умолчаниями и предвзятой интерпретацией исторических фактов.

Так, например, эстонский писатель латышского происхождения Уно Лахт, член «Эстонского союза против неонацизма» и бывший работник КГБ, охарактеризовал[12] учебник по истории Эстонии бывшего премьер-министра страны Марта Лаара как «набор легенд, мифов, выдумок и страшилок, субъективное и далёкое от точной науки сочинение, больше похожее на анекдот».

В частности, Уно Лахт упрекает автора в том, что он:

  • не представляет полных сведений о тяжелом экономическом положении Эстонии между мировыми войнами,
  • не представляет правдивой информации о периоде немецкой оккупации страны, о наличии на её территории десятков концлагерей и об уничтожении 120 тысяч жителей Эстонии — евреев, русских, белорусов и самих эстонцев,
  • пытается оправдать действия эстонских коллаборационистов,
  • представляет весь советский период истории Эстонии как период «страданий под полувековой советской оккупацией».

Аналогичные претензии предъявляются к учебникам, используемым в латвийских школах. Так, например, в учебном пособии «История Латвии: XX век» 2005 года Саласпилский концлагерь, в котором, согласно большинству советских источников, были уничтожены около 100 тысяч человек, в том числе 12 тысяч детей, назван «исправительно-трудовым лагерем». Уно Лахт назвал эту книгу «довольно поверхностной, пропагандистской»: по его мнению, «серьёзно интересующийся историей человек не найдёт в ней интересных фактов и материалов». В частности, в книге идеализируется авторитарный режим Ульманиса в предвоенной Латвии. По мнению Лахта, геноцид евреев на территории Латвии в ходе Великой Отечественной войны представлен как явление, сопоставимое с советскими репрессиями[13].

Однако в самой книге название «исправительно-трудовой лагерь» (официальное название лагеря во время нацистской оккупации) употребляется без пояснений только на вкладке с иллюстрациями (под известным рисунком бывшего заключённого); в тексте же, посвящённом лагерю, упоминается, что «условия содержания в нём более соответствовали концентрационному». Также достаточно подробно рассмотрена история значительно менее известного концлагеря (официально так называвшегося) «Кайзервальд» в Риге.

С целью обоснования концепции «советской оккупации» в прибалтийских республиках систематически преувеличиваются масштабы советских репрессий. Так, в Эстонии утверждается, что в период «первой советской оккупации» (июнь 1940 — 22 июня 1941) в республике было арестовано почти 8 000 человек, из них около 2 000 расстреляно; таким образом, одна Эстония претендует на более чем половину всех расстрелянных по политическим обвинениям в СССР в целом за этот период (исходя из данных юриста, полковника ФСБ О. Б. Мозохина[14]). Цифра основывается на материалах немецкой пропаганды, и даже в немецких материалах для внутреннего пользования называется втрое меньшее число расстрелянных (c учётом и послевоенного периода). При этом внимательный анализ эстонской литературы по предмету позволяет обнаружить цифры, приближающиеся к реальной — около 200 человек. По отношению к эстонцам, попавшим в лагеря ГУЛага, называются фантастические показатели их смертности (утверждается о выживании менее 10 %), противоречащие статистике ведомства. Завышается число депортированных в ходе «июньской депортации», кроме того, многократно завышается число убитых и умерших при депортации, и фальсифицируются её условия: депортируемые перевозились отнюдь не в вагонах для скота и с достаточным обеспечением пищей и медицинской помощи. Арестованные перевозились в количестве 30-33 человека на вагон, выселяемые, среди которых были женщины и дети, — 18-22 человека, а отнюдь не 40-50 человек, как утверждают эстонские пропагандисты (такая точность подсчёта обеспечивается данными о движении каждого эшелона). Как и в случае с заключёнными ГУЛАГа, называются запредельные показатели смертности депортированных. Также полностью отрицаются сведения о наличии в Эстонии развитого антисоветского подполья, связанного с германскими спецслужбами. Аналогично фальсифицируется и история послевоенных репрессий. В целом, эстонских ревизионистов характеризует полное игнорирование сведений НКВД любой степени секретности, при безусловном доверии к материалам нацистской пропаганды. Также роль играет малодоступность эстонских архивов (в отличие от российских) для неангажированных исследователей[15].

Россия и СССР

Многократно описана так называемая «борьба с космополитизмом», имевшая место в СССР и включавшая, в частности, попытки закрепить за многими иностранными открытиями и изобретениями российский приоритет[16]. Например, создателем первого аэростата вместо братьев Монгольфье был объявлен подьячий Крякутный, якобы построивший воздушный шар ещё в 1731 году[17]. Отдельными лицами создавались фальсификации, направленные на преувеличение роли А. Ф. Можайского в создании самолёта как летательного аппарата (включавшие очернение ряда зарубежных и отечественных учёных и изобретателей), широко тиражировавшиеся при поддержке государственных структур[18][19]. Другим известным образцом фальсификации истории было якобы изобретение велосипеда около 1800 года мифическим уральским крестьянином Артамоновым (легенда о котором возникла ещё в конце XIX века)[20].

Менее известно продолжающееся по сей день замалчивание фактов, говорящих о существовании дославянских государственных образований на современной территории России, в частности, в Северном Причерноморье в первой половине I века. Отрицается существование готского государства Ойум, Великой Болгарии, несмотря на обнаружение под Киевом и Запорожьем захоронений ханов Кубрата и Аспаруха, исторических личностей, неоднократно упоминаемых средневековыми хронистами. До сих пор в школьных программах стран бывшего СССР нет по данной теме ни слова; почти полтысячелетия истории региона являются белым пятном. В результате создаётся впечатление, что Киевская Русь была первым государством на этой территории.

Некоторые авторы относят к фальсификациям истории теорию антинорманизма, которая объявляет варягов Рюрика славянами. Антинорманизм получил признание со стороны государства в России и СССР. Аргументация антинорманистов, наиболее чётко определённая ещё Д. И. Иловайским, основана на отказе в доверии к тем русским летописям, которые сообщают о «призвании варягов», в частности, потому, что «совершенно невозможно представить, чтобы славяне добровольно отдали себя в подданство другому народу». По учебникам истории Иловайского учились несколько поколений российских гимназистов[22].

19 мая 2009 года Президент России Дмитрий Медведев подписал Указ № 549 «О Комиссии при Президенте Российской Федерации по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России»[23][24]. Создание Комиссии вызвало заочную дискуссию в СМИ о целях её создания и о возможных последствиях её работы[25][26][27]. В феврале 2012 года комиссия прекратила существование, однако в том же [graph.document.kremlin.ru/page.aspx?1601348 указе президента № 183 от 14 февраля 2012 года], где отменяется указ о создании комиссии, в части, посвящённой организации Года российской истории, говорится, что одной из задач создаваемого для этой цели оргкомитета является «противодействие попыткам фальсификации исторических фактов и событий, предпринимаемым с целью нанесения ущерба интересам России». Таким образом, сама тема борьбы с «антироссийскими фальсификациями истории» остаётся на повестке дня.

По мнению историка Александра Дюкова, активисты Молодой гвардии Единой России на акции, приуроченной ко Дню памяти жертв политических репрессий, представили фотографии не заключённых ГУЛАГа, а жертв нацистского геноцида[28]. Лидер регионального отделения Молодой гвардии Единой России Сергей Орлов на замечание корреспондента «Нового Калининграда. Ru», что, по мнению экспертов, на стенде были представлены и сфальсифицированные фото «расстрелов НКВД», заметил: «Есть версия, что высадка американцев на Луне — тоже фальсификация, но это нельзя ни доказать, ни опровергнуть»[29].

