Хоппер, Хедда

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Ферри, Эльда»)
Перейти к: навигация, поиск
Хедда Хоппер
Hedda Hopper

Студийная фотография 1930 года
Имя при рождении:

Эльда Ферри

Дата рождения:

2 мая 1890(1890-05-02)

Место рождения:

Пенсильвания, США

Место смерти:

Голливуд, Калифорния, США

Профессия:

актриса, колумнист, радиоведущий

Карьера:

1916—1966

Хедда Хоппер (англ. Hedda Hopper, 2 мая 1890[1][2] — 1 февраля 1966) — американская актриса и обозреватель светской хроники.





Биография

Юность

Хедда Хоппер, урождённая Эльда Ферри (англ. Elda Furry), родилась в городе Холлидейсберг в штате Пенсильвания в семье немецких анабаптистов. Когда ей исполнилось три года, её семья, где помимо неё было ещё семеро детей, переехала в близлежащий город Алтуна, где отец Эльды Ферри владел мясным магазином.

Повзрослев, Ферри покинула родительский дом и перебралась в Нью-Йорк, где стала работать хористкой на Бродвее. Подобная работа не принесла ей совершенно никакого успеха, а дальнейшие её попытки прижиться на Бродвее не увенчались успехом. Так, например, Флоренз Зигфелд назвал её «неуклюжей коровой» и отказал в её просьбах получить роль в его популярном шоу. После нескольких лет скитаний Ферри удалось попасть в труппу театральной компании ДеВольфа Хоппера, с которой в дальнейшем она много гастролировала по США в качестве хористки и дублёрши. Со временем она поняла, что её профессии не помогут ей стать знаменитой, и выходом из сложившейся ситуации могла стать лишь работа в основном актёрском составе труппы. Вскоре ей удалось выпросить себе одну из главных ролей в пьесе «Деревенский мальчик», с которой она успешно выступала последующие несколько месяцев во многих штатах.

Дальнейшему росту в театральной труппе способствовало и начало романа с её директором ДеВольфом Хоппером, за которого в 1913 году она вышла замуж и стала Эльдой Хоппер. Предыдущих четырёх жён Хоппера звали Элла, Ида, Эдна и Нелли, что было созвучно с именем Эльда и тем самым её совсем не устраивало. Хоппер решила сменить своё имя, и после консультации с нумерологом, остановила свой выбор на имени Хедда.[3] В 1915 году у пары родился сын Уильям Хоппер, ставший впоследствии актёром.[4]

Карьера

В 1916 году состоялся дебют Хедды Хоппер в кино в немом фильме «Битва сердец». В последующие двенадцать лет она появилась более чем в 120 кинокартинах, исполняя преимущественно роли светских дам. После того, как к середине 1930-х годов её кинокарьера пошла на спад, Хоппер решила искать для себя новые источники дохода, так как к этому времени уже рассталась с мужем.[5] В 1937 году ей предложили начать карьеру в качестве журналистки светской хроники и заниматься делом, которое она всегда выполняла умело — собирать сплетни. Её колонка под названием «Голливуд Хедды Хоппер» в газете «Los Angeles Times» впервые вышла в свет 14 февраля 1938 года.[6] Новая профессия принесла Хоппер большой успех и популярность, чего ей так и не удалось добиться, пока она стремилась к становлению в качестве актрисы.

Приход Хоппер в мир голливудских сплетен стал началом её многолетней вражды с ещё одной обозревательницей светской жизни Луэллой Парсонс, носившей до 1938 года неоспоримый титул «Королевы Голливуда». В 1920-е годы они были подругами, и Хоппер часто снабжала Парсонс, в то время работавшую в Нью-Йорке, различными сплетнями из жизни голливудских звёзд. Их взаимное противостояние, наполненное яростными саркастическими высказываниями в адрес друг друга, длилось с переменным успехом вплоть до смерти Хоппер.

