Надар

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Феликс Надар»)
Перейти к: навигация, поиск
Надар
фр. Gaspard-Félix Tournachon Nadar

Автопортрет Надара
(около 1855 года)
Дата рождения:

6 апреля 1820(1820-04-06)

Место рождения:

Париж, Франция

Дата смерти:

21 марта 1910(1910-03-21) (89 лет)

Место смерти:

Париж, Франция

Нада́р (фр. Nadar; настоящее имя — Гаспар Феликс Турнашон, фр. Gaspard-Félix Tournachon; 6 апреля 1820 года — 21 марта 1910 года) — французский фотограф, карикатурист, писатель-романист, журналист и воздухоплаватель.

Фотопортреты, снятые Надаром, хранятся во многих крупных государственных фотоколлекциях.



Биография

Надар родился в Париже в 1820 году. В 1853 году начал делать первые фотографии, в 1858-м сделал первую в мире фотографию с воздуха, поднявшись над Парижем на воздушном шаре. Им сделаны фотографии Шарля Бодлера, Гюстава Курбе, Сары Бернар, Эрнеста Шеклтона и других. Необыкновенной репутации Надара как фотографа способствовало то, что по просьбе великого французского художника-классициста Энгра он снимал каждого, чью фотографию хотел иметь художник. По свидетельству его биографа, Э. де Мирекура, Энгр рисовал свои замечательные портреты по этим фотографиям, не испытывая необходимости в том, чтобы ему позировали. Художники называли Надара «Тицианом фотографии».

Надар обратился к фотокамере благодаря театру — он был театральным драматургом. Как художник, он был весьма уважаемым портретистом. Как журналист, он работал с Домье в качестве карикатуриста в журнале «Шаривари». В 1850 году в возрасте 30 лет Надар был любимцем бульваров, известным своим остроумием, но ни театр, ни художественный салон, ни журнал не давали ему достаточно средств к жизни. Настроенный против фотографии, как и большинство других художников, он тем не менее стал совладельцем фотостудии своего брата Адриена в 1852 году, но это партнёрство вскоре окончилось судебным разбирательством.

В 1854 году Надар выпустил в свет «Пантеон Надар», огромную литографию, составленную из 240 карикатур, первую из запланированных четырех подборок. Он пришел к той же мысли, что и Дэвид Октавиус Хилл в своё время, — сначала сфотографировать своих клиентов, а уж потом рисовать карикатуры. Но в солидных томах «Галереи современников» появились не карикатуры, а великолепные репродукции портретов литераторов и других известных людей, сделанные с отличных репродукций оригинальных фотографий Надара. Он писал: «Фотография — замечательное открытие… Теория может быть изучена за час, основы техники за день… Но чему нельзя научить — это чувству света. То, как свет падает на лицо, вы должны уловить сами. Чтобы получить сходство, а не банальный портрет, вы должны вступить в союз с позирующим, почувствовать его мысли и сам его характер». Стиль его портретов был простым и строгим. Как правило он снимал людей стоящими, использовал только верхний свет и однотонные фоны. Основное внимание уделял лицу, жестам, позе, стараясь выявить индивидуальные особенности модели. Он стал снимать при электрическом свете, создал серию снимков о жизни подземного Парижа. Запатентовал идею фотографирования с воздушного шара.

Умер 21 марта 1910 года, похоронен на кладбище Пер-Лашез.

Галерея


Напишите отзыв о статье "Надар"

Ссылки

  • [photo.far-for.net/content.php?r=7&p=13 История фото: Надар — Тициан фотографии]  (рус.)
  • [www.peoples.ru/art/photo/nadar/index.html Парижский светописец]  (рус.)

