Федеративное государство

Федера́ция (лат. foederātiō — объединение, союз) — форма государственного устройства, при которой части государства являются государственными образованиями, обладающими юридически определённой политической самостоятельностью в рамках федерации.

Для федерации характерно наличие государственно-территориальных образований — субъектов федерации, — не обладающих государственным суверенитетом, но имеющим достаточно широкие полномочия во внутренней политике. Наиболее известные государства-федерации: Российская Федерация, Соединённые Штаты Америки, Бразилия, Германия, Индия, Австралия, Мексика, Объединённые Арабские Эмираты.

Субъект федерации — политическое образование, имеющее ряд признаков государства, но не имеющие государственного суверенитета. Территория же федерации состоит из территорий её субъектов.

Основные признаки федеративного государства

В федеративном государстве, в отличие от унитарного, имеются две системы высших органов власти: федеральные и субъектов федерации. Наряду с федеральной конституцией субъекты федерации издают собственные нормативные правовые акты учредительного характера (например, конституции, уставы, основные законы). Они наделены правом издавать региональные законы. У субъектов ряда федераций нередко имеется собственный институт гражданства, столица, герб и иные элементы конституционно-правового статуса государства, за исключением государственного суверенитета.

При этом субъект федерации не может быть субъектом международных отношений, не выйдя из состава федерации (сецессия). Субъекты федерации могут иметь различные наименования, которые, как правило, определяются историческими или правовыми факторами: штаты, провинции, области, края, республики, земли (как например Земли в Германии или федеральные земли в Австрии) и иное. Федерацию следует отличать от конфедерации, которая является международно-правовым союзом суверенных государств. Однако на практике различить правовую природу тех или иных образований бывает весьма затруднительно — многие ныне существующие конфедерации по своему устройству очень близки к федерациям или даже почти или фактически являются федерациями. Например, Швейцария [также Швейцарский Союз], до сих провозглашаемый как конфедерация, де-факто есть федерация, в котором кантоны давно превратились в классические субъекты федерации. Евросоюз, напротив, являет собой пример классической конфедерации.

Можно выделить наиболее общие черты, характерные для большинства федеративных государств:

• Территория федерации состоит из территорий её отдельных субъектов: штатов, провинций, кантонов, республик, эмиратов и т. д.
• В федеративном государстве верховная законодательная, исполнительная и судебная власть принадлежит федеральным государственным органам законодательной, исполнительной и судебной властей соответственно. Компетенция между федерацией и её субъектами разграничивается федеральной конституцией.
• В некоторых федерациях субъекты обладают правом принятия собственной конституции, имеют собственные внутренние верховные законодательные, исполнительные и судебные органы.
• Основную общегосударственную внешнеполитическую деятельность в федерациях осуществляют федеральные государственные органы. Они официально представляют федеративное государство в межгосударственных отношениях (США, Российская Федерация, ФРГ, Бразилия, Индия и др.).
• Обязательным признаком федеративности государства считается двухпалатная структура федерального парламента. Одна палата является органом общегосударственного представительства и депутаты в неё избираются со всей страны. Вторая палата — орган представительства субъектов федерации.

Виды федераций

По особенностям конституционно-правового статуса субъектов федеративного государства выделяют:

• Симметричные
• Асимметричные

В симметричных федерациях субъекты обладают одинаковым конституционно-правовым статусом (например, Федеративная Демократическая Республика Эфиопия, Соединённые Штаты Америки), в асимметричных — конституционно-правовой статус субъектов различен (например, Республика Индия, Федеративная Республика Бразилия).

По особенностям формирования федерации выделяют:

• территориальные
• национальные
• смешанные (комбинированные)

При формировании территориальных федераций используется территориальный географический признак (например, США, Германия), в национальных — по национальному признаку (например, бывшие федерации Чехословакия, Югославия). В смешанных федерациях формирование идёт по обоим признакам (например, Россия). Способы формирования федерации в значительной мере определяют характер, содержание, структуру государственного устройства.

По способу образования федерации делятся на:

• договорные
• конституционные

Конституционные федерации часто возникают на базе ранее существовавшего унитарного государства (нередко империи). Вопреки распространённому заблуждению, в конституциях таких федераций, как правило, прописан принцип территориальной целостности страны и субъекты федерации не имеют права свободного выхода из состава государства (например, Германия, Бразилия, Россия).

Договорные федерации образуются путём заключения договора между независимыми государствами, существовавшими самостоятельно, но осознавшими необходимость государственного объединения для совместного регулирования общих интересов.