Появляясь на публике, Хедда Хоппер каждый раз приковывала к себе внимание своими различными шляпками, большой фанаткой которых она являлась. Её любовь к шляпам даже нашла отражение в фильме 1946 года «Голливудский завтрак», где прозвучали песня «Шляпка для Хедды Хоппер» (англ. «A Hat for Hedda Hopper»).[7]

Хоппер также была известна тем, что ей раньше других (иногда её всё же опережала Парсонс) удавалось получить нужное интервью у той или иной знаменитости, а также тем, что она нещадно могла расправиться в своей колонке с теми, кто плохо о ней отзывался. По слухам, образ вымышленного обозревателя Джей Джея Хансекера, исполненного Бертом Ланкастером в фильме «Сладкий запах успеха», был навеян Хеддой Хоппер.

Критика

Хедда Хоппер часто критиковалась за агрессивные нападки на кинозвёзд, особенно в эпоху маккартизма. В 1940-х годах гонениям с её стороны подвергся Чарли Чаплин за левые политические взгляды, что во многом повлияло на его вынужденную эмиграцию в Швейцарию. В своей колонке Хоппер также неоднократно пыталась разоблачить геев в Голливуде: она писала о любовных связях Кэри Гранта и Рэндольфа Скотта, но Грант в то время был настолько популярен, что штамп гея к нему так и не приклеился, а также о связи Стюарта Грейнджера и Майкла Уайлдинга,[8] за что последний подал на Хоппер иск за клевету и выиграл дело.[9] Критике Хоппер также подверглась актриса Сейзу Питтс. Её Хоппер считала похожей на хорька, а также писала, что с подобной физиономией не следовало бы удивляться, что её кинокарьера не состоялась.[10]

Подобные сплетни порой переходили все границы и многие звёзды часто с жёсткостью на них отвечали. После публикации сплетен об отношениях Кэтрин Хепбёрн и Спенсера Трейси Хоппер получила от последнего пинок под зад при встрече в одном из клубов Лос-Анджелеса.[11] После того, как Хоппер напечатала в своей колонке о внебрачной связи между Джозефом Коттеном и Диной Дурбин, Коттен подкараулил журналистку на одном из социальных мероприятий и вытащил из-под неё стул, на который она должна была сесть.[12] Джоан Фонтейн послала Хоппер в подарок на День святого Валентина скунса с запиской «Я воняю, как ты».[13]

Радио, телевидение, кино

В 1939 году у Хоппер появилось собственное шоу на радио, которое перекочевав по нескольким радиостанциям, с успехом просуществовало до 1947 года. Позднее у неё было и шоу на телевидении, транслировавшееся на канале CBS. В то же время Хедда Хоппер периодически появлялась на экранах в качестве актрисы. У неё были роли в фильмах «Женщины» (1939), «Пожнёшь бурю» (1942), а также она сыграла саму себя в знаменитом нуаре Билли Уайлдера «Бульвар Сансет», где освещала убийство в доме Нормы Десмонд. Хедда Хопер написала две автобиографии: «Из-под шляпы» в 1952 году и «Вся правда и ничего кроме» в 1962 году.

Смерть

Хедда Хоппер оставалась активна в качестве обозревательницы светской хроники вплоть до своей смерти от пневмонии 1 февраля 1966 года в возрасте 75 лет.[14][15] Она была похоронена в городке Алтуна в штате Пенсильвания, где провела детство. Её вклад в киноиндустрию отмечен звездой на Голливудской аллее славы.

В 1985 году был снят телевизионный фильм «Происки в стране чудес», повествующий о непростых взаимоотношениях Хедды Хоппер и Луэллы Парсонс. Роль Хоппер в фильме исполнила Джейн Александер, получившая за неё номинацию на премию «Эмми». Персонаж Хедды Хоппер в исполнении Катерин Хелмонд также появляется в телефильме «Лиз: История Элизабет Тейлор» (1995) и «Трамбо» (2015) в исполнении Хелен Миррен.