Латвийская газета «Latvijas avīze» писала, что в одном из сюжетов телеканала ТВ Центр от 21 января 2012 года, в видеоряде, посвящённом выставке «Угнанное детство», как жертва Саласпилсского концлагеря была представлена бурская девочка Лиззи ван Зил. Там же упоминается об изданной в 2006 году издательством «Европа» книге «Латвия под игом нацизма: сборник архивных документов», на обложке которой помещена фотография узников Бухенвальда[21].

Украина

 Эта статья или раздел нуждается в переработке.
Пожалуйста, улучшите статью в соответствии с правилами написания статей.

Исследователями новейшей истории Украины отмечается фальсификация некоторых фотоматериалов, призванных служить иллюстрацией преступлений советской власти против народа Украины (в первую очередь, имеется в виду Голодомор 1932—1933 годов) и используемых как на Западе, так и на современной Украине в дополнение к статистическим материалам аналогичного качества («карта смертности» с недостоверными результатами переписей 1926 и 1939 года) для усиления их эмоционального воздействия на аудиторию. Примером фальсификации на Украине может служить «карта смертности»: исследователь Марко Кариннюк (Marco Carynnyk) с соавторами пришёл к выводу, что смертности распределялись именно таким образом[32]. Эта работа была опубликована в США в 1988 году, когда допуск западных исследователей к советским архивам строго ограничивался.

Часто публикуются фотографии, подписи под которыми гласят, что их сделали в 1932—1933 годах на территории Украины, в то время как в действительности местом съёмки, как правило, было Поволжье 1921—1922 годов (см., например, «Истоки зла. Тайна коммунизма» Москва. 2000) и [gulag.ipvnews.org/articles/ar0040/photo008.php IPV News USA]. Первоисточник этой фотографии размещён в Альбоме иллюстраций «La famine en Russie»[33], изданном в Женеве в 1922 году на французском и русском языке (стр. 10). Примечательно, что факт использования этих фотографий в подобном качестве признан на одном из сайтов украинской диаспоры[34].

Эти же материалы иногда используют и политики. Так, на выставке «архивных документов» с участием президента Украины В. Ющенко 24 ноября 2006 года украинские пропагандисты выдавали некоторые фотоматериалы 1920-х годов за фотографии жертв голода 1930-х годов[35]. Последний такой случай был зафиксирован на выставке в Севастополе в начале марта 2009 года, когда за фото Голодомора были выданы фотографии времен Великой депрессии в США[36]. Руководитель Службы безопасности Украины признал факт подлога, попутно заявив, что все архивные фотографии 1932—1933 года из УССР были якобы уничтожены, и вследствие этого их приходится искать в личных архивах[37]. По мнению ряда наблюдателей, Голодомор исполняет роль основного символа, который должен объединить историческое сознание всех украинцев[38].

Ещё одним видом исторической фальсификации стали попытки некоторых исследователей приписать украинскому народу более древнее происхождение. В частности, академик, профессор, доктор филологических наук П. Кононенко, в своём учебнике «Українознавство» отождествляющий князя Кия с Аттилой, пишет[39]:

сами протоукраинцы создавали жизнь в согласии со своим внешним и внутренним миром. А тот мир был глубокий, как сама история, представители которой ещё в древности считали скифов-украинцев самым первым народом в мировой генеалогии.
Переиздававшийся 4 раза учебник по истории Украины 7-го класса, одобренный министерством образования Украины, повествует детям о том, что
Древнейший период в истории украинского народа — древний — длился свыше 140 тыс. лет[40]

утверждая тем самым о существовании украинцев ещё до появления людей современного типа — кроманьонцев (при том, что на сопутствующей иллюстрации[41] изображены именно последние).

В статье Валерия Бебика, доктора политических наук, проректора университета «Украина» и главы Всеукраинской ассоциации политических наук, опубликованной в газете Верховной Рады Украины, при помощи обоснования «родства» украинцев с любыми народами, когда-то жившими на территории современного украинского государства, фактически утверждается об украинстве Будды[42].

Фальсификация истории в литературе и искусстве

Среди наиболее известных литературных произведений, описывающих фальсификацию истории как процесс, следует упомянуть антиутопию Джорджа Оруэлла «1984», где переписывание истории является каждодневной обыденной работой в обществе с тоталитарной формой правления. В романе Владимира Войновича «Москва 2042» есть удачная сатира на литературную фальсификацию истории в СССР (в сцене, где коллектив коммунистических писателей, выполняя установки руководителя, сочиняет эпопею, живописующую подвиги «Гениалиссимуса» в «Бурят-Монгольской войне»).

В 1867-69 годах член Парижской Академии наук Мишель Шаль представил в академию целое собрание найденных будто бы писем Галилея, Паскаля, Ньютона и других известных личностей, включая даже письма Александра Македонского к Аристотелю и Клеопатры к Цезарю. Шаль был искренне уверен в их подлинности. Как оказалось, все эти документы были фальшивками, которые за огромную сумму продал Шалю мошенник Дени Врен-Люка, выдав за переводы с подлинников. Этот эпизод отражён в романе А. Доде «Бессмертный».

В литературе и искусстве, в отличие от науки, грань между допустимым и недопустимым в трактовках истории размыта; о фальсификации истории в художественных произведениях можно говорить тогда, когда автор исходит из фальсификаторских концепций внехудожественного происхождения (разработанных учёными и идеологами). Автор художественного произведения может создавать исторически ложное впечатление и не прибегая к измышлению или искажению фактов, чисто художественными средствами. В то же время следует с осторожностью относиться к обвинению авторов художественных произведений в фальсификации истории, иначе величайшими фальсификаторами следует признать авторов исторических романов, таких, как Дюма-отец и Г. Сенкевич.

С фальсификацией истории отнюдь не следует смешивать распространившиеся ныне (в научно-фантастических, а больше фэнтезийных произведениях) сюжеты, построенные на переписывании истории, встречающиеся настолько часто, что выделяются в отдельный поджанр, называемый «Альтернативная история». Здесь автор не выдаёт ложь за истинные факты, но вводит допущение, что в какой-то момент прошлого произошли события, отличные от реально имевших место, в результате появляется новая историческая линия, которая отпочковывается от истории реальной; «альтернативные» подходы ныне завоёвывают признание и в собственно науке. Следует, впрочем, отметить, что в последнее время за этот подход ухватились и фальсификаторы — представители лженауки, которые провозглашают «многовариантность» истории и на этом основании выдают свои «альтернативные» построения за один из «вариантов», якобы вполне равноправный с «официальной», то есть научной, версией истории.

