Белаунде Терри, Фернандо

Фернандо Белаунде Терри Fernando Belaúnde Terry<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
президент Перу
28 июля 1963 — 3 октября 1968
Предшественник:	Николас Линдлей
Преемник:	Хуан Веласко
президент Перу
28 июля 1980 — 28 июля 1985
Предшественник:	Франсиско Моралес Бермудес
Преемник:	Алан Гарсиа
Рождение:	7 октября 1912(1912-10-07) Лима
Смерть:	4 июня 2002(2002-06-04) (89 лет) Лима
Партия:	Национальный Демократический Фронт
Награды:

Ферна́ндо Белау́нде Те́рри (исп. Fernando Belaúnde Terry; 7 октября 1912 — 4 июня 2002) — перуанский политик, дважды в 1963—1968 и 1980—1985 годах занимал пост президента Перу.

Биография

Фернандо Белаунде родился в Лиме в семье потомков испанских аристократов. Во время правления диктатора Аугусто Легии его семья подверглась репрессиям и сильному давлению со стороны властей из-за их оппозиции по отношению к диктатору и его семья была вынуждена выехать во Францию в 1924 году, где Фернандо Белаундо получил среднее и начальное университетское образование. С 1930 по 1935 год Белаунде изучал архитектуру в США, сначала он посещал Университет в Майами где преподавал его отец, в 1935 году получил учёную степень в Остинском университете. После обучения он уехал в Мексику и работал недолгое время архитектором до своего возвращения в Перу в 1936 году. В Перу он начал профессиональную карьеру, проектировал частные дома, в 1937 году основал журнал Arquitecto Peruano («Перуанский архитектор»). Позже Белаунде вступил в Ассоциацию архитекторов Перу и Институт урбанизма Перу.

Вскоре Белаунде стал правительственным консультантом по проблеме жилищного строительства и начал преподавать архитектуру в Лиме. Позже он стал деканом отдела Гражданского строительства и Архитектуры.

Политическая карьера

Политическую карьеру Белаунде начал в 1944 году как один из создателей партии Национальный Демократический Фронт, которая успешно привела к власти Хосе Бустаманте в 1945 году. С 1945 года он заседал в перуанском парламенте до переворота, организованного Мануэлем Одриа в 1948 году.

В 1956 году Белаунде баллотировался на пост президента, но диктатором был поддержан Мануэль Прадо который и победил на выборах. Белаунде опять оказался в оппозиции, и основал новую партию Народное Действие логотипом которой стала лопата помещённая в цвета флага Перу символизируя тем самым профессию архитектора. Во время президентства Прадо Белаунде проводил активную политику против правительства, совершил множество поездок по стране с поддержкой своей партии.

1962 и 1963

В 1962 году Белаунде вновь баллотировался на пост президента, на этот раз от своей партии Народное Действие, но он занял второе место после Виктора Рауля Айя де ла Торре от партии АПРА. Но несмотря на первое место Виктора Рауля Айя де ла Торре, он не набрал необходимой трети голосов для победы и будущего президента по конституции должен был определить Конгресс. Де ла Торре вступил в союз с Мануэлем Одриа, по договору между ними партии АПРА и Национальный союз одристов должны были проголосовать за Одриа, но этим планам не суждено было сбыться поскольку за десять дней до окончания президентского срока Мануэля Прадо и прихода нового президента перуанские военные во главе с Рикардо Перес Годоем совершили переворот, свергли президента и захватили власть.

Страной стала править военная хунта, после очередного переворота и смещения Рикардо Переса Годоя с поста главы правительственной хунты Николасом Линдлеем были проведены свободные выборы, на которых победил Белаунде всего с пятипроцентным перевесом над ближайшим соперником.

Первое президентство

Президентство Белаунде считают довольно успешным, одной из важных его заслуг считают строительство важного шоссе от города Чиклайо к Тихоокеанскому побережью, связавшее важнейшие отдалённые районы страны с центром.

Во время его президентства был осуществлен ряд ирригационных проектах, а также построено несколько гидроэлектростанций.

В августе 1968 года администрация Белаунде заявила об урегулировании давнего спора с компанией «Стандарт Ойл оф Нью-Джерси» (сейчас бренд принадлежит ExxonMobil). Но у перуанской общественности вызвал гнев факт выплаты компании компенсации, что вынудило правительство уйти в отставку. Причиной еще большего гнева стала пропавшая страница договора с компанией, в которой содержалось обещание выплат — особенно, когда страница с подписью Белаунде была найдена и показана по телевидению. Несколько дней спустя Белаунде был отстранён от власти в результате военного переворота.

Изгнание

После переворота следующие десять лет Белаунде провёл в Соединённых Штатах, преподавая в Гарварде и других университетах. В Перу тем временем властвовал генерал Веласко; установленный им режим довёл экономику страны до глубокой депрессии, и военная администрация была вынуждена провести в 1980 году президентские выборы для восстановления конституционного права. Белаунде победил на выборах, набрав 45 процентов голосов в соперничестве с ещё пятнадцатью кандидатами.

Второе президентство

Одним из первых действий Белаунде после второго пришествия во власть было возвращения отнятых военными издательств газет их законным владельцам, таким образом свобода слова была восстановлена в стране и ещё раз сыграла определяющую роль в политике Перу.

Старался исправить последствия аграрной реформы, проведённой Веласко, и полностью изменил политику по отношению к США, начав активное сотрудничество с этой страной в военной и гражданской сфере.

После начала Фолклендской войны между Аргентиной и Великобританией Перу выступило с заявлением о полной поддержке Аргентины, направив на помощь несколько истребителей перуанских ВВС, а также несколько медицинских бригад и другие ресурсы. Правительство Белаунде предложило посреднические услуги для урегулирования военного конфликта, но Великобритания отвергла эту инициативу. После объявления Чили поддержки Великобритании Белаунде призвал страны Латинской Америки к единству.

Во внутренней политике Белаунде старался завершить все проекты, начатые в первое президентство, такие как строительство дорог и ирригационные проекты.

С самого начала своего президентского срока Белаунде столкнулся со значительными экономическими трудностями и высокой инфляцией, что приводило к большому недовольству населения. Он также столкнулся с ростом подпольных террористических организаций, расцвётших во время военной диктатуры и всё больше увеличивавших своё влияние.

Экономические трудности, появившиеся во время военной диктатуры, увеличивались повысившейся активностью Эль-Ниньо в 1982-1983 годах, которая вызвала наводнения в одних районах страны и засуху в других, а также опустошила рыбные запасы, одну из главных статей экспорта Перу, у берегов страны.

После президентства

Во время выборов 1985 года в федеральные органы власти партия Белаунде Народное Действие проиграла партии АПРА во главе с Аланом Гарсиа. Белаунде продолжил служить стране заседая в Сенате как «Senador Vitalicio» (пост установленный по конституции 1979 года для бывших президентов, норма эта была отменена в 1993 году новой конституцией).

Фернандо Белаунде умер в Лиме в 2002 году в возрасте 89 лет. Государственные похороны, устроенные для Белаунде, были самыми торжественными из когда-либо проводившихся для бывших президентов. Тысячи людей вышли на улицы, чтобы отдать дань памяти очень уважаемому человеку в стране, считающемуся отцом современной демократии Перу.

Ссылки

• [www.cidob.org/es/documentacion/biografias_lideres_politicos/america_del_sur/peru/fernando_belaunde_terry / Биография на испанском]

Отрывок, характеризующий Белаунде Терри, Фернандо

– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.


Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»


Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.