Феррокарриль Оэсте
Феррокарриль Оэсте | |||
Прозвища | El Verdolaga, Ferro | ||
Основан | 1904 | ||
---|---|---|---|
Стадион | Аркитекто Рикардо Этчеверри, Буэнос-Айрес, Аргентина | ||
Вместимость | 24 442 | ||
Президент | Особый Целевой комитет | ||
Тренер | Луис Медеро Клаудио Марини | ||
Соревнование | Примера B Насьональ | ||
2015 | 3-е | ||
|
«Феррокарри́ль Оэ́сте» (исп. Club Ferro Carril Oeste) — аргентинский спортивный клуб, основанный 28 июня 1904 года благодаря 95 работникам железной дороги на окраине Буэнос-Айреса, которая называется Кабальито. В клубе культивируются футбол, баскетбол, волейбол (мужская и женская команды).
Содержание
История
После основания клуба рабочие железной дороги добились от своей компании выделения земли под строительство стадиона. К концу 1970-х годов клуб насчитывал более 45.000 членов.
С момента основания до декабря 1938 года клуб назывался Club Atlético del Ferrocarril Oeste de Buenos Aires (Атлетический Клуб Западной Железной Дороги Буэнос-Айреса), но это — официальная версия, поскольку есть и другая. Альтернативная версия — Club Atlético de los Empleados del Ferrocarril Oeste de Buenos Aires (Атлетический Клуб Служащих Западной Железной Дороги Буэнос-Айреса).
Но в обоих случаях несомненно одно: название клуба было тесно связано с «Buenos Aires Western Railway Co. Ltd.» (Компания Западной Железной Дороги Буэнос-Айреса Лимитед), английской компанией которая осуществляла железнодорожные перевозки в Аргентине с 1890 по 1947 годы. В 1947 году железная дорога была национализирована.
С декабря 1938 клуб носит своё нынешнее название Club Ferrocarril Oeste (изменение названия связано с тем, что в это время клуб стал независимым от компании).
- Футбол
В 1907 году клуб вошел в состав второго дивизиона, и в 1912 году после победы в финальном матче над «Расингом» из Авельянеды, вышел в элиту. Вскоре «Расинг» станет величайшим клубом любительской эпохи, а «Ферро» придётся ждать своего часа несколько десятилетий.
Золотыми для клуба стали 1980-е, когда и были завоеваны большинство имеющихся титулов. По состоянию на 2024 год команда выступает во втором дивизионе чемпионата Аргентины (Примера B Насьональ).
Стадион и символика
Стадион: Стадион Архитектора Рикардо Этчеверри, вместимость 24442 зрителей. Примечательно, что «Ферро» — единственный клуб (по крайней мере, из тех команд, которые были чемпионами Аргентины) у которого за всю более чем 100-летнюю историю был только один стадион. У стадиона есть прозвище — El Templo de Madera («Деревянный Храм»).
Цвета клуба периодически менялись: нынешнее сочетание зелёного с белым стало официальным только с 1909 года. С основания клуба до 1906 года — красно-белые, с 1906 по 1909 — как у английской «Астон Виллы» — гранатово-голубые.
У клуба достаточно много прозвищ: официально называют одно (наиболее распространенное) — El Verdolaga. Означает оно «зеленые» — по цвету команды. Другие прозвища:
- «Ferro»: Сокращённый вариант названия. Обычно употребляется журналистами и болельщиками.
- «Oeste»: исключительно «географическое» прозвище — клуб расположен на западной окраине Буэнос-Айреса.
- «Tren Verde» («Зелёный Поезд»): смесь официальных цветов с компанией, благодаря которой клуб появился.
Достижения
- Чемпионы Аргентины: 1982 (Насьональ), 1984 (Насьональ)
- Вице-чемпион Аргентины: 1981 (Насьональ), 1981 (Метрополитано), 1984 (Метрополитано)
«Ферро» принадлежат несколько примечательных рекордов в чемпионате Аргентины:
- В рамках чемпионата Метрополитано 1981 вратарь команды Карлос Барисио установил национальный рекорд по сухой серии в 1075 минут без пропущенных мячей — этот период уместил в себя 10 полных матчей без пропущенных мячей.