См. также

Напишите отзыв о статье "Фальсификация истории"

Примечания

  1. ↑ Vortrag Klaus Graf: "Das Hinrichtungswerkzeug «Eiserne Jungfrau» ist eine Fiktion des 19. Jahrhunderts, denn erst in der ersten Hälfte des 19. jahrhunderts hat man frühneuzeitliche Schandmäntel, die als Straf- und Folterwerkzeuge dienten und gelegentlich als «Jungfrau» bezeichnet wurden, innen mit eisernen Spitzen versehen und somit die Objekte den schaurigen Phantasien in Literatur und Sage angepaßt. One must question why it would have been built in the 18th century, as it would have contrasted greatly with the accepted culture of Georgian-Era Europe — far different than Medieval Europe. " («The execution tool „Iron Maiden“ is a fiction of the 19th century, because only since the first half of the 19th Century the early-modern-times' „rishard cloaks“, which sometimes were called „maidens“, were provided with iron spikes; and thus the objects were adapted to the dreadful fantasies in literature and legend.») [web.archive.org/web/20040828060227/www.mondzauberin.de/einstieg/informativ/essays/essays3/BerlinOnline+Die+unsichtbare+H/vortrag.html Mordgeschichten und Hexenerinnerungen — das boshafte Gedächtnis auf dem Dorf, June 21, 2001] accessed July 11, 2007.
  2. ↑ ИТАР-ТАСС, 13.10.08 г. Сообщение «Ученые установили, что лишь 6 проц. немцев имеют германские корни по отцовской линии» (платная подписка)
  3. ↑ [www.wonder.ru/alex/rogovin/t3/xli.htm Проф. В. З. Роговин. «Сталинский неонэп», глава «Культ Сталина и фальсификация истории». М.:1994 г.]
  4. ↑ Д. Кинг. «Пропавшие комиссары: Фальсификация фотографий и произведений искусства в Сталинскую эпоху». — М.: «Контакт-культура», 2005. — 208 с 3000 экз. ISBN 5-93882-023-5)
  5. ↑ [ya-online.com/content/view/121/58/ Сергей Миронов. «Не снимки врут, а люди!»]
  6. ↑ [ya-online.com Журнал «Я», № 1 (25) 2 — 15 января, 2006. По мотивам книги Дэвида Кинга «Пропавшие комиссары»]
  7. ↑ [lib.ru/DIALEKTIKA/kr_vkpb.txt Краткий курс истории ВКП(б) (1938)]
  8. ↑ [old.za-nauku.ru/index.php?mode=text&id=1748 Движение за возрождение отечественной науки]
  9. ↑ [trst.narod.ru/rogovin/t5/lii.htm Проф. В.Роговин. «Партия расстрелянных», гл. «Фальсификация истории»].
  10. ↑ [www.situation.ru/app/j_art_740.htm П. Б. Гречухин, В. Н. Данилов. «Выход краткого курса истории ВКП(б) и предвоенное советское общество»]
  11. ↑ [lankov.oriental.ru/d51.shtml «Русский журнал», 16 и 18 сентября 2002 г. Две составные части и два источника корейского национализма]
  12. ↑ [www.otechestvo.org.ua/intervyu/2004_09/k_26_01.htm Интервью Уно Лахта ИА REGNUM]
  13. ↑ [www.regnum.ru/news/411644.html Уно Лахт: книга «История Латвии. XX век» — «плаксивая, женская»] (REGNUM, 23.02.2005)
  14. ↑ [www.a-lubyanka.ru/page/author/33 Мозохин Олег Борисович]
  15. ↑ Дюков А. Р. [scepsis.ru/library/id_1882.html «Миф о геноциде: Репрессии советских властей в Эстонии (1940—1953)»]
  16. ↑ «Ожесточённая борьба за патриотические приоритеты в науке и культуре окрашена в мрачно-трагические тона. Но здесь немало и от абсурдистской комедии. Не Лавуазье, а Ломоносов открыл закон сохранения веса веществ. Не Стефенсон, а Черепановы изобрели паровоз. Не Вейсман или Мендель проложили новые пути в биологии, а Мичурин. Из надуманных проблем приоритета делали острую политическую проблему… В народе чувствовали абсурдность „приоритетной“ возни… Но сопротивляться ура-патриотическому натиску было трудно, зачастую невозможно. За ним стояла вся мощь государственно-партийной машины.» Громов, Е. Сталин. Власть и искусство. — М.: Республика, 1998. — ISBN 5-250-02598-6. — С. 425.
  17. ↑ Покровская, В. Ф. Ещё об одной рукописи А. И. Сулакадзева. (К вопросу о поправках в рукописных текстах) // Тр. Отд. др.-рус. лит. Ин-та рус. яз. и лит. — Т. XIV. — Л., 1958. — С. 634.
  18. ↑ Ковтун, А. [archive.is/20121209094939/www.istrodina.com/rodina_articul.php3?id=1282&n=71 Кто первый?]
  19. ↑ Баюк, Д. [www.vokrugsveta.ru/telegraph/technics/1177/ В небеса на всех парах.] // Вокруг света. — № 2. — 2014.
  20. ↑ Виргинский, B. C. и др. [www.gpntb.ru/win/mentsin2.cfm?KEY=110 Как творятся мифы в истории техники. (К истории вопроса о «велосипеде Артамонова»)] // Вопр. истории естествознания и техники. — 1989. — № 1. — С. 150—157.
  21. ↑ 1 2 3 [la.lv/index.php?option=com_content&view=article&id=340764:latvijas-apmelotji-izgzuies&Itemid=93 la.lv: "Latvijas apmelotāji izgāzušies]  (латыш.)
  22. ↑ Иванов, А. [rusk.ru/st.php?idar=103913 «Смерти я не страшусь»]. «…до 1917 года его пособие по русской истории для среднего возраста переиздавали 44 раза, для старшего — 36 раз, по всеобщей истории для среднего возраста — 35 раз и для старшего — 30 раз! Такой успех учебников привёл к полной материальной независимости историка, что было не характерно для человека из учёной среды.»
  23. ↑ kremlin.ru, [www.kremlin.ru/text/news/2009/05/216476.shtml Официальный сайт Президента России: Дмитрий Медведев подписал Указ «О Комиссии при Президенте Российской Федерации по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России».]
  24. ↑ [www.rg.ru/2009/05/20/komissia.html «Правда о войне и мире. Как государство собирается бороться с фальсификацией истории»]. // Российская газета. — Федеральный выпуск № 4913 (89). — 20 мая 2009 г.: «Президент России Дмитрий Медведев подписал „Указ О Комиссии при Президенте Российской Федерации по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России“».
  25. ↑ [www.zagolovki.ru/daytheme/medvedev/20May2009 Заголовки. Ру: «Комиссия по противодействию фальсификации — борьба с пересмотром истории или охрана советской системы»]
  26. ↑ [www.kasparov.ru/material.php?id=4A1263D299255 Каспаров. Ру: «Печальная история»]
  27. ↑ [web.archive.org/web/20090522190851/www.gzt.ru/politics/2009/05/19/222502.html Gazeta.Ru: «Дмитрий Медведев вошёл в историю».]
  28. ↑ [www.historyfoundation.ru/ru/fund_item.php?id=187 Историческая память.]
  29. ↑ [www.newkaliningrad.ru/news/community/1383956-mger-ob-oshibke-s-foto-zhertv-gulaga-nashi-aktivisty-ne-akademiki-a-prostye-studenty.html МГЕР об ошибке с фото жертв ГУЛАГа: «Наши активисты не академики, а простые студенты» — Новый Калининград. Ru]
  30. ↑ Secours en temps de paix — la famine en Russie. 12-08-2003. Article de presse par Francis Haller, Le Temps. ICRC www.artukraine.com/famineart/images/photo04.jpg
  31. ↑ Масові захоронення під Харковом. 1933 рік (Публ. по: FAMINE IN THE SOVIET UKRAINE 1932—1933. A Memorial Exhibition / Prepared by Oxana Procyk, Leonid Heretz, James E. Mace. — Cambridge, MA: Widener Library, Harvard University, 1986 — P. 61) www.archives.gov.ua/Sections/Famine/ www.nb.no/baser/nansen/english.html  — это начало декабря 1921 в Бузулуке
  32. ↑ "The Foreign Office and the famine : British documents on Ukraine and the Great Famine of 1932—1933 / edited by Marco Carynnyk, Lubomyr Y. Luciuk and Bohdan S. Kordan; with a foreword by Michael R. Marrus. Kingston, Ont. ; Vestal, N.Y. : Limestone Press, 1988. lxi, 493 p. ; 24 cm. ISBN 0-919642-31-4
  33. ↑ «La famine en Russie» Album Illustre, Livraison No. 1, Geneva, Comite Russe de Secours aux Affames en Russie, 1922
  34. ↑ [www.artukraine.com/famineart/nansen.htm The Great Famine-Genocide in Soviet Ukraine, 1932—1933 (Holodomor). The Nansen Electronic Photographic Archive]  (англ.)
  35. ↑ [www.president.gov.ua/ru/gallery/614.html Президент Украины принял участие в открытии выставки архивных документов о Голодоморе 1932—1933 годов. 24 ноября 2006 года]
  36. ↑ [www.rosbalt.ru/2009/03/06/623979.html ИА «Росбалт»: «СБУ выдает за Голодомор „Великую депрессию“ в США»] (Росбалт, 6 марта 2009)
  37. ↑ [web.archive.org/web/20120129104155/news.mail.ru/politics/2439359 «Глава СБУ признал, что на выставке о Голодоморе использовали фотографии из США»] (ИА REGNUM, 17 марта 2009)
  38. ↑ [web.archive.org/web/20060902164954/www.inosmi.ru/text/translation/229577.html Марчин Войцеховский, 28 августа 2006 : «Историческая политика на Украине. Казацкий вариант». «Gazeta Wyborcza» (Польша)]
  39. ↑ [dsl.sf.ukrtel.net/biblio/index.php?a_id=7&r_id=15&t_f=uz/uz.txt П.Кононенко. «Українознавство».] (укр.)
  40. ↑ Роман Лях, Надія Темірова. Історія України. Підручник для 7-го класу. Київ, «Генеза», 2005. С. 6 (см. [images.km.ru/news/smoky/infowar/rudn/7_obl.jpg титульный лист] и [images.km.ru/news/smoky/infowar/rudn/7_6.jpg указанную страницу] учебника)
  41. ↑ [medeyko.com/wp/uktxtbook.html Изображение страницы учебника по истории Украины для 7 класса под ред. Р. Ляха и др.]
  42. ↑ [www.golos.com.ua/article/1236697664.html «Голос України». «Великий скіф Будда: пророк, який не знав Бога?»] (11 марта 2009) (укр.)

