Фельке, Петра

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Петра Фельке
Личная информация
Пол

женский

Полное имя

англ. Petra Meier-Felke

Гражданство

ГДР ГДР
Германия Германия

Специализация

Метание копья

Клуб

SC Motor Jena
TuS Jena

Дата рождения

30 июля 1959(1959-07-30) (64 года)

Место рождения

Заальфельд, земля Тюрингия, ГДР

Рост

172 см

Вес

64 кг

Петра Фельке (по первому мужу Майер, после замужества с Ларсом Фельке-Лунгерсхаузеном снова Фельке, род. 30 июля 1959, Заальфельд, земля Тюрингия, ГДР) — восточногерманская (после 1990 года — германская) легкоатлетка, копьеметательница, чемпионка Олимпийских игр 1988 года, неоднократная рекордсменка мира.

Тренировалась вместе с Рут Фуксen в спортклубе Motor Jena. После окончания спортивной карьеры Рут Фукс, стала её преемницей. Первую медаль на крупных соревнованиях завоевала в 1978 году, став третьей на чемпионате ГДР. В 1981 году она снова третья на чемпионате страны, в 1982 и 1983 годах — вторая, с 1984 по 1989 годы — шестикратная чемпионка ГДР.

Свой первый мировой рекорд установила 4 июня 1985 года в Шверине, показав 75,26 м, а спустя несколько часов довела рекорд до 75,40 м. 29 июля 1987 года в Лейпциге установила ещё один мировой рекорд — 78,90 м. 9 сентября 1988 года первой среди женщин-копьеметательниц достигла 80-метрового рубежа, показав 80 метров ровно.

Напишите отзыв о статье "Фельке, Петра"



Ссылки

  • [www.iaaf.org/athletes/biographies/athcode=60533 Petra Meier-Felke] — профиль на сайте IAAF (англ.)
  • [www.sports-reference.com/olympics/athletes/fe/petra-felke-1.html Petra Meier-Felke] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)


Спортивные достижения
Предшественник:
Лиллак, ТиинаenФинляндия Финляндия
Мировой рекорд в метании копья
4 июня 1985 – 28 августа 1986
Преемник:
Уитбред, Фатимаen Великобритания Великобритания
Предшественник:
Уитбред, Фатимаen Великобритания Великобритания
Мировой рекорд в метании копья
29 июля 1987 – 28 июля 1999
Преемник:
Хаттестад, Трине Норвегия Норвегия

Отрывок, характеризующий Фельке, Петра

– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
– Получили от Андрея что нибудь? – сказала она.
– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.
– Так ничего?
– Ничего, – сказала княжна Марья, лучистыми глазами твердо глядя на невестку. Она решилась не говорить ей и уговорила отца скрыть получение страшного известия от невестки до ее разрешения, которое должно было быть на днях. Княжна Марья и старый князь, каждый по своему, носили и скрывали свое горе. Старый князь не хотел надеяться: он решил, что князь Андрей убит, и не смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след сына, он заказал ему в Москве памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что сын его убит. Он старался не изменяя вести прежний образ жизни, но силы изменяли ему: он меньше ходил, меньше ел, меньше спал, и с каждым днем делался слабее. Княжна Марья надеялась. Она молилась за брата, как за живого и каждую минуту ждала известия о его возвращении.


– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.
– Ma bonne amie, je crains que le fruschtique (comme dit Фока – повар) de ce matin ne m'aie pas fait du mal. [Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне не было дурно.]
– А что с тобой, моя душа? Ты бледна. Ах, ты очень бледна, – испуганно сказала княжна Марья, своими тяжелыми, мягкими шагами подбегая к невестке.
– Ваше сиятельство, не послать ли за Марьей Богдановной? – сказала одна из бывших тут горничных. (Марья Богдановна была акушерка из уездного города, жившая в Лысых Горах уже другую неделю.)
– И в самом деле, – подхватила княжна Марья, – может быть, точно. Я пойду. Courage, mon ange! [Не бойся, мой ангел.] Она поцеловала Лизу и хотела выйти из комнаты.