По степени централизации:

• централизованные (Аргентина, Германия, Россия)
• децентрализованные (Швейцария)

«Мягкая федерация»

«Мягкая федерация» — федерация, субъекты которой имеют право сецессии. Предполагается, что таковым станет в будущем Союз России и Беларуси (ныне имеющий черты конфедерации). Субъекты мягкой федерации могут сами быть федерациями (такие субъекты есть в федеративной Боснии и Герцеговине). Ранее мягкой федерацией по итогам всесоюзного референдума должен был стать обновлённый Союз ССР Союз Суверенных Государств, но после августовского путча проект потерпел крах. Де-юре, мягкой федерацией являлся Советский Союз.

Современные федеративные государства

Европа Российская Федерация Австрийская Республика Федеративная Республика Германия Швейцарская Конфедерация Босния и Герцеговина Королевство Бельгия

Азия Исламская Республика Пакистан Малайзия Объединённые Арабские Эмираты Республика Индия Республика Ирак Федеративная Демократическая Республика Непал

Африка Судан Союз Коморы Федеративная Демократическая Республика Эфиопия Федеративная Республика Нигерия Южный Судан Сомали

Америка Аргентинская Республика Боливарианская Республика Венесуэла Канада Мексиканские Соединённые Штаты Соединённые Штаты Америки Федеративная Республика Бразилия Федерация Сент-Китс и Невис

Австралия и Океания Австралийский Союз Федеративные Штаты Микронезии

Федеративные государства, существовавшие в прошлом

Европа

1. Федеративная Республика Испания (1873—1874)
2. Союз Советских Социалистических Республик (1922—1991)
3. Социалистическая Федеративная Республика Югославия (1945—1992), Союзная Республика Югославия (1992—2003), Государственный Союз Сербии и Черногории (2003—2006)
4. Чехословацкая Социалистическая Республика (1968—1990), позднее — Чешско-Словацкая Федеративная Республика (1990—1992) и Чешская и Словацкая Федеративная Республика (1992)
5. Германская империя

Азия

1. Федеративные Малайские Штаты (1896—1946)
2. Малайский Союз (1946—1948)
3. Малайская Федерация (1948—1963)
4. Соединённые Штаты Индонезии (1949—1950)
5. Федерация Южной Аравии (1962—1967)
6. Закавказская Социалистическая Федеративная Советская Республика (Закавказская Федерация, ЗСФСР) (1922—1936)

Африка

1. Французская Западная Африка (1904—1958)
2. Французская Экваториальная Африка (1910—1960)
3. Соединённое Королевство Ливия (1951—1963)
4. Федерация Родезии и Ньясаленда (1953—1963)
5. Объединённая Арабская Республика (ОАР, 1958—1971)
6. Малийская Федерация (1959—1960)
7. Федеративная Республика Камерун (1961—1972)
8. Уганда (1962—1967)
9. Демократическая Республика Конго (1960—1971)
10. Объединённая Республика Танзания

Америка

1. Империя Инков (1197—1572)
2. Соединённые Провинции Центральной Америки (1823—1838)
3. Конфедеративные Штаты Америки (1861—1865)
4. Новая Гранада (1855—1886)
5. Вест-Индская Федерация (1958—1962)

Вымышленные федерации

Вымышленные федерации довольно часто встречаются в вымышленных фантастических вселенных. Яркие примеры вымышленных федераций:

1. Объединённая федерация планет (Звёздный путь).
2. Старая Республика и Новая Республика (Звёздные войны).
3. Земной Альянс и Минбарская федерация (Вавилон-5).

См. также

• Федерализм
• Конфедерация
• Национально-территориальная автономия
• Унитарное государство

Литература

• Червонюк В. И. [slovari.yandex.ru/~%D0%BA%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B8/%D0%9A%D0%BE%D0%BD%D1%81%D1%82%D0%B8%D1%82%D1%83%D1%86%D0%B8%D0%BE%D0%BD%D0%BD%D0%BE%D0%B5%20%D0%BF%D1%80%D0%B0%D0%B2%D0%BE%20%D0%A0%D0%A4/%D0%A4%D0%B5%D0%B4%D0%B5%D1%80%D0%B0%D1%82%D0%B8%D0%B2%D0%BD%D0%BE%D0%B5%20%D0%B3%D0%BE%D1%81%D1%83%D0%B4%D0%B0%D1%80%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%BE Федеративное государство] // Иванец Г. И., Калинский И. В., Червонюк В. И. Конституционное право России: энциклопедический словарь / Под общей ред. В. И. Червонюка. — М.: Юридическая литература, 2002. — 432 с.

