Феофан (Ильменский)

Епископ Феофан<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Епископ Соликамский, викарий Пермской епархии
26 февраля 1917 — 24 декабря 1918
Предшественник:	Сергий (Лавров)
Преемник:	Варлаам (Новгородский)
Имя при рождении:	Сергей Петрович Ильменский
Рождение:	26 сентября (9 октября) 1867(1867-10-09) село Содом, Хвалынский уезд, Саратовская губерния
Смерть:	11 (24) декабря 1918(1918-12-24) (51 год) Пермь

Епископ Феофан (в миру Сергей Петрович Ильменский; 26 сентября (8 октября) 1867, село Содом, Хвалынский уезд, Саратовская губерния — 11 (24) декабря 1918, Пермь) — епископ Православной Российской Церкви, епископ Соликамский, викарий Пермской епархии.

Причислен к лику святых Русской православной церкви в 2000 году.

Биография

Родился в семье бедного сельского диакона. С раннего детства рос на попечении матери, глубоко религиозной, кроткой и смиренной женщины, и на попечении дяди-священника, заменившего ему отца.

Окончил Саратовскую духовную семинарию в 1888 году, Казанскую духовную академию со степенью кандидата богословия в 1892 году.

Священник и преподаватель

С 1 июля 1892 года — преподаватель Саратовского епархиального женского училища.

В 1894 года рукоположен во диакона, затем — во иерея.

С 7 октября 1894 года — законоучитель Саратовского Александро-Мариинского реального училища.

С 20 сентября 1902 года — председатель совета Саратовского епархиального женского училища.

С 1 сентября 1907 года — законоучитель Саратовского Мариинского института благородных девиц.

С 1911 года — протоиерей. Был редактором «Саратовского духовного вестника».

31 августа 1913 зачислен в братство Валаамского монастыря.

С 12 августа 1914 года — смотритель Балашовского духовного училища. В этом же году пострижен в монашество и возведён в сан архимандрита.

С 5 сентября 1916 года — ректор Пермской духовной семинарии.

Епископ

25 февраля 1917 года в Крестовой церкви Архиерейского дома состоялось наречение архимандрита Феофана во епископа Соликамского, викария епископа Пермского.

26 февраля 1917 года в Спасо-Преображенском кафедральном соборе хиротонисан во епископа Соликамского, викария Пермской епархии. Хиротонию совершили: епископ Пермский Андроник (Никольский), епископ Глазовский Павел (Поспелов), епископ Барнаульский Гавриил (Воеводин), епископ Петропавловский Мефодий (Красноперов) и епископ Челябинский Серафим (Александров) при 12 архимандритах протоиереях и иереях и протодьяконе Матвее Попове. Епископу Феофану был вручен посох святого Стефана Пермского. Стал последним епископом, рукоположенным в при Николае II.

Во время пребывания пермского архиепископа Андроника (Никольского) на Поместном Соборе в августе-декабре 1917 год и в январе-апреле 1918 года епископ Феофан исполнял его обязанности по управлению епархией.

4 февраля 1918 года он возглавил в Перми небывало многолюдный крестный ход, устроенный в связи с гонениями на церковь.

Вернувшись в Соликамск, выступал против национализации церковной собственности. Когда в 1918 году волостной земельный отдел «просил» Троицкий монастырь в Соликамске прислать планы сенокосных лугов для дальнейшего их изъятия, владыка ответил:

«…предстанет Страшному Суду Всемогущего Бога всякий, кто осмелится для чего-либо захватывать принадлежащие Церкви земельные угодья и какое-либо достояние Церкви Божией. Без разрешения власти архиерея, Преосвященного Андроника, не имею права разрешать высылать планы…».

Современники свидетельствовали о епископе Феофане как о великом молитвеннике и постнике, простом, открытом, внимательном к нуждам людей пастыре, бесстрашном обличителе безбожия.

22 июня 1918 года, после после ареста и казни архиепископа Андроника, вступил в управление Пермской епархией. В конце лета был арестован.

Мученическая кончина

1 июля 1918 года епископ Феофан за всенощной произнёс слово по поводу ареста и убийства в Усолье большевиками священника Михаила Накарякова, после чего отслужил по нему панихиду. За службой поминал его как священномученика. Затем он позвал к себе сына отца Михаила — Николая, служившего диаконом в Троицкой церкви Перми, и сказал: «В память отца-мученика будешь рукоположен в сан священника. Иди вслед за отцом». По свидетельству архимандрита Хрисанфа (Клементьева), именно этот случай послужил поводом для большевиков начать преследование епископа Феофана.

24 декабря 1918 года, за несколько дней до занятия Перми войсками адмирала А. В. Колчака, был казнён большевиками. Перед смертью подвергнут изощрённым мучениям. Чекисты раздели епископа донага и в тридцатиградусный мороз многократно погружали его в ледяную прорубь реки Камы. Тело владыки покрылось льдом толщиной в два пальца, но мученик всё ещё оставался жив. Тогда палачи его просто утопили. Вместе с ним были утоплены два священника и пять мирян.