- Однако Ферро принадлежит и самая безголевая серия, но уже отличилось другое поколение футболистов — 875 минут без голов в конце Апертуры 1998 и в начале Клаусуры 1999 (серия затронула 2 чемпионата).
- Когда «Ферро» стал чемпионом Аргентины 1982 года (Насьональ), они не проиграли ни одной игры, это на тот момент был лишь второй случай в истории чемпионатов Аргентины после «Сан-Лоренсо». «Ривер Плейт» и «Бока Хуниорс» также добильсь подобных результатов в 1990-х.
«Классико Западного Буэнос-Айреса» проходит между «Ферро» и «Велес Сарсфилдом» — по географическому расположению команд.
Первые игры:
- Самый первый матч: 04.09.1904. — против «Флорес» — 0:3
- Первый официальный матч 21.08.1907 — против «Ривер Плейта» — 2:2
- Первый матч на профессиональном уровне: 31.05.1931 — против «Архентинос Хуниорс» — 2:0
- Первый международный матч: 16.03.1983 — против «Эстудиантес» из Ла-Платы в рамках Кубка Либертадорес — 0:0
- Первый международный матч против иностранной команды: 05.04.1983 — против «Коло-Коло» в Сантьяго-де-Чили — проигрыш 0:1
Известные игроки
- Оскар Акоста
- Карлос Аррегуи
- Эктор Аррегуи
- Роберто Айяла
- Карлос Барисио
- Херман Бургос
- Карлос Чаиле
- Эктор Купер
- Дельфин Бенитес Касерес
- Алехандро Деболе
- Хуан Эдуардо Эснайдер
- Энрике Гаинсараин
- Бернардо Гандулья
- Оскар Гарре
- Карлос Мичел Лопес Варгас
- Нестор Лоренсо
- Альберто Маркисо
- Сильвио Марсолини
- Хосе Мануэль Морено
- Хуан Доминго Роччиа
- Антонио Рома
- Херонимо Саккарди
- Кристиан Тула
- Серхио Васкес
- Карлос Видаль
- Ибрахим Секагья
Самыми известными в Европе игроками команды были Эктор Купер и Роберто Айяла. Причем Эктор Купер входит в состав символической «сборной клуба всех времен». Он выступал за клуб на позиции защитника в 1976 и 1978—1989 годах.
Лучшие бомбардиры (за всю историю клуба)
- Карлос Альберто Видаль — 106 голов
- Эктор Анхель Аррегуи — 100 голов
Известные тренеры
Гильермо Стабиле, Хосе Скализе, Педро Дельяча, Антонио Имбельони, Кармело Фараони, Карлос Тимотео Григуоль.
Волейбол
Мужчины
Команда образовалась в 1953, с 1960 — в Первом Дивизионе.
- Первый Дивизион: 1977, 1980, 1981, 1983, 1984, 1985
- Южноамериканский чемпионат: 1987, 1998
Известные игроки: Уго Конте, Вальдо Кантор, Эстебан Мартинес, Карлос Гетселевич, Даниэль Кастельяни.
Женщины
Команда также образовалась в 1953 и дошла до первого дивизиона в 1957.
- Первый Дивизион: 1979, 1980, 1981, 1982, 1983, 1984, 1985, 1990
Баскетбол
Сейчас мужская команда играет во Втором дивизионе (вылетели после сезона 2004). «Ферро» — 3-кратный чемпион Аргентины по баскетболу (1985, 1986 и 1989) и 3-кратный клубный чемпион Южной Америки (1981, 1982, 1987).