Ссылки

  • [www.lib.ru/POLITOLOG/KOZLOW/klio.txt В. П. Козлов. «Обманутая, но торжествующая Клио (Подлоги письменных источников по российской истории в XX веке)»]
  • Книга-журналистское расследование «фальсифицированная история» Кассе, Этьена
  • Костырченко, Геннадий Васильевич. [www.lechaim.ru/ARHIV/121/kostir.htm «„Расовые инструкции Берии“ По поводу публикации одной фальшивки»]
  • [hrono.info/statii/2006/lebed_cherch.html В. Лебедев «Рождение мифа о Черчилле и Сталине»]
  • [www.rosbalt.ru/2007/03/31/291614.html ИА «Росбалт»: «История бывших»] (31 марта 2007)
  • [www.softhawkway.com/zmievy_valy.htm Змиевы Валы — табу в истории], Сергей Пятигорский
  • Ручкин Б. А. [www.zpu-journal.ru/e-zpu/2011/1/Ruchkin_Myths/ Проблема «мифы и история»: историческое обозрение] // Информационный гуманитарный портал «Знание. Понимание. Умение». — 2011. — № 1 (январь — февраль).
  • [old-rus.livejournal.com/417757.html Фальсификация исторических источников и конструирования этнократических мифов. — М., 2011. — 381 с. — ISBN 978-5-94375-110-3]
  • [www.terrahumana.ru/arhiv/12_03/12_03_11.pdf Томайчук Л. В., МИФОЛОГИЗАЦИЯ ИСТОРИИ КАК ИНСТРУМЕНТ КОНСТРУИРОВАНИЯ НАЦИОНАЛЬНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ НА СОВРЕМЕННОЙ УКРАИНЕ И В БЕЛАРУСИ // «Общество. Среда. Развитие (Terra Humana)», № 3 / 2012]


<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

 Для улучшения этой статьи желательно?:

Отрывок, характеризующий Фальсификация истории

Но Пьер не слушал бабу. Он уже несколько секунд, не спуская глаз, смотрел на то, что делалось в нескольких шагах от него. Он смотрел на армянское семейство и двух французских солдат, подошедших к армянам. Один из этих солдат, маленький вертлявый человечек, был одет в синюю шинель, подпоясанную веревкой. На голове его был колпак, и ноги были босые. Другой, который особенно поразил Пьера, был длинный, сутуловатый, белокурый, худой человек с медлительными движениями и идиотическим выражением лица. Этот был одет в фризовый капот, в синие штаны и большие рваные ботфорты. Маленький француз, без сапог, в синей шипели, подойдя к армянам, тотчас же, сказав что то, взялся за ноги старика, и старик тотчас же поспешно стал снимать сапоги. Другой, в капоте, остановился против красавицы армянки и молча, неподвижно, держа руки в карманах, смотрел на нее.
– Возьми, возьми ребенка, – проговорил Пьер, подавая девочку и повелительно и поспешно обращаясь к бабе. – Ты отдай им, отдай! – закричал он почти на бабу, сажая закричавшую девочку на землю, и опять оглянулся на французов и на армянское семейство. Старик уже сидел босой. Маленький француз снял с него последний сапог и похлопывал сапогами один о другой. Старик, всхлипывая, говорил что то, но Пьер только мельком видел это; все внимание его было обращено на француза в капоте, который в это время, медлительно раскачиваясь, подвинулся к молодой женщине и, вынув руки из карманов, взялся за ее шею.
Красавица армянка продолжала сидеть в том же неподвижном положении, с опущенными длинными ресницами, и как будто не видала и не чувствовала того, что делал с нею солдат.
Пока Пьер пробежал те несколько шагов, которые отделяли его от французов, длинный мародер в капоте уж рвал с шеи армянки ожерелье, которое было на ней, и молодая женщина, хватаясь руками за шею, кричала пронзительным голосом.
– Laissez cette femme! [Оставьте эту женщину!] – бешеным голосом прохрипел Пьер, схватывая длинного, сутоловатого солдата за плечи и отбрасывая его. Солдат упал, приподнялся и побежал прочь. Но товарищ его, бросив сапоги, вынул тесак и грозно надвинулся на Пьера.
– Voyons, pas de betises! [Ну, ну! Не дури!] – крикнул он.
Пьер был в том восторге бешенства, в котором он ничего не помнил и в котором силы его удесятерялись. Он бросился на босого француза и, прежде чем тот успел вынуть свой тесак, уже сбил его с ног и молотил по нем кулаками. Послышался одобрительный крик окружавшей толпы, в то же время из за угла показался конный разъезд французских уланов. Уланы рысью подъехали к Пьеру и французу и окружили их. Пьер ничего не помнил из того, что было дальше. Он помнил, что он бил кого то, его били и что под конец он почувствовал, что руки его связаны, что толпа французских солдат стоит вокруг него и обыскивает его платье.
– Il a un poignard, lieutenant, [Поручик, у него кинжал,] – были первые слова, которые понял Пьер.
– Ah, une arme! [А, оружие!] – сказал офицер и обратился к босому солдату, который был взят с Пьером.
– C'est bon, vous direz tout cela au conseil de guerre, [Хорошо, хорошо, на суде все расскажешь,] – сказал офицер. И вслед за тем повернулся к Пьеру: – Parlez vous francais vous? [Говоришь ли по французски?]
Пьер оглядывался вокруг себя налившимися кровью глазами и не отвечал. Вероятно, лицо его показалось очень страшно, потому что офицер что то шепотом сказал, и еще четыре улана отделились от команды и стали по обеим сторонам Пьера.
– Parlez vous francais? – повторил ему вопрос офицер, держась вдали от него. – Faites venir l'interprete. [Позовите переводчика.] – Из за рядов выехал маленький человечек в штатском русском платье. Пьер по одеянию и говору его тотчас же узнал в нем француза одного из московских магазинов.
– Il n'a pas l'air d'un homme du peuple, [Он не похож на простолюдина,] – сказал переводчик, оглядев Пьера.
– Oh, oh! ca m'a bien l'air d'un des incendiaires, – смазал офицер. – Demandez lui ce qu'il est? [О, о! он очень похож на поджигателя. Спросите его, кто он?] – прибавил он.
– Ти кто? – спросил переводчик. – Ти должно отвечать начальство, – сказал он.
– Je ne vous dirai pas qui je suis. Je suis votre prisonnier. Emmenez moi, [Я не скажу вам, кто я. Я ваш пленный. Уводите меня,] – вдруг по французски сказал Пьер.
– Ah, Ah! – проговорил офицер, нахмурившись. – Marchons! [A! A! Ну, марш!]
Около улан собралась толпа. Ближе всех к Пьеру стояла рябая баба с девочкою; когда объезд тронулся, она подвинулась вперед.
– Куда же это ведут тебя, голубчик ты мой? – сказала она. – Девочку то, девочку то куда я дену, коли она не ихняя! – говорила баба.
– Qu'est ce qu'elle veut cette femme? [Чего ей нужно?] – спросил офицер.
Пьер был как пьяный. Восторженное состояние его еще усилилось при виде девочки, которую он спас.
– Ce qu'elle dit? – проговорил он. – Elle m'apporte ma fille que je viens de sauver des flammes, – проговорил он. – Adieu! [Чего ей нужно? Она несет дочь мою, которую я спас из огня. Прощай!] – и он, сам не зная, как вырвалась у него эта бесцельная ложь, решительным, торжественным шагом пошел между французами.
Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей, которые, по общему, в тот день проявившемуся, мнению у французов высших чинов, были причиною пожаров. Объехав несколько улиц, разъезд забрал еще человек пять подозрительных русских, одного лавочника, двух семинаристов, мужика и дворового человека и нескольких мародеров. Но из всех подозрительных людей подозрительнее всех казался Пьер. Когда их всех привели на ночлег в большой дом на Зубовском валу, в котором была учреждена гауптвахта, то Пьера под строгим караулом поместили отдельно.


