Фан-дер-Флит, Константин Петрович

Константин Петрович Фан-дер-Флит
Период жизни	19 сентября 1844 — 1933
Место смерти	Ленинград
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	гвардейская конная артиллерия
Годы службы	1863—1917
Звание	генерал от артиллерии генерал от артиллерии
Командовал	1-я гренадерская артиллерийская бригада 37-я артиллерийская бригада 1-й армейский корпус 6-я отдельная армия
Сражения/войны	Русско-турецкая война (1877—1878) Русско-японская война Первая мировая война
Награды и премии	Золотая сабля «За храбрость» Золотая сабля с бриллиантами «За храбрость»
Связи	брат П. П. Фан-дер-Флит
В отставке	Член Государственного совета

Константин Петрович Фан-дер-Флит (19 сентября 1844 — 1933) — русский военачальник.

Окончил I Московский кадетский корпус с производством 12 июня 1863 года в чин хорунжего и зачислением в лейб-гвардии конно-артиллерийскую бригаду. 12 мая 1866 года был переименован в прапорщики гвардии с назначением старшим адъютантом штаба артиллерии Туркестанской области, а уже 16 августа «за боевые отличия» произведён в чин подпоручика. 8 февраля 1867 года назначен старшим адъютантом военного губернатора Туркестанской области, а 21 июля — адъютантом командующего войсками Туркестанского военного округа генерала К. П. Кауфмана. В 1867 году за отличие во время военных действий награждён орденами Святого Станислава III степени с мечами и бантом, Святой Анны III степени с мечами и бантом, Святого Станислава II степени с мечами и Святого Владимира IV степени с мечами и бантом. 23 октября 1869 года «за боевые отличия» был произведён в чин штабс-капитана, а 16 апреля 1872 года «за отличия по службе» в чин капитана. В 1869 году награждён орденом Святой Анны II степени. 11 июля 1873 года отчислен от должности адъютанта командующего округом с назначением флигель-адъютантом и 31 октября Высочайшим приказом был награждён золотым оружием с надписью «За храбрость». 18 января 1874 года «за боевые отличия» произведён в чин подполковника. 26 сентября 1875 года переведён в чине капитана в лейб-гвардии конно-артиллерийскую бригаду.

12 августа 1877 года назначен командиром 4-й батареи лейб-гвардии конно-артиллерийской бригады, командуя которой участвовал в русско-турецкой войне. 29 января 1878 года переведён на должность командира 5-й батареи и 19 февраля 1878 года «за отличия по службе» произведён в чин полковника. В 1883 году награждён орденом Святого Владимира III степени.

30 апреля «за отличие по службе» произведён в чин генерал-майора со старшинством с 30 августа и с назначением командиром конно-артиллерийской бригады Кубанского казачьего войска, а 3 февраля 1893 года переведён на должность командира 1-й гренадерской артиллерийской генерал-фельдмаршала графа Брюса бригады. В 1894 году награждён орденом Святого Станислава I степени. 30 января 1895 года уволен от командования бригадой с зачислением в запас.

20 мая 1895 года назначен командиром 37-й артиллерийской бригады. В 1898 году награждён орденом Святой Анны I степени, а в следующем году пожалован румынским орденом Короны большого креста. 5 декабря 1899 года назначен исправляющим должность начальника артиллерии 17-го армейского корпуса, а 1 января 1900 года произведён в чин генерал-лейтенанта с утверждением в занимаемой должности. 30 июня того же года переведён на должность начальника 1-го армейского корпуса. В 1902 году награждён орденом Святого Владимира II степени, а в следующем году Высочайше разрешено принять французский орден Почётного Легиона командорского креста и итальянский орден Короны большого креста. В августе 1904 года за выслугу лет пожалован золотым знаком «XL лет беспорочной службы».

Во время русско-японской войны, командуя корпусной артиллерией, участвовал в военных действиях, за что 6 июня 1905 года был награждён орденом Белого орла с мечами. 17 августа 1905 года назначен инспектором артиллерии 1-й Манчжурской армии и за отличие 23 ноября 1905 года был награждён золотым оружием с бриллиантовыми украшениями и 28 февраля 1906 года «за отлично-усердную службу и труды, понесенные во время воен. действий» орденом Святого Александра Невского.