Канонизация и почитание

В 1981 году решением Архиерейского Собора Русской православной церкви заграницей канонизирован в лике священномученика со включением Собор новомучеников и исповедников Российских с установлением памяти 11 декабря.

На Архиерейском Соборе 2000 года священномученик Феофан и убиенные вместе с ним священники и миряне были причислены к лику святых.

24-25 декабря 2005 года в Перми в память священномученика Феофана прошли Феофановские чтения по теме: «Духовное образование в Пермском крае: история, современность, перспективы». Участниками Чтений стали представители власти, духовенства, деятели культуры и образования, а также учащиеся различных учебных заведений города Перми. С приветственным словом перед участниками Чтений выступил епископ Пермский и Соликамский Иринарх (Грезин).

Ссылки

• [www.ortho-rus.ru/cgi-bin/ps_file.cgi?2_4258 Феофан (Ильменский)] на сайте «Русское православие»
• [www.fond.ru/book/book2/2-32.htm Священномученик Феофан, епископ Пермский и Соликамский]
• [www.golos-sovesti.ru/?topic_id=1&gzt_id=37 Священномученик Феофан]
• [eparhia.permonline.ru/news/5/1225.html Феофановские чтения]
• [kuz1.pstbi.ccas.ru/bin/db.exe/no_dbpath/koi/newmr/?HYZ9EJxGHoxITYZCF2JMTdG6XbuIdOvYc8oU86Wfv8mZfS4ee8YUYOLUcuKd66yZsi0iceXb8E* Феофан (Ильменский Сергей Петрович)]

Отрывок, характеризующий Феофан (Ильменский)

– Вот говорили всё, что опасно, опасно, – сказал офицер, обращаясь к эсаулу, в то время как Денисов читал поданный ему конверт. – Впрочем, мы с Комаровым, – он указал на казака, – приготовились. У нас по два писто… А это что ж? – спросил он, увидав французского барабанщика, – пленный? Вы уже в сраженье были? Можно с ним поговорить?
– Ростов! Петя! – крикнул в это время Денисов, пробежав поданный ему конверт. – Да как же ты не сказал, кто ты? – И Денисов с улыбкой, обернувшись, протянул руку офицеру.
Офицер этот был Петя Ростов.
Во всю дорогу Петя приготавливался к тому, как он, как следует большому и офицеру, не намекая на прежнее знакомство, будет держать себя с Денисовым. Но как только Денисов улыбнулся ему, Петя тотчас же просиял, покраснел от радости и, забыв приготовленную официальность, начал рассказывать о том, как он проехал мимо французов, и как он рад, что ему дано такое поручение, и что он был уже в сражении под Вязьмой, и что там отличился один гусар.
– Ну, я г'ад тебя видеть, – перебил его Денисов, и лицо его приняло опять озабоченное выражение.
– Михаил Феоклитыч, – обратился он к эсаулу, – ведь это опять от немца. Он пг'и нем состоит. – И Денисов рассказал эсаулу, что содержание бумаги, привезенной сейчас, состояло в повторенном требовании от генерала немца присоединиться для нападения на транспорт. – Ежели мы его завтг'а не возьмем, они у нас из под носа выг'вут, – заключил он.
В то время как Денисов говорил с эсаулом, Петя, сконфуженный холодным тоном Денисова и предполагая, что причиной этого тона было положение его панталон, так, чтобы никто этого не заметил, под шинелью поправлял взбившиеся панталоны, стараясь иметь вид как можно воинственнее.
– Будет какое нибудь приказание от вашего высокоблагородия? – сказал он Денисову, приставляя руку к козырьку и опять возвращаясь к игре в адъютанта и генерала, к которой он приготовился, – или должен я оставаться при вашем высокоблагородии?
– Приказания?.. – задумчиво сказал Денисов. – Да ты можешь ли остаться до завтрашнего дня?
– Ах, пожалуйста… Можно мне при вас остаться? – вскрикнул Петя.
– Да как тебе именно велено от генег'ала – сейчас вег'нуться? – спросил Денисов. Петя покраснел.
– Да он ничего не велел. Я думаю, можно? – сказал он вопросительно.
– Ну, ладно, – сказал Денисов. И, обратившись к своим подчиненным, он сделал распоряжения о том, чтоб партия шла к назначенному у караулки в лесу месту отдыха и чтобы офицер на киргизской лошади (офицер этот исполнял должность адъютанта) ехал отыскивать Долохова, узнать, где он и придет ли он вечером. Сам же Денисов с эсаулом и Петей намеревался подъехать к опушке леса, выходившей к Шамшеву, с тем, чтобы взглянуть на то место расположения французов, на которое должно было быть направлено завтрашнее нападение.
– Ну, бог'ода, – обратился он к мужику проводнику, – веди к Шамшеву.
Денисов, Петя и эсаул, сопутствуемые несколькими казаками и гусаром, который вез пленного, поехали влево через овраг, к опушке леса.