Отрывок, характеризующий Надар


Седой камердинер сидел, дремля и прислушиваясь к храпению князя в огромном кабинете. Из дальней стороны дома, из за затворенных дверей, слышались по двадцати раз повторяемые трудные пассажи Дюссековой сонаты.
В это время подъехала к крыльцу карета и бричка, и из кареты вышел князь Андрей, высадил свою маленькую жену и пропустил ее вперед. Седой Тихон, в парике, высунувшись из двери официантской, шопотом доложил, что князь почивают, и торопливо затворил дверь. Тихон знал, что ни приезд сына и никакие необыкновенные события не должны были нарушать порядка дня. Князь Андрей, видимо, знал это так же хорошо, как и Тихон; он посмотрел на часы, как будто для того, чтобы поверить, не изменились ли привычки отца за то время, в которое он не видал его, и, убедившись, что они не изменились, обратился к жене:
– Через двадцать минут он встанет. Пройдем к княжне Марье, – сказал он.
Маленькая княгиня потолстела за это время, но глаза и короткая губка с усиками и улыбкой поднимались так же весело и мило, когда она заговорила.
– Mais c'est un palais, – сказала она мужу, оглядываясь кругом, с тем выражением, с каким говорят похвалы хозяину бала. – Allons, vite, vite!… [Да это дворец! – Пойдем скорее, скорее!…] – Она, оглядываясь, улыбалась и Тихону, и мужу, и официанту, провожавшему их.
– C'est Marieie qui s'exerce? Allons doucement, il faut la surprendre. [Это Мари упражняется? Тише, застанем ее врасплох.]
Князь Андрей шел за ней с учтивым и грустным выражением.
– Ты постарел, Тихон, – сказал он, проходя, старику, целовавшему его руку.
Перед комнатою, в которой слышны были клавикорды, из боковой двери выскочила хорошенькая белокурая француженка.
M lle Bourienne казалась обезумевшею от восторга.
– Ah! quel bonheur pour la princesse, – заговорила она. – Enfin! Il faut que je la previenne. [Ах, какая радость для княжны! Наконец! Надо ее предупредить.]
– Non, non, de grace… Vous etes m lle Bourienne, je vous connais deja par l'amitie que vous рorte ma belle soeur, – говорила княгиня, целуясь с француженкой. – Elle ne nous attend рas? [Нет, нет, пожалуйста… Вы мамзель Бурьен; я уже знакома с вами по той дружбе, какую имеет к вам моя невестка. Она не ожидает нас?]
Они подошли к двери диванной, из которой слышался опять и опять повторяемый пассаж. Князь Андрей остановился и поморщился, как будто ожидая чего то неприятного.
Княгиня вошла. Пассаж оборвался на середине; послышался крик, тяжелые ступни княжны Марьи и звуки поцелуев. Когда князь Андрей вошел, княжна и княгиня, только раз на короткое время видевшиеся во время свадьбы князя Андрея, обхватившись руками, крепко прижимались губами к тем местам, на которые попали в первую минуту. M lle Bourienne стояла около них, прижав руки к сердцу и набожно улыбаясь, очевидно столько же готовая заплакать, сколько и засмеяться.
Князь Андрей пожал плечами и поморщился, как морщатся любители музыки, услышав фальшивую ноту. Обе женщины отпустили друг друга; потом опять, как будто боясь опоздать, схватили друг друга за руки, стали целовать и отрывать руки и потом опять стали целовать друг друга в лицо, и совершенно неожиданно для князя Андрея обе заплакали и опять стали целоваться. M lle Bourienne тоже заплакала. Князю Андрею было, очевидно, неловко; но для двух женщин казалось так естественно, что они плакали; казалось, они и не предполагали, чтобы могло иначе совершиться это свидание.
– Ah! chere!…Ah! Marieie!… – вдруг заговорили обе женщины и засмеялись. – J'ai reve сette nuit … – Vous ne nous attendez donc pas?… Ah! Marieie,vous avez maigri… – Et vous avez repris… [Ах, милая!… Ах, Мари!… – А я видела во сне. – Так вы нас не ожидали?… Ах, Мари, вы так похудели. – А вы так пополнели…]
– J'ai tout de suite reconnu madame la princesse, [Я тотчас узнала княгиню,] – вставила m lle Бурьен.
– Et moi qui ne me doutais pas!… – восклицала княжна Марья. – Ah! Andre, je ne vous voyais pas. [А я не подозревала!… Ах, Andre, я и не видела тебя.]
Князь Андрей поцеловался с сестрою рука в руку и сказал ей, что она такая же pleurienicheuse, [плакса,] как всегда была. Княжна Марья повернулась к брату, и сквозь слезы любовный, теплый и кроткий взгляд ее прекрасных в ту минуту, больших лучистых глаз остановился на лице князя Андрея.
Княгиня говорила без умолку. Короткая верхняя губка с усиками то и дело на мгновение слетала вниз, притрогивалась, где нужно было, к румяной нижней губке, и вновь открывалась блестевшая зубами и глазами улыбка. Княгиня рассказывала случай, который был с ними на Спасской горе, грозивший ей опасностию в ее положении, и сейчас же после этого сообщила, что она все платья свои оставила в Петербурге и здесь будет ходить Бог знает в чем, и что Андрей совсем переменился, и что Китти Одынцова вышла замуж за старика, и что есть жених для княжны Марьи pour tout de bon, [вполне серьезный,] но что об этом поговорим после. Княжна Марья все еще молча смотрела на брата, и в прекрасных глазах ее была и любовь и грусть. Видно было, что в ней установился теперь свой ход мысли, независимый от речей невестки. Она в середине ее рассказа о последнем празднике в Петербурге обратилась к брату:
– И ты решительно едешь на войну, Andre? – сказала oia, вздохнув.
Lise вздрогнула тоже.
– Даже завтра, – отвечал брат.
– II m'abandonne ici,et Du sait pourquoi, quand il aur pu avoir de l'avancement… [Он покидает меня здесь, и Бог знает зачем, тогда как он мог бы получить повышение…]
Княжна Марья не дослушала и, продолжая нить своих мыслей, обратилась к невестке, ласковыми глазами указывая на ее живот:
– Наверное? – сказала она.
Лицо княгини изменилось. Она вздохнула.
– Да, наверное, – сказала она. – Ах! Это очень страшно…