В 1980-х годах баскетбольный «Ферро» считался одной из сильнейших команд мира за пределами НБА, руководил им Леон Нахнудель, человек, многое сделавший для становления местной Лиги и приведший Аргентину к победе на летней Олимпиаде 2004 года в Афинах.
Известные игроки: Мигель Кортихо, Луис Ороньо, Себастьян Уранга, Хавьер Маретто, Диего Маджи, Даниэль Ареула, Орасио Лопес, Луис Скола.
Известные игроки из США: Берри, Терри, Винго, Амос, Томас.
Напишите отзыв о статье "Феррокарриль Оэсте"
Ссылки
- [www.ferrocarriloeste.com.ar/index.html Официальный сайт] (исп.)
- [www.rsssf.com/tablesf/fco.html Феррокариль Оэсте] на RSSSF
- [www.ferroweb.com.ar/indexa.html FerroWeb] (исп.)
- [forum.footballguru.org/forum10.html Футбольный Форум — Южная Америка] (русский)
|
|
Отрывок, характеризующий Феррокарриль Оэсте
– Я подразумеваю, что франк масонство есть fraterienité [братство]; и равенство людей с добродетельными целями, – сказал Пьер, стыдясь по мере того, как он говорил, несоответственности своих слов с торжественностью минуты. Я подразумеваю…– Хорошо, – сказал ритор поспешно, видимо вполне удовлетворенный этим ответом. – Искали ли вы средств к достижению своей цели в религии?
– Нет, я считал ее несправедливою, и не следовал ей, – сказал Пьер так тихо, что ритор не расслышал его и спросил, что он говорит. – Я был атеистом, – отвечал Пьер.
– Вы ищете истины для того, чтобы следовать в жизни ее законам; следовательно, вы ищете премудрости и добродетели, не так ли? – сказал ритор после минутного молчания.
– Да, да, – подтвердил Пьер.
Ритор прокашлялся, сложил на груди руки в перчатках и начал говорить:
– Теперь я должен открыть вам главную цель нашего ордена, – сказал он, – и ежели цель эта совпадает с вашею, то вы с пользою вступите в наше братство. Первая главнейшая цель и купно основание нашего ордена, на котором он утвержден, и которого никакая сила человеческая не может низвергнуть, есть сохранение и предание потомству некоего важного таинства… от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшего, от которого таинства, может быть, зависит судьба рода человеческого. Но так как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого себя не приуготовлен, то не всяк может надеяться скоро обрести его. Поэтому мы имеем вторую цель, которая состоит в том, чтобы приуготовлять наших членов, сколько возможно, исправлять их сердце, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам преданием открыты от мужей, потрудившихся в искании сего таинства, и тем учинять их способными к восприятию оного. Очищая и исправляя наших членов, мы стараемся в третьих исправлять и весь человеческий род, предлагая ему в членах наших пример благочестия и добродетели, и тем стараемся всеми силами противоборствовать злу, царствующему в мире. Подумайте об этом, и я опять приду к вам, – сказал он и вышел из комнаты.
– Противоборствовать злу, царствующему в мире… – повторил Пьер, и ему представилась его будущая деятельность на этом поприще. Ему представлялись такие же люди, каким он был сам две недели тому назад, и он мысленно обращал к ним поучительно наставническую речь. Он представлял себе порочных и несчастных людей, которым он помогал словом и делом; представлял себе угнетателей, от которых он спасал их жертвы. Из трех поименованных ритором целей, эта последняя – исправление рода человеческого, особенно близка была Пьеру. Некое важное таинство, о котором упомянул ритор, хотя и подстрекало его любопытство, не представлялось ему существенным; а вторая цель, очищение и исправление себя, мало занимала его, потому что он в эту минуту с наслаждением чувствовал себя уже вполне исправленным от прежних пороков и готовым только на одно доброе.