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Федеративное государство

Денисов не отвечал; он подъехал к Пете, слез с лошади и дрожащими руками повернул к себе запачканное кровью и грязью, уже побледневшее лицо Пети.
«Я привык что нибудь сладкое. Отличный изюм, берите весь», – вспомнилось ему. И казаки с удивлением оглянулись на звуки, похожие на собачий лай, с которыми Денисов быстро отвернулся, подошел к плетню и схватился за него.
В числе отбитых Денисовым и Долоховым русских пленных был Пьер Безухов.


О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
В депо, в котором было сто двадцать повозок сначала, теперь оставалось не больше шестидесяти; остальные были отбиты или брошены. Из обоза Жюно тоже было оставлено и отбито несколько повозок. Три повозки были разграблены набежавшими отсталыми солдатами из корпуса Даву. Из разговоров немцев Пьер слышал, что к этому обозу ставили караул больше, чем к пленным, и что один из их товарищей, солдат немец, был расстрелян по приказанию самого маршала за то, что у солдата нашли серебряную ложку, принадлежавшую маршалу.
Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.
В Дорогобуже, в то время как, заперев пленных в конюшню, конвойные солдаты ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены французами и расстреляны.
Прежний, введенный при выходе из Москвы, порядок, чтобы пленные офицеры шли отдельно от солдат, уже давно был уничтожен; все те, которые могли идти, шли вместе, и Пьер с третьего перехода уже соединился опять с Каратаевым и лиловой кривоногой собакой, которая избрала себе хозяином Каратаева.
С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.
В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей, и что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка; но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину – он узнал, что на свете нет ничего страшного. Он узнал, что так как нет положения, в котором бы человек был счастлив и вполне свободен, так и нет положения, в котором бы он был бы несчастлив и несвободен. Он узнал, что есть граница страданий и граница свободы и что эта граница очень близка; что тот человек, который страдал оттого, что в розовой постели его завернулся один листок, точно так же страдал, как страдал он теперь, засыпая на голой, сырой земле, остужая одну сторону и пригревая другую; что, когда он, бывало, надевал свои бальные узкие башмаки, он точно так же страдал, как теперь, когда он шел уже босой совсем (обувь его давно растрепалась), ногами, покрытыми болячками. Он узнал, что, когда он, как ему казалось, по собственной своей воле женился на своей жене, он был не более свободен, чем теперь, когда его запирали на ночь в конюшню. Из всего того, что потом и он называл страданием, но которое он тогда почти не чувствовал, главное были босые, стертые, заструпелые ноги. (Лошадиное мясо было вкусно и питательно, селитренный букет пороха, употребляемого вместо соли, был даже приятен, холода большого не было, и днем на ходу всегда бывало жарко, а ночью были костры; вши, евшие тело, приятно согревали.) Одно было тяжело в первое время – это ноги.
Во второй день перехода, осмотрев у костра свои болячки, Пьер думал невозможным ступить на них; но когда все поднялись, он пошел, прихрамывая, и потом, когда разогрелся, пошел без боли, хотя к вечеру страшнее еще было смотреть на ноги. Но он не смотрел на них и думал о другом.
Теперь только Пьер понял всю силу жизненности человека и спасительную силу перемещения внимания, вложенную в человека, подобную тому спасительному клапану в паровиках, который выпускает лишний пар, как только плотность его превышает известную норму.
Он не видал и не слыхал, как пристреливали отсталых пленных, хотя более сотни из них уже погибли таким образом. Он не думал о Каратаеве, который слабел с каждым днем и, очевидно, скоро должен был подвергнуться той же участи. Еще менее Пьер думал о себе. Чем труднее становилось его положение, чем страшнее была будущность, тем независимее от того положения, в котором он находился, приходили ему радостные и успокоительные мысли, воспоминания и представления.


