Фарей, Джон

Джон Фарей
John Farey
Силуэт Джона Фарея, нарисованный его другом Уайтом Уотсоном, в Музее и художественной галерее Дерби. Рядом с портретом находится QR-код, ведущий на эту статью на разных языках
Род деятельности:	геолог, писатель, автор известной математической последовательности
Дата рождения:	1766(1766)
Место рождения:	Вобурн
Подданство:	Великобритания
Дата смерти:	6 января 1826(1826-01-06)
Место смерти:	Лондон

Джон Фарей (Фэри) (англ. John Farey, 1766 — 6 января 1826) — английский геолог, писатель. Наиболее известен своим математическим концептом, и последовательностью, названной в его честь.

Биография

Джон Фарей родился в Вобурне (Бедфордшир). Учился в Галифаксе (Йоркшир). Обнаружив чрезвычайную склонность к математике, рисованию и геодезии, был замечен Джоном Смитоном.

Отучившись, Фарей переехал в Лондон, где жили его родственники, и работал там в течение нескольких лет, в ходе которых познакомился и женился на Софии Хьюберт (Sophia Hubert). В Лондоне родился их первый ребёнок, позже у них было ещё восемь, двое из которых умерли в младенчестве.

В 1792 году Джон был назначен агентом герцога Фрэнсиса Бедфордского в его вобурнских имениях. После смерти герцога в 1802 году Фарей колебался между эмиграцией или поселением на ферме. Остановившись на втором, он поселился в Вобурне как консультирующий землемер и геолог. На его выбор в значительной степени повлияло знакомство с Уильямом Смитом, который в 1801 году был принят герцогом на работу для работ по осушению и ирригации.

В 1805 году Джон Фарей сменил Артура Юнга на посту секретаря Смитфилдского клуба. Его работы по геодезии позволяли ему путешествовать по графству, исследуя имения землевладельцев, которые заказывали его услуги, или исследовать минералы, которые они имели. Эти его работы по экономической геологии понадобилось во время Промышленной революции для поиска новых залежей угля и металлических руд.

Умер в Лондоне. Его вдова предлагала геологическую коллекцию мужа Британскому музею, но тот отказался, в результате чего коллекция была рассредоточена.

Творчество

Фарей был плодовитым писателем. Профессор Хью Торренс нашел около 270 его записей, вчетверо больше, чем указано в «каталоге научных бумаг» Королевского общества. Фарей писал на всевозможные темы, начиная от садоводства до геологии, металлургии, метрологии, перехода на десятичную валюту, музыки и математики и заканчивая пацифизмом.

Внес существенный вклад в «Rees’s Cyclopædia»: статьи о каналах, минералогии, геодезии, несколько статей о научной и математической основах звука.

В 1809 году Фарей встретился с Уильямом Мартином, который опубликовал работу о дербиширских полезных ископаемых, чтобы выяснить, могут ли они вместе сделать геологическую карту Дербишира. Однако Мартин уже был тяжело болен и умер на следующий год.

Наиболее известная работа Фарея — «Общий обзор земледелия и минералов Дербишира» (англ. General View of the Agriculture and Minerals of Derbyshire, 3 тома, 1811-17) — для Министерства земледелия.

Ряд Фарея

Несмотря на свои заслуги в истории и геологии, наиболее известно имя Фарея по последовательности, названной в честь него как результата его исследований математики звука («Philosophical Magazine», vol. 47, 1816, pp 385-6).

Примечания

• John Farey, A General View of the Agriculture and Minerals of Derbyshire, Volume 1. With Introduction by Trevor D. Ford and Hugh S. Torrens. (Peak District Mines Historical Society, 1989. Reprint of 1811 Edition). The introduction contains a list of Farey’s writings located to the date of the reprint.
• A.P. Woolrich, 'John Farey, Jr. (1791—1851): Engineer and Polymath' in History of Technology, 19, 1997, pp 111—142. (ISBN 0-7201-2365-8) (Includes a brief family history and a family tree)
• Trevor D. Ford; Hugh S. Torrens (2001). «[www.blackwell-synergy.com/doi/abs/10.1046/j.1365-2451.2001.00004.x A Farey Story: the pioneer geologist John Farey (1766-1826)]». Geology Today 17 (2): 59–68. DOI:10.1046/j.1365-2451.2001.00004.x.
• H. S. Torrens, 'Farey, John (1766—1826)', Oxford Dictionary of National Biography Oxford University Press, 2004 [accessed 26 Sept 2004: www.oxforddnb.com/view/article/9154]

Отрывок, характеризующий Фарей, Джон

– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.