Фельцман, Оскар Борисович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Оскар Фельцман
Основная информация
Полное имя

Оскар Борисович Фельцман

Дата рождения

18 февраля 1921(1921-02-18)

Место рождения

Одесса, УССР

Дата смерти

3 февраля 2013(2013-02-03) (91 год)

Место смерти

Москва, Россия

Страна

СССР СССРРоссия Россия

Профессии

композитор

Жанры

песня, оперетта

Награды

Оска́р Бори́сович Фе́льцман (18 февраля 1921, Одесса — 3 февраля 2013, Москва[1]) — советский и российский композитор. Народный артист РСФСР (1989).





Биография

Оскар Борисович Фельцман родился 18 февраля 1921 года в Одессе в семье хирурга-ортопеда Бориса Иосифовича Фельцмана и Цили Абрамовны Фельцман (1899—1984). В 1933 году, по эскизам Б. И. Фельцмана, было начато строительство детского санатория «Люстдорф» под Одессой на 350 коек для больных костно-суставным туберкулёзом, который Борис Иосифович возглавил по окончании строительства.[2] Отец профессионально играл на фортепиано. Оскар Фельцман с раннего детства не пропускал ни одного концерта выступавших и гастролировавших в Одессе музыкантов.

В возрасте пяти лет Оскар Фельцман начал заниматься игрой на скрипке с известным педагогом Петром Столярским, однако вскоре перешёл в класс фортепиано. Игре на рояле он обучался у Берты Рейнгбальд, у которой занимались Эмиль Гилельс, Татьяна Гольдфарб и другие известные пианисты. Первая фортепианная пьеса Оскара Фельцмана — «Осень» появилась через год, когда ему было шесть лет. В 1939 году О. Фельцман окончил школу имени П. С. Столярского, по классу композиции занимался у профессора Николая Вилинского.[3] В 1939-41 годах учился в Московской консерватории (класс композиции В. Я. Шебалина)[4].

В 1941 г. Фельцман был эвакуирован в Новосибирск, где в возрасте 20 лет был назначен секретарём Сибирского отделения Союза композиторов СССР. В Новосибирске Фельцман писал музыку для филармонии, Ленинградского Александринского театра, работал заведующим музыкальной частью Белорусского государственного Еврейского театра (БелГОСЕТа). В тот же период Фельцман написал оперетту по пьесе Валентина Катаева «Синий платочек», которая была разгромлена в газете «Правда». В 1941 году в Новосибирске Оскар Фельцман женился на студентке дирижёрско-хорового факультета Московской консерватории Евгении Петровне Кайдановской (1920—2000). В Москву он вернулся с женой в 1945 году. Временно поселились у родственников в Кривоарбатском переулке.

В 1948 году в Московском театре оперетты состоялась премьера музыкальной комедии «Воздушный замок». В 1952 году состоялись ещё две премьеры — в Московском театре оперетты — «Суворочка» и в Театре Станиславского и Немировича-Данченко — «Шумит Средиземное море». Фельцман также начал писать музыку к цирковым номерам, эстрадным представлениям, постановкам для детей Натальи Сац.

В 1952 году Оскар Фельцман написал «Концерт для скрипки с оркестром» в трех частях.

В том же году для пародийного театра «Синяя птичка» он написал свою первую песню — «Теплоход» на стихи В. Драгунского и Л. Давидович. В 1954 году её исполнил по телевидению и сделал запись на радио (вышла на пластинке в 1956 году) Леонид Утёсов.

Большую популярность приобрела песня «Ландыши», написанная на стихи Ольги Фадеевой и впервые исполненная Геленой Великановой. В советской прессе песня была признана мещанской, идеологически несостоятельной. Тем не менее, другие его песни постоянно звучали на радио и в концертах.

В песенном творчестве Оскар Фельцман сотрудничал с разными поэтами, среди которых Андрей Вознесенский, Расул Гамзатов, Евгений Долматовский, Михаил Матусовский, Игорь Кохановский, Марк Лисянский, Лев Ошанин, Роберт Рождественский, Владимир Харитонов, Игорь Шаферан, Михаил Танич, В. Орлов, Наум Олев, Михаил Рябинин.

