Фердинанд Австрийский

Фердинанд Австрийский Cardenal Infante don Fernando de Austria<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
архиепископ архиепархии Толедо
Церковь:	Католическая церковь
Рождение:	16 мая 1609(1609-05-16) Эскориал Испания
Смерть:	9 ноября 1641(1641-11-09) (32 года) Брюссель Бельгия

Его Высокопреосвященство кардинал-инфант дон Фердинанд Австрийский (Фернандо) (исп. Cardenal Infante don Fernando de Austria; 16 мая 1609 или 24 мая 1610, Эскориал — 9 ноября 1641, Брюссель) — брат короля Испании Филиппа IV, инфант Испании, губернатор Милана, штатгальтер Нидерландов, вице-король Каталонии, кардинал-архиепископ Толедо в 1619—1641 годах и командующий испанскими силами во время Тридцатилетней войны.

Биография

С рождения был предназначен для духовной карьеры и ещё в детстве сделан кардиналом, что накладывало ограничения на получение удовольствий и реализацию амбиций. При этом был гораздо способнее своего старшего брата Филиппа IV, досконально изучил военное искусство и сыграл важную роль в сражениях Тридцатилетней войны, в которых успешно противостоял другому политику из среды духовенства кардиналу Ришелье.

Сумев войти в доверие к всесильному министру Оливаресу, стал правителем в Нидерландах. Вместе со своим двоюродным братом Фердинандом, королём Богемии, командовал испано-имперскими войсками в победной битве при Нёрдлингене 6 сентября 1634 года.

Талантливый, учтивый и благоразумный, быстро приобрел популярность в Нидерландах, хотя был скован по рукам и ногам инструкциями из Мадрида. По политическим соображениям, совпадавшим с его личными предпочтениями, отказался от ношения церковных одеяний, и с того времени на портретах изображался без пурпурной мантии и пурпурной биретты, усы его свирепо топорщились, а сам он в доспехах и с маршальским жезлом восседал на гарцующем коне.

В 1635 году предводимые Фернандо войска взяли в Нидерландах Дист, Гох, Геннеп, Лимбург и Схенк и готовились к атаке на Маастрихт.

В 1636 году вместе с Иоганном фон Вёртом во главе армии в 32 тысячи человек кардинал-инфант вторгся во Францию в Пикардии между Соммой и Уазой и в августе захватил крепость Корби близ Амьена на дороге, ведущей к Парижу, однако из-за неудач на других фронтах не решился двигаться дальше и был вынужден отступить.

В последующие годы наступил перелом в войне. В 1639 году голландский адмирал Тромп потопил и захватил 70 испанских кораблей. Морское могущество Испании рухнуло, и войска в Нидерландах лишились поддержки и снабжения с моря. В 1640 году против Филиппа IV восстали Каталония и Португалия, добившаяся в этой войне независимости. Испанские Нидерланды были фактически покинуты всеми, «как тонущий корабль во время шторма». Мадридское правительство ничем не могло им помочь. Даже если бы у короля были деньги и солдаты, он не мог отправить их ни морем, ни по суше: голландцы контролировали моря, а французы — долину Рейна. Всякая помощь прекратилась. Вместо неё Фернандо получил запрос, звучавший как приказ, на то, чтобы выслать оружие и боеприпасы в Испанию для борьбы с Португалией. Как пишет Сесили Веджвуд, «запутавшись в приказах, контрприказах и разноречивых слухах из Португалии и Каталонии, кардинал-инфант всё-таки не сдавался и продолжал отбиваться от голландцев». Но долго он не мог выдержать. Моральное переутомление, неопределенность отношений с королевским двором, физическое напряжение подорвали и без того некрепкий организм принца. Поздней осенью 1641 года он заболел, 8 ноября проверил и подписал шесть депеш испанскому королю, а 9 ноября скончался, до последнего дня сохраняя бодрость духа.

Предки

8. Карл V (император Священной Римской империи)

4. Филипп II (король Испании)

9. Изабелла Португальская

2. Филипп III (король Испании)

10. Максимилиан II (император Священной Римской империи)

5. Анна Австрийская (1549—1580)

11. Мария Испанская

1. Фердинанд Австрийский

12. Фердинанд I (император Священной Римской империи)

6. Карл II (эрцгерцог Австрии)

13. Анна Ягеллонка (королева Чехии)

3. Маргарита Австрийская (1584—1611)

14. Альбрехт V (герцог Баварии)

7. Мария Анна Баварская (1551—1608)

15. Анна Австрийская (1528—1590)

См. также

• Луис-Антонио (1727—1785), кардинал-инфант, сын короля Филиппа V Испанского
• Граф-герцог де Оливарес

Отрывок, характеризующий Фердинанд Австрийский

– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.


Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.