Фе, Армин

Армин Фе
Общая информация
Родился	Аугсбург, Бавария, ФРГ
Гражданство
Рост	181 см
Позиция	полузащитник
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Клубная карьера*
1979	Аугсбург	6 (0)
1979—1983	Боруссия (Мёнхенгладбах)	60 (3)
1983—1984	Санкт-Галлен	18 (0)
1984—1985	Боруссия (Мёнхенгладбах)	5 (0)
1985—1987	Аугсбург	? (?)
1987	Швабен Аугсбург	15 (1)
1987—1990	Байройт	53 (1)
Тренерская карьера
1990—1995	Аугсбург
1996—1997	Гройтер Фюрт
1998—2001	Ройтлинген
2002—2003	Ганза
2003—2004	Аугсбург
2006—2008	Штутгарт
2009—2010	Вольфсбург
2010—2011	Гамбург
2011—2014	Айнтрахт (Франкфурт)
2014	Штутгарт
2015—2016	Айнтрахт (Франкфурт)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

А́рмин Фе (нем. Armin Veh; 1 февраля 1961, Аугсбург) — немецкий футболист, тренер.

Игровая карьера

Фе начал свою игровую карьеру в 1979 году, в своем родном городе играя за клуб «Аугсбург». Но за этот клуб Фе играл меньше года, после чего ушёл в Бундеслигу, где с 1979 по 1983 год играл за мёнхенгладбахскую «Боруссию». С этим клубом Фе в 1980 году достиг финала Кубка УЕФА, где «Боруссия» проиграла франкфуртскому «Айнтрахту».

В 1983 году Армин Фе перешёл в «Санкт-Галлен», но в спустя год вернулся в «Боруссию». В том же году Фе сломал ногу и решил завершить карьеру в Бундеслиге.

В 1985 году он вернулся в родной город и вновь стал играть за «Аугсбург». В июле 1987 года перешёл в «Швабен Аугсбург», но задержался там ненадолго и в том же году перешёл в «Байройт», где и играл до конца игровой карьеры в 1990 году.

В общей сложности Фе провёл 65 матчей в Бундеслиге (забив 3 гола) и 60 матчей во втором дивизионе (забив только 1 гол).

Тренерская карьера

После завершения игровой карьеры Фе вернулся на родину в клуб «Аугсбург», где начал свою тренерскую карьеру. Фе тренировал «Аугсбург» с 1990 по 1995 год, выведя в 1994 году клуб из Оберлиги в более престижную Региональную лигу. В 1996 году Фе ушёл в «Гройтер Фюрт», который в 1997 году вышел во вторую Бундеслигу, после чего, в октябре 1997 года, он был уволен. В июле 1998 года Фе возглавил «Ройтлинген», который в 2000 году также поднялся до второй Бундеслиги. Тем не менее Фе был уволен и из «Ройтлингена» в декабре 2001 года.

С января 2002 года Фе начал тренировать ростокскую «Ганзу», но в октябре 2003 году ушёл из команды с северо-востока, решив больше уделять внимания своей семье, которая проживает в южной Германии. В 2003 году Фе снова возглавил «Аугсбург», а после увольнения в сентябре 2004 года он остался безработным до 2006 года.

11 февраля 2006 года Фе был приглашен в «Штутгарт», чтобы временно заменить Джованни Трапаттони до конца сезона. 18 апреля 2006 года договор был продлён до лета 2007 года, а 19 января 2007 года контракт продлили ещё на один год.

В мае 2007 года «Штутгарт» добился своего самого крупного успеха, став чемпионом Германии. Однако в сезоне 2007/08 клуб стал играть заметно хуже и занял лишь восьмое место. 23 ноября 2008 года «Штутгарт» объявил о расторжении контракта с Армином Фе в связи с неудовлетворительными результатами.

23 мая 2009 года было объявлено, что в июле этого же года Фе возьмёт под своё руководство клуб «Вольфсбург», только что ставший чемпионом Германии, ранее руководимый Феликсом Магатом. Но уже 25 января 2010 года Фе был уволен с поста главного тренера «Вольфсбурга», так как руководство клуба было не удовлетворено результатами выступлений клуба.

24 мая 2010 года Фе был назначен главным тренером «Гамбурга». Работа в этом клубе сложилась для Фе неудачно. Проработав в «Гамбурге» меньше года, он был уволен с поста главного тренера 12 марта 2011 года после крупного проигрыша «Баварии» из Мюнхена со счётом 0:6. После этого поражения команда опустилась на восьмую строчку в чемпионате Германии.