Песни Фельцмана исполняли мастера советской и российской эстрады: Леонид Утёсов, Марк Бернес, Владимир Трошин, Эдита Пьеха, Валентина Толкунова, Вероника Круглова, Иосиф Кобзон, Муслим Магомаев, Эдуард Хиль, Юрий Гуляев, Георг Отс, Михаил Чуев, Лев Лещенко, Капиталина Лазаренко, Олег Анофриев, Мария Пахоменко, Леонид Серебренников, Ирина Аллегрова, София Ротару, Леонид Екимов, Анна Герман и многие другие.

Большой популярностью пользовались и пользуются песни Фельцмана в исполнении Эдиты Пьехи: «Огромное небо», «Белый свет», «Венок Дуная», «Манжерок», «Ничего не вижу» и др. Фельцман называл Э. Пьеху своей любимой исполнительницей. В 1973 году Оскар Фельцман написал музыку к опереттам «Тётка Чарлея», «Старые дома» и «Пусть гитара играет» — все три с большим успехом шли в Свердловском академическом театре музыкальной комедии. В середине 1980-х годов Фельцман организовал для своих авторских концертов инструментальный ансамбль «Огни Москвы» с солисткой Ириной Аллегровой.

В 1987 году Оскар Фельцман написан вокальный цикл «Песни былого», музыку к нескольким еврейским народным песням по тексту книги «Песни былого. Из еврейской народной поэзии» (в переводе Наума Гребнева — М., 1986). Исполнил цикл этих песен Иосиф Кобзон.

В конце 1990-х годов Фельцман написал 12 песен на стихи Юрия Гарина. Композитор исполнял их в Одессе на авторском концерте в дни празднования 200-летия города. Эти песни исполняют в том числе Алла Иошпе и Стахан Рахимов, Клара Новикова.

Всего Фельцманом было написано 1500 песенК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3732 дня].

Оскар Фельцман написал также ряд камерных произведений: «Десять романсов на стихи Инны Лиснянской», «Цикл романсов на стихи Марины Цветаевой», «Цикл песен на стихи Хаима Бялика».

3 февраля 2013 года в 02:45 Оскар Фельцман скончался от сердечной недостаточности в ЦКБ имени Семашко[5]. Прощание состоялось в Доме Союза композиторов России. Похоронен 6 февраля 2013 года на Новодевичьем кладбище.

Семья

  • Сын — известный американский пианист Владимир Фельцман.
  • Внук — Даниил Фельцман.
  • Гражданская жена — Нина Васильевна Каранова.

Избранные песни

В 1992 году Олег Нестеров со своей группой «Мегаполис» записал кавер-версию песни «Ландыши» с новым текстом на немецком языке, получившую название «Karl-Marx-Stadt». Созданная специально для готовившихся гастролей в Германии, эта версия стала весьма популярной и на родине[6].

Композитор в кино

Награды и звания

Посвящения

  • Поэт-песенник Юрий Гарин посвятил Оскару Фельцману песню «Оскар Борисович» (муз. А. Ческиса). Песня была исполнена самим Гариным на концерте, посвященном юбилею Фельцмана[11].

Напишите отзыв о статье "Фельцман, Оскар Борисович"

