Феоктистов, Борис Степанович
| Борис Степанович Феоктистов | |
 | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Дата рождения | |
| Место рождения | |
| Дата смерти | |
| Страна | |
| Профессии |
Музыкант, аранжировщик |
| Инструменты | |
| Награды |
|
Борис Степанович Феоктистов (Красноярск; 23 августа 1911—1990) — виртуоз-балалаечник[1]. Заслуженный артист РСФСР (1959). 2-я премия на Всесоюзном конкурсе исполнителей на народных инструментах (1939). Игре на балалайке обучался у Г. И. Трошина в Красноярске. В 1933-36 занимался в Московском музыкальном училище им. Ипполитова-Иванова по классу виолончели у Л. М. Сейделя. С 1936, находясь в рядах Советской Армии, играл на виолончели в симфоническом оркестре Центрального дома Советской Армии. В 1938-71 — солист Ансамбля песни и пляски Советской Армии им. А. В. Александрова (балалайка). В репертуаре Феоктистова — переложения для балалайки произведений русских и западно-европейских классиков, сочинений советских композиторов, русские народные песни, музыка народов СССР. Его игра отличается виртуозностью. Феоктистов принадлежат обработки и переложения произведений для балалайки с фортепиано, в том числе Вариаций на тему рококо П. И. Чайковского, рондо Моцарта — Крейслера.
Содержание
Биография
Борис Степанович Феоктистов родился в 1911 году в Красноярске. В течение нескольких лет Феоктистов занимался в самодеятельном оркестре народных инструментов, приобретая там опыт сольных выступлений.[2].
Тридцатые годы внесли большую перемену в жизнь юноши. Однажды в Красноярск приехала группа московских артистов, в их программе не хватало концертного номера. По рекомендации местных музыкантов был приглашен молодой балалаечник. Выступление на профессиональной сцене прошло успешно, и вскоре Феоктистов едет в Москву. Здесь он поступает в музыкальное училище им. Ипполитова-Иванова в класс виолончели. Отсюда он был призван на военную службу.
С 1938 года после службы в армии Феоктистов — солист оркестра Краснознаменного ансамбля им. Александрова (в то время Краснознамённого ансамбля красноармейской песни и пляски).
В 1939 году он стал лауреатом Всесоюзного смотра исполнителей на народных инструментах (заняв второе место).
Много гастролировал Феоктистов и за рубежом. И везде русская балалайка завоевывала признание. Советские и зарубежные слушатели высоко оценивали виртуозную игру Б. С. Феоктистова, его пластичный плавный звук, высокое творческое мастерство, увлеченность.
Феоктистов был не только исполнителем. Он является автором множества обработок, переложений скрипичных и виолончельных пьес русских и зарубежных классиков.
Память
В честь Бориса Степановича Феоктистова в Красноярске проводятся всесибирские фестивали-конкурсы [3].
Напишите отзыв о статье "Феоктистов, Борис Степанович"
Примечания
- ↑ Музыкальная энциклопедия. — М.: Советская энциклопедия, Советский композитор. Под ред. Ю. В. Келдыша. 1973—1982.
- ↑ [www.gornovosti.ru/glavnoe/yubileynyy-konkurs-virtuozov15235.htm Юбилейный конкурс виртуозов]
- ↑ [www.классмузыка.рф/glavnaya/novosti-i-anonsy/ Открытый городской фестиваль-конкурс к 100-летию Бориса Степановича Феоктистова]
Ссылки
- [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_music/7858/Феоктистов В академических словарях]
Отрывок, характеризующий Феоктистов, Борис Степанович
– Вы бы могли из прикрытия взять!Что прикрытия не было, этого не сказал Тушин, хотя это была сущая правда. Он боялся подвести этим другого начальника и молча, остановившимися глазами, смотрел прямо в лицо Багратиону, как смотрит сбившийся ученик в глаза экзаменатору.
Молчание было довольно продолжительно. Князь Багратион, видимо, не желая быть строгим, не находился, что сказать; остальные не смели вмешаться в разговор. Князь Андрей исподлобья смотрел на Тушина, и пальцы его рук нервически двигались.
– Ваше сиятельство, – прервал князь Андрей молчание своим резким голосом, – вы меня изволили послать к батарее капитана Тушина. Я был там и нашел две трети людей и лошадей перебитыми, два орудия исковерканными, и прикрытия никакого.
Князь Багратион и Тушин одинаково упорно смотрели теперь на сдержанно и взволнованно говорившего Болконского.
– И ежели, ваше сиятельство, позволите мне высказать свое мнение, – продолжал он, – то успехом дня мы обязаны более всего действию этой батареи и геройской стойкости капитана Тушина с его ротой, – сказал князь Андрей и, не ожидая ответа, тотчас же встал и отошел от стола.
Князь Багратион посмотрел на Тушина и, видимо не желая выказать недоверия к резкому суждению Болконского и, вместе с тем, чувствуя себя не в состоянии вполне верить ему, наклонил голову и сказал Тушину, что он может итти. Князь Андрей вышел за ним.
– Вот спасибо: выручил, голубчик, – сказал ему Тушин.
Князь Андрей оглянул Тушина и, ничего не сказав, отошел от него. Князю Андрею было грустно и тяжело. Всё это было так странно, так непохоже на то, чего он надеялся.
«Кто они? Зачем они? Что им нужно? И когда всё это кончится?» думал Ростов, глядя на переменявшиеся перед ним тени. Боль в руке становилась всё мучительнее. Сон клонил непреодолимо, в глазах прыгали красные круги, и впечатление этих голосов и этих лиц и чувство одиночества сливались с чувством боли. Это они, эти солдаты, раненые и нераненые, – это они то и давили, и тяготили, и выворачивали жилы, и жгли мясо в его разломанной руке и плече. Чтобы избавиться от них, он закрыл глаза.
Он забылся на одну минуту, но в этот короткий промежуток забвения он видел во сне бесчисленное количество предметов: он видел свою мать и ее большую белую руку, видел худенькие плечи Сони, глаза и смех Наташи, и Денисова с его голосом и усами, и Телянина, и всю свою историю с Теляниным и Богданычем. Вся эта история была одно и то же, что этот солдат с резким голосом, и эта то вся история и этот то солдат так мучительно, неотступно держали, давили и все в одну сторону тянули его руку. Он пытался устраняться от них, но они не отпускали ни на волос, ни на секунду его плечо. Оно бы не болело, оно было бы здорово, ежели б они не тянули его; но нельзя было избавиться от них.
Он открыл глаза и поглядел вверх. Черный полог ночи на аршин висел над светом углей. В этом свете летали порошинки падавшего снега. Тушин не возвращался, лекарь не приходил. Он был один, только какой то солдатик сидел теперь голый по другую сторону огня и грел свое худое желтое тело.
«Никому не нужен я! – думал Ростов. – Некому ни помочь, ни пожалеть. А был же и я когда то дома, сильный, веселый, любимый». – Он вздохнул и со вздохом невольно застонал.
– Ай болит что? – спросил солдатик, встряхивая свою рубаху над огнем, и, не дожидаясь ответа, крякнув, прибавил: – Мало ли за день народу попортили – страсть!