Летом 2011 года Фе стал главным тренером франкфуртского «Айнтрахта», заменив Кристофа Даума. По итогам сезона 2011/12 клуб под его руководством вышел в Бундеслигу, а его контракт был продлён до 2013 года. В следующем сезоне «Айнтрахт» занял шестое место в чемпионате и попал в Лигу Европы. 25 марта 2013 года Фе продлил контракт с клубом до 2014 года. В марте 2014 года Армин объявил, что соглашение продлено не будет и летом он покинет команду.

12 мая 2014 года было объявлено о подписании контракта Фе со «Штутгартом». Он проработал в клубе до 24 ноября, после чего покинул свой пост из-за неудовлетворительных результатов (9 очков в 12 играх).

14 июня 2015 года Фе подписал двухлетний контракт с франкфуртским «Айнтрахтом». 6 февраля 2016 года клуб расторг контракт с специалистом.

Личная жизнь

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Армин Фе является квалифицированным риэлтором. Женат на швейцарке. Есть двое сыновей.

Достижения

• Выход во вторую Бундеслигу: 1996/97, 1999/2000
• Чемпион Германии: 2006/07
• Финалист Кубка Германии: 2006/07
• Футбольный тренер года в Германии: 2007
• Выход в первую Бундеслигу: 2011/12

Отрывок, характеризующий Фе, Армин

Опять поднялась занавесь. Анатоль вышел из ложи, спокойный и веселый. Наташа вернулась к отцу в ложу, совершенно уже подчиненная тому миру, в котором она находилась. Всё, что происходило перед ней, уже казалось ей вполне естественным; но за то все прежние мысли ее о женихе, о княжне Марье, о деревенской жизни ни разу не пришли ей в голову, как будто всё то было давно, давно прошедшее.
В четвертом акте был какой то чорт, который пел, махая рукою до тех пор, пока не выдвинули под ним доски, и он не опустился туда. Наташа только это и видела из четвертого акта: что то волновало и мучило ее, и причиной этого волнения был Курагин, за которым она невольно следила глазами. Когда они выходили из театра, Анатоль подошел к ним, вызвал их карету и подсаживал их. Подсаживая Наташу, он пожал ей руку выше локтя. Наташа, взволнованная и красная, оглянулась на него. Он, блестя своими глазами и нежно улыбаясь, смотрел на нее.

Только приехав домой, Наташа могла ясно обдумать всё то, что с ней было, и вдруг вспомнив князя Андрея, она ужаснулась, и при всех за чаем, за который все сели после театра, громко ахнула и раскрасневшись выбежала из комнаты. – «Боже мой! Я погибла! сказала она себе. Как я могла допустить до этого?» думала она. Долго она сидела закрыв раскрасневшееся лицо руками, стараясь дать себе ясный отчет в том, что было с нею, и не могла ни понять того, что с ней было, ни того, что она чувствовала. Всё казалось ей темно, неясно и страшно. Там, в этой огромной, освещенной зале, где по мокрым доскам прыгал под музыку с голыми ногами Duport в курточке с блестками, и девицы, и старики, и голая с спокойной и гордой улыбкой Элен в восторге кричали браво, – там под тенью этой Элен, там это было всё ясно и просто; но теперь одной, самой с собой, это было непонятно. – «Что это такое? Что такое этот страх, который я испытывала к нему? Что такое эти угрызения совести, которые я испытываю теперь»? думала она.
Одной старой графине Наташа в состоянии была бы ночью в постели рассказать всё, что она думала. Соня, она знала, с своим строгим и цельным взглядом, или ничего бы не поняла, или ужаснулась бы ее признанию. Наташа одна сама с собой старалась разрешить то, что ее мучило.
«Погибла ли я для любви князя Андрея или нет? спрашивала она себя и с успокоительной усмешкой отвечала себе: Что я за дура, что я спрашиваю это? Что ж со мной было? Ничего. Я ничего не сделала, ничем не вызвала этого. Никто не узнает, и я его не увижу больше никогда, говорила она себе. Стало быть ясно, что ничего не случилось, что не в чем раскаиваться, что князь Андрей может любить меня и такою . Но какою такою ? Ах Боже, Боже мой! зачем его нет тут»! Наташа успокоивалась на мгновенье, но потом опять какой то инстинкт говорил ей, что хотя всё это и правда и хотя ничего не было – инстинкт говорил ей, что вся прежняя чистота любви ее к князю Андрею погибла. И она опять в своем воображении повторяла весь свой разговор с Курагиным и представляла себе лицо, жесты и нежную улыбку этого красивого и смелого человека, в то время как он пожал ее руку.


