Акин, Фатих
Поделись знанием:
– Я вас предупреждаю, ротмистр, – говорил один из офицеров, худой, маленький ростом и видимо озлобленный.
– Ведь сказал, что не отдам, – отвечал Денисов.
– Вы будете отвечать, ротмистр, это буйство, – у своих транспорты отбивать! Наши два дня не ели.
– А мои две недели не ели, – отвечал Денисов.
– Это разбой, ответите, милостивый государь! – возвышая голос, повторил пехотный офицер.
– Да вы что ко мне пристали? А? – крикнул Денисов, вдруг разгорячась, – отвечать буду я, а не вы, а вы тут не жужжите, пока целы. Марш! – крикнул он на офицеров.
– Хорошо же! – не робея и не отъезжая, кричал маленький офицер, – разбойничать, так я вам…
– К чог'ту марш скорым шагом, пока цел. – И Денисов повернул лошадь к офицеру.
– Хорошо, хорошо, – проговорил офицер с угрозой, и, повернув лошадь, поехал прочь рысью, трясясь на седле.
– Собака на забог'е, живая собака на забог'е, – сказал Денисов ему вслед – высшую насмешку кавалериста над верховым пехотным, и, подъехав к Ростову, расхохотался.
– Отбил у пехоты, отбил силой транспорт! – сказал он. – Что ж, не с голоду же издыхать людям?
Повозки, которые подъехали к гусарам были назначены в пехотный полк, но, известившись через Лаврушку, что этот транспорт идет один, Денисов с гусарами силой отбил его. Солдатам раздали сухарей в волю, поделились даже с другими эскадронами.
На другой день, полковой командир позвал к себе Денисова и сказал ему, закрыв раскрытыми пальцами глаза: «Я на это смотрю вот так, я ничего не знаю и дела не начну; но советую съездить в штаб и там, в провиантском ведомстве уладить это дело, и, если возможно, расписаться, что получили столько то провианту; в противном случае, требованье записано на пехотный полк: дело поднимется и может кончиться дурно».
Денисов прямо от полкового командира поехал в штаб, с искренним желанием исполнить его совет. Вечером он возвратился в свою землянку в таком положении, в котором Ростов еще никогда не видал своего друга. Денисов не мог говорить и задыхался. Когда Ростов спрашивал его, что с ним, он только хриплым и слабым голосом произносил непонятные ругательства и угрозы…
Испуганный положением Денисова, Ростов предлагал ему раздеться, выпить воды и послал за лекарем.
– Меня за г'азбой судить – ох! Дай еще воды – пускай судят, а буду, всегда буду подлецов бить, и госудаг'ю скажу. Льду дайте, – приговаривал он.
Пришедший полковой лекарь сказал, что необходимо пустить кровь. Глубокая тарелка черной крови вышла из мохнатой руки Денисова, и тогда только он был в состоянии рассказать все, что с ним было.
– Приезжаю, – рассказывал Денисов. – «Ну, где у вас тут начальник?» Показали. Подождать не угодно ли. «У меня служба, я зa 30 верст приехал, мне ждать некогда, доложи». Хорошо, выходит этот обер вор: тоже вздумал учить меня: Это разбой! – «Разбой, говорю, не тот делает, кто берет провиант, чтоб кормить своих солдат, а тот кто берет его, чтоб класть в карман!» Так не угодно ли молчать. «Хорошо». Распишитесь, говорит, у комиссионера, а дело ваше передастся по команде. Прихожу к комиссионеру. Вхожу – за столом… Кто же?! Нет, ты подумай!…Кто же нас голодом морит, – закричал Денисов, ударяя кулаком больной руки по столу, так крепко, что стол чуть не упал и стаканы поскакали на нем, – Телянин!! «Как, ты нас с голоду моришь?!» Раз, раз по морде, ловко так пришлось… «А… распротакой сякой и… начал катать. Зато натешился, могу сказать, – кричал Денисов, радостно и злобно из под черных усов оскаливая свои белые зубы. – Я бы убил его, кабы не отняли.
– Да что ж ты кричишь, успокойся, – говорил Ростов: – вот опять кровь пошла. Постой же, перебинтовать надо. Денисова перебинтовали и уложили спать. На другой день он проснулся веселый и спокойный. Но в полдень адъютант полка с серьезным и печальным лицом пришел в общую землянку Денисова и Ростова и с прискорбием показал форменную бумагу к майору Денисову от полкового командира, в которой делались запросы о вчерашнем происшествии. Адъютант сообщил, что дело должно принять весьма дурной оборот, что назначена военно судная комиссия и что при настоящей строгости касательно мародерства и своевольства войск, в счастливом случае, дело может кончиться разжалованьем.
