Фаульхабер, Михаэль фон

Его Высокопреосвященство кардинал Михаэль фон Фаульхабер Michael von Faulhaber<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Кардинал-священник с титулом церкви Сант-Анастазия.</td></tr>
Архиепископ Мюнхена и Фрайзинга
24 июля 1917 года — 12 июня 1952 года
Церковь:	Римско-католическая церковь
Предшественник:	Кардинал Франц фон Беттингер
Преемник:	Кардинал Йозеф Вендель
Кардинал-протопресвитер
11 мая — 12 июня 1952 года
Церковь:	Римско-католическая церковь
Предшественник:	Кардинал Алессио Аскалези
Преемник:	Кардинал Алессандро Верде
Рождение:	5 марта 1869(1869-03-05) Клостерхайденфельд, Нижняя Франкония, Королевство Бавария
Смерть:	12 июля 1952(1952-07-12) (83 года) Мюнхен, ФРГ
Похоронен:	Фрауэнкирхе
Принятие священного сана:	1 августа 1892 года
Епископская хиротония:	19 февраля 1911 года
Кардинал с:	7 марта 1921 года
Награды:

Михаэль фон Фаульхабер (нем. Michael von Faulhaber; 5 марта 1869, Клостерхайденфельд, Нижняя Франкония, Королевство Бавария — 12 июля 1952, Мюнхен, ФРГ) — немецкий кардинал. Епископ Шпайера с 7 января 1911 по 24 июля 1917. Архиепископ Мюнхена и Фрайзинга с 24 июля 1917 по 12 июня 1952. Кардинал-священник с 7 марта 1921, с титулом церкви Сант-Анастазия с 10 марта 1921. Кардинал-протопресвитер с 11 мая 1952.

Биография

Посвящён в духовный сан в 1892 году, в 1903 году был преподавателем Ветхого Завета в Страсбурге. О Первой Мировой войне высказывался как об «образце справедливой войны, ведущейся в отместку за убийство в Сараеве».

В июле 1936 года, узнав о том, что швейцарские церковные руководители обратились к своей пастве с призывом молиться о смерти Гитлера, Фаульхабер призвал католиков молиться за жизнь фюрера. Несмотря на продолжающиеся нападки на церковь, кардинал Фаульхабер старался смягчить отношения с нацистскими властями. 4 ноября 1936 года он был приглашён Гитлером в ставку Бергхоф, в Оберзальцберг, где во время трёхчасовой беседы фюрер заверял кардинала в беспочвенности опасений последнего касательно судьбы католицизма в Германии.

9 ноября 1938 года кардинал выразил сочувствие евреям, пострадавшим во время погромов в «Хрустальную ночь» и поддержал призыв главного раввина Мюнхена о спасении культовых объектов (синагог) от разрушения. Во время подготовки Июльского заговора 1944 года Карл Фридрих Гёрделер, один из главных участников движения Сопротивления в Германии, безуспешно пытался привлечь Фаульхабера на свою сторону. После провала попытки переворота и казни его участников гестапо тщательно допрашивало кардинала, особенно о его встречах с Гёрделером. Архиепископ публично осудил участников неудавшегося путча и подтвердил свою личную преданность и лояльность Гитлеру.

Ссылки

• [www.catholic-hierarchy.org/bishop/bvfau.html Информация]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Фаульхабер, Михаэль фон

