Фердинанд I Великий

Фердинанд I Великий исп. Fernando I El Magno или El Grande<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Статуя Фердинанда I Великого на Восточной площади (Плаза де Ориенте) в Мадриде</td></tr>
граф Кастилии
1032 — 1037
Предшественник:	Муниадонна Санчес
Преемник:	Преобразовано в королевство
король Кастилии
1037 — 27 декабря 1065
Предшественник:	Преобразовано из графства
Преемник:	Санчо II
король Леона
1037 — 1065
Предшественник:	Бермундо III
Преемник:	Альфонсо, Гарсия
Рождение:	1016/1018
Смерть:	24 июня 1065(1065-06-24) Леон
Род:	Хименес
Отец:	Санчо III Великий Наваррский
Мать:	Мунья Майор Кастильская
Супруга:	с 1033 Санча (Санция), дочь Альфонса Леонского.
Дети:	сыновья: Санчо, Альфонсо и Гарсиа дочери: Уррака, Эльвира

Внешние изображения
	[www.allmonarchs.net/maps/showmap.php?MapName=navarra1035.jpg&List=1 Раздел владений Санчо III Великого]

Фердинанд (Фернандо) I Великий (исп. Fernando I El Magno или El Grande; 1016/1018—24 июня 1065) — граф Кастилии после смерти дяди с 1029 года, король Леона через свою жену с 1037 года после разгрома шурина. Сын короля Наварры Санчо III Великого и Муниадонны Санчес. Фердинанда I принято считать первым королём Кастилии. В 1056 году он провозгласил себя императором всей Испании.

Биография

Графство и невеста

Фердинанд был юн, когда граф Кастилии Гарсиа Санчес был убит в 1029 году в Леоне, куда он приехал, чтобы жениться на Санче, сестре короля Леона Бермудо III, группой изгнанных кастильских дворян. Его наследницей стала его старшая сестра, Муниадонна Санчес, жена короля Наварры Санчо III. В 1032 году Санчо III Великий достиг соглашения с Бермудо III о браке своего молодого сына Фердинанда, рождённого Муниадонной с ранее предназначенной графу Гарсии невестой, Санчей. В этом же году мать Фердинанда передала ему титул графа Кастилии.

Король Леона и Кастилии, Император Испании

После смерти короля Санчо III король Бермудо III начал подготовку к войне с Фердинандом I, чтобы возвратить Леону ранее отнятые у него земли. Фердинанд, стремясь заручиться большей поддержкой кастильского дворянства 1 июля 1037 года принял титул «король Кастилии». Осенью Бермудо III вторгся с войском в Кастилию, но 4 сентября 1037 года был разбит в сражении при Тамароне (исп.) Фердинандом I и его братом, королём Наварры Гарсией III Санчесом. Бермудо III погиб в сражении (хроники говорят, что он во время боя был убит лично Фердинандом), после чего король Кастилии овладел Леоном на правах жены, которая стала наследницей брата. В следующем году провозгласил себя королём Кастилии и Леона.

Чтобы привлечь на свою сторону леонцев, Фердинанд в 1050 году созвал в Каянсе собор, на котором подтвердил неприкосновенность их прежних прав. Одновременно с этим Фердинанд увеличил армию — и для борьбы с мятежниками, и для войны с мусульманами. Объединив северную Иберию (Пиренейский полуостров), Фердинанд в 1039 году объявил себя императором Испании. Использование титула было негативно встречено императором Генрихом III и римским папой Виктором II и расценено в 1055 году как требование к главенству в христианском мире и как узурпация прав Священной Римской империи. Это однако подразумевало не более, чем то, что суверенный Леон претендует на главенство над государствами Иберийского полуострова, и что Иберия независима от Священной Римской империи. Братья Фердинанда Гарсия Наваррский и Рамиро Арагонский выступали против его претензий, но оба погибли в сражениях.

Войны с арабами

Правление Фердинанда было временем быстрого роста Кастилии. С 1055 года он стал оказывать ежегодную финансовую поддержку Клюнийскому аббатству. В 1054 году Гарсия Наваррский, который был недоволен, что ему досталась меньшая часть владений отца, напал на Кастилию, но в сражении при Атапуэрке (исп.) погиб. Фердинанд захватил часть наваррских земель на правом берегу реки Эбро. Остальные земли при поддержке Фердинанда достались Санчо IV.

