Фа Чжэн

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Фа Чжэн
царство Шу
Варианты имени
Традиционное написание:

法正

Упрощённое написание:

法正

Пиньинь:

Fǎ Zhèng

По системе Уэйда—Джайлза:

Fa Cheng

Второе имя:

Сяочжи

Посмертное имя:

И-хоу

Фа Чжэн (кит. 法正, пиньинь: Fǎ Zhèng, 176—220), взрослое имя Сяочжи́ (кит. 孝直, пиньинь: Xiàozhí) — военный и политический деятель империи Восточная Хань.



Биография

Род Фа происходил от Тянь Фачжана, вана царства Ци. После того, как царство Ци было завоёвано царством Цинь, потомки Тянь Фачжана сменили фамилию с Тянь на Фа. Предки Фа Чжэна жили в уезде Мэйсянь округа Юфуфэн (современный уезд Мэйсянь городского округа Баоцзи провинции Шэньси). Прадед Фа Чжэна — Фа Сюн — был управляющим округом Наньцзюнь, дед Фа Чжэнь предпочёл частную жизнь, а отец Фа Янь был министром юстиции.

Когда в начале III века в стране разразился голод, то Фа Чжэн и его друг Мэн Да перебрались в провинцию Ичжоу (занимала Сычуаньскую котловину). Губернатор Лю Чжан сделал Фа Чжэна управляющим уездом Синьду. Наблюдая ситуацию изнутри, Фа Чжэн и его друзья пришли к выводу, что Лю Чжан является неспособным и некомпетентным губернатором.

В 208 году друг Фа Чжэна Чжан Сун отправился в провинцию Цзинчжоу, чтобы повстречаться с Цао Цао, фактически контролировавшим императорский двор. По возвращении Чжан Сун посоветовал Лю Чжану порвать с Цао Цао и вместо этого сделать ставку на Лю Бэя. Фа Чжэн съездил к Лю Бэю в качестве представителя Лю Чжана, и по возвращении доложил, что Лю Бэй имеет грандиозные амбиции, и что стоит следовать за ним.

В 211 году Лю Чжан узнал, что Цао Цао собирается атаковать Чжан Лу в Ханьчжуне. Так как Ханьчжун занимал стратегически важное положение, являясь «воротами в Ичжоу», то Лю Чжан по совету Чжан Суна отправил Фа Чжэна послом к Лю Бэю, чтобы договориться о заключении союза для захвата Ханьчжуна до того, как это сделает Цао Цао. На встрече с Лю Бэем Фа Чжэн тайно посоветовал ему свергнуть Лю Чжана и использовать богатые ресурсы провинции Ичжоу для последующей борьбы за власть в Поднебесной. Лю Бэй принял этот совет.

Когда в 212 году Лю Бэй начал завоевание провинции Ичжоу, то Чжэн Ду указал Лю Чжану, что у Лю Бэя мало припасов, а солдаты набраны недавно и не являются лояльными, и посоветовал использовать «стратегию выжженной земли», не вступая в прямые боестолкновения, и разбить Лю Бэя, когда тот будет вынужден начать отступать. Узнав об этом, Лю Бэй спросил Фа Чжэна, что он думает об этом, но тот ответил, что Лю Чжан вряд ли примет этот план. Фа Чжэн оказался прав: Лю Чжан не захотел причинять страдания народу, и не только не принял план, но и уволил самого Чжэн Ду. В 214 году Лю Чжан был вынужден капитулировать перед Лю Бэем.

Лю Бэй поставил Фа Чжэна во главе округа Шу и дал ему звание «генерала распространяющего военную мощь». Фа Чжэн стал главным советником Лю Бэя. Воспользовавшись новым положением, он стал сводить счёты с теми, кто прежде враждовал с ним, и убил несколько человек.

В 217 году Фа Чжэн указал Лю Бэю на стратегическую важность Ханьчжуна и посоветовал выбить оттуда войска Цао Цао. Лю Бэй послушался совета, и в результате серии походов захватил Ханьчжун. После этого он провозгласил себя Ханьчжунским князем (漢中王), а Фа Чжэна сделал главным имперским секретарём и дал ему звание «генерала защищающего армию». В следующем году Фа Чжэн скончался, и Лю Бэй дал ему посмертный титул Иского хоу (翼侯).


Напишите отзыв о статье "Фа Чжэн"

Отрывок, характеризующий Фа Чжэн

Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»


Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.