Федотова, Гликерия Николаевна
Гликерия Федотова | ||
В пьесе «Новое дело» Вл. И. Немировича-Данченко | ||
Имя при рождении: |
Гликерия Николаевна Позднякова | |
---|---|---|
Дата рождения: | ||
Место рождения: | ||
Дата смерти: |
27 февраля 1925 (78 лет) | |
Место смерти: | ||
Профессия: | ||
Гражданство: | ||
Награды: |
|
Гликерия Николаевна Федотова (1846—1925) — русская актриса, заслуженная артистка Императорских театров, народная артистка Республики (1924)[1]. Герой Труда (1924).
Биография
Гликерия Федотова (в девичестве Позднякова) родилась 10 (22) мая 1846 года в Орле. Рано осталась сиротой на воспитании деда и удочерившей её дальней родственницы Поздняковой. В 1856 году была принята и в 1862 году окончила Московское императорское театральное училище, где три года обучалась балету, а затем перешла в драматический класс И. В. Самарина. Первые небольшие роли актриса исполнила в Малом театре ещё в 1858 году, будучи ученицей Театральной школы. В 1862 году И. В. Самарин поручил ей роль Верочки в драме П. Д. Боборыкина «Ребёнок», которую он избрал для своего бенефиса. 10 мая 1862 года, в день своего 16-летия, Позднякова была зачислена в труппу Малого театра. В апреле 1863 года вышла замуж за 22-летнего актёра Малого театра А. Ф. Федотова и стала выступать под его фамилией. Через год родился сын Александр, в будущем — актёр и режиссёр Малого театра.
К концу 1860-х годов Гликерия Федотова заняла положение ведущей актрисы театра в амплуа молодых героинь, уделяя большое внимание технике сценической игры. В 1870-е годы её талант достигает расцвета. Ей равно удаются трагические, комедийные, мелодраматические и романтические роли. Она считалась одной из лучших актрис театра Островского, сыграв в его пьесах 29 ролей, некоторые из которых (Снегурочка, Василиса Мелентьева и др.) в одноимённых пьесах были предназначены ей самим драматургом. Первую роль в его пьесах — Катерину в «Грозе» — Федотова исполнила ещё в 1863 году и играла её в течение 35 лет. В 1880-е годы актриса перешла на возрастные роли старух, матерей, пожилых женщин, взяв для освоения соответственных приёмов актёрской техники двухгодичный отпуск. В это же время по приглашению К. С. Станиславского она начинает преподавать актёрское мастерство в «Обществе искусства и литературы».
В 1905 году из-за тяжёлой болезни ног Федотовой пришлось оставить сцену, однако до смерти актриса считалась почётным членом труппы. Последний раз Федотова поднялась на сцену в 1912 году, в 50-летний юбилей своей сценической деятельности в Малом театре: она сыграла царицу Марфу в пьесе Островского «Дмитрий Самозванец и Василий Шуйский».
По оценке В. И. Немировича-Данченко, Гликерия Федотова, исполняя свою роль, следила и за всем спектаклем, добивалась ансамблевого звучания пьесы, помогала партнерам и по существу была со-режиссёром.
Среди учеников — Александра Александровна Яблочкина.
Гликерия Федотова скончалась в Москве 27 февраля 1925 года. Похоронена на Ваганьковском кладбище (уч.11), рядом с могилами артистов Малого театра — Музиля Н. И., Рыжова И. А., Царёва М. И..
Творчество
Роли в театре
- 1862 — «Ребёнок» П. Д. Боборыкина — Верочка
- 1863 — «Гроза» А. Н. Островского — Катерина
- 1864 — «Горе от ума» А. С. Грибоедова — Софья
- 1865 — «Русалка» А. С. Пушкина — Наташа
- 1865 — «Много шума из ничего» У. Шекспира — Беатриче
- 1868 — «Василиса Мелентьева» А. Н. Островского — Василиса Мелентьева
- 1869 — «Горячее сердце» А. Н. Островского — Параша
- 1870 — «Бешеные деньги» А. Н. Островского — Лидия Чебоксарова
- 1871 — «Каширская старина» Д. В. Аверкиева — Марьица
- 1871 — «Укрощение строптивой» У. Шекспира — Катарина
- 1875 — «В осадном положении» В. А. Крылова — Лиза
- 1877 — «Каменный гость» А. С. Пушкина — Дона Анна
- 1881 — «Месяц в деревне» И. С. Тургенева — Наталья Петровна
- 1882 — «Дело» А. С. Сухово-Кобылина — Лидочка
- 1883 — «Медея» В. П. Буренина и А. С. Суворина — Медея
- 1884 — «Без вины виноватые» А. Н. Островского — Кручинина
- 1886 — «Мария Стюарт» Ф. Шиллера — Елизавета
- 1887 — «Антоний и Клеопатра» У. Шекспира — Клеопатра
- 1890 — «Макбет» У. Шекспира — Леди Макбет
- 1890 — «Виндзорские проказницы» У. Шекспира — Миссис Форд
- 1891 — «Цимбелин» У. Шекспира — Королева
- 1891 — «Плоды просвещения» Л. Н. Толстого — Звездинцева
- 1892 — «Кориолан» У. Шекспира — Волумния
- 1894 — «Волки и овцы» А. Н. Островского — Мурзавецкая
- 1900 — «Дело» А. В. Сухово-Кобылина — Атуева
- 1912 — «Дмитрий Самозванец и Василий Шуйский» А. Н. Островского — царица Марфа
Память
- В 1956 году одна из улиц Орла была названа в честь Федотовой.