После победы над Наваррой он начал войны с арабами. В 1057—1058 годах Фердинанд захватил ряд областей на севере современной Португалии, перешёл Дуэро, взял Ламегу, Виесу и соседние крепости. На соборе 1060 года он заручился согласием вельмож на продолжение войны и направил войско к Алькале, но эмир Толедо прислал богатые дары и запросил мира. На следующий год Фердинанд переправился через Тахо и подошёл к Севилье. Арабы попросили мира, причём эмир Аббад II аль-Мутадид отдал Фердинанду мощи святого Исидора и святого Винцента, которые были перезахоронены в специально построенной церкви в Леоне. Эти реликвии привлекли в будущем большое количество крестоносцев. Также Фердинанду подчинились эмиры Бадахоса и Сарагосы. Последним военным успехом Фердинанда было взятие Коимбры после шестимесячной осады в 1064 году.

Наследство

Фердинанд умер в 1065 году в Леоне, и его похоронили с многими проявлениями горячего благочестия, отложив его корону и королевскую мантию, одетым в одежду монаха и находящимся на катафалке, посыпанном пеплом, который был помещён перед алтарём базилики св. Исидора. Перед смертью Фердинанд разделил королевство между детьми: Санчо получил Кастилию; Альфонсо получил Леон; Гарсия получил Галисию и Португалию. Две его дочери получили города: Эльвира получила Торо, а Уррака получила Самору. Давая им владения, он хотел, чтобы они соблюдали его завещание. Однако Санчо (рождённый в 1032 году самым старшим) считал, что он заслужил большую часть королевства, и поэтому стремился захватить земли, доставшиеся его родным братьям и сёстрам.

Литература

• Рыжов К. [www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/monarhi2/323.php Фердинанд I Кастильский] // Все монархи мира. Западная Европа. — М.: Вече, 1999. — С. 422. — 10 000 экз. — ISBN 5-7838-0374-X.
• Эпоха крестовых походов / Под ред. Э. Лависса и А. Рамбо. — Смоленск: Русич, 2002. — С. 474—475. — 672 с. — (Популярная историческая библиотека).
• Альтамира-и-Кревеа, Рафаэль. История Средневековой Испании / Перевод с испанского Е. А. Вадковской и О. М. Гармсен. — СПб.: «Евразия», 2003. — 608 с. — 1 500 экз. — ISBN 5-8071-0128-6.

Ссылки

• [www.covadonga.narod.ru/Castilla.html Кастилия] (рус.). Реконкиста. Проверено 24 марта 2009. [www.webcitation.org/65NU573aH Архивировано из первоисточника 11 февраля 2012].
• [fmg.ac/Projects/MedLands/CASTILE.htm#_Toc195432299 CASTILE & LEON, counts & kings: FERNANDO I] (англ.). Foundation for Medieval Genealogy. Проверено 24 марта 2009. [www.webcitation.org/65jMH35aS Архивировано из первоисточника 26 февраля 2012].
• [www.allmonarchs.net/spain/castilia/fernando_i.html Фердинанд I] (рус.). Все монархии мира. Проверено 23 марта 2009. [www.webcitation.org/66UzcspIG Архивировано из первоисточника 28 марта 2012].
• Анонимные авторы. [kuprienko.info/las-cronicas-de-la-espana-medieval-reconquista-chronicon-de-cardena-los-anales-toledanos-al-ruso/ Испанские средневековые хроники: Хроника Карденьи I. Хроника Карденьи II. Анналы Толедо I. Анналы Толедо II. Анналы Толедо III.]. www.kuprienko.info (А. Скромницкий) (24 августа 2011). Проверено 17 ноября 2012. [archive.is/qiOz Архивировано из первоисточника 4 декабря 2012].

