Фауна Ирландии

Животный мир Ирландии беднее, чем Великобритании и континентальной Европы. В Ирландии обитают всего 2 вида наземных рептилий и 3 вида амфибий, 26 видов млекопитающих и 10 видов пресноводных рыб.

Млекопитающие

Из 26 видов наземных млекопитающих, обитающих в Ирландии, некоторые, такие как красная лиса, европейский еж, горностай, выдра, малая бурозубка (землеройка) и барсук достаточно обычны, тогда как другие, такие как заяц-беляк (особого ирландского подвида) , благородный олень, лесная куница и даже обыкновенные белки, встречаются довольно редко, преимущественно только в некоторых национальных парках. Интродуцированные виды, такие как европейский кролик, каролинская белка и крыса-пасюк, широко распространены. Каролинская белка была завезена из Северной Америки и активно вытесняет европейских обыкновенных «красных» белок, ставших редкими. Кроме того, в Ирландии отмечены десять видов летучих мышей.

Птицы

Фауна птиц Ирландии включает около 400 видов. Многие из этих видов являются мигрирующими. Например, некоторые арктические птицы зимуют в Ирландии. А такие птицы, как деревенские ласточки, прилетают каждую весну из Африки для гнездования. Многие виды птиц, которые обычны для Англии и Европейского континента, в Ирландии отсутствуют или лишь изредка залетают. Это серая неясыть, буроголовая и черноголовая гаичка, поползень и все виды дятлов, за исключением недавно появившегося большого пестрого дятла.Все эти виды оседлы, и их отсутствие может быть связано с ранней изоляцией Ирландии после окончания Ледникового периода.

Хотя общее число видов птиц, размножающихся в Ирландии, меньше, чем в Англии и континентальной Европе, что объясняется меньшим разнообразием мест обитания, Ирландия обладает крупными популяциями некоторых птиц, которые повсеместно снижают численность. Это розовая крачка (Sterna dougallii), клушица и коростель. У четырех видов птиц есть специфические ирландские подвиды. Это синица-московка (Parus ater hibernicus), оляпка (Cinclus cinclus hibernicus), сойка (Garrulus glandarius hibernicus) и белая куропатка (Lagopus lagopus hibernicus).

Самые распространенные виды — крапивник, зарянка, черный дрозд и зяблик, они встречаются на 90 % территории страны. Грач, скворец, большая синица и лазоревка также очень обычны. Численность обыкновенной пустельги, стрижей, полевого жаворонка и дрозда-дерябы последние годы снижается.

Морская орнитофауна Ирландии очень богата. Много крупных колоний морских птиц, разбросанных вокруг береговой линии, такие как на островах Селтии (Saltee), на скалах Скеллиг-Майкл и островах Коупленд.

Беркут был недавно реинтродуцирован в графстве Донегол после десятилетий минувших с его исчезновения в Ирландии. В 2007 г. вновь появился орлан-белохвост после 200 лет отсутствия. Проводится программа по сохранению мест обитания для зимующих круглоносых плавунчиков.

В юго-восточной части графства Уэксфорд на северной стороне Уэксфордского залива недалеко North Slob находится зимовка 10000 белолобых гусей, прилетающих из Грендландии (это одна треть мировой популяции). Летом Lady’s Island Lake — важнейшее гнездовье крачек, в особенности розовой крачки. Три четверти мировой популяции светлобрюхой (европейской) черной казарки зимует в лагуне Странгфорд-Лох в графстве Даун в Северной Ирландии.

Рептилии и амфибии

Только один вид наземных рептилий, живородящая ящерица, является для Ирландии местным. Веретенница была завезена человеком и редко встречается на очень ограниченной территории в графстве Клэр. У западного побережья регулярно отмечают пять видов морских черепах. Это кожистые и зеленые черепахи, бисса, каретта и атлантическая ридлея, но на берегу они появляются крайне редко.

Для Ирландии характерно полное отсутствие змей. Существует легенда, что святой Патрик изгнал их с острова в море после того, как они досаждали ему во время 40-дневного поста на вершине одного из холмов. В действительности змеи исчезали во время последнего цикла оледенения 100 тыс. — 10 тыс. лет назад.

Из амфибии в Ирландии встречаются обыкновенный тритон, травяная лягушка и камышовая жаба. Неясно лягушка — местный вид или нет. Есть свидетельства, что она была завезена в XVIII веке. Камышёвая жаба встречается только в нескольких местах в графстве Керри и на западе Корка.

Рыбы

У побережья Ирландии водится треска, скумбрия, сельдь, камбала и сардины. Из рыб можно встретить кумжу и арктического гольца.

Насекомые

Из насекомых обитают северная стрекоза, подёнки и веснянки.

Вымирание видов

Список видов, которые вымерли в Ирландии в историческое время, включает бескрылую гагарку, бобра и дикого лесного кота. Последний волк в Ирландии был убит Джоном Уотсоном Беллидартоном (Ballydarton), в графстве Карлоу в 1786 году. Такие хищные птицы, как беркут, орлан-белохвост и красный коршун были вновь интродуцированы в национальных парках после отсутствия в течение 90-200 лет.

Программы реинтродукции

В 2001 году популяция беркута была восстановлена в национальном парке Гленвех после 90 лет отсутствия в Ирландии. В общей сложности в Ирландии, начиная с 2001 года, было выпущено на свободу 46 беркутов. В 2007 году первый первый птенец беркута вылупился в естественной среде обитания после почти векового перерыва. В 2006 г. 30 особей красного коршуна, происходящих из Уэльса, были выпущены в горах Уиклоу. Шесть недель спустя один из них был убит охотником, в теле птице были обнаружены 8 дробинок. Первый птенец красного коршуна появился в 2010 году. В 2007 году в Ирландию вернулся орлан-белохвост , 6 молодых птиц были выпущены в национальном парке Килларни после отсутствия в течение 200 лет. Всего было выпущено 15 особей в общей сложности. Есть планы восстановления популяции серого журавля. В то время как скопа и болотный лунь медленно восстановили свою численность в Ирландии естественным путём.

Отрывок, характеризующий Фауна Ирландии

День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.


Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.