После окончания военных действий, 19 апреля 1906 года назначен начальником артиллерии Гвардейского корпуса, а 24 апреля 1908 года — помощником командующего войсками Одесского ВО с производством 6 декабря в чин генерала от артиллерии. 6 декабря 1911 года пожалованы алмазные знаки к ордену Святого Александра Невского. 9 апреля 1913 года назначен помощником главнокомандующего войсками гвардии и Петербургского ВО и 6 декабря ему был пожалован орден Святого Владимира I степени.

При мобилизации 19 июля 1914 года назначен главнокомандующим 6-й отдельной армией, которая выполняла задачу по охране Петрограда и побережья Балтийского моря на случай высадки войск противника и боевых действий не вела. 22 марта 1915 года пожалован в генерал-адъютанты, а 21 июля отстранен от командования армией и назначен членом Государственного совета. Вскоре после Февральской революции члены Государственного совета по назначению были отстранены от исполнения своих обязанностей.

Умер в Ленинграде. Похоронен на Смоленском лютеранском кладбище.

Источники

• К. А. Залесский. Кто был кто в Первой мировой войне. — М.: ООО «Издательство Акт», 2003. — С. 608—609.
• [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=540 Фан-дер-Флит, Константин Петрович] на сайте «[www.grwar.ru/ Русская армия в Великой войне]»

Отрывок, характеризующий Фан-дер-Флит, Константин Петрович

Доктор посоветовал Безухову прямо обратиться к светлейшему.
– Что же вам бог знает где находиться во время сражения, в безызвестности, – сказал он, переглянувшись с своим молодым товарищем, – а светлейший все таки знает вас и примет милостиво. Так, батюшка, и сделайте, – сказал доктор.
Доктор казался усталым и спешащим.
– Так вы думаете… А я еще хотел спросить вас, где же самая позиция? – сказал Пьер.
– Позиция? – сказал доктор. – Уж это не по моей части. Проедете Татаринову, там что то много копают. Там на курган войдете: оттуда видно, – сказал доктор.
– И видно оттуда?.. Ежели бы вы…
Но доктор перебил его и подвинулся к бричке.
– Я бы вас проводил, да, ей богу, – вот (доктор показал на горло) скачу к корпусному командиру. Ведь у нас как?.. Вы знаете, граф, завтра сражение: на сто тысяч войска малым числом двадцать тысяч раненых считать надо; а у нас ни носилок, ни коек, ни фельдшеров, ни лекарей на шесть тысяч нет. Десять тысяч телег есть, да ведь нужно и другое; как хочешь, так и делай.
Та странная мысль, что из числа тех тысяч людей живых, здоровых, молодых и старых, которые с веселым удивлением смотрели на его шляпу, было, наверное, двадцать тысяч обреченных на раны и смерть (может быть, те самые, которых он видел), – поразила Пьера.
Они, может быть, умрут завтра, зачем они думают о чем нибудь другом, кроме смерти? И ему вдруг по какой то тайной связи мыслей живо представился спуск с Можайской горы, телеги с ранеными, трезвон, косые лучи солнца и песня кавалеристов.
«Кавалеристы идут на сраженье, и встречают раненых, и ни на минуту не задумываются над тем, что их ждет, а идут мимо и подмигивают раненым. А из этих всех двадцать тысяч обречены на смерть, а они удивляются на мою шляпу! Странно!» – думал Пьер, направляясь дальше к Татариновой.
У помещичьего дома, на левой стороне дороги, стояли экипажи, фургоны, толпы денщиков и часовые. Тут стоял светлейший. Но в то время, как приехал Пьер, его не было, и почти никого не было из штабных. Все были на молебствии. Пьер поехал вперед к Горкам.
Въехав на гору и выехав в небольшую улицу деревни, Пьер увидал в первый раз мужиков ополченцев с крестами на шапках и в белых рубашках, которые с громким говором и хохотом, оживленные и потные, что то работали направо от дороги, на огромном кургане, обросшем травою.
Одни из них копали лопатами гору, другие возили по доскам землю в тачках, третьи стояли, ничего не делая.
Два офицера стояли на кургане, распоряжаясь ими. Увидав этих мужиков, очевидно, забавляющихся еще своим новым, военным положением, Пьер опять вспомнил раненых солдат в Можайске, и ему понятно стало то, что хотел выразить солдат, говоривший о том, что всем народом навалиться хотят. Вид этих работающих на поле сражения бородатых мужиков с их странными неуклюжими сапогами, с их потными шеями и кое у кого расстегнутыми косыми воротами рубах, из под которых виднелись загорелые кости ключиц, подействовал на Пьера сильнее всего того, что он видел и слышал до сих пор о торжественности и значительности настоящей минуты.