Отрывок, характеризующий Фердинанд I Великий

Князь Андрей остановился в Брюнне у своего знакомого, русского дипломата .Билибина.
– А, милый князь, нет приятнее гостя, – сказал Билибин, выходя навстречу князю Андрею. – Франц, в мою спальню вещи князя! – обратился он к слуге, провожавшему Болконского. – Что, вестником победы? Прекрасно. А я сижу больной, как видите.
Князь Андрей, умывшись и одевшись, вышел в роскошный кабинет дипломата и сел за приготовленный обед. Билибин покойно уселся у камина.
Князь Андрей не только после своего путешествия, но и после всего похода, во время которого он был лишен всех удобств чистоты и изящества жизни, испытывал приятное чувство отдыха среди тех роскошных условий жизни, к которым он привык с детства. Кроме того ему было приятно после австрийского приема поговорить хоть не по русски (они говорили по французски), но с русским человеком, который, он предполагал, разделял общее русское отвращение (теперь особенно живо испытываемое) к австрийцам.
Билибин был человек лет тридцати пяти, холостой, одного общества с князем Андреем. Они были знакомы еще в Петербурге, но еще ближе познакомились в последний приезд князя Андрея в Вену вместе с Кутузовым. Как князь Андрей был молодой человек, обещающий пойти далеко на военном поприще, так, и еще более, обещал Билибин на дипломатическом. Он был еще молодой человек, но уже немолодой дипломат, так как он начал служить с шестнадцати лет, был в Париже, в Копенгагене и теперь в Вене занимал довольно значительное место. И канцлер и наш посланник в Вене знали его и дорожили им. Он был не из того большого количества дипломатов, которые обязаны иметь только отрицательные достоинства, не делать известных вещей и говорить по французски для того, чтобы быть очень хорошими дипломатами; он был один из тех дипломатов, которые любят и умеют работать, и, несмотря на свою лень, он иногда проводил ночи за письменным столом. Он работал одинаково хорошо, в чем бы ни состояла сущность работы. Его интересовал не вопрос «зачем?», а вопрос «как?». В чем состояло дипломатическое дело, ему было всё равно; но составить искусно, метко и изящно циркуляр, меморандум или донесение – в этом он находил большое удовольствие. Заслуги Билибина ценились, кроме письменных работ, еще и по его искусству обращаться и говорить в высших сферах.
Билибин любил разговор так же, как он любил работу, только тогда, когда разговор мог быть изящно остроумен. В обществе он постоянно выжидал случая сказать что нибудь замечательное и вступал в разговор не иначе, как при этих условиях. Разговор Билибина постоянно пересыпался оригинально остроумными, законченными фразами, имеющими общий интерес.
Эти фразы изготовлялись во внутренней лаборатории Билибина, как будто нарочно, портативного свойства, для того, чтобы ничтожные светские люди удобно могли запоминать их и переносить из гостиных в гостиные. И действительно, les mots de Bilibine se colportaient dans les salons de Vienne, [Отзывы Билибина расходились по венским гостиным] и часто имели влияние на так называемые важные дела.
Худое, истощенное, желтоватое лицо его было всё покрыто крупными морщинами, которые всегда казались так чистоплотно и старательно промыты, как кончики пальцев после бани. Движения этих морщин составляли главную игру его физиономии. То у него морщился лоб широкими складками, брови поднимались кверху, то брови спускались книзу, и у щек образовывались крупные морщины. Глубоко поставленные, небольшие глаза всегда смотрели прямо и весело.
– Ну, теперь расскажите нам ваши подвиги, – сказал он.
Болконский самым скромным образом, ни разу не упоминая о себе, рассказал дело и прием военного министра.
– Ils m'ont recu avec ma nouvelle, comme un chien dans un jeu de quilles, [Они приняли меня с этою вестью, как принимают собаку, когда она мешает игре в кегли,] – заключил он.
Билибин усмехнулся и распустил складки кожи.
– Cependant, mon cher, – сказал он, рассматривая издалека свой ноготь и подбирая кожу над левым глазом, – malgre la haute estime que je professe pour le православное российское воинство, j'avoue que votre victoire n'est pas des plus victorieuses. [Однако, мой милый, при всем моем уважении к православному российскому воинству, я полагаю, что победа ваша не из самых блестящих.]
Он продолжал всё так же на французском языке, произнося по русски только те слова, которые он презрительно хотел подчеркнуть.