Примечания

  1. [www.rg.ru/2013/02/04/felcman-site.html Скончался Оскар Фельцман]
  2. [www.lustdorf.org.ua/istoriya-sanatoriya История санатория «Люстдорф»]
  3. [www.day.kiev.ua/ru/article/kultura/oda-maestro-i-uchitelyu Ода маэстро и учителю. Оскар Фельцман вспоминает о Николае Вилинском]
  4. Шебалин направил Николаю Вилинскому благодарственное письмо за мастерскую подготовку О. Фельцмана как композитора. См. [www.bulvar.com.ua/arch/2011/7/4d5acdba04e01/view_print/ Оскар Фельцман интервью 1] и [www.odessitclub.org/reading_room/averina/feltsman.php Оскар Фельцман интервью 2].
  5. [www.utro.ru/articles/2013/02/04/1098995.shtml Умер композитор Оскар Фельцман]. Утро.ru (4 февраля 2013). Проверено 4 февраля 2013. [www.webcitation.org/6EM8yytSU Архивировано из первоисточника 11 февраля 2013].
  6. [www.historyonesong.com/2009/09/landyshi/ Песня «Ландыши». История песни. Авторы и исполнители]
  7. [onagradah.ru/ukaz-prezidenta-rf-ot-14-fevralya-2011-g-n-183-o-nagrazhdenii-ordenom-quot-za-zaslugi-pered-otechestvom-quot-ii-stepeni-felcmana-o-b/ Указ Президента РФ от 14 февраля 2011 года № 183 «О награждении орденом „За заслуги перед Отечеством“ II степени Фельцмана О. Б.»]
  8. [graph.document.kremlin.ru/page.aspx?859980 Указ Президента РФ от 7 февраля 2006 года № 82 «О награждении орденом „За заслуги перед Отечеством“ III степени Фельцмана О. Б.»]
  9. [graph.document.kremlin.ru/page.aspx?859980 Указ Президента РФ от 19 февраля 2001 года № 203 «О награждении орденом „За заслуги перед Отечеством“ IV степени Фельцмана О. Б.»]
  10. [graph.document.kremlin.ru/page.aspx?1144055 Указ Президента РФ от 14 февраля 1996 года № 201 «О награждении орденом Дружбы Саввиной И.С, Фельцмана О. Б.»]
  11. [www.youtube.com/watch?v=QUBHTgaaVW0&list=PLQ0QUnek4jhFqvTWgJWu1v4SO_O--1_t5&index=29 «Оскар Борисович», музыка Алекса Ческиса, стихи Юрия Гарина, поёт Юрий Гарин - YouTube]

Литература

Ссылки

Отрывок, характеризующий Фельцман, Оскар Борисович

– Что ты? с ума сошел? Кто тебя пустит? У тебя и на лестнице голова кружится, – заговорили с разных сторон.
– Я выпью, давай бутылку рому! – закричал Пьер, решительным и пьяным жестом ударяя по столу, и полез в окно.
Его схватили за руки; но он был так силен, что далеко оттолкнул того, кто приблизился к нему.
– Нет, его так не уломаешь ни за что, – говорил Анатоль, – постойте, я его обману. Послушай, я с тобой держу пари, но завтра, а теперь мы все едем к***.
– Едем, – закричал Пьер, – едем!… И Мишку с собой берем…
И он ухватил медведя, и, обняв и подняв его, стал кружиться с ним по комнате.


Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.
«Очень, очень вам благодарен, ma chere или mon cher [моя дорогая или мой дорогой] (ma сherе или mon cher он говорил всем без исключения, без малейших оттенков как выше, так и ниже его стоявшим людям) за себя и за дорогих именинниц. Смотрите же, приезжайте обедать. Вы меня обидите, mon cher. Душевно прошу вас от всего семейства, ma chere». Эти слова с одинаковым выражением на полном веселом и чисто выбритом лице и с одинаково крепким пожатием руки и повторяемыми короткими поклонами говорил он всем без исключения и изменения. Проводив одного гостя, граф возвращался к тому или той, которые еще были в гостиной; придвинув кресла и с видом человека, любящего и умеющего пожить, молодецки расставив ноги и положив на колена руки, он значительно покачивался, предлагал догадки о погоде, советовался о здоровье, иногда на русском, иногда на очень дурном, но самоуверенном французском языке, и снова с видом усталого, но твердого в исполнении обязанности человека шел провожать, оправляя редкие седые волосы на лысине, и опять звал обедать. Иногда, возвращаясь из передней, он заходил через цветочную и официантскую в большую мраморную залу, где накрывали стол на восемьдесят кувертов, и, глядя на официантов, носивших серебро и фарфор, расставлявших столы и развертывавших камчатные скатерти, подзывал к себе Дмитрия Васильевича, дворянина, занимавшегося всеми его делами, и говорил: «Ну, ну, Митенька, смотри, чтоб всё было хорошо. Так, так, – говорил он, с удовольствием оглядывая огромный раздвинутый стол. – Главное – сервировка. То то…» И он уходил, самодовольно вздыхая, опять в гостиную.
– Марья Львовна Карагина с дочерью! – басом доложил огромный графинин выездной лакей, входя в двери гостиной.
Графиня подумала и понюхала из золотой табакерки с портретом мужа.
– Замучили меня эти визиты, – сказала она. – Ну, уж ее последнюю приму. Чопорна очень. Проси, – сказала она лакею грустным голосом, как будто говорила: «ну, уж добивайте!»
Высокая, полная, с гордым видом дама с круглолицей улыбающейся дочкой, шумя платьями, вошли в гостиную.
«Chere comtesse, il y a si longtemps… elle a ete alitee la pauvre enfant… au bal des Razoumowsky… et la comtesse Apraksine… j'ai ete si heureuse…» [Дорогая графиня, как давно… она должна была пролежать в постеле, бедное дитя… на балу у Разумовских… и графиня Апраксина… была так счастлива…] послышались оживленные женские голоса, перебивая один другой и сливаясь с шумом платьев и передвиганием стульев. Начался тот разговор, который затевают ровно настолько, чтобы при первой паузе встать, зашуметь платьями, проговорить: «Je suis bien charmee; la sante de maman… et la comtesse Apraksine» [Я в восхищении; здоровье мамы… и графиня Апраксина] и, опять зашумев платьями, пройти в переднюю, надеть шубу или плащ и уехать. Разговор зашел о главной городской новости того времени – о болезни известного богача и красавца Екатерининского времени старого графа Безухого и о его незаконном сыне Пьере, который так неприлично вел себя на вечере у Анны Павловны Шерер.
– Я очень жалею бедного графа, – проговорила гостья, – здоровье его и так плохо, а теперь это огорченье от сына, это его убьет!
– Что такое? – спросила графиня, как будто не зная, о чем говорит гостья, хотя она раз пятнадцать уже слышала причину огорчения графа Безухого.
– Вот нынешнее воспитание! Еще за границей, – проговорила гостья, – этот молодой человек предоставлен был самому себе, и теперь в Петербурге, говорят, он такие ужасы наделал, что его с полицией выслали оттуда.
– Скажите! – сказала графиня.
– Он дурно выбирал свои знакомства, – вмешалась княгиня Анна Михайловна. – Сын князя Василия, он и один Долохов, они, говорят, Бог знает что делали. И оба пострадали. Долохов разжалован в солдаты, а сын Безухого выслан в Москву. Анатоля Курагина – того отец как то замял. Но выслали таки из Петербурга.
– Да что, бишь, они сделали? – спросила графиня.
– Это совершенные разбойники, особенно Долохов, – говорила гостья. – Он сын Марьи Ивановны Долоховой, такой почтенной дамы, и что же? Можете себе представить: они втроем достали где то медведя, посадили с собой в карету и повезли к актрисам. Прибежала полиция их унимать. Они поймали квартального и привязали его спина со спиной к медведю и пустили медведя в Мойку; медведь плавает, а квартальный на нем.
– Хороша, ma chere, фигура квартального, – закричал граф, помирая со смеху.
– Ах, ужас какой! Чему тут смеяться, граф?
Но дамы невольно смеялись и сами.
– Насилу спасли этого несчастного, – продолжала гостья. – И это сын графа Кирилла Владимировича Безухова так умно забавляется! – прибавила она. – А говорили, что так хорошо воспитан и умен. Вот всё воспитание заграничное куда довело. Надеюсь, что здесь его никто не примет, несмотря на его богатство. Мне хотели его представить. Я решительно отказалась: у меня дочери.
– Отчего вы говорите, что этот молодой человек так богат? – спросила графиня, нагибаясь от девиц, которые тотчас же сделали вид, что не слушают. – Ведь у него только незаконные дети. Кажется… и Пьер незаконный.
Гостья махнула рукой.
– У него их двадцать незаконных, я думаю.
Княгиня Анна Михайловна вмешалась в разговор, видимо, желая выказать свои связи и свое знание всех светских обстоятельств.
– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.
– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
– Князь Василий приехал в Москву вчера. Он едет на ревизию, мне говорили, – сказала гостья.
– Да, но, entre nous, [между нами,] – сказала княгиня, – это предлог, он приехал собственно к графу Кирилле Владимировичу, узнав, что он так плох.
– Однако, ma chere, это славная штука, – сказал граф и, заметив, что старшая гостья его не слушала, обратился уже к барышням. – Хороша фигура была у квартального, я воображаю.
И он, представив, как махал руками квартальный, опять захохотал звучным и басистым смехом, колебавшим всё его полное тело, как смеются люди, всегда хорошо евшие и особенно пившие. – Так, пожалуйста же, обедать к нам, – сказал он.


Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
– Видите?… Кукла… Мими… Видите.
И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.
– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и comtesse Apraksine. [о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха.
Два молодые человека, студент и офицер, друзья с детства, были одних лет и оба красивы, но не похожи друг на друга. Борис был высокий белокурый юноша с правильными тонкими чертами спокойного и красивого лица; Николай был невысокий курчавый молодой человек с открытым выражением лица. На верхней губе его уже показывались черные волосики, и во всем лице выражались стремительность и восторженность.
Николай покраснел, как только вошел в гостиную. Видно было, что он искал и не находил, что сказать; Борис, напротив, тотчас же нашелся и рассказал спокойно, шутливо, как эту Мими куклу он знал еще молодою девицей с неиспорченным еще носом, как она в пять лет на его памяти состарелась и как у ней по всему черепу треснула голова. Сказав это, он взглянул на Наташу. Наташа отвернулась от него, взглянула на младшего брата, который, зажмурившись, трясся от беззвучного смеха, и, не в силах более удерживаться, прыгнула и побежала из комнаты так скоро, как только могли нести ее быстрые ножки. Борис не рассмеялся.
– Вы, кажется, тоже хотели ехать, maman? Карета нужна? – .сказал он, с улыбкой обращаясь к матери.
– Да, поди, поди, вели приготовить, – сказала она, уливаясь.
Борис вышел тихо в двери и пошел за Наташей, толстый мальчик сердито побежал за ними, как будто досадуя на расстройство, происшедшее в его занятиях.


Из молодежи, не считая старшей дочери графини (которая была четырьмя годами старше сестры и держала себя уже, как большая) и гостьи барышни, в гостиной остались Николай и Соня племянница. Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким, отененным длинными ресницами взглядом, густой черною косой, два раза обвившею ее голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых, но грациозных мускулистых руках и шее. Плавностью движений, мягкостью и гибкостью маленьких членов и несколько хитрою и сдержанною манерой она напоминала красивого, но еще не сформировавшегося котенка, который будет прелестною кошечкой. Она, видимо, считала приличным выказывать улыбкой участие к общему разговору; но против воли ее глаза из под длинных густых ресниц смотрели на уезжавшего в армию cousin [двоюродного брата] с таким девическим страстным обожанием, что улыбка ее не могла ни на мгновение обмануть никого, и видно было, что кошечка присела только для того, чтоб еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin, как скоро только они так же, как Борис с Наташей, выберутся из этой гостиной.
– Да, ma chere, – сказал старый граф, обращаясь к гостье и указывая на своего Николая. – Вот его друг Борис произведен в офицеры, и он из дружбы не хочет отставать от него; бросает и университет и меня старика: идет в военную службу, ma chere. А уж ему место в архиве было готово, и всё. Вот дружба то? – сказал граф вопросительно.
– Да ведь война, говорят, объявлена, – сказала гостья.
– Давно говорят, – сказал граф. – Опять поговорят, поговорят, да так и оставят. Ma chere, вот дружба то! – повторил он. – Он идет в гусары.
Гостья, не зная, что сказать, покачала головой.
– Совсем не из дружбы, – отвечал Николай, вспыхнув и отговариваясь как будто от постыдного на него наклепа. – Совсем не дружба, а просто чувствую призвание к военной службе.
Он оглянулся на кузину и на гостью барышню: обе смотрели на него с улыбкой одобрения.
– Нынче обедает у нас Шуберт, полковник Павлоградского гусарского полка. Он был в отпуску здесь и берет его с собой. Что делать? – сказал граф, пожимая плечами и говоря шуточно о деле, которое, видимо, стоило ему много горя.
– Я уж вам говорил, папенька, – сказал сын, – что ежели вам не хочется меня отпустить, я останусь. Но я знаю, что я никуда не гожусь, кроме как в военную службу; я не дипломат, не чиновник, не умею скрывать того, что чувствую, – говорил он, всё поглядывая с кокетством красивой молодости на Соню и гостью барышню.
Кошечка, впиваясь в него глазами, казалась каждую секунду готовою заиграть и выказать всю свою кошачью натуру.
– Ну, ну, хорошо! – сказал старый граф, – всё горячится. Всё Бонапарте всем голову вскружил; все думают, как это он из поручиков попал в императоры. Что ж, дай Бог, – прибавил он, не замечая насмешливой улыбки гостьи.