- В память актрисы в 1960 году улица в Москве, на которой жила Гликерия Николаевна, стала называться улица Федотовой. В 1993 году улице вернули прежнее название Малый Николопесковский переулок.
Напишите отзыв о статье "Федотова, Гликерия Николаевна"
Литература
- Гоян Г. Гликерия Федотова. — М. — Л., 1940.
- Емельянов В. Г. Улицы города Орла. История названий. — Тула: Приок. кн. изд-во, 1986. — С. 75. — 128 с. — 5000 экз.
- Зограф Н. Малый театр второй половины XIX века. — М., 1960.
- Немирович-Данченко В. И. Речь на 50-летнем юбилее Г. Н. Федотовой, 8 января 1912 г.; О Г. Н. Федотовой. Из воспоминаний (1939) // Рождение театра. — М., 1989.
Примечания
- ↑ [maly.ru/people.php?name=FedotovaG Федотова Гликерия Николаевна], maly.ru
Ссылки
- [www.krugosvet.ru/enc/kultura_i_obrazovanie/teatr_i_kino/FEDOTOVA_GLIKERIYA_NIKOLAEVNA.html Гликерия Федотова в энциклопедии «Кругосвет»]
- Федотова Гликерия Николаевна // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
- Федотова, Гликерия Николаевна // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Отрывок, характеризующий Федотова, Гликерия Николаевна
– Гм! гм! кх! кх! – проговорил князь и сел за стол.Тарелка ему показалась не чиста; он указал на пятно и бросил ее. Тихон подхватил ее и передал буфетчику. Маленькая княгиня не была нездорова; но она до такой степени непреодолимо боялась князя, что, услыхав о том, как он не в духе, она решилась не выходить.
– Я боюсь за ребенка, – говорила она m lle Bourienne, – Бог знает, что может сделаться от испуга.
Вообще маленькая княгиня жила в Лысых Горах постоянно под чувством страха и антипатии к старому князю, которой она не сознавала, потому что страх так преобладал, что она не могла чувствовать ее. Со стороны князя была тоже антипатия, но она заглушалась презрением. Княгиня, обжившись в Лысых Горах, особенно полюбила m lle Bourienne, проводила с нею дни, просила ее ночевать с собой и с нею часто говорила о свекоре и судила его.
– Il nous arrive du monde, mon prince, [К нам едут гости, князь.] – сказала m lle Bourienne, своими розовенькими руками развертывая белую салфетку. – Son excellence le рrince Kouraguine avec son fils, a ce que j'ai entendu dire? [Его сиятельство князь Курагин с сыном, сколько я слышала?] – вопросительно сказала она.
– Гм… эта excellence мальчишка… я его определил в коллегию, – оскорбленно сказал князь. – А сын зачем, не могу понять. Княгиня Лизавета Карловна и княжна Марья, может, знают; я не знаю, к чему он везет этого сына сюда. Мне не нужно. – И он посмотрел на покрасневшую дочь.
– Нездорова, что ли? От страха министра, как нынче этот болван Алпатыч сказал.
– Нет, mon pere. [батюшка.]
Как ни неудачно попала m lle Bourienne на предмет разговора, она не остановилась и болтала об оранжереях, о красоте нового распустившегося цветка, и князь после супа смягчился.
После обеда он прошел к невестке. Маленькая княгиня сидела за маленьким столиком и болтала с Машей, горничной. Она побледнела, увидав свекора.
Маленькая княгиня очень переменилась. Она скорее была дурна, нежели хороша, теперь. Щеки опустились, губа поднялась кверху, глаза были обтянуты книзу.
– Да, тяжесть какая то, – отвечала она на вопрос князя, что она чувствует.
– Не нужно ли чего?
– Нет, merci, mon pere. [благодарю, батюшка.]
– Ну, хорошо, хорошо.
Он вышел и дошел до официантской. Алпатыч, нагнув голову, стоял в официантской.
– Закидана дорога?
– Закидана, ваше сиятельство; простите, ради Бога, по одной глупости.
Князь перебил его и засмеялся своим неестественным смехом.
– Ну, хорошо, хорошо.
Он протянул руку, которую поцеловал Алпатыч, и прошел в кабинет.
Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект) кучера и официанты, с криком провезли его возки и сани к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.
Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
– Нет, без шуток, батюшка, она очень уродлива? А? – спросил он, как бы продолжая разговор, не раз веденный во время путешествия.
– Полно. Глупости! Главное дело – старайся быть почтителен и благоразумен с старым князем.
