Фаррелл, Гленда

Гленда Фаррелл
Glenda Farrell
На обложке «Argentinean Magazine» (1934)
Дата рождения:	30 июня 1904(1904-06-30)
Место рождения:	Инид, Оклахома, США
Дата смерти:	1 мая 1971(1971-05-01) (66 лет)
Место смерти:	Нью-Йорк, США
Профессия:	актриса
Карьера:	1928—1969

Гленда Фаррелл (англ. Glenda Farrell, 30 июня 1904 — 1 мая 1971) — американская актриса, обладательница премии «Эмми».

Биография

Гленда Фаррелл родилась в Оклахоме 30 июня 1904 года в семье Вилгельмины и Чарльза Фаррелла. Её актёрская карьера началась ещё в семилетнем возрасте на театральной сцене, где она сыграла роль маленькой Эвы в постановке «Хижина дяди Тома». По прошествии лет любовь к актёрскому искусству стала настолько высока, что Гленда бросила обучение и отправилась в турне с одной их театральных компании, а вскоре и дебютировала на Бродвее.

В 1921 году Гленда вышла замуж за сценариста Томаса Ричардса, от которого родила сына Томми Фаррелла, который пошёл по стопам матери и стал актёром. Их брак распался в 1929 году, а в 1941 она вышла замуж за доктора Генри Росса, с которым провела в браке до конца жизни.

Кинокарьера

Её голливудская карьера стартовала в конце эры немого кино, после того, как в июне 1930 года Фаррелл подписала контракт с кинокомпанией «First National Pictures». Кинодебют Фаррелл состоялся спустя год в фильме «Маленький Цезарь». Вскоре она подписала контракт с «Warner Bros.» и в последующие пару лет появилась более чем в 20 фильмах киностудии. Гленда Фаррелл, наряду с Джоан Блонделл, с которой она часто снималась, стала одной из первых киноактрис на заре звукового кино, воплотивших на экранах образ головокружительной блондинки.

В 1930-х годах Гленда появилась в таких фильмах, как «Леди на день» (1933), «Тайна музея восковых фигур» (1933), «Большое потрясение» (1934), «Золотоискатели 1935-го» (1935), «Золотоискатели 1937-го» (1936), «Отель „Голливуд“» (1937) и многих других. Гленда Фаррелл стала одной из самых плодовитых актрис «Warner Bros.», закрепив за собой успех серией фильмов о девушке-репортёре Торч Блейн, роль которой она исполнила в семи фильмах. После Фаррелл эта роль досталась Лоле Лейн, а затем Джейн Уайман, которые лишь раз появились в этом образе на экранах. После завершения контракта с «Warner Bros.» в 1939 году, Фаррелл вновь вернулась на театральную сцену, где по её мнению она могла в большей степени раскрыться и проявить свою индивидуальность.

В 1940-х годах популярность Гленды, как и её карьера в кино, пошла на спад. В последующие годы она появилась всего в нескольких фильмах, в том числе в «Девушка в розовом платье» (1955) и «Целующихся кузенах» (1964), а в большей степени снималась на телевидении, где в 1963 году получила премию «Эмми» за свою роль в телесериале «Бен Кэйси».

В 1969 году у Фаррелл был диагностирован рак лёгкого, но несмотря на это она ещё в течение года продолжала играть на Бродвее, пока в ноябре 1970 не была вынуждена навсегда распрощаться с актёрской карьерой. Гленда Фаррелл скончалась 1 мая 1971 года в возрасте 66 лет в своём доме в Нью-Йорке. Её муж Генри Росс умер в 1991 году и был похоронен рядом с ней.

За свой вклад в киноиндустрию она удостоена звезды на Голливудской аллее славы.

Награды

• Эмми 1963 — «Лучшая актриса второго плана в драматическом сериале» («Бен Кэйси»)

Отрывок, характеризующий Фаррелл, Гленда

Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.


Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.