Напишите отзыв о статье "Хоппер, Хедда"

Примечания

  1. [www.findagrave.com/cgi-bin/fg.cgi?page=pv&GRid=504&PIpi=76292 Hedda Hopper’s grave]
  2. В некоторых источниках указано, что Хоппер родилась в 1885 году ([www.imdb.com/name/nm0394407/ Bio at Imdb.com]), хотя информация на надгробном камне говорит об обратном
  3. [books.google.com/books?id=3EEEAAAAMBAJ&printsec=frontcover&source=gbs_atb#v=onepage&q&f=false ]books.google.com
  4. Donnelley Paul. Fade to Black: A Book of Movie Obituaries. — Omnibus, 2005. — P. 497. — ISBN 1-844-49430-6.
  5. Houseman Victoria. Made in Heaven: The Marriages and Children of Hollywood Stars. — Bonus Books, 1991. — P. 150. — ISBN 0-929-38724-4.
  6. [www.physics.purdue.edu/~schneppn/hedda.html Hedda Hopper Timeline]
  7. [www.archive.org/details/breakfast_in_hollywood Breakfast in Hollywood (1946)] at Archive.org
  8. James Robert Parish Ronald L. Bowers,. «The MGM stock company: the golden era». — Allan, 1974. — P. 862. — ISBN 0-517-21663-9.
  9. Stephens Autumn. Drama Queens: Wild Women of the Silver Screen. — Conari, 1998. — P. 202. — ISBN 1-573-24136-9.
  10. [www.rottentomatoes.com/celebrity/zasu_pitts/biography.php Zasu Pitts] at Rotten Tomatoes.com
  11. Val Holley. «Mike Connolly and the manly art of Hollywood gossip». — 2003. — P. 11. — ISBN 0-786-41552-5.
  12. Silvester Christopher. The Grove Book of Hollywood. — Grove Press, 2002. — P. 352. — ISBN 0-802-13878-0.
  13. Kashner Sam. The Bad & the Beautiful: Hollywood in the Fifties. — W. W. Norton & Company, 2003. — P. 288. — ISBN 0-393-32436-2.
  14. [select.nytimes.com/gst/abstract.html?res=F60914FE3C5E1A7493C0A91789D85F428685F9 Hedda Hopper, Columnist, Dies; Chronicled Gossip of Hollywood; Confidante of Leading Stars Noted for Flamboyant Hats and Caustic Comments], Associated Press in New York Times (February 2, 1966). Проверено 3 февраля 2009. «Hedda Hopper, the Hollywood gossip columnist, died in Cedars of Lebanon Hospital today of double pneumonia with heart complications. She was 75 [sic] years old.».
  15. Donnelley Paul. Fade to Black: A Book of Movie Obituaries. — Omnibus, 2005. — P. 498. — ISBN 1-844-49430-6.

Литература

  • Frost, Jennifer. «Hedda Hopper, Hollywood Gossip, and the Politics of Racial Representation in Film, 1946—1948,» Journal of African American History, 93 (Winter 2008), 36-63.