– Ежели он будет браниться, я уйду, – сказал Анатоль. – Я этих стариков терпеть не могу. А?
– Помни, что для тебя от этого зависит всё.
В это время в девичьей не только был известен приезд министра с сыном, но внешний вид их обоих был уже подробно описан. Княжна Марья сидела одна в своей комнате и тщетно пыталась преодолеть свое внутреннее волнение.
«Зачем они писали, зачем Лиза говорила мне про это? Ведь этого не может быть! – говорила она себе, взглядывая в зеркало. – Как я выйду в гостиную? Ежели бы он даже мне понравился, я бы не могла быть теперь с ним сама собою». Одна мысль о взгляде ее отца приводила ее в ужас.
Маленькая княгиня и m lle Bourienne получили уже все нужные сведения от горничной Маши о том, какой румяный, чернобровый красавец был министерский сын, и о том, как папенька их насилу ноги проволок на лестницу, а он, как орел, шагая по три ступеньки, пробежал зa ним. Получив эти сведения, маленькая княгиня с m lle Bourienne,еще из коридора слышные своими оживленно переговаривавшими голосами, вошли в комнату княжны.
– Ils sont arrives, Marieie, [Они приехали, Мари,] вы знаете? – сказала маленькая княгиня, переваливаясь своим животом и тяжело опускаясь на кресло.
Она уже не была в той блузе, в которой сидела поутру, а на ней было одно из лучших ее платьев; голова ее была тщательно убрана, и на лице ее было оживление, не скрывавшее, однако, опустившихся и помертвевших очертаний лица. В том наряде, в котором она бывала обыкновенно в обществах в Петербурге, еще заметнее было, как много она подурнела. На m lle Bourienne тоже появилось уже незаметно какое то усовершенствование наряда, которое придавало ее хорошенькому, свеженькому лицу еще более привлекательности.
– Eh bien, et vous restez comme vous etes, chere princesse? – заговорила она. – On va venir annoncer, que ces messieurs sont au salon; il faudra descendre, et vous ne faites pas un petit brin de toilette! [Ну, а вы остаетесь, в чем были, княжна? Сейчас придут сказать, что они вышли. Надо будет итти вниз, а вы хоть бы чуть чуть принарядились!]
Маленькая княгиня поднялась с кресла, позвонила горничную и поспешно и весело принялась придумывать наряд для княжны Марьи и приводить его в исполнение. Княжна Марья чувствовала себя оскорбленной в чувстве собственного достоинства тем, что приезд обещанного ей жениха волновал ее, и еще более она была оскорблена тем, что обе ее подруги и не предполагали, чтобы это могло быть иначе. Сказать им, как ей совестно было за себя и за них, это значило выдать свое волнение; кроме того отказаться от наряжения, которое предлагали ей, повело бы к продолжительным шуткам и настаиваниям. Она вспыхнула, прекрасные глаза ее потухли, лицо ее покрылось пятнами и с тем некрасивым выражением жертвы, чаще всего останавливающемся на ее лице, она отдалась во власть m lle Bourienne и Лизы. Обе женщины заботились совершенно искренно о том, чтобы сделать ее красивой. Она была так дурна, что ни одной из них не могла притти мысль о соперничестве с нею; поэтому они совершенно искренно, с тем наивным и твердым убеждением женщин, что наряд может сделать лицо красивым, принялись за ее одеванье.
– Нет, право, ma bonne amie, [мой добрый друг,] это платье нехорошо, – говорила Лиза, издалека боком взглядывая на княжну. – Вели подать, у тебя там есть масака. Право! Что ж, ведь это, может быть, судьба жизни решается. А это слишком светло, нехорошо, нет, нехорошо!
Нехорошо было не платье, но лицо и вся фигура княжны, но этого не чувствовали m lle Bourienne и маленькая княгиня; им все казалось, что ежели приложить голубую ленту к волосам, зачесанным кверху, и спустить голубой шарф с коричневого платья и т. п., то всё будет хорошо. Они забывали, что испуганное лицо и фигуру нельзя было изменить, и потому, как они ни видоизменяли раму и украшение этого лица, само лицо оставалось жалко и некрасиво. После двух или трех перемен, которым покорно подчинялась княжна Марья, в ту минуту, как она была зачесана кверху (прическа, совершенно изменявшая и портившая ее лицо), в голубом шарфе и масака нарядном платье, маленькая княгиня раза два обошла кругом нее, маленькой ручкой оправила тут складку платья, там подернула шарф и посмотрела, склонив голову, то с той, то с другой стороны.
– Нет, это нельзя, – сказала она решительно, всплеснув руками. – Non, Marie, decidement ca ne vous va pas. Je vous aime mieux dans votre petite robe grise de tous les jours. Non, de grace, faites cela pour moi. [Нет, Мари, решительно это не идет к вам. Я вас лучше люблю в вашем сереньком ежедневном платьице: пожалуйста, сделайте это для меня.] Катя, – сказала она горничной, – принеси княжне серенькое платье, и посмотрите, m lle Bourienne, как я это устрою, – сказала она с улыбкой предвкушения артистической радости.