Фантон-де-Веррайон, Михаил Львович

Михаил Львович Фантон-де-Веррайон
Дата рождения	1804(1804)
Дата смерти	23 ноября 1887(1887-11-23)
Место смерти	Санкт-Петербург
Принадлежность	Россия Россия
Род войск	Генеральный штаб
Звание	генерал-лейтенант
Сражения/войны	Русско-турецкая война 1828—1829, Кавказская война, Туркестанские походы
Награды и премии	Орден Святого Георгия 4-й ст. (1841)

Михаил Львович Фантон-де-Веррайон (1804—1887) — генерал-лейтенант, бессарабский военный губернатор.

Потомок старинной французской фамилии, переселившейся в Россию во время Французской революции, родился в 1804 г.

По окончании курса в училище колонновожатых, начал службу в 1821 г. в Свите Его Величества по квартирмейстерской части. Принимал участие в русско-турецкой войне 1828—1829 годов, с 1829 года состоял при графе Киселёве в Бухаресте, где женился на дочери валашского великого ворника (министра внутренних дел) Иордаки Филипеско.

В 1830-х года совершил командировку на Кавказ, где принимал участие в боях с горцами. В 1836 году произведён в полковники.

В 1840-х годах служил в Санкт-Петербурге, 5 февраля 1841 года за беспорочную выслугу был награждён орденом св. Георгия 4-й степени (№ 6433 по кавалерскому списку Григоровича — Степанова).

В 1849 году произведён в генерал-майоры, затем был переведён в Оренбург начальником штаба Отдельного Оренбургского корпуса, и на последней должности неоднократно предпринимал походы в Киргизскую степь.

С открытием Крымской кампании, был назначен исправляющим должность начальника штаба Западной армии.

В 1858 г. Фантон-де-Веррайон произведён в генерал-лейтенанты и, вместе с полковником бароном Штакельбергом, по завершении военных действий, участвовал в международной комиссии по разграничению отошедшей по Парижскому миру части Бессарабии. Затем состоял в должности бессарабского военного губернатора, и в 1874 г. был отчислен по запасным войскам.

Умер 23 ноября 1887 г. в Санкт-Петербурге.

Источники

• Волков С. В. Генералитет Российской империи. Энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II. Том II. Л—Я. М., 2009
• Некролог // «Новое время», 1887 г., № 4227.
• Русский биографический словарь: В 25 т. / под наблюдением А. А. Половцова. 1896—1918.
• Степанов В. С., Григорович П. И. В память столетнего юбилея императорского Военного ордена Святого великомученика и Победоносца Георгия. (1769—1869). СПб., 1869

Отрывок, характеризующий Фантон-де-Веррайон, Михаил Львович

Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?