Ферекид Леросский
- Об авторе «Теогонии» см. Ферекид Сир(ос)ский.
Ферекид Леросский или Ферекид Афинский — древнегреческий писатель, мифограф и логограф первой половины V века до н. э.
Жил в конце правления царя Дария Гистаспа. Родился на острове Лерос, но большую часть жизни жил в Афинах[1]. Поэтому долгое время Ферекид Леросский и Ферекид Афинский считались разными лицами — даже византийская энциклопедия X века Суда описывает их как отдельных людей.
Его сочинение состояло не менее чем из десяти книг[1]. Сохранились фрагменты его «Истории» — работы, написанной на ионийском диалекте и посвящённой генеалогии богов, древнегреческих героев и других персоналий вплоть до эпохи самого Ферекида. Считается одним из лучших древних учёных в области генеалогии[1]. Кроме того, утеряны несколько других работ Ферекида — история его родного острова, «Об Ифигении», «На празднествах Дионисия».
Напишите отзыв о статье "Ферекид Леросский"
Примечания
- ↑ 1 2 3 Торшилов Д. О. Античная мифография. СПб., 1999. [www.sno.pro1.ru/lib/torsh/10.htm С. 51-53.]
Литература
- Hans Gärtner: Pherekydes, Nr. 1. In: Der Kleine Pauly. Band 4, 1972, Sp. 729.
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Ферекид Леросский
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
