Фальшивые авизо

Фальшивые авизо — поддельные платежные документы. В России в начале 1990-х годов было распространено мошенничество с их использованием, ущерб от которого для экономики оценивается в триллионы рублей.

Возможность проведения афер с участием фальшивых авизо появилась при реструктуризации банковской системы, в частности, когда начали создаваться расчётно-кассовые центры (РКЦ) ЦБ РФ. Деньги, похищенные таким образом, проводились через цепочки фирм-«однодневок». Расследование по этим делам велось в 1990-х годах, но тогда практически не дало результатов.

Особым промыслом изготовление фальшивых авизо было в Чечне. По этим авизо было получено более 4 трлн. рублей.

Описание мошенничества

Мошенники договаривались с работником какого-либо банка, чтобы он напечатал авизо на некоторую сумму и отправил его в Центральный банк или один из «спецбанков», к числу которых относились Промстройбанк, Соцбанк и Агропромбанк, после чего оставалось лишь получить деньги. Поскольку «стыковка» в банках проводилась с периодичностью в месяц, квартал или год, то у мошенников, как правило, имелось достаточно времени, чтобы потратить или спрятать похищенные деньги. Банковская система советского образца оказалась не готова к такой элементарной махинации.

Бывший депутат и предприниматель Артём Тарасов так вспоминал схему обналичивания денег через «чеченские авизо», осуществлённую, по словам предпринимателя, представителем грозненского филиала «Истока» Асланом Дидиговым:

Однажды Дидигов заехал ко мне в гости в Лондон. Он уже купил себе греческий паспорт и путешествовал по миру, «наварив» очень большой капитал на афере с чеченскими авизо, которые были инструкциями Центробанка на выдачу наличных денег, только поддельными.

Я тогда впервые услышал о чеченских авизо, и Дидигов мне объяснял:

— Артём, это же так просто! Мы пишем бумажку, она идёт в банк. Получаем два грузовика наличных и везём их прямо домой, в Грозный.

— Артём Тарасов. «Миллионер»

Журнал «Коммерсантъ» описывал мошенничество следующим способом:

Кредитовое авизо — платёжный документ, на основании которого на корсчет банка зачисляется указанная в нём сумма.

Как сообщили в ЦБ, отбор фальшивых кредитовых авизо был произведён в ГРКЦ ЦБ в середине мая представителями МВД Чеченской Республики. Оказалось, что за апрель—май московский ГРКЦ по поддельным документам зачислил на корсчета российских банков в адрес их клиентов около 30 млрд. руб. По оценкам специалистов, бланки авизовок, использованных для перечисления фиктивных сумм, первоначально принадлежали либо бывшим спецбанкам Чечни, либо местным отделениям РКЦ. По-видимому, их появление в России произошло при непосредственном участии работников этих структур.

По имеющейся информации, схема использования фальшивых авизовок была довольно проста: в московское предприятие приходил «гонец» с незаполненным бланком авизо и предлагал за определённый процент наличности перевести на банковский счёт предприятия гораздо большие безналичные суммы. Естественно, что при этом в поле зрения чеченских «финансистов» попадали, как правило, клиенты тех банков, которые имели возможность оперировать значительными наличными средствами.

— [www.kommersant.ru/doc.aspx?fromsearch=a9d62d71-7846-447c-91ad-d319cf6e1b49&docsid=5123 "Новое блюдо ЦБ: авизо по-чеченски"] Журнал «Коммерсантъ» № 123 (123) от 08.06.1992

Хронология

В декабре 1992 года сотрудниками отдела управления по борьбе с экономическими преступлениями был задержан гражданин, который перевёл на расчётный счет своей фирмы 500 миллионов рублей по фальшивому кредитному авизо. Авизо поступило из махачкалинского банка «Месед», учреждённого объединением дагестанских кооперативов. В 1992 году велось расследование похищения более 1 млрд руб. с помощью фальшивых авизо из Московского индустриального банка.

Всего, по данным газеты «Коммерсантъ», за 1992 год из Центробанка было похищено более 600 млрд руб. В пресс-релизе Главного управления Центрального банка России по Москве от 13 сентября 1995 года говорилось, что «с декабря 1992 года по сентябрь 1995 года в московских РКЦ было выявлено около 2900 фальшивых авизо на общую сумму более 800 млрд рублей».