Отрывок, характеризующий Хоппер, Хедда

M lle Bourienne казалась обезумевшею от восторга.
– Ah! quel bonheur pour la princesse, – заговорила она. – Enfin! Il faut que je la previenne. [Ах, какая радость для княжны! Наконец! Надо ее предупредить.]
– Non, non, de grace… Vous etes m lle Bourienne, je vous connais deja par l'amitie que vous рorte ma belle soeur, – говорила княгиня, целуясь с француженкой. – Elle ne nous attend рas? [Нет, нет, пожалуйста… Вы мамзель Бурьен; я уже знакома с вами по той дружбе, какую имеет к вам моя невестка. Она не ожидает нас?]
Они подошли к двери диванной, из которой слышался опять и опять повторяемый пассаж. Князь Андрей остановился и поморщился, как будто ожидая чего то неприятного.
Княгиня вошла. Пассаж оборвался на середине; послышался крик, тяжелые ступни княжны Марьи и звуки поцелуев. Когда князь Андрей вошел, княжна и княгиня, только раз на короткое время видевшиеся во время свадьбы князя Андрея, обхватившись руками, крепко прижимались губами к тем местам, на которые попали в первую минуту. M lle Bourienne стояла около них, прижав руки к сердцу и набожно улыбаясь, очевидно столько же готовая заплакать, сколько и засмеяться.
Князь Андрей пожал плечами и поморщился, как морщатся любители музыки, услышав фальшивую ноту. Обе женщины отпустили друг друга; потом опять, как будто боясь опоздать, схватили друг друга за руки, стали целовать и отрывать руки и потом опять стали целовать друг друга в лицо, и совершенно неожиданно для князя Андрея обе заплакали и опять стали целоваться. M lle Bourienne тоже заплакала. Князю Андрею было, очевидно, неловко; но для двух женщин казалось так естественно, что они плакали; казалось, они и не предполагали, чтобы могло иначе совершиться это свидание.
– Ah! chere!…Ah! Marieie!… – вдруг заговорили обе женщины и засмеялись. – J'ai reve сette nuit … – Vous ne nous attendez donc pas?… Ah! Marieie,vous avez maigri… – Et vous avez repris… [Ах, милая!… Ах, Мари!… – А я видела во сне. – Так вы нас не ожидали?… Ах, Мари, вы так похудели. – А вы так пополнели…]
– J'ai tout de suite reconnu madame la princesse, [Я тотчас узнала княгиню,] – вставила m lle Бурьен.
– Et moi qui ne me doutais pas!… – восклицала княжна Марья. – Ah! Andre, je ne vous voyais pas. [А я не подозревала!… Ах, Andre, я и не видела тебя.]
Князь Андрей поцеловался с сестрою рука в руку и сказал ей, что она такая же pleurienicheuse, [плакса,] как всегда была. Княжна Марья повернулась к брату, и сквозь слезы любовный, теплый и кроткий взгляд ее прекрасных в ту минуту, больших лучистых глаз остановился на лице князя Андрея.
Княгиня говорила без умолку. Короткая верхняя губка с усиками то и дело на мгновение слетала вниз, притрогивалась, где нужно было, к румяной нижней губке, и вновь открывалась блестевшая зубами и глазами улыбка. Княгиня рассказывала случай, который был с ними на Спасской горе, грозивший ей опасностию в ее положении, и сейчас же после этого сообщила, что она все платья свои оставила в Петербурге и здесь будет ходить Бог знает в чем, и что Андрей совсем переменился, и что Китти Одынцова вышла замуж за старика, и что есть жених для княжны Марьи pour tout de bon, [вполне серьезный,] но что об этом поговорим после. Княжна Марья все еще молча смотрела на брата, и в прекрасных глазах ее была и любовь и грусть. Видно было, что в ней установился теперь свой ход мысли, независимый от речей невестки. Она в середине ее рассказа о последнем празднике в Петербурге обратилась к брату:
– И ты решительно едешь на войну, Andre? – сказала oia, вздохнув.
Lise вздрогнула тоже.
– Даже завтра, – отвечал брат.
– II m'abandonne ici,et Du sait pourquoi, quand il aur pu avoir de l'avancement… [Он покидает меня здесь, и Бог знает зачем, тогда как он мог бы получить повышение…]
Княжна Марья не дослушала и, продолжая нить своих мыслей, обратилась к невестке, ласковыми глазами указывая на ее живот:
– Наверное? – сказала она.
Лицо княгини изменилось. Она вздохнула.
– Да, наверное, – сказала она. – Ах! Это очень страшно…
Губка Лизы опустилась. Она приблизила свое лицо к лицу золовки и опять неожиданно заплакала.
– Ей надо отдохнуть, – сказал князь Андрей, морщась. – Не правда ли, Лиза? Сведи ее к себе, а я пойду к батюшке. Что он, всё то же?
– То же, то же самое; не знаю, как на твои глаза, – отвечала радостно княжна.
– И те же часы, и по аллеям прогулки? Станок? – спрашивал князь Андрей с чуть заметною улыбкой, показывавшею, что несмотря на всю свою любовь и уважение к отцу, он понимал его слабости.