Через полчаса вернулся ритор передать ищущему те семь добродетелей, соответствующие семи ступеням храма Соломона, которые должен был воспитывать в себе каждый масон. Добродетели эти были: 1) скромность , соблюдение тайны ордена, 2) повиновение высшим чинам ордена, 3) добронравие, 4) любовь к человечеству, 5) мужество, 6) щедрость и 7) любовь к смерти.
– В седьмых старайтесь, – сказал ритор, – частым помышлением о смерти довести себя до того, чтобы она не казалась вам более страшным врагом, но другом… который освобождает от бедственной сей жизни в трудах добродетели томившуюся душу, для введения ее в место награды и успокоения.
«Да, это должно быть так», – думал Пьер, когда после этих слов ритор снова ушел от него, оставляя его уединенному размышлению. «Это должно быть так, но я еще так слаб, что люблю свою жизнь, которой смысл только теперь по немногу открывается мне». Но остальные пять добродетелей, которые перебирая по пальцам вспомнил Пьер, он чувствовал в душе своей: и мужество , и щедрость , и добронравие , и любовь к человечеству , и в особенности повиновение , которое даже не представлялось ему добродетелью, а счастьем. (Ему так радостно было теперь избавиться от своего произвола и подчинить свою волю тому и тем, которые знали несомненную истину.) Седьмую добродетель Пьер забыл и никак не мог вспомнить ее.
В третий раз ритор вернулся скорее и спросил Пьера, всё ли он тверд в своем намерении, и решается ли подвергнуть себя всему, что от него потребуется.
– Я готов на всё, – сказал Пьер.
– Еще должен вам сообщить, – сказал ритор, – что орден наш учение свое преподает не словами токмо, но иными средствами, которые на истинного искателя мудрости и добродетели действуют, может быть, сильнее, нежели словесные токмо объяснения. Сия храмина убранством своим, которое вы видите, уже должна была изъяснить вашему сердцу, ежели оно искренно, более нежели слова; вы увидите, может быть, и при дальнейшем вашем принятии подобный образ изъяснения. Орден наш подражает древним обществам, которые открывали свое учение иероглифами. Иероглиф, – сказал ритор, – есть наименование какой нибудь неподверженной чувствам вещи, которая содержит в себе качества, подобные изобразуемой.
Пьер знал очень хорошо, что такое иероглиф, но не смел говорить. Он молча слушал ритора, по всему чувствуя, что тотчас начнутся испытанья.
– Ежели вы тверды, то я должен приступить к введению вас, – говорил ритор, ближе подходя к Пьеру. – В знак щедрости прошу вас отдать мне все драгоценные вещи.
– Но я с собою ничего не имею, – сказал Пьер, полагавший, что от него требуют выдачи всего, что он имеет.
– То, что на вас есть: часы, деньги, кольца…
Пьер поспешно достал кошелек, часы, и долго не мог снять с жирного пальца обручальное кольцо. Когда это было сделано, масон сказал:
– В знак повиновенья прошу вас раздеться. – Пьер снял фрак, жилет и левый сапог по указанию ритора. Масон открыл рубашку на его левой груди, и, нагнувшись, поднял его штанину на левой ноге выше колена. Пьер поспешно хотел снять и правый сапог и засучить панталоны, чтобы избавить от этого труда незнакомого ему человека, но масон сказал ему, что этого не нужно – и подал ему туфлю на левую ногу. С детской улыбкой стыдливости, сомнения и насмешки над самим собою, которая против его воли выступала на лицо, Пьер стоял, опустив руки и расставив ноги, перед братом ритором, ожидая его новых приказаний.
– И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, – сказал он.
– Мое пристрастие! У меня их было так много, – сказал Пьер.
– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.
Пьер помолчал, отыскивая.
«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.
– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза.
– Последний раз говорю вам: обратите всё ваше внимание на самого себя, наложите цепи на свои чувства и ищите блаженства не в страстях, а в своем сердце. Источник блаженства не вне, а внутри нас…
Пьер уже чувствовал в себе этот освежающий источник блаженства, теперь радостью и умилением переполнявший его душу.
Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]