По данным МВД от 1995 года, в 1992 году было заведено 328 уголовных дел, ущерб по которым составил свыше 94 млрд руб.; в 1993 году — 469 дел с ущербом 148 млрд руб.; в 1994 году — 120 дел с ущербом в 175 млрд руб. Только Следственный комитет МВД РФ в 1992—1994 годах расследовал 11 уголовных дел, по которым проходило 2393 фальшивых авизо на сумму свыше 113 млрд руб. В обналичивании похищенных сумм участвовало 892 банка и 1547 предприятий в 68 регионах России.

Фальшивые авизо широко использовали чеченские организованные преступные группировки и представители криминально-сепаратистского режима Джохара Дудаева. По данным МВД, за 1992—1994 годы из девяти чеченских банков поступило 485 фальшивых авизо на сумму 1 трлн рублей. Было возбуждено 250 уголовных дел по факту использования 2,5 тыс. фальшивых авизо на сумму более 270 млрд рублей. Как говорил сам Дудаев, он «отправлял разные бумажки, а взамен ему привозили самолеты с мешками денег». В 1995 году МВД расследовало деятельность компании Trans-CIS, связанной с братьями Черными, которая получила первые деньги через банки в Чечне. Однако затем было обнаружено, что архивы Центробанка в Грозном подверглись целенаправленному уничтожению в ходе боевых действий во время чеченского конфликта 1994—1996 годов. Как отмечал журнал «Огонёк», за 1991—1992 годы в Чечню было вывезено 400 миллиардов рублей наличными: «физически эта масса денег имела такие объем и вес, что их вывозили из московских банков мешками на грузовиках — тысячами мешков… Эти деньги действительно вывезли в Чечню на пассажирских самолетах „Аэрофлота“ и скорых поездах „Москва — Грозный“». В аналитической справке МВД от 1995 года по поводу фальшивых авизо приводились данные, что «к уголовной ответственности привлечено 417 человек, из них 99 русских, 151 чеченец, 26 ингушей».

В 2009 году, после попытки хищения денег из «Пенсионного Фонда РФ», о «чеченских авизо» вспоминала «Российская газета»:

Если помните, то в самом начале 90-х годов большое распространение получили такие липовые банковские поручения. Их использовали чеченские боевики и таким образом получали миллионы и миллиарды. Всего с 1992 года по 1994-й из чеченских банков поступило 485 фальшивых авизо на сумму больше, чем триллион рублей. Обналичивали эти деньги почти 900 банков и две тысячи компаний по всей стране.

Попытка хищения в ноябре 2009 года 1 миллиарда 250 миллионов рублей под видом Пенсионного фонда Российской Федерации посредством использования фальшивых авизо по истечении почти года раскрыта.

Меры борьбы с фальшивыми авизо

В 1996 году, на пленарном заседании Госдумы председатель фракции «Наш дом — Россия» С. Г. Беляев сказал:

Вот если бы мы, если бы страна была защищена своевременными, в том числе оперативными, мерами формирования кредитно-денежной политики, не было бы утечки финансовых средств через фальшивые авизо.

В августе 1992 года Центральный банк РФ в лице первого заместителя председателя А. В. Войлукова и научно-производственное малое государственное предприятие «Анкорт» в лице генерального директора А. В. Клепова заключили договор о криптографической защите банковских документов ЦБ РФ (авизо). В соответствии с этим договором «Анкорт» поставил ЦБ РФ в ноябре 3000 шифраторов «Электроника МК-85С», а в феврале 1993 года в соответствии с новым договором — дополнительно еще 3000 шифраторов. Также «Анкорт» за два месяца обучил работе на шифраторах около 6000 сотрудников Центробанка, разработал систему генерации защищенного обмена ключевой информации между 1800 расчетно-кассовыми центрами Центробанка. В 1995 году «Анкорт» разработал на базе шифратора «Электроника МК-85С» и изготовил для Центробанка 3000 модифицированных кодирующих устройств «Электроника MK-85Б», которые значительно ускорили процедуру выработки кода подтверждения достоверности для авизо. Кроме того, «Анкорт» разработал программный комплекс для крупных РКЦ, который имитировал работу шифраторов «Электроника МК-85С», а затем «Электроника МК-85Б»; данный комплекс значительно ускорил обработку большого числа авизо.