В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаром чем когда нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Феодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворных трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь шла по старому; и из за хода этой жизни надо было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего положения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другой поступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица Мария Феодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных и воспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов в Казань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же Елизавета Алексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга.
У Анны Павловны 26 го августа, в самый день Бородинского сражения, был вечер, цветком которого должно было быть чтение письма преосвященного, написанного при посылке государю образа преподобного угодника Сергия. Письмо это почиталось образцом патриотического духовного красноречия. Прочесть его должен был сам князь Василий, славившийся своим искусством чтения. (Он же читывал и у императрицы.) Искусство чтения считалось в том, чтобы громко, певуче, между отчаянным завыванием и нежным ропотом переливать слова, совершенно независимо от их значения, так что совершенно случайно на одно слово попадало завывание, на другие – ропот. Чтение это, как и все вечера Анны Павловны, имело политическое значение. На этом вечере должно было быть несколько важных лиц, которых надо было устыдить за их поездки во французский театр и воодушевить к патриотическому настроению. Уже довольно много собралось народа, но Анна Павловна еще не видела в гостиной всех тех, кого нужно было, и потому, не приступая еще к чтению, заводила общие разговоры.
Новостью дня в этот день в Петербурге была болезнь графини Безуховой. Графиня несколько дней тому назад неожиданно заболела, пропустила несколько собраний, которых она была украшением, и слышно было, что она никого не принимает и что вместо знаменитых петербургских докторов, обыкновенно лечивших ее, она вверилась какому то итальянскому доктору, лечившему ее каким то новым и необыкновенным способом.
Все очень хорошо знали, что болезнь прелестной графини происходила от неудобства выходить замуж сразу за двух мужей и что лечение итальянца состояло в устранении этого неудобства; но в присутствии Анны Павловны не только никто не смел думать об этом, но как будто никто и не знал этого.
– On dit que la pauvre comtesse est tres mal. Le medecin dit que c'est l'angine pectorale. [Говорят, что бедная графиня очень плоха. Доктор сказал, что это грудная болезнь.]
– L'angine? Oh, c'est une maladie terrible! [Грудная болезнь? О, это ужасная болезнь!]
– On dit que les rivaux se sont reconcilies grace a l'angine… [Говорят, что соперники примирились благодаря этой болезни.]
Слово angine повторялось с большим удовольствием.
– Le vieux comte est touchant a ce qu'on dit. Il a pleure comme un enfant quand le medecin lui a dit que le cas etait dangereux. [Старый граф очень трогателен, говорят. Он заплакал, как дитя, когда доктор сказал, что случай опасный.]
– Oh, ce serait une perte terrible. C'est une femme ravissante. [О, это была бы большая потеря. Такая прелестная женщина.]
– Vous parlez de la pauvre comtesse, – сказала, подходя, Анна Павловна. – J'ai envoye savoir de ses nouvelles. On m'a dit qu'elle allait un peu mieux. Oh, sans doute, c'est la plus charmante femme du monde, – сказала Анна Павловна с улыбкой над своей восторженностью. – Nous appartenons a des camps differents, mais cela ne m'empeche pas de l'estimer, comme elle le merite. Elle est bien malheureuse, [Вы говорите про бедную графиню… Я посылала узнавать о ее здоровье. Мне сказали, что ей немного лучше. О, без сомнения, это прелестнейшая женщина в мире. Мы принадлежим к различным лагерям, но это не мешает мне уважать ее по ее заслугам. Она так несчастна.] – прибавила Анна Павловна.
Полагая, что этими словами Анна Павловна слегка приподнимала завесу тайны над болезнью графини, один неосторожный молодой человек позволил себе выразить удивление в том, что не призваны известные врачи, а лечит графиню шарлатан, который может дать опасные средства.
– Vos informations peuvent etre meilleures que les miennes, – вдруг ядовито напустилась Анна Павловна на неопытного молодого человека. – Mais je sais de bonne source que ce medecin est un homme tres savant et tres habile. C'est le medecin intime de la Reine d'Espagne. [Ваши известия могут быть вернее моих… но я из хороших источников знаю, что этот доктор очень ученый и искусный человек. Это лейб медик королевы испанской.] – И таким образом уничтожив молодого человека, Анна Павловна обратилась к Билибину, который в другом кружке, подобрав кожу и, видимо, сбираясь распустить ее, чтобы сказать un mot, говорил об австрийцах.
– Je trouve que c'est charmant! [Я нахожу, что это прелестно!] – говорил он про дипломатическую бумагу, при которой отосланы были в Вену австрийские знамена, взятые Витгенштейном, le heros de Petropol [героем Петрополя] (как его называли в Петербурге).
– Как, как это? – обратилась к нему Анна Павловна, возбуждая молчание для услышания mot, которое она уже знала.
И Билибин повторил следующие подлинные слова дипломатической депеши, им составленной:
– L'Empereur renvoie les drapeaux Autrichiens, – сказал Билибин, – drapeaux amis et egares qu'il a trouve hors de la route, [Император отсылает австрийские знамена, дружеские и заблудшиеся знамена, которые он нашел вне настоящей дороги.] – докончил Билибин, распуская кожу.
– Charmant, charmant, [Прелестно, прелестно,] – сказал князь Василий.
– C'est la route de Varsovie peut etre, [Это варшавская дорога, может быть.] – громко и неожиданно сказал князь Ипполит. Все оглянулись на него, не понимая того, что он хотел сказать этим. Князь Ипполит тоже с веселым удивлением оглядывался вокруг себя. Он так же, как и другие, не понимал того, что значили сказанные им слова. Он во время своей дипломатической карьеры не раз замечал, что таким образом сказанные вдруг слова оказывались очень остроумны, и он на всякий случай сказал эти слова, первые пришедшие ему на язык. «Может, выйдет очень хорошо, – думал он, – а ежели не выйдет, они там сумеют это устроить». Действительно, в то время как воцарилось неловкое молчание, вошло то недостаточно патриотическое лицо, которого ждала для обращения Анна Павловна, и она, улыбаясь и погрозив пальцем Ипполиту, пригласила князя Василия к столу, и, поднося ему две свечи и рукопись, попросила его начать. Все замолкло.
– Всемилостивейший государь император! – строго провозгласил князь Василий и оглянул публику, как будто спрашивая, не имеет ли кто сказать что нибудь против этого. Но никто ничего не сказал. – «Первопрестольный град Москва, Новый Иерусалим, приемлет Христа своего, – вдруг ударил он на слове своего, – яко мать во объятия усердных сынов своих, и сквозь возникающую мглу, провидя блистательную славу твоея державы, поет в восторге: «Осанна, благословен грядый!» – Князь Василий плачущим голосом произнес эти последние слова.
Билибин рассматривал внимательно свои ногти, и многие, видимо, робели, как бы спрашивая, в чем же они виноваты? Анна Павловна шепотом повторяла уже вперед, как старушка молитву причастия: «Пусть дерзкий и наглый Голиаф…» – прошептала она.
Князь Василий продолжал:
– «Пусть дерзкий и наглый Голиаф от пределов Франции обносит на краях России смертоносные ужасы; кроткая вера, сия праща российского Давида, сразит внезапно главу кровожаждущей его гордыни. Се образ преподобного Сергия, древнего ревнителя о благе нашего отечества, приносится вашему императорскому величеству. Болезную, что слабеющие мои силы препятствуют мне насладиться любезнейшим вашим лицезрением. Теплые воссылаю к небесам молитвы, да всесильный возвеличит род правых и исполнит во благих желания вашего величества».
– Quelle force! Quel style! [Какая сила! Какой слог!] – послышались похвалы чтецу и сочинителю. Воодушевленные этой речью, гости Анны Павловны долго еще говорили о положении отечества и делали различные предположения об исходе сражения, которое на днях должно было быть дано.
– Vous verrez, [Вы увидите.] – сказала Анна Павловна, – что завтра, в день рождения государя, мы получим известие. У меня есть хорошее предчувствие.


