Фернандес Виола, Энрике

Энрике Фернандес
Общая информация
Полное имя	Энрике Фернандес Виола
Родился	10 июня 1912(1912-06-10) Монтевидео, Уругвай
Умер	6 октября 1985(1985-10-06) (73 года)
Гражданство	Уругвай, Испания
Позиция	нападающий
Карьера
Клубная карьера*
1927—1931	Насьональ	Общая статистика ниже
1931—1932	Индепендьенте	? (?)
1933—1935	Насьональ	Общая статистика ниже
1935—1936	Барселона	17 (8)
1936	Насьональ	111 (51)
Национальная сборная**
1933—1935	Уругвай	8 (1)
1935—1936	Каталония	3 (0)
Тренерская карьера
1946	Насьональ
1947—1950	Барселона
1950—1952	Насьональ
1953—1954	Реал Мадрид
1955—1956	Коло-Коло
1957—1959	Спортинг (Лиссабон)
1959	Реал Бетис
1961	Уругвай
1961—1962	Химнасия и Эсгрима ЛП
1963—1964	Химнасия и Эсгрима ЛП
1966—1967	Химнасия и Эсгрима ЛП
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Энри́ке Ферна́ндес Вио́ла (исп. Enrique Fernández Viola; 10 июня 1912, Монтевидео — 6 октября 1985) — уругвайский футболист и тренер каталонского происхождения. Выступал за команды «Насьональ», «Индепендьенте» и «Барселона». На международном уровне выступал за сборные Уругвая и Каталонии. Футбольная карьера Фернандеса прервалась из-за гражданской войны, во время начала которой он находился дома в Монтевидео, и клуб посоветовал ему не приезжать в Испанию. На тренерском уровне Фернандес возглавлял «Насьональ», «Барселону», мадридский «Реал», «Коло-Коло», «Реал Бетис», «Химнасию и Эсгриму» и сборную Уругвая.

Достижения

Как игрок

• Чемпион Уругвая: 1933, 1934
• Чемпион Каталонии: 1935, 1936
• Чемпион Южной Америки: 1935
• Обладатель кубка Короля: 1920, 1922, 1925, 1926, 1928, 1934

Как тренер

• Чемпион Уругвая: 1946, 1950
• Чемпион Испании: 1948, 1949, 1954
• Обладатель Латинского кубка: 1950
• Чемпион Португалии: 1958

Источники

• [www.nacionaldigital.com/idolos/ Статья на nacionaldigital.com]
• [www.fcbarcelona.com/eng/historia/historia/enriquefernandez.shtml Профиль на fcbarcelona.com]
• [www.lfp.es/historico/primera/plantillas/historial.asp?jug=0650 Профиль на lfp.es]
• [www.rsssf.com/miscellaneous/uru-recintlp.html Уругвайские сборники]

Отрывок, характеризующий Фернандес Виола, Энрике

Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.


Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.