Фергюсон, Чарльз (режиссёр)

Чарльз Фергюсон
англ. Charles Henry Ferguson
Фергюсон в Нью-Йорке, 19 апреля 2012 года
Имя при рождении:	Чарльз Генри Фергюсон
Дата рождения:	24 марта 1955(1955-03-24) (69 лет)
Место рождения:	Сан-Франциско, США
Гражданство:	США США
Профессия:	кинорежиссёр, сценарист, кинопродюсер
Направление:	Документальное кино
Награды:	«Оскар» (2011)

Чарльз Фергюсон (англ. Charles Henry Ferguson) (род. 24 марта 1955 года) — американский режиссёр-документалист, лауреат премии «Оскар» за фильм «Инсайдеры» (2010), посвященный мировому финансовому кризису 2008 года. В 2014 году режиссёр также планировал снять фильм о Хиллари Клинтон для канала CNN, но не смог завершить свой замысел.

Биография

Фергюсон окончил школу Lowell High School в Сан-Франциско в 1972 году, и получил степень бакалавра математики в Беркли в 1978-м, а в 1989 году защитил степень доктора в Массачусетском технологическом институте. Свою академическую карьеру он продолжил в МТИ, одновременно консультируя Администрацию президента США, Управление торгового представителя США, Министерство обороны США, а также ряд американских и европейских технологических компаний.

В период с 1992 по 1994 годы Фергюсон работал независимым консультантом по бизнес-стратегии для таких компаний как Apple Inc., Xerox, Motorola и Texas Instruments.

На протяжении более 20 лет Фергюсон интересовался кино и регулярно посещал такие кинофестивали как Telluride Film Festival. В середине 2005 года он основал собственную студию «Representational Pictures» и приступил к съёмкам документального фильма «Конца и края нет» (No End in Sight), посвящённого войне в Ираке, одного из первых фильмов о послевоенном Ираке.

Фильм получил специальный приз жюри на фестивале Сандэнс 2007 года, в 2008 году удостоился награды Национального общества кинокритиков США и был номинирован на премию «Оскар».

Отрывок, характеризующий Фергюсон, Чарльз (режиссёр)

– Как прикажете!
– Так погоди же кормить.
– Слушаю.
Через пять минут Данило с Уваркой стояли в большом кабинете Николая. Несмотря на то, что Данило был не велик ростом, видеть его в комнате производило впечатление подобное тому, как когда видишь лошадь или медведя на полу между мебелью и условиями людской жизни. Данило сам это чувствовал и, как обыкновенно, стоял у самой двери, стараясь говорить тише, не двигаться, чтобы не поломать как нибудь господских покоев, и стараясь поскорее всё высказать и выйти на простор, из под потолка под небо.
Окончив расспросы и выпытав сознание Данилы, что собаки ничего (Даниле и самому хотелось ехать), Николай велел седлать. Но только что Данила хотел выйти, как в комнату вошла быстрыми шагами Наташа, еще не причесанная и не одетая, в большом, нянином платке. Петя вбежал вместе с ней.
– Ты едешь? – сказала Наташа, – я так и знала! Соня говорила, что не поедете. Я знала, что нынче такой день, что нельзя не ехать.
– Едем, – неохотно отвечал Николай, которому нынче, так как он намеревался предпринять серьезную охоту, не хотелось брать Наташу и Петю. – Едем, да только за волками: тебе скучно будет.
– Ты знаешь, что это самое большое мое удовольствие, – сказала Наташа.
– Это дурно, – сам едет, велел седлать, а нам ничего не сказал.
– Тщетны россам все препоны, едем! – прокричал Петя.
– Да ведь тебе и нельзя: маменька сказала, что тебе нельзя, – сказал Николай, обращаясь к Наташе.
– Нет, я поеду, непременно поеду, – сказала решительно Наташа. – Данила, вели нам седлать, и Михайла чтоб выезжал с моей сворой, – обратилась она к ловчему.
И так то быть в комнате Даниле казалось неприлично и тяжело, но иметь какое нибудь дело с барышней – для него казалось невозможным. Он опустил глаза и поспешил выйти, как будто до него это не касалось, стараясь как нибудь нечаянно не повредить барышне.


Старый граф, всегда державший огромную охоту, теперь же передавший всю охоту в ведение сына, в этот день, 15 го сентября, развеселившись, собрался сам тоже выехать.
Через час вся охота была у крыльца. Николай с строгим и серьезным видом, показывавшим, что некогда теперь заниматься пустяками, прошел мимо Наташи и Пети, которые что то рассказывали ему. Он осмотрел все части охоты, послал вперед стаю и охотников в заезд, сел на своего рыжего донца и, подсвистывая собак своей своры, тронулся через гумно в поле, ведущее к отрадненскому заказу. Лошадь старого графа, игреневого меренка, называемого Вифлянкой, вел графский стремянной; сам же он должен был прямо выехать в дрожечках на оставленный ему лаз.
Всех гончих выведено было 54 собаки, под которыми, доезжачими и выжлятниками, выехало 6 человек. Борзятников кроме господ было 8 человек, за которыми рыскало более 40 борзых, так что с господскими сворами выехало в поле около 130 ти собак и 20 ти конных охотников.
Каждая собака знала хозяина и кличку. Каждый охотник знал свое дело, место и назначение. Как только вышли за ограду, все без шуму и разговоров равномерно и спокойно растянулись по дороге и полю, ведшими к отрадненскому лесу.
Как по пушному ковру шли по полю лошади, изредка шлепая по лужам, когда переходили через дороги. Туманное небо продолжало незаметно и равномерно спускаться на землю; в воздухе было тихо, тепло, беззвучно. Изредка слышались то подсвистыванье охотника, то храп лошади, то удар арапником или взвизг собаки, не шедшей на своем месте.
Отъехав с версту, навстречу Ростовской охоте из тумана показалось еще пять всадников с собаками. Впереди ехал свежий, красивый старик с большими седыми усами.