Предчувствие Анны Павловны действительно оправдалось. На другой день, во время молебствия во дворце по случаю дня рождения государя, князь Волконский был вызван из церкви и получил конверт от князя Кутузова. Это было донесение Кутузова, писанное в день сражения из Татариновой. Кутузов писал, что русские не отступили ни на шаг, что французы потеряли гораздо более нашего, что он доносит второпях с поля сражения, не успев еще собрать последних сведений. Стало быть, это была победа. И тотчас же, не выходя из храма, была воздана творцу благодарность за его помощь и за победу.
Предчувствие Анны Павловны оправдалось, и в городе все утро царствовало радостно праздничное настроение духа. Все признавали победу совершенною, и некоторые уже говорили о пленении самого Наполеона, о низложении его и избрании новой главы для Франции.
Вдали от дела и среди условий придворной жизни весьма трудно, чтобы события отражались во всей их полноте и силе. Невольно события общие группируются около одного какого нибудь частного случая. Так теперь главная радость придворных заключалась столько же в том, что мы победили, сколько и в том, что известие об этой победе пришлось именно в день рождения государя. Это было как удавшийся сюрприз. В известии Кутузова сказано было тоже о потерях русских, и в числе их названы Тучков, Багратион, Кутайсов. Тоже и печальная сторона события невольно в здешнем, петербургском мире сгруппировалась около одного события – смерти Кутайсова. Его все знали, государь любил его, он был молод и интересен. В этот день все встречались с словами:
– Как удивительно случилось. В самый молебен. А какая потеря Кутайсов! Ах, как жаль!
– Что я вам говорил про Кутузова? – говорил теперь князь Василий с гордостью пророка. – Я говорил всегда, что он один способен победить Наполеона.
Но на другой день не получалось известия из армии, и общий голос стал тревожен. Придворные страдали за страдания неизвестности, в которой находился государь.
– Каково положение государя! – говорили придворные и уже не превозносили, как третьего дня, а теперь осуждали Кутузова, бывшего причиной беспокойства государя. Князь Василий в этот день уже не хвастался более своим protege Кутузовым, а хранил молчание, когда речь заходила о главнокомандующем. Кроме того, к вечеру этого дня как будто все соединилось для того, чтобы повергнуть в тревогу и беспокойство петербургских жителей: присоединилась еще одна страшная новость. Графиня Елена Безухова скоропостижно умерла от этой страшной болезни, которую так приятно было выговаривать. Официально в больших обществах все говорили, что графиня Безухова умерла от страшного припадка angine pectorale [грудной ангины], но в интимных кружках рассказывали подробности о том, как le medecin intime de la Reine d'Espagne [лейб медик королевы испанской] предписал Элен небольшие дозы какого то лекарства для произведения известного действия; но как Элен, мучимая тем, что старый граф подозревал ее, и тем, что муж, которому она писала (этот несчастный развратный Пьер), не отвечал ей, вдруг приняла огромную дозу выписанного ей лекарства и умерла в мучениях, прежде чем могли подать помощь. Рассказывали, что князь Василий и старый граф взялись было за итальянца; но итальянец показал такие записки от несчастной покойницы, что его тотчас же отпустили.
Общий разговор сосредоточился около трех печальных событий: неизвестности государя, погибели Кутайсова и смерти Элен.
На третий день после донесения Кутузова в Петербург приехал помещик из Москвы, и по всему городу распространилось известие о сдаче Москвы французам. Это было ужасно! Каково было положение государя! Кутузов был изменник, и князь Василий во время visites de condoleance [визитов соболезнования] по случаю смерти его дочери, которые ему делали, говорил о прежде восхваляемом им Кутузове (ему простительно было в печали забыть то, что он говорил прежде), он говорил, что нельзя было ожидать ничего другого от слепого и развратного старика.
– Я удивляюсь только, как можно было поручить такому человеку судьбу России.
Пока известие это было еще неофициально, в нем можно было еще сомневаться, но на другой день пришло от графа Растопчина следующее донесение:
«Адъютант князя Кутузова привез мне письмо, в коем он требует от меня полицейских офицеров для сопровождения армии на Рязанскую дорогу. Он говорит, что с сожалением оставляет Москву. Государь! поступок Кутузова решает жребий столицы и Вашей империи. Россия содрогнется, узнав об уступлении города, где сосредоточивается величие России, где прах Ваших предков. Я последую за армией. Я все вывез, мне остается плакать об участи моего отечества».
Получив это донесение, государь послал с князем Волконским следующий рескрипт Кутузову:
«Князь Михаил Иларионович! С 29 августа не имею я никаких донесений от вас. Между тем от 1 го сентября получил я через Ярославль, от московского главнокомандующего, печальное известие, что вы решились с армиею оставить Москву. Вы сами можете вообразить действие, какое произвело на меня это известие, а молчание ваше усугубляет мое удивление. Я отправляю с сим генерал адъютанта князя Волконского, дабы узнать от вас о положении армии и о побудивших вас причинах к столь печальной решимости».