– Те же часы и станок, еще математика и мои уроки геометрии, – радостно отвечала княжна Марья, как будто ее уроки из геометрии были одним из самых радостных впечатлений ее жизни.
Когда прошли те двадцать минут, которые нужны были для срока вставанья старого князя, Тихон пришел звать молодого князя к отцу. Старик сделал исключение в своем образе жизни в честь приезда сына: он велел впустить его в свою половину во время одевания перед обедом. Князь ходил по старинному, в кафтане и пудре. И в то время как князь Андрей (не с тем брюзгливым выражением лица и манерами, которые он напускал на себя в гостиных, а с тем оживленным лицом, которое у него было, когда он разговаривал с Пьером) входил к отцу, старик сидел в уборной на широком, сафьяном обитом, кресле, в пудроманте, предоставляя свою голову рукам Тихона.
– А! Воин! Бонапарта завоевать хочешь? – сказал старик и тряхнул напудренною головой, сколько позволяла это заплетаемая коса, находившаяся в руках Тихона. – Примись хоть ты за него хорошенько, а то он эдак скоро и нас своими подданными запишет. – Здорово! – И он выставил свою щеку.
Старик находился в хорошем расположении духа после дообеденного сна. (Он говорил, что после обеда серебряный сон, а до обеда золотой.) Он радостно из под своих густых нависших бровей косился на сына. Князь Андрей подошел и поцеловал отца в указанное им место. Он не отвечал на любимую тему разговора отца – подтруниванье над теперешними военными людьми, а особенно над Бонапартом.
– Да, приехал к вам, батюшка, и с беременною женой, – сказал князь Андрей, следя оживленными и почтительными глазами за движением каждой черты отцовского лица. – Как здоровье ваше?
– Нездоровы, брат, бывают только дураки да развратники, а ты меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержен, ну и здоров.
– Слава Богу, – сказал сын, улыбаясь.
– Бог тут не при чем. Ну, рассказывай, – продолжал он, возвращаясь к своему любимому коньку, – как вас немцы с Бонапартом сражаться по вашей новой науке, стратегией называемой, научили.
Князь Андрей улыбнулся.
– Дайте опомниться, батюшка, – сказал он с улыбкою, показывавшею, что слабости отца не мешают ему уважать и любить его. – Ведь я еще и не разместился.
– Врешь, врешь, – закричал старик, встряхивая косичкою, чтобы попробовать, крепко ли она была заплетена, и хватая сына за руку. – Дом для твоей жены готов. Княжна Марья сведет ее и покажет и с три короба наболтает. Это их бабье дело. Я ей рад. Сиди, рассказывай. Михельсона армию я понимаю, Толстого тоже… высадка единовременная… Южная армия что будет делать? Пруссия, нейтралитет… это я знаю. Австрия что? – говорил он, встав с кресла и ходя по комнате с бегавшим и подававшим части одежды Тихоном. – Швеция что? Как Померанию перейдут?
Князь Андрей, видя настоятельность требования отца, сначала неохотно, но потом все более и более оживляясь и невольно, посреди рассказа, по привычке, перейдя с русского на французский язык, начал излагать операционный план предполагаемой кампании. Он рассказал, как девяностотысячная армия должна была угрожать Пруссии, чтобы вывести ее из нейтралитета и втянуть в войну, как часть этих войск должна была в Штральзунде соединиться с шведскими войсками, как двести двадцать тысяч австрийцев, в соединении со ста тысячами русских, должны были действовать в Италии и на Рейне, и как пятьдесят тысяч русских и пятьдесят тысяч англичан высадятся в Неаполе, и как в итоге пятисоттысячная армия должна была с разных сторон сделать нападение на французов. Старый князь не выказал ни малейшего интереса при рассказе, как будто не слушал, и, продолжая на ходу одеваться, три раза неожиданно перервал его. Один раз он остановил его и закричал:
– Белый! белый!
Это значило, что Тихон подавал ему не тот жилет, который он хотел. Другой раз он остановился, спросил:
– И скоро она родит? – и, с упреком покачав головой, сказал: – Нехорошо! Продолжай, продолжай.
В третий раз, когда князь Андрей оканчивал описание, старик запел фальшивым и старческим голосом: «Malbroug s'en va t en guerre. Dieu sait guand reviendra». [Мальбрук в поход собрался. Бог знает вернется когда.]
Сын только улыбнулся.
– Я не говорю, чтоб это был план, который я одобряю, – сказал сын, – я вам только рассказал, что есть. Наполеон уже составил свой план не хуже этого.
– Ну, новенького ты мне ничего не сказал. – И старик задумчиво проговорил про себя скороговоркой: – Dieu sait quand reviendra. – Иди в cтоловую.