(перенаправлено с «Фатих Акин»)
| Фатих Акин | |
| Fatih Akın | |
 | |
| Место рождения: | |
|---|---|
| Профессия: | |
| Карьера: |
1995 — наст. время |
Фати́х Аки́н (нем. Fatih Akın, правильная транскрипция имени: Фатих Акын, род. 25 августа 1973 года, Гамбург) — немецкий кинорежиссёр турецкого происхождения, продюсер, сценарист и актёр.
Содержание
Биография
Родители Акина — иммигранты из Турции.
Дебютировал как режиссёр в 1998 году с фильмом «Быстро и небольно», за который получил награды «Бронзовый леопард» в Локарно (Швейцария) и «Pierrot» в Мюнхене (как лучший молодой режиссёр). Затем последовали фильмы «В июле» (2000, в российском прокате «Солнце Ацтеков») и «Солино» (2002) с актёром Морицем Блайбтроем
Четвёртый полнометражный фильм Акина — «Головой о стену» (2004) — имел большой успех и получил несколько наград, среди которых «Золотой медведь» Берлинского кинофестиваля.
В 2005 снял документальный фильм о Стамбуле, рассмотрев город сквозь призму различных музыкальных течений, от популярных коммерческих исполнителей до уличных артистов и музыкантов, играющих запрещённую в Турции курдскую музыку. В этом фильме, под названием «Crossing the Bridge: The Sound of Istanbul», снялся Александр Хаке — музыкант группы Einstürzende Neubauten, ранее уже работавший с Акином над саундтреком к фильму «Головой о стену» в качестве звукорежиссёра.
В 2005 Акин был членом жюри Каннского кинофестиваля; в 2007 году участвовал в нём с фильмом «По ту сторону» (в российском прокате «На краю рая») и получил приз за лучший сценарий.
В сентябре 2009 года, во время Венецианского кинофестиваля, Акин представил свой новый фильм (кинокомедию) «Душевная кухня».[1]
Фильмография
Режиссёр
- 1995 — нем. «Sensin — Du bist es!»
- 1996 — нем. «Getürkt»
- 1998 — «Быстро и без боли» / нем. «Kurz und schmerzlos»
- 2000 — «Солнце Ацтеков» / нем. «Im Juli»
- 2001 — нем. «Denk ich an Deutschland — Wir haben vergessen zurückzukehren»
- 2002 — «Солино» / Solino
- 2004 — «Головой о стену» / нем. «Gegen die Wand»
- 2004 — «Видение Европы» / англ. «Visions of Europe» (сборник) — новелла нем. «Die alten bösen Lieder»
- 2005 — «По ту сторону Босфора» / англ. «Crossing the Bridge: The Sound of Istanbul»
- 2007 — «На краю рая» / нем. «Auf der anderen Seite», тур. «Yaşamın Kıyısında», англ. «The Edge of Heaven»
- 2009 — «Нью-Йорк, я люблю тебя» / англ. «New York, I Love You» (коллективный проект) — новелла «Чайна-таун» (англ. Chinatown)
- 2009 — «Германия 09» / нем. «Deutschland 09» (коллективный проект) — новелла «Моё имя — Мурат Курназ» (нем. Der Name Murat Kurnaz)
- 2009 — «Душевная кухня» / англ. «Soul Kitchen»
- 2012 — «Отбросы в райском саду» / англ. «Garbage in the Garden of Eden» (документальный)
- 2014 — «Шрам» / англ. «The Cut»
- 2016 — нем. «Tschick»
Награды и номинации
Берлинский международный кинофестиваль
- 2004 — «Золотой медведь» и Приз ФИПРЕССИ — фильму «Головой о стену».
Каннский кинофестиваль
- 2007 — номинация на «Золотую пальмовую ветвь» фильма «На краю рая».
- 2007 — приз за лучший сценарий к фильму «На краю рая».
Напишите отзыв о статье "Акин, Фатих"
Примечания
- ↑ [www.elmundo.es/elmundo/2009/09/10/cultura/1252583867.html Akin se hace comediante] (исп.)
Ссылки
- Фатих Акин (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.seance.ru/blog/akin-interview Интервью с Фатихом Акином в журнале «Сеанс»]
- [www.cinematheque.ru/post/138334 Обзор творчества режиссёра на Синематеке]
- [germania-online.ru/kultur/kultura-detal/datum/2013/08/23/akinomanija-fatikh-akin-i-ego-kysmet.html Обзор творчества Фатиха Акина на Germania-online]
| ||||||
Отрывок, характеризующий Акин, Фатих
– И то! – сказали офицеры. – То то радешеньки солдаты! – Немного позади гусар ехал Денисов, сопутствуемый двумя пехотными офицерами, с которыми он о чем то разговаривал. Ростов пошел к нему навстречу.– Я вас предупреждаю, ротмистр, – говорил один из офицеров, худой, маленький ростом и видимо озлобленный.