Оценки ущерба

Как отметил председатель Счётной палаты России Сергей Степашин, «ущерб от махинаций с фальшивыми авизо эквивалентен сумме тогдашних невыплат шахтерам, предприятиям ВПК, военным, учителям», «деньги от фальшивых авизо, помимо финансирования „респектабельной“ деятельности по созданию криминализированных банков, шли на содержание „киллерских“ команд, подкуп чиновников, нечистоплотные сделки по приобретению производственных мощностей». По его мнению, махинации с фальшивыми авизо послужили причиной криминализации банковской системы.

По оценке бывшего главы МВД Рашида Нургалиева, ущерб от операций с фальшивыми авизо составил триллионы рублей. Как заявил член комитета по безопасности Госдумы Николай Леонов, использование фальшивых авизо способствовало захвату отраслей промышленности России. В качестве примера Леонов назвал установление контроля к середине 1990-х над чёрной и цветной металлургией братьями Михаилом и Львом Черными. В материалах Следственного комитета МВД отмечалось, что братья Черные расплачивались за металл деньгами, обналиченными по фальшивым авизо, в уголовных делах называлась сумма в размере более 10 млрд рублей (около 500 миллионов долларов).

См. также

• Авизо
• Обналичка
• Отмывание денег
• Гайтукаев, Лом-Али Ахмедиевич

Отрывок, характеризующий Фальшивые авизо

Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он еще не всё рассказывает, что что то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование ангела во плоти.
В это короткое пребывание Ростова в Москве, до отъезда в армию, он не сблизился, а напротив разошелся с Соней. Она была очень хороша, мила, и, очевидно, страстно влюблена в него; но он был в той поре молодости, когда кажется так много дела, что некогда этим заниматься, и молодой человек боится связываться – дорожит своей свободой, которая ему нужна на многое другое. Когда он думал о Соне в это новое пребывание в Москве, он говорил себе: Э! еще много, много таких будет и есть там, где то, мне еще неизвестных. Еще успею, когда захочу, заняться и любовью, а теперь некогда. Кроме того, ему казалось что то унизительное для своего мужества в женском обществе. Он ездил на балы и в женское общество, притворяясь, что делал это против воли. Бега, английский клуб, кутеж с Денисовым, поездка туда – это было другое дело: это было прилично молодцу гусару.
В начале марта, старый граф Илья Андреич Ростов был озабочен устройством обеда в английском клубе для приема князя Багратиона.
Граф в халате ходил по зале, отдавая приказания клубному эконому и знаменитому Феоктисту, старшему повару английского клуба, о спарже, свежих огурцах, землянике, теленке и рыбе для обеда князя Багратиона. Граф, со дня основания клуба, был его членом и старшиною. Ему было поручено от клуба устройство торжества для Багратиона, потому что редко кто умел так на широкую руку, хлебосольно устроить пир, особенно потому, что редко кто умел и хотел приложить свои деньги, если они понадобятся на устройство пира. Повар и эконом клуба с веселыми лицами слушали приказания графа, потому что они знали, что ни при ком, как при нем, нельзя было лучше поживиться на обеде, который стоил несколько тысяч.
– Так смотри же, гребешков, гребешков в тортю положи, знаешь! – Холодных стало быть три?… – спрашивал повар. Граф задумался. – Нельзя меньше, три… майонез раз, – сказал он, загибая палец…
– Так прикажете стерлядей больших взять? – спросил эконом. – Что ж делать, возьми, коли не уступают. Да, батюшка ты мой, я было и забыл. Ведь надо еще другую антре на стол. Ах, отцы мои! – Он схватился за голову. – Да кто же мне цветы привезет?
– Митинька! А Митинька! Скачи ты, Митинька, в подмосковную, – обратился он к вошедшему на его зов управляющему, – скачи ты в подмосковную и вели ты сейчас нарядить барщину Максимке садовнику. Скажи, чтобы все оранжереи сюда волок, укутывал бы войлоками. Да чтобы мне двести горшков тут к пятнице были.