Девять дней после оставления Москвы в Петербург приехал посланный от Кутузова с официальным известием об оставлении Москвы. Посланный этот был француз Мишо, не знавший по русски, но quoique etranger, Busse de c?ur et d'ame, [впрочем, хотя иностранец, но русский в глубине души,] как он сам говорил про себя.
Государь тотчас же принял посланного в своем кабинете, во дворце Каменного острова. Мишо, который никогда не видал Москвы до кампании и который не знал по русски, чувствовал себя все таки растроганным, когда он явился перед notre tres gracieux souverain [нашим всемилостивейшим повелителем] (как он писал) с известием о пожаре Москвы, dont les flammes eclairaient sa route [пламя которой освещало его путь].
Хотя источник chagrin [горя] г на Мишо и должен был быть другой, чем тот, из которого вытекало горе русских людей, Мишо имел такое печальное лицо, когда он был введен в кабинет государя, что государь тотчас же спросил у него:
– M'apportez vous de tristes nouvelles, colonel? [Какие известия привезли вы мне? Дурные, полковник?]
– Bien tristes, sire, – отвечал Мишо, со вздохом опуская глаза, – l'abandon de Moscou. [Очень дурные, ваше величество, оставление Москвы.]
– Aurait on livre mon ancienne capitale sans se battre? [Неужели предали мою древнюю столицу без битвы?] – вдруг вспыхнув, быстро проговорил государь.
Мишо почтительно передал то, что ему приказано было передать от Кутузова, – именно то, что под Москвою драться не было возможности и что, так как оставался один выбор – потерять армию и Москву или одну Москву, то фельдмаршал должен был выбрать последнее.
Государь выслушал молча, не глядя на Мишо.
– L'ennemi est il en ville? [Неприятель вошел в город?] – спросил он.
– Oui, sire, et elle est en cendres a l'heure qu'il est. Je l'ai laissee toute en flammes, [Да, ваше величество, и он обращен в пожарище в настоящее время. Я оставил его в пламени.] – решительно сказал Мишо; но, взглянув на государя, Мишо ужаснулся тому, что он сделал. Государь тяжело и часто стал дышать, нижняя губа его задрожала, и прекрасные голубые глаза мгновенно увлажились слезами.
Но это продолжалось только одну минуту. Государь вдруг нахмурился, как бы осуждая самого себя за свою слабость. И, приподняв голову, твердым голосом обратился к Мишо.
– Je vois, colonel, par tout ce qui nous arrive, – сказал он, – que la providence exige de grands sacrifices de nous… Je suis pret a me soumettre a toutes ses volontes; mais dites moi, Michaud, comment avez vous laisse l'armee, en voyant ainsi, sans coup ferir abandonner mon ancienne capitale? N'avez vous pas apercu du decouragement?.. [Я вижу, полковник, по всему, что происходит, что провидение требует от нас больших жертв… Я готов покориться его воле; но скажите мне, Мишо, как оставили вы армию, покидавшую без битвы мою древнюю столицу? Не заметили ли вы в ней упадка духа?]
Увидав успокоение своего tres gracieux souverain, Мишо тоже успокоился, но на прямой существенный вопрос государя, требовавший и прямого ответа, он не успел еще приготовить ответа.
– Sire, me permettrez vous de vous parler franchement en loyal militaire? [Государь, позволите ли вы мне говорить откровенно, как подобает настоящему воину?] – сказал он, чтобы выиграть время.
– Colonel, je l'exige toujours, – сказал государь. – Ne me cachez rien, je veux savoir absolument ce qu'il en est. [Полковник, я всегда этого требую… Не скрывайте ничего, я непременно хочу знать всю истину.]
– Sire! – сказал Мишо с тонкой, чуть заметной улыбкой на губах, успев приготовить свой ответ в форме легкого и почтительного jeu de mots [игры слов]. – Sire! j'ai laisse toute l'armee depuis les chefs jusqu'au dernier soldat, sans exception, dans une crainte epouvantable, effrayante… [Государь! Я оставил всю армию, начиная с начальников и до последнего солдата, без исключения, в великом, отчаянном страхе…]
– Comment ca? – строго нахмурившись, перебил государь. – Mes Russes se laisseront ils abattre par le malheur… Jamais!.. [Как так? Мои русские могут ли пасть духом перед неудачей… Никогда!..]
Этого только и ждал Мишо для вставления своей игры слов.
– Sire, – сказал он с почтительной игривостью выражения, – ils craignent seulement que Votre Majeste par bonte de c?ur ne se laisse persuader de faire la paix. Ils brulent de combattre, – говорил уполномоченный русского народа, – et de prouver a Votre Majeste par le sacrifice de leur vie, combien ils lui sont devoues… [Государь, они боятся только того, чтобы ваше величество по доброте души своей не решились заключить мир. Они горят нетерпением снова драться и доказать вашему величеству жертвой своей жизни, насколько они вам преданы…]
– Ah! – успокоенно и с ласковым блеском глаз сказал государь, ударяя по плечу Мишо. – Vous me tranquillisez, colonel. [А! Вы меня успокоиваете, полковник.]
Государь, опустив голову, молчал несколько времени.
– Eh bien, retournez a l'armee, [Ну, так возвращайтесь к армии.] – сказал он, выпрямляясь во весь рост и с ласковым и величественным жестом обращаясь к Мишо, – et dites a nos braves, dites a tous mes bons sujets partout ou vous passerez, que quand je n'aurais plus aucun soldat, je me mettrai moi meme, a la tete de ma chere noblesse, de mes bons paysans et j'userai ainsi jusqu'a la derniere ressource de mon empire. Il m'en offre encore plus que mes ennemis ne pensent, – говорил государь, все более и более воодушевляясь. – Mais si jamais il fut ecrit dans les decrets de la divine providence, – сказал он, подняв свои прекрасные, кроткие и блестящие чувством глаза к небу, – que ma dinastie dut cesser de rogner sur le trone de mes ancetres, alors, apres avoir epuise tous les moyens qui sont en mon pouvoir, je me laisserai croitre la barbe jusqu'ici (государь показал рукой на половину груди), et j'irai manger des pommes de terre avec le dernier de mes paysans plutot, que de signer la honte de ma patrie et de ma chere nation, dont je sais apprecier les sacrifices!.. [Скажите храбрецам нашим, скажите всем моим подданным, везде, где вы проедете, что, когда у меня не будет больше ни одного солдата, я сам стану во главе моих любезных дворян и добрых мужиков и истощу таким образом последние средства моего государства. Они больше, нежели думают мои враги… Но если бы предназначено было божественным провидением, чтобы династия наша перестала царствовать на престоле моих предков, тогда, истощив все средства, которые в моих руках, я отпущу бороду до сих пор и скорее пойду есть один картофель с последним из моих крестьян, нежели решусь подписать позор моей родины и моего дорогого народа, жертвы которого я умею ценить!..] Сказав эти слова взволнованным голосом, государь вдруг повернулся, как бы желая скрыть от Мишо выступившие ему на глаза слезы, и прошел в глубь своего кабинета. Постояв там несколько мгновений, он большими шагами вернулся к Мишо и сильным жестом сжал его руку пониже локтя. Прекрасное, кроткое лицо государя раскраснелось, и глаза горели блеском решимости и гнева.
– Colonel Michaud, n'oubliez pas ce que je vous dis ici; peut etre qu'un jour nous nous le rappellerons avec plaisir… Napoleon ou moi, – сказал государь, дотрогиваясь до груди. – Nous ne pouvons plus regner ensemble. J'ai appris a le connaitre, il ne me trompera plus… [Полковник Мишо, не забудьте, что я вам сказал здесь; может быть, мы когда нибудь вспомним об этом с удовольствием… Наполеон или я… Мы больше не можем царствовать вместе. Я узнал его теперь, и он меня больше не обманет…] – И государь, нахмурившись, замолчал. Услышав эти слова, увидав выражение твердой решимости в глазах государя, Мишо – quoique etranger, mais Russe de c?ur et d'ame – почувствовал себя в эту торжественную минуту – entousiasme par tout ce qu'il venait d'entendre [хотя иностранец, но русский в глубине души… восхищенным всем тем, что он услышал] (как он говорил впоследствии), и он в следующих выражениях изобразил как свои чувства, так и чувства русского народа, которого он считал себя уполномоченным.
– Sire! – сказал он. – Votre Majeste signe dans ce moment la gloire de la nation et le salut de l'Europe! [Государь! Ваше величество подписывает в эту минуту славу народа и спасение Европы!]
Государь наклонением головы отпустил Мишо.