– Ведь сказал, что не отдам, – отвечал Денисов.
– Вы будете отвечать, ротмистр, это буйство, – у своих транспорты отбивать! Наши два дня не ели.
– А мои две недели не ели, – отвечал Денисов.
– Это разбой, ответите, милостивый государь! – возвышая голос, повторил пехотный офицер.
– Да вы что ко мне пристали? А? – крикнул Денисов, вдруг разгорячась, – отвечать буду я, а не вы, а вы тут не жужжите, пока целы. Марш! – крикнул он на офицеров.
– Хорошо же! – не робея и не отъезжая, кричал маленький офицер, – разбойничать, так я вам…
– К чог'ту марш скорым шагом, пока цел. – И Денисов повернул лошадь к офицеру.
– Хорошо, хорошо, – проговорил офицер с угрозой, и, повернув лошадь, поехал прочь рысью, трясясь на седле.
– Собака на забог'е, живая собака на забог'е, – сказал Денисов ему вслед – высшую насмешку кавалериста над верховым пехотным, и, подъехав к Ростову, расхохотался.
– Отбил у пехоты, отбил силой транспорт! – сказал он. – Что ж, не с голоду же издыхать людям?
Повозки, которые подъехали к гусарам были назначены в пехотный полк, но, известившись через Лаврушку, что этот транспорт идет один, Денисов с гусарами силой отбил его. Солдатам раздали сухарей в волю, поделились даже с другими эскадронами.
На другой день, полковой командир позвал к себе Денисова и сказал ему, закрыв раскрытыми пальцами глаза: «Я на это смотрю вот так, я ничего не знаю и дела не начну; но советую съездить в штаб и там, в провиантском ведомстве уладить это дело, и, если возможно, расписаться, что получили столько то провианту; в противном случае, требованье записано на пехотный полк: дело поднимется и может кончиться дурно».
Денисов прямо от полкового командира поехал в штаб, с искренним желанием исполнить его совет. Вечером он возвратился в свою землянку в таком положении, в котором Ростов еще никогда не видал своего друга. Денисов не мог говорить и задыхался. Когда Ростов спрашивал его, что с ним, он только хриплым и слабым голосом произносил непонятные ругательства и угрозы…
Испуганный положением Денисова, Ростов предлагал ему раздеться, выпить воды и послал за лекарем.
– Меня за г'азбой судить – ох! Дай еще воды – пускай судят, а буду, всегда буду подлецов бить, и госудаг'ю скажу. Льду дайте, – приговаривал он.
Пришедший полковой лекарь сказал, что необходимо пустить кровь. Глубокая тарелка черной крови вышла из мохнатой руки Денисова, и тогда только он был в состоянии рассказать все, что с ним было.
– Приезжаю, – рассказывал Денисов. – «Ну, где у вас тут начальник?» Показали. Подождать не угодно ли. «У меня служба, я зa 30 верст приехал, мне ждать некогда, доложи». Хорошо, выходит этот обер вор: тоже вздумал учить меня: Это разбой! – «Разбой, говорю, не тот делает, кто берет провиант, чтоб кормить своих солдат, а тот кто берет его, чтоб класть в карман!» Так не угодно ли молчать. «Хорошо». Распишитесь, говорит, у комиссионера, а дело ваше передастся по команде. Прихожу к комиссионеру. Вхожу – за столом… Кто же?! Нет, ты подумай!…Кто же нас голодом морит, – закричал Денисов, ударяя кулаком больной руки по столу, так крепко, что стол чуть не упал и стаканы поскакали на нем, – Телянин!! «Как, ты нас с голоду моришь?!» Раз, раз по морде, ловко так пришлось… «А… распротакой сякой и… начал катать. Зато натешился, могу сказать, – кричал Денисов, радостно и злобно из под черных усов оскаливая свои белые зубы. – Я бы убил его, кабы не отняли.
– Да что ж ты кричишь, успокойся, – говорил Ростов: – вот опять кровь пошла. Постой же, перебинтовать надо. Денисова перебинтовали и уложили спать. На другой день он проснулся веселый и спокойный. Но в полдень адъютант полка с серьезным и печальным лицом пришел в общую землянку Денисова и Ростова и с прискорбием показал форменную бумагу к майору Денисову от полкового командира, в которой делались запросы о вчерашнем происшествии. Адъютант сообщил, что дело должно принять весьма дурной оборот, что назначена военно судная комиссия и что при настоящей строгости касательно мародерства и своевольства войск, в счастливом случае, дело может кончиться разжалованьем.