– Вы говорите, что не можете видеть царства добра и правды на земле. И я не видал его и его нельзя видеть, ежели смотреть на нашу жизнь как на конец всего. На земле, именно на этой земле (Пьер указал в поле), нет правды – всё ложь и зло; но в мире, во всем мире есть царство правды, и мы теперь дети земли, а вечно дети всего мира. Разве я не чувствую в своей душе, что я составляю часть этого огромного, гармонического целого. Разве я не чувствую, что я в этом огромном бесчисленном количестве существ, в которых проявляется Божество, – высшая сила, как хотите, – что я составляю одно звено, одну ступень от низших существ к высшим. Ежели я вижу, ясно вижу эту лестницу, которая ведет от растения к человеку, то отчего же я предположу, что эта лестница прерывается со мною, а не ведет дальше и дальше. Я чувствую, что я не только не могу исчезнуть, как ничто не исчезает в мире, но что я всегда буду и всегда был. Я чувствую, что кроме меня надо мной живут духи и что в этом мире есть правда.
– Да, это учение Гердера, – сказал князь Андрей, – но не то, душа моя, убедит меня, а жизнь и смерть, вот что убеждает. Убеждает то, что видишь дорогое тебе существо, которое связано с тобой, перед которым ты был виноват и надеялся оправдаться (князь Андрей дрогнул голосом и отвернулся) и вдруг это существо страдает, мучается и перестает быть… Зачем? Не может быть, чтоб не было ответа! И я верю, что он есть…. Вот что убеждает, вот что убедило меня, – сказал князь Андрей.
– Ну да, ну да, – говорил Пьер, – разве не то же самое и я говорю!
– Нет. Я говорю только, что убеждают в необходимости будущей жизни не доводы, а то, когда идешь в жизни рука об руку с человеком, и вдруг человек этот исчезнет там в нигде, и ты сам останавливаешься перед этой пропастью и заглядываешь туда. И, я заглянул…
– Ну так что ж! вы знаете, что есть там и что есть кто то? Там есть – будущая жизнь. Кто то есть – Бог.
Князь Андрей не отвечал. Коляска и лошади уже давно были выведены на другой берег и уже заложены, и уж солнце скрылось до половины, и вечерний мороз покрывал звездами лужи у перевоза, а Пьер и Андрей, к удивлению лакеев, кучеров и перевозчиков, еще стояли на пароме и говорили.
– Ежели есть Бог и есть будущая жизнь, то есть истина, есть добродетель; и высшее счастье человека состоит в том, чтобы стремиться к достижению их. Надо жить, надо любить, надо верить, – говорил Пьер, – что живем не нынче только на этом клочке земли, а жили и будем жить вечно там во всем (он указал на небо). Князь Андрей стоял, облокотившись на перила парома и, слушая Пьера, не спуская глаз, смотрел на красный отблеск солнца по синеющему разливу. Пьер замолк. Было совершенно тихо. Паром давно пристал, и только волны теченья с слабым звуком ударялись о дно парома. Князю Андрею казалось, что это полосканье волн к словам Пьера приговаривало: «правда, верь этому».
Князь Андрей вздохнул, и лучистым, детским, нежным взглядом взглянул в раскрасневшееся восторженное, но всё робкое перед первенствующим другом, лицо Пьера.
– Да, коли бы это так было! – сказал он. – Однако пойдем садиться, – прибавил князь Андрей, и выходя с парома, он поглядел на небо, на которое указал ему Пьер, и в первый раз, после Аустерлица, он увидал то высокое, вечное небо, которое он видел лежа на Аустерлицком поле, и что то давно заснувшее, что то лучшее что было в нем, вдруг радостно и молодо проснулось в его душе. Чувство это исчезло, как скоро князь Андрей вступил опять в привычные условия жизни, но он знал, что это чувство, которое он не умел развить, жило в нем. Свидание с Пьером было для князя Андрея эпохой, с которой началась хотя во внешности и та же самая, но во внутреннем мире его новая жизнь.


Уже смерклось, когда князь Андрей и Пьер подъехали к главному подъезду лысогорского дома. В то время как они подъезжали, князь Андрей с улыбкой обратил внимание Пьера на суматоху, происшедшую у заднего крыльца. Согнутая старушка с котомкой на спине, и невысокий мужчина в черном одеянии и с длинными волосами, увидав въезжавшую коляску, бросились бежать назад в ворота. Две женщины выбежали за ними, и все четверо, оглядываясь на коляску, испуганно вбежали на заднее крыльцо.
– Это Машины божьи люди, – сказал князь Андрей. – Они приняли нас за отца. А это единственно, в чем она не повинуется ему: он велит гонять этих странников, а она принимает их.