Отдав еще и еще разные приказания, он вышел было отдохнуть к графинюшке, но вспомнил еще нужное, вернулся сам, вернул повара и эконома и опять стал приказывать. В дверях послышалась легкая, мужская походка, бряцанье шпор, и красивый, румяный, с чернеющимися усиками, видимо отдохнувший и выхолившийся на спокойном житье в Москве, вошел молодой граф.
– Ах, братец мой! Голова кругом идет, – сказал старик, как бы стыдясь, улыбаясь перед сыном. – Хоть вот ты бы помог! Надо ведь еще песенников. Музыка у меня есть, да цыган что ли позвать? Ваша братия военные это любят.
– Право, папенька, я думаю, князь Багратион, когда готовился к Шенграбенскому сражению, меньше хлопотал, чем вы теперь, – сказал сын, улыбаясь.
Старый граф притворился рассерженным. – Да, ты толкуй, ты попробуй!
И граф обратился к повару, который с умным и почтенным лицом, наблюдательно и ласково поглядывал на отца и сына.
– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать , это не их дело.
– Так, так, – закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: – Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих. Больше ни у кого не достанешь. Самого то нет, так ты зайди, княжнам скажи, и оттуда, вот что, поезжай ты на Разгуляй – Ипатка кучер знает – найди ты там Ильюшку цыгана, вот что у графа Орлова тогда плясал, помнишь, в белом казакине, и притащи ты его сюда, ко мне.
– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.
– Ежели бы не было Багратиона, il faudrait l'inventer, [надо бы изобрести его.] – сказал шутник Шиншин, пародируя слова Вольтера. Про Кутузова никто не говорил, и некоторые шопотом бранили его, называя придворною вертушкой и старым сатиром. По всей Москве повторялись слова князя Долгорукова: «лепя, лепя и облепишься», утешавшегося в нашем поражении воспоминанием прежних побед, и повторялись слова Ростопчина про то, что французских солдат надо возбуждать к сражениям высокопарными фразами, что с Немцами надо логически рассуждать, убеждая их, что опаснее бежать, чем итти вперед; но что русских солдат надо только удерживать и просить: потише! Со всex сторон слышны были новые и новые рассказы об отдельных примерах мужества, оказанных нашими солдатами и офицерами при Аустерлице. Тот спас знамя, тот убил 5 ть французов, тот один заряжал 5 ть пушек. Говорили и про Берга, кто его не знал, что он, раненый в правую руку, взял шпагу в левую и пошел вперед. Про Болконского ничего не говорили, и только близко знавшие его жалели, что он рано умер, оставив беременную жену и чудака отца.


3 го марта во всех комнатах Английского клуба стоял стон разговаривающих голосов и, как пчелы на весеннем пролете, сновали взад и вперед, сидели, стояли, сходились и расходились, в мундирах, фраках и еще кое кто в пудре и кафтанах, члены и гости клуба. Пудренные, в чулках и башмаках ливрейные лакеи стояли у каждой двери и напряженно старались уловить каждое движение гостей и членов клуба, чтобы предложить свои услуги. Большинство присутствовавших были старые, почтенные люди с широкими, самоуверенными лицами, толстыми пальцами, твердыми движениями и голосами. Этого рода гости и члены сидели по известным, привычным местам и сходились в известных, привычных кружках. Малая часть присутствовавших состояла из случайных гостей – преимущественно молодежи, в числе которой были Денисов, Ростов и Долохов, который был опять семеновским офицером. На лицах молодежи, особенно военной, было выражение того чувства презрительной почтительности к старикам, которое как будто говорит старому поколению: уважать и почитать вас мы готовы, но помните, что всё таки за нами будущность.
Несвицкий был тут же, как старый член клуба. Пьер, по приказанию жены отпустивший волоса, снявший очки и одетый по модному, но с грустным и унылым видом, ходил по залам. Его, как и везде, окружала атмосфера людей, преклонявшихся перед его богатством, и он с привычкой царствования и рассеянной презрительностью обращался с ними.