– Как же? Вы со всею массой своею обрушились на несчастного Мортье при одной дивизии, и этот Мортье уходит у вас между рук? Где же победа?
– Однако, серьезно говоря, – отвечал князь Андрей, – всё таки мы можем сказать без хвастовства, что это немного получше Ульма…
– Отчего вы не взяли нам одного, хоть одного маршала?
– Оттого, что не всё делается, как предполагается, и не так регулярно, как на параде. Мы полагали, как я вам говорил, зайти в тыл к семи часам утра, а не пришли и к пяти вечера.
– Отчего же вы не пришли к семи часам утра? Вам надо было притти в семь часов утра, – улыбаясь сказал Билибин, – надо было притти в семь часов утра.
– Отчего вы не внушили Бонапарту дипломатическим путем, что ему лучше оставить Геную? – тем же тоном сказал князь Андрей.
– Я знаю, – перебил Билибин, – вы думаете, что очень легко брать маршалов, сидя на диване перед камином. Это правда, а всё таки, зачем вы его не взяли? И не удивляйтесь, что не только военный министр, но и августейший император и король Франц не будут очень осчастливлены вашей победой; да и я, несчастный секретарь русского посольства, не чувствую никакой потребности в знак радости дать моему Францу талер и отпустить его с своей Liebchen [милой] на Пратер… Правда, здесь нет Пратера.
Он посмотрел прямо на князя Андрея и вдруг спустил собранную кожу со лба.
– Теперь мой черед спросить вас «отчего», мой милый, – сказал Болконский. – Я вам признаюсь, что не понимаю, может быть, тут есть дипломатические тонкости выше моего слабого ума, но я не понимаю: Мак теряет целую армию, эрцгерцог Фердинанд и эрцгерцог Карл не дают никаких признаков жизни и делают ошибки за ошибками, наконец, один Кутузов одерживает действительную победу, уничтожает charme [очарование] французов, и военный министр не интересуется даже знать подробности.
– Именно от этого, мой милый. Voyez vous, mon cher: [Видите ли, мой милый:] ура! за царя, за Русь, за веру! Tout ca est bel et bon, [все это прекрасно и хорошо,] но что нам, я говорю – австрийскому двору, за дело до ваших побед? Привезите вы нам свое хорошенькое известие о победе эрцгерцога Карла или Фердинанда – un archiduc vaut l'autre, [один эрцгерцог стоит другого,] как вам известно – хоть над ротой пожарной команды Бонапарте, это другое дело, мы прогремим в пушки. А то это, как нарочно, может только дразнить нас. Эрцгерцог Карл ничего не делает, эрцгерцог Фердинанд покрывается позором. Вену вы бросаете, не защищаете больше, comme si vous nous disiez: [как если бы вы нам сказали:] с нами Бог, а Бог с вами, с вашей столицей. Один генерал, которого мы все любили, Шмит: вы его подводите под пулю и поздравляете нас с победой!… Согласитесь, что раздразнительнее того известия, которое вы привозите, нельзя придумать. C'est comme un fait expres, comme un fait expres. [Это как нарочно, как нарочно.] Кроме того, ну, одержи вы точно блестящую победу, одержи победу даже эрцгерцог Карл, что ж бы это переменило в общем ходе дел? Теперь уж поздно, когда Вена занята французскими войсками.
– Как занята? Вена занята?
– Не только занята, но Бонапарте в Шенбрунне, а граф, наш милый граф Врбна отправляется к нему за приказаниями.
Болконский после усталости и впечатлений путешествия, приема и в особенности после обеда чувствовал, что он не понимает всего значения слов, которые он слышал.
– Нынче утром был здесь граф Лихтенфельс, – продолжал Билибин, – и показывал мне письмо, в котором подробно описан парад французов в Вене. Le prince Murat et tout le tremblement… [Принц Мюрат и все такое…] Вы видите, что ваша победа не очень то радостна, и что вы не можете быть приняты как спаситель…
– Право, для меня всё равно, совершенно всё равно! – сказал князь Андрей, начиная понимать,что известие его о сражении под Кремсом действительно имело мало важности ввиду таких событий, как занятие столицы Австрии. – Как же Вена взята? А мост и знаменитый tete de pont, [мостовое укрепление,] и князь Ауэрсперг? У нас были слухи, что князь Ауэрсперг защищает Вену, – сказал он.
– Князь Ауэрсперг стоит на этой, на нашей, стороне и защищает нас; я думаю, очень плохо защищает, но всё таки защищает. А Вена на той стороне. Нет, мост еще не взят и, надеюсь, не будет взят, потому что он минирован, и его велено взорвать. В противном случае мы были бы давно в горах Богемии, и вы с вашею армией провели бы дурную четверть часа между двух огней.
– Но это всё таки не значит, чтобы кампания была кончена, – сказал князь Андрей.