Дождик прошел, только падал туман и капли воды с веток деревьев. Денисов, эсаул и Петя молча ехали за мужиком в колпаке, который, легко и беззвучно ступая своими вывернутыми в лаптях ногами по кореньям и мокрым листьям, вел их к опушке леса.
Выйдя на изволок, мужик приостановился, огляделся и направился к редевшей стене деревьев. У большого дуба, еще не скинувшего листа, он остановился и таинственно поманил к себе рукою.
Денисов и Петя подъехали к нему. С того места, на котором остановился мужик, были видны французы. Сейчас за лесом шло вниз полубугром яровое поле. Вправо, через крутой овраг, виднелась небольшая деревушка и барский домик с разваленными крышами. В этой деревушке и в барском доме, и по всему бугру, в саду, у колодцев и пруда, и по всей дороге в гору от моста к деревне, не более как в двухстах саженях расстояния, виднелись в колеблющемся тумане толпы народа. Слышны были явственно их нерусские крики на выдиравшихся в гору лошадей в повозках и призывы друг другу.
– Пленного дайте сюда, – негромко сказал Денисоп, не спуская глаз с французов.
Казак слез с лошади, снял мальчика и вместе с ним подошел к Денисову. Денисов, указывая на французов, спрашивал, какие и какие это были войска. Мальчик, засунув свои озябшие руки в карманы и подняв брови, испуганно смотрел на Денисова и, несмотря на видимое желание сказать все, что он знал, путался в своих ответах и только подтверждал то, что спрашивал Денисов. Денисов, нахмурившись, отвернулся от него и обратился к эсаулу, сообщая ему свои соображения.
Петя, быстрыми движениями поворачивая голову, оглядывался то на барабанщика, то на Денисова, то на эсаула, то на французов в деревне и на дороге, стараясь не пропустить чего нибудь важного.
– Пг'идет, не пг'идет Долохов, надо бг'ать!.. А? – сказал Денисов, весело блеснув глазами.
– Место удобное, – сказал эсаул.
– Пехоту низом пошлем – болотами, – продолжал Денисов, – они подлезут к саду; вы заедете с казаками оттуда, – Денисов указал на лес за деревней, – а я отсюда, с своими гусаг'ами. И по выстг'елу…
– Лощиной нельзя будет – трясина, – сказал эсаул. – Коней увязишь, надо объезжать полевее…
В то время как они вполголоса говорили таким образом, внизу, в лощине от пруда, щелкнул один выстрел, забелелся дымок, другой и послышался дружный, как будто веселый крик сотен голосов французов, бывших на полугоре. В первую минуту и Денисов и эсаул подались назад. Они были так близко, что им показалось, что они были причиной этих выстрелов и криков. Но выстрелы и крики не относились к ним. Низом, по болотам, бежал человек в чем то красном. Очевидно, по нем стреляли и на него кричали французы.
– Ведь это Тихон наш, – сказал эсаул.
– Он! он и есть!
– Эка шельма, – сказал Денисов.
– Уйдет! – щуря глаза, сказал эсаул.
Человек, которого они называли Тихоном, подбежав к речке, бултыхнулся в нее так, что брызги полетели, и, скрывшись на мгновенье, весь черный от воды, выбрался на четвереньках и побежал дальше. Французы, бежавшие за ним, остановились.
– Ну ловок, – сказал эсаул.
– Экая бестия! – с тем же выражением досады проговорил Денисов. – И что он делал до сих пор?
– Это кто? – спросил Петя.
– Это наш пластун. Я его посылал языка взять.
– Ах, да, – сказал Петя с первого слова Денисова, кивая головой, как будто он все понял, хотя он решительно не понял ни одного слова.
Тихон Щербатый был один из самых нужных людей в партии. Он был мужик из Покровского под Гжатью. Когда, при начале своих действий, Денисов пришел в Покровское и, как всегда, призвав старосту, спросил о том, что им известно про французов, староста отвечал, как отвечали и все старосты, как бы защищаясь, что они ничего знать не знают, ведать не ведают. Но когда Денисов объяснил им, что его цель бить французов, и когда он спросил, не забредали ли к ним французы, то староста сказал, что мародеры бывали точно, но что у них в деревне только один Тишка Щербатый занимался этими делами. Денисов велел позвать к себе Тихона и, похвалив его за его деятельность, сказал при старосте несколько слов о той верности царю и отечеству и ненависти к французам, которую должны блюсти сыны отечества.
– Мы французам худого не делаем, – сказал Тихон, видимо оробев при этих словах Денисова. – Мы только так, значит, по охоте баловались с ребятами. Миродеров точно десятка два побили, а то мы худого не делали… – На другой день, когда Денисов, совершенно забыв про этого мужика, вышел из Покровского, ему доложили, что Тихон пристал к партии и просился, чтобы его при ней оставили. Денисов велел оставить его.
Тихон, сначала исправлявший черную работу раскладки костров, доставления воды, обдирания лошадей и т. п., скоро оказал большую охоту и способность к партизанской войне. Он по ночам уходил на добычу и всякий раз приносил с собой платье и оружие французское, а когда ему приказывали, то приводил и пленных. Денисов отставил Тихона от работ, стал брать его с собою в разъезды и зачислил в казаки.