Федеральный шариатский суд
| Федеральный шариатский суд Federal Shariat Court عدالت عظمیٰ پاکستان | |
 | |
| Вид | |
|---|---|
| Юрисдикция |
|
| Дата основания | |
| Языки делопроизводства | |
| Управомочен по | |
| Срок службы |
до достижения 65 лет |
| Членов |
6 судей |
| Руководство | |
| Председатель | |
| Вступил в должность |
5 июня 2009 года |
| Сайт | |
|
[federalshariatcourt.gov.pk/ Federal Shariat Court] (англ.) | |
Федеральный шариатский суд (англ. Federal Shariat Court, урду وفاقی شرعی عدالت پاکستان) — суд в Пакистане, расположенный в столице Исламабаде. Был создан в годы правления Зия-уль-Хака.
История
Федеральный шариатский суд был учреждён в 1980 году указом № 1 президента Мухаммеда Зия-уль-Хака. Указ был включён в конституцию Пакистана 1973 года в соответствии с главой 3-А. Суд является уникальным учреждением, не имеющим аналогов во всем мусульманском мире. В преамбуле конституции Пакистана утверждается, что суверенитет над всей вселенной принадлежит всемогущему Аллаху. В статье 227 сказано, что все существующие законы должны быть приведены в соответствие с канонами исламского права, изложенными в Коране и Сунне Пророка. В главе 3-А сказано какие функции у Федерального шариатского суда, какие дела он правомочен рассматривать по подсудности. Федеральный шариатский суд решает — соответствуют законы страны или нет предписаниям ислама.
Судьи
- Ага Рафик Ахмед Хан (председатель)
- Шахзадо Шейх
- Фида Мухаммед Хан
- Ризван Али Додани
- Мухаммед Джехангир-Аршад
- Шейх Ахмад Фарук
Адрес
Федеральный шариатский суд: Constitution Avenue G-5/2, Исламабад.
Напишите отзыв о статье "Федеральный шариатский суд"
Ссылки
- [federalshariatcourt.gov.pk/indexshazia.html Сайт Федерального шариатского суда Пакистана] (англ.)
Координаты: 33°43′32″ с. ш. 73°05′52″ в. д. / 33.725642° с. ш. 73.097737° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=33.725642&mlon=73.097737&zoom=14 (O)] (Я)
Отрывок, характеризующий Федеральный шариатский суд
– Да, всего дороже… царское слово, – рыдая, говорил сзади голос Ильи Андреича, ничего не слышавшего, но все понимавшего по своему.Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил:
– И жизнь и имущество возьми, ваше величество!
Пьер не чувствовал в эту минуту уже ничего, кроме желания показать, что все ему нипочем и что он всем готов жертвовать. Как упрек ему представлялась его речь с конституционным направлением; он искал случая загладить это. Узнав, что граф Мамонов жертвует полк, Безухов тут же объявил графу Растопчину, что он отдает тысячу человек и их содержание.
Старик Ростов без слез не мог рассказать жене того, что было, и тут же согласился на просьбу Пети и сам поехал записывать его.
На другой день государь уехал. Все собранные дворяне сняли мундиры, опять разместились по домам и клубам и, покряхтывая, отдавали приказания управляющим об ополчении, и удивлялись тому, что они наделали.
Наполеон начал войну с Россией потому, что он не мог не приехать в Дрезден, не мог не отуманиться почестями, не мог не надеть польского мундира, не поддаться предприимчивому впечатлению июньского утра, не мог воздержаться от вспышки гнева в присутствии Куракина и потом Балашева.
Александр отказывался от всех переговоров потому, что он лично чувствовал себя оскорбленным. Барклай де Толли старался наилучшим образом управлять армией для того, чтобы исполнить свой долг и заслужить славу великого полководца. Ростов поскакал в атаку на французов потому, что он не мог удержаться от желания проскакаться по ровному полю. И так точно, вследствие своих личных свойств, привычек, условий и целей, действовали все те неперечислимые лица, участники этой войны. Они боялись, тщеславились, радовались, негодовали, рассуждали, полагая, что они знают то, что они делают, и что делают для себя, а все были непроизвольными орудиями истории и производили скрытую от них, но понятную для нас работу. Такова неизменная судьба всех практических деятелей, и тем не свободнее, чем выше они стоят в людской иерархии.