В то время как Россия была до половины завоевана, и жители Москвы бежали в дальние губернии, и ополченье за ополченьем поднималось на защиту отечества, невольно представляется нам, не жившим в то время, что все русские люди от мала до велика были заняты только тем, чтобы жертвовать собою, спасать отечество или плакать над его погибелью. Рассказы, описания того времени все без исключения говорят только о самопожертвовании, любви к отечеству, отчаянье, горе и геройстве русских. В действительности же это так не было. Нам кажется это так только потому, что мы видим из прошедшего один общий исторический интерес того времени и не видим всех тех личных, человеческих интересов, которые были у людей того времени. А между тем в действительности те личные интересы настоящего до такой степени значительнее общих интересов, что из за них никогда не чувствуется (вовсе не заметен даже) интерес общий. Большая часть людей того времени не обращали никакого внимания на общий ход дел, а руководились только личными интересами настоящего. И эти то люди были самыми полезными деятелями того времени.
Те же, которые пытались понять общий ход дел и с самопожертвованием и геройством хотели участвовать в нем, были самые бесполезные члены общества; они видели все навыворот, и все, что они делали для пользы, оказывалось бесполезным вздором, как полки Пьера, Мамонова, грабившие русские деревни, как корпия, щипанная барынями и никогда не доходившая до раненых, и т. п. Даже те, которые, любя поумничать и выразить свои чувства, толковали о настоящем положении России, невольно носили в речах своих отпечаток или притворства и лжи, или бесполезного осуждения и злобы на людей, обвиняемых за то, в чем никто не мог быть виноват. В исторических событиях очевиднее всего запрещение вкушения плода древа познания. Только одна бессознательная деятельность приносит плоды, и человек, играющий роль в историческом событии, никогда не понимает его значения. Ежели он пытается понять его, он поражается бесплодностью.
Значение совершавшегося тогда в России события тем незаметнее было, чем ближе было в нем участие человека. В Петербурге и губернских городах, отдаленных от Москвы, дамы и мужчины в ополченских мундирах оплакивали Россию и столицу и говорили о самопожертвовании и т. п.; но в армии, которая отступала за Москву, почти не говорили и не думали о Москве, и, глядя на ее пожарище, никто не клялся отомстить французам, а думали о следующей трети жалованья, о следующей стоянке, о Матрешке маркитантше и тому подобное…
Николай Ростов без всякой цели самопожертвования, а случайно, так как война застала его на службе, принимал близкое и продолжительное участие в защите отечества и потому без отчаяния и мрачных умозаключений смотрел на то, что совершалось тогда в России. Ежели бы у него спросили, что он думает о теперешнем положении России, он бы сказал, что ему думать нечего, что на то есть Кутузов и другие, а что он слышал, что комплектуются полки, и что, должно быть, драться еще долго будут, и что при теперешних обстоятельствах ему не мудрено года через два получить полк.
По тому, что он так смотрел на дело, он не только без сокрушения о том, что лишается участия в последней борьбе, принял известие о назначении его в командировку за ремонтом для дивизии в Воронеж, но и с величайшим удовольствием, которое он не скрывал и которое весьма хорошо понимали его товарищи.
За несколько дней до Бородинского сражения Николай получил деньги, бумаги и, послав вперед гусар, на почтовых поехал в Воронеж.
Только тот, кто испытал это, то есть пробыл несколько месяцев не переставая в атмосфере военной, боевой жизни, может понять то наслаждение, которое испытывал Николай, когда он выбрался из того района, до которого достигали войска своими фуражировками, подвозами провианта, гошпиталями; когда он, без солдат, фур, грязных следов присутствия лагеря, увидал деревни с мужиками и бабами, помещичьи дома, поля с пасущимся скотом, станционные дома с заснувшими смотрителями. Он почувствовал такую радость, как будто в первый раз все это видел. В особенности то, что долго удивляло и радовало его, – это были женщины, молодые, здоровые, за каждой из которых не было десятка ухаживающих офицеров, и женщины, которые рады и польщены были тем, что проезжий офицер шутит с ними.
В самом веселом расположении духа Николай ночью приехал в Воронеж в гостиницу, заказал себе все то, чего он долго лишен был в армии, и на другой день, чисто начисто выбрившись и надев давно не надеванную парадную форму, поехал являться к начальству.
Начальник ополчения был статский генерал, старый человек, который, видимо, забавлялся своим военным званием и чином. Он сердито (думая, что в этом военное свойство) принял Николая и значительно, как бы имея на то право и как бы обсуживая общий ход дела, одобряя и не одобряя, расспрашивал его. Николай был так весел, что ему только забавно было это.
От начальника ополчения он поехал к губернатору. Губернатор был маленький живой человечек, весьма ласковый и простой. Он указал Николаю на те заводы, в которых он мог достать лошадей, рекомендовал ему барышника в городе и помещика за двадцать верст от города, у которых были лучшие лошади, и обещал всякое содействие.
– Вы графа Ильи Андреевича сын? Моя жена очень дружна была с вашей матушкой. По четвергам у меня собираются; нынче четверг, милости прошу ко мне запросто, – сказал губернатор, отпуская его.
Прямо от губернатора Николай взял перекладную и, посадив с собою вахмистра, поскакал за двадцать верст на завод к помещику. Все в это первое время пребывания его в Воронеже было для Николая весело и легко, и все, как это бывает, когда человек сам хорошо расположен, все ладилось и спорилось.
Помещик, к которому приехал Николай, был старый кавалерист холостяк, лошадиный знаток, охотник, владетель коверной, столетней запеканки, старого венгерского и чудных лошадей.
Николай в два слова купил за шесть тысяч семнадцать жеребцов на подбор (как он говорил) для казового конца своего ремонта. Пообедав и выпив немножко лишнего венгерского, Ростов, расцеловавшись с помещиком, с которым он уже сошелся на «ты», по отвратительной дороге, в самом веселом расположении духа, поскакал назад, беспрестанно погоняя ямщика, с тем чтобы поспеть на вечер к губернатору.
Переодевшись, надушившись и облив голову холодной подои, Николай хотя несколько поздно, но с готовой фразой: vaut mieux tard que jamais, [лучше поздно, чем никогда,] явился к губернатору.
Это был не бал, и не сказано было, что будут танцевать; но все знали, что Катерина Петровна будет играть на клавикордах вальсы и экосезы и что будут танцевать, и все, рассчитывая на это, съехались по бальному.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Фальсификация_истории&oldid=81031358»