Феррари, Паоло (комедиограф)

Паоло Феррари
итал. Paolo Ferrari
Дата рождения:	5 апреля 1822(1822-04-05)
Место рождения:	Модена
Дата смерти:	9 марта 1889(1889-03-09) (66 лет)
Место смерти:	Милан
Гражданство:	Италия Италия
Род деятельности:	писатель, комедиограф
Жанр:	рассказ, комедия

Паоло Феррари (итал. Paolo Ferrari; 5 апреля 1822, Модена — 9 марта 1889, Милан) — итальянский комедиограф. Продолжатель традиций Карло Гольдони.

Биография

Родился в Модене 5 апреля 1822 года. Сын офицера.

Окончил юридический факультет университета Модены.

Был адвокатом, журналистом, профессором эстетики в Миланском университете, театральным режиссёром.

С 1860 года — профессор истории Миланской академии.

Умер 9 марта 1889 года в Милане.

Творчество

Слава Феррари была главным образом на его блестящей исторической комедии «Goldoni e le sue sedici commedie nuove» («Гольдони и его 16 новых комедий», постановка 1852, отдельное издание 1854; русский перевод П. Рождественского, под редакцией и с предисловием профессора А. Веселовского под заглавием «В борьбе за идею», М., 1900). Героем комедии выступает Карло Гольдони, великий итальянский комедиограф XVIII века. Его образ очерчён с большим искусством. Но для Феррари Гольдони был не только «реформатором итальянской комедии», а прежде всего борцом против аристократии, поэтом-гражданином, окрылённым демократическими идеалами.

Теми же антифеодальными и демократическими тенденциями пронизана и другая выдающаяся историческая пьеса Феррари — «La satira e Parini» («Парини и сатира», постановка 1856, издана 1858), героем которой выступает поэт-сатирик XVIII века Джузеппе Парини (1729—1799). Изображая, как и пьеса о Гольдони, борца поднимающейся против господствующей знати демократии, эта вторая комедия была вместе с тем пьесой патриотической, призывавшей к освободительной борьбе против австрийского ига. Обе комедии имели шумный успех. В ряде пьес на темы из современной жизни Феррари изображал быт и мировоззрения людей «пошлого поколения», сложившихся в период, последовавший за разгромом национально-освободительного движения 1848 года. Культ личных интересов, карьеризм, нигилистический скептицизм, погоня за наслаждениями — таковы черты их морального облика в комедии «Проза» (Prosa, издана 1859) и «Женщина и скептик» (La donna e lo scettico, 1864). Феррари противопоставляет их пошлой «морали» идею гражданского долга, мораль деловитости, трудолюбия и семейности. Перу Феррари принадлежит также значительное количество пьес на диалектах. Испробовал он свои силы, хотя и с меньшим успехом, в жанре социальной комедии à thése в духе современных французских драматургов (Ожье, Дюма, Сарду).

Его лучшим произведениям свойственна занимательность завязки, живость диалогов, умелая разработка характеров и сценических положений.

Литература

В статье использован текст из Литературной энциклопедии 1929—1939, перешедший в общественное достояние, так как он был опубликован анонимно, и имя автора не стало известным до 1 января 1992 года.

• [feb-web.ru/feb/litenc/encyclop/leb/leb-7001.htm Паоло Феррари] — статья из Литературной энциклопедии 1929—1939

Ссылки

• Феррари Паоло — статья из Большой советской энциклопедии.

К:Википедия:Изолированные статьи (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Феррари, Паоло (комедиограф)

«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.
В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги. Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.
Как лошади шарахаются, толпятся и фыркают над мертвой лошадью, так в гостиной вокруг гроба толпился народ чужой и свой – предводитель, и староста, и бабы, и все с остановившимися испуганными глазами, крестились и кланялись, и целовали холодную и закоченевшую руку старого князя.


Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи. Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъяснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие то теплые реки. Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с семействами куда то на юго восток. Как птицы летят куда то за моря, стремились эти люди с женами и детьми туда, на юго восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами, поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны, сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и движение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой то новой силы, имеющей проявиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в 1812 м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи производили сильную работу и были близки к проявлению.