Федерация хоккея на траве Океании
| Oceania Hockey Federation | |
 | |
| Членство: |
9 национальных ассоциаций |
|---|---|
| Штаб-квартира: | |
| Тип организации: |
Спортивная федерация |
| Официальные языки: | |
| Руководители | |
| Президент |
|
| Основание | |
| Основана | |
| [www.oceaniasport.com/oceaniahockey aniasport.com/oceaniahockey] | |
Федерация хоккея на траве Океании (англ. Oceania Hockey Federation, сокр. ОHF) — структура, управляющая хоккеем на траве в странах Австралии и Океании. Объединяет 9 национальных федераций. Представляет Международную федерацию хоккея на траве (ФИХ) в странах региона. Президентом ОHF является Пэм Илгар (Новая Зеландия).
История
Федерация хоккея на траве Океании основана в 1954 года в Веллингтоне (Новая Зеландия). К 1980 году насчитывала в своём составе 4 национальные ассоциаций стран Австралии и Океании. В 2012 членами ОHF были 9 стран.
С 1999 проводится чемпионат (Кубок) Океании среди мужских и женских национальных сборных команд. Кроме этого, разыгрываются Тихоокеанские чемпионаты, в которых не участвуют сборные Австралии и Новой Зеландии, значительно превосходящие по уровню мастерства команды других стран-членов ОHF.
Официальные соревнования
В рамках своей деятельности Федерация хоккея на траве Океании отвечает за проведение следующих турниров:
- Чемпионаты Океании среди национальных сборных команд — один раз в два года по нечётным годам;
- Чемпионаты Океании среди молодёжных сборных команд;
- Турниры о хоккею на траве в рамках Тихоокеанских игр;
- Тихоокеанские чемпионаты среди национальных сборных команд.
Члены ОHF
Напишите отзыв о статье "Федерация хоккея на траве Океании"
Примечания
Ссылки
- [www.oceaniasport.com/oceaniahockey Официальный сайт ОHF] (англ.)
| ||||||
Отрывок, характеризующий Федерация хоккея на траве Океании
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