22 го числа, в полдень, Пьер шел в гору по грязной, скользкой дороге, глядя на свои ноги и на неровности пути. Изредка он взглядывал на знакомую толпу, окружающую его, и опять на свои ноги. И то и другое было одинаково свое и знакомое ему. Лиловый кривоногий Серый весело бежал стороной дороги, изредка, в доказательство своей ловкости и довольства, поджимая заднюю лапу и прыгая на трех и потом опять на всех четырех бросаясь с лаем на вороньев, которые сидели на падали. Серый был веселее и глаже, чем в Москве. Со всех сторон лежало мясо различных животных – от человеческого до лошадиного, в различных степенях разложения; и волков не подпускали шедшие люди, так что Серый мог наедаться сколько угодно.
Дождик шел с утра, и казалось, что вот вот он пройдет и на небе расчистит, как вслед за непродолжительной остановкой припускал дождик еще сильнее. Напитанная дождем дорога уже не принимала в себя воды, и ручьи текли по колеям.
Пьер шел, оглядываясь по сторонам, считая шаги по три, и загибал на пальцах. Обращаясь к дождю, он внутренне приговаривал: ну ка, ну ка, еще, еще наддай.
Ему казалось, что он ни о чем не думает; но далеко и глубоко где то что то важное и утешительное думала его душа. Это что то было тончайшее духовное извлечение из вчерашнего его разговора с Каратаевым.
Вчера, на ночном привале, озябнув у потухшего огня, Пьер встал и перешел к ближайшему, лучше горящему костру. У костра, к которому он подошел, сидел Платон, укрывшись, как ризой, с головой шинелью, и рассказывал солдатам своим спорым, приятным, но слабым, болезненным голосом знакомую Пьеру историю. Было уже за полночь. Это было то время, в которое Каратаев обыкновенно оживал от лихорадочного припадка и бывал особенно оживлен. Подойдя к костру и услыхав слабый, болезненный голос Платона и увидав его ярко освещенное огнем жалкое лицо, Пьера что то неприятно кольнуло в сердце. Он испугался своей жалости к этому человеку и хотел уйти, но другого костра не было, и Пьер, стараясь не глядеть на Платона, подсел к костру.
– Что, как твое здоровье? – спросил он.
– Что здоровье? На болезнь плакаться – бог смерти не даст, – сказал Каратаев и тотчас же возвратился к начатому рассказу.
– …И вот, братец ты мой, – продолжал Платон с улыбкой на худом, бледном лице и с особенным, радостным блеском в глазах, – вот, братец ты мой…
Пьер знал эту историю давно, Каратаев раз шесть ему одному рассказывал эту историю, и всегда с особенным, радостным чувством. Но как ни хорошо знал Пьер эту историю, он теперь прислушался к ней, как к чему то новому, и тот тихий восторг, который, рассказывая, видимо, испытывал Каратаев, сообщился и Пьеру. История эта была о старом купце, благообразно и богобоязненно жившем с семьей и поехавшем однажды с товарищем, богатым купцом, к Макарью.
Остановившись на постоялом дворе, оба купца заснули, и на другой день товарищ купца был найден зарезанным и ограбленным. Окровавленный нож найден был под подушкой старого купца. Купца судили, наказали кнутом и, выдернув ноздри, – как следует по порядку, говорил Каратаев, – сослали в каторгу.
– И вот, братец ты мой (на этом месте Пьер застал рассказ Каратаева), проходит тому делу годов десять или больше того. Живет старичок на каторге. Как следовает, покоряется, худого не делает. Только у бога смерти просит. – Хорошо. И соберись они, ночным делом, каторжные то, так же вот как мы с тобой, и старичок с ними. И зашел разговор, кто за что страдает, в чем богу виноват. Стали сказывать, тот душу загубил, тот две, тот поджег, тот беглый, так ни за что. Стали старичка спрашивать: ты за что, мол, дедушка, страдаешь? Я, братцы мои миленькие, говорит, за свои да за людские грехи страдаю. А я ни душ не губил, ни чужого не брал, акромя что нищую братию оделял. Я, братцы мои миленькие, купец; и богатство большое имел. Так и так, говорит. И рассказал им, значит, как все дело было, по порядку. Я, говорит, о себе не тужу. Меня, значит, бог сыскал. Одно, говорит, мне свою старуху и деток жаль. И так то заплакал старичок. Случись в их компании тот самый человек, значит, что купца убил. Где, говорит, дедушка, было? Когда, в каком месяце? все расспросил. Заболело у него сердце. Подходит таким манером к старичку – хлоп в ноги. За меня ты, говорит, старичок, пропадаешь. Правда истинная; безвинно напрасно, говорит, ребятушки, человек этот мучится. Я, говорит, то самое дело сделал и нож тебе под голова сонному подложил. Прости, говорит, дедушка, меня ты ради Христа.