Перес де Гусман, Фернан
| Фернáн Пéрес де Гусмáн | |
| Fernán Pérez de Guzmán | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Гражданство: |
Испания |
| Род деятельности: |
писатель, поэт, историк |
Ферна́н Пе́рес де Гусма́н (исп. Fernán Pérez de Guzmán; род. ок. 1376, Батрес — 1460) — испанский писатель, поэт и историк, один из предтеч испанского Возрождения.
Жизнь и творчество
Человек большого поэтического дарования, Перес де Гусман был придворным поэтом при кастильском дворе. В возрасте 56 лет, попав в немилость к королю Хуану II, покидает двор и живёт в одном из своих имений. Здесь, кроме всего прочего, пишет историческое сочинение «Море историй» (Mar de historias, Valladolid 1512). Наибольший интерес представляет 3-я, фактически самостоятельная его часть (Las generaciones y semblanzas), где автор даёт галерею ярких портретов своих современников — царедворцев, рыцарей, деятелей церкви и культуры, в том числе и королей Кастилии Энрике III и Хуана II.
Напишите отзыв о статье "Перес де Гусман, Фернан"
Примечания
Литература
- Кудрявцев А. Е. Испания в средние века. — Л., 1937.
- Soldevila F. Historia de Espana. — Barcelona, 1952-55. — Т. 1-4.
Отрывок, характеризующий Перес де Гусман, Фернан
Когда солнце совершенно вышло из тумана и ослепляющим блеском брызнуло по полям и туману (как будто он только ждал этого для начала дела), он снял перчатку с красивой, белой руки, сделал ею знак маршалам и отдал приказание начинать дело. Маршалы, сопутствуемые адъютантами, поскакали в разные стороны, и через несколько минут быстро двинулись главные силы французской армии к тем Праценским высотам, которые всё более и более очищались русскими войсками, спускавшимися налево в лощину.В 8 часов Кутузов выехал верхом к Працу, впереди 4 й Милорадовичевской колонны, той, которая должна была занять места колонн Пржебышевского и Ланжерона, спустившихся уже вниз. Он поздоровался с людьми переднего полка и отдал приказание к движению, показывая тем, что он сам намерен был вести эту колонну. Выехав к деревне Прац, он остановился. Князь Андрей, в числе огромного количества лиц, составлявших свиту главнокомандующего, стоял позади его. Князь Андрей чувствовал себя взволнованным, раздраженным и вместе с тем сдержанно спокойным, каким бывает человек при наступлении давно желанной минуты. Он твердо был уверен, что нынче был день его Тулона или его Аркольского моста. Как это случится, он не знал, но он твердо был уверен, что это будет. Местность и положение наших войск были ему известны, насколько они могли быть известны кому нибудь из нашей армии. Его собственный стратегический план, который, очевидно, теперь и думать нечего было привести в исполнение, был им забыт. Теперь, уже входя в план Вейротера, князь Андрей обдумывал могущие произойти случайности и делал новые соображения, такие, в которых могли бы потребоваться его быстрота соображения и решительность.
Налево внизу, в тумане, слышалась перестрелка между невидными войсками. Там, казалось князю Андрею, сосредоточится сражение, там встретится препятствие, и «туда то я буду послан, – думал он, – с бригадой или дивизией, и там то с знаменем в руке я пойду вперед и сломлю всё, что будет предо мной».