Пьер вышел из экипажа и мимо работающих ополченцев взошел на тот курган, с которого, как сказал ему доктор, было видно поле сражения.
Было часов одиннадцать утра. Солнце стояло несколько влево и сзади Пьера и ярко освещало сквозь чистый, редкий воздух огромную, амфитеатром по поднимающейся местности открывшуюся перед ним панораму.
Вверх и влево по этому амфитеатру, разрезывая его, вилась большая Смоленская дорога, шедшая через село с белой церковью, лежавшее в пятистах шагах впереди кургана и ниже его (это было Бородино). Дорога переходила под деревней через мост и через спуски и подъемы вилась все выше и выше к видневшемуся верст за шесть селению Валуеву (в нем стоял теперь Наполеон). За Валуевым дорога скрывалась в желтевшем лесу на горизонте. В лесу этом, березовом и еловом, вправо от направления дороги, блестел на солнце дальний крест и колокольня Колоцкого монастыря. По всей этой синей дали, вправо и влево от леса и дороги, в разных местах виднелись дымящиеся костры и неопределенные массы войск наших и неприятельских. Направо, по течению рек Колочи и Москвы, местность была ущелиста и гориста. Между ущельями их вдали виднелись деревни Беззубово, Захарьино. Налево местность была ровнее, были поля с хлебом, и виднелась одна дымящаяся, сожженная деревня – Семеновская.
Все, что видел Пьер направо и налево, было так неопределенно, что ни левая, ни правая сторона поля не удовлетворяла вполне его представлению. Везде было не доле сражения, которое он ожидал видеть, а поля, поляны, войска, леса, дымы костров, деревни, курганы, ручьи; и сколько ни разбирал Пьер, он в этой живой местности не мог найти позиции и не мог даже отличить ваших войск от неприятельских.
«Надо спросить у знающего», – подумал он и обратился к офицеру, с любопытством смотревшему на его невоенную огромную фигуру.
– Позвольте спросить, – обратился Пьер к офицеру, – это какая деревня впереди?
– Бурдино или как? – сказал офицер, с вопросом обращаясь к своему товарищу.
– Бородино, – поправляя, отвечал другой.
Офицер, видимо, довольный случаем поговорить, подвинулся к Пьеру.
– Там наши? – спросил Пьер.
– Да, а вон подальше и французы, – сказал офицер. – Вон они, вон видны.
– Где? где? – спросил Пьер.
– Простым глазом видно. Да вот, вот! – Офицер показал рукой на дымы, видневшиеся влево за рекой, и на лице его показалось то строгое и серьезное выражение, которое Пьер видел на многих лицах, встречавшихся ему.
– Ах, это французы! А там?.. – Пьер показал влево на курган, около которого виднелись войска.
– Это наши.
– Ах, наши! А там?.. – Пьер показал на другой далекий курган с большим деревом, подле деревни, видневшейся в ущелье, у которой тоже дымились костры и чернелось что то.
– Это опять он, – сказал офицер. (Это был Шевардинский редут.) – Вчера было наше, а теперь его.
– Так как же наша позиция?
– Позиция? – сказал офицер с улыбкой удовольствия. – Я это могу рассказать вам ясно, потому что я почти все укрепления наши строил. Вот, видите ли, центр наш в Бородине, вот тут. – Он указал на деревню с белой церковью, бывшей впереди. – Тут переправа через Колочу. Вот тут, видите, где еще в низочке ряды скошенного сена лежат, вот тут и мост. Это наш центр. Правый фланг наш вот где (он указал круто направо, далеко в ущелье), там Москва река, и там мы три редута построили очень сильные. Левый фланг… – и тут офицер остановился. – Видите ли, это трудно вам объяснить… Вчера левый фланг наш был вот там, в Шевардине, вон, видите, где дуб; а теперь мы отнесли назад левое крыло, теперь вон, вон – видите деревню и дым? – это Семеновское, да вот здесь, – он указал на курган Раевского. – Только вряд ли будет тут сраженье. Что он перевел сюда войска, это обман; он, верно, обойдет справа от Москвы. Ну, да где бы ни было, многих завтра не досчитаемся! – сказал офицер.