Анатоль Курагин жил в Москве, потому что отец отослал его из Петербурга, где он проживал больше двадцати тысяч в год деньгами и столько же долгами, которые кредиторы требовали с отца.
Отец объявил сыну, что он в последний раз платит половину его долгов; но только с тем, чтобы он ехал в Москву в должность адъютанта главнокомандующего, которую он ему выхлопотал, и постарался бы там наконец сделать хорошую партию. Он указал ему на княжну Марью и Жюли Карагину.
Анатоль согласился и поехал в Москву, где остановился у Пьера. Пьер принял Анатоля сначала неохотно, но потом привык к нему, иногда ездил с ним на его кутежи и, под предлогом займа, давал ему деньги.
Анатоль, как справедливо говорил про него Шиншин, с тех пор как приехал в Москву, сводил с ума всех московских барынь в особенности тем, что он пренебрегал ими и очевидно предпочитал им цыганок и французских актрис, с главою которых – mademoiselle Georges, как говорили, он был в близких сношениях. Он не пропускал ни одного кутежа у Данилова и других весельчаков Москвы, напролет пил целые ночи, перепивая всех, и бывал на всех вечерах и балах высшего света. Рассказывали про несколько интриг его с московскими дамами, и на балах он ухаживал за некоторыми. Но с девицами, в особенности с богатыми невестами, которые были большей частью все дурны, он не сближался, тем более, что Анатоль, чего никто не знал, кроме самых близких друзей его, был два года тому назад женат. Два года тому назад, во время стоянки его полка в Польше, один польский небогатый помещик заставил Анатоля жениться на своей дочери.
Анатоль весьма скоро бросил свою жену и за деньги, которые он условился высылать тестю, выговорил себе право слыть за холостого человека.
Анатоль был всегда доволен своим положением, собою и другими. Он был инстинктивно всем существом своим убежден в том, что ему нельзя было жить иначе, чем как он жил, и что он никогда в жизни не сделал ничего дурного. Он не был в состоянии обдумать ни того, как его поступки могут отозваться на других, ни того, что может выйти из такого или такого его поступка. Он был убежден, что как утка сотворена так, что она всегда должна жить в воде, так и он сотворен Богом так, что должен жить в тридцать тысяч дохода и занимать всегда высшее положение в обществе. Он так твердо верил в это, что, глядя на него, и другие были убеждены в этом и не отказывали ему ни в высшем положении в свете, ни в деньгах, которые он, очевидно, без отдачи занимал у встречного и поперечного.
Он не был игрок, по крайней мере никогда не желал выигрыша. Он не был тщеславен. Ему было совершенно всё равно, что бы об нем ни думали. Еще менее он мог быть повинен в честолюбии. Он несколько раз дразнил отца, портя свою карьеру, и смеялся над всеми почестями. Он был не скуп и не отказывал никому, кто просил у него. Одно, что он любил, это было веселье и женщины, и так как по его понятиям в этих вкусах не было ничего неблагородного, а обдумать то, что выходило для других людей из удовлетворения его вкусов, он не мог, то в душе своей он считал себя безукоризненным человеком, искренно презирал подлецов и дурных людей и с спокойной совестью высоко носил голову.
У кутил, у этих мужских магдалин, есть тайное чувство сознания невинности, такое же, как и у магдалин женщин, основанное на той же надежде прощения. «Ей всё простится, потому что она много любила, и ему всё простится, потому что он много веселился».
Долохов, в этом году появившийся опять в Москве после своего изгнания и персидских похождений, и ведший роскошную игорную и кутежную жизнь, сблизился с старым петербургским товарищем Курагиным и пользовался им для своих целей.
Анатоль искренно любил Долохова за его ум и удальство. Долохов, которому были нужны имя, знатность, связи Анатоля Курагина для приманки в свое игорное общество богатых молодых людей, не давая ему этого чувствовать, пользовался и забавлялся Курагиным. Кроме расчета, по которому ему был нужен Анатоль, самый процесс управления чужою волей был наслаждением, привычкой и потребностью для Долохова.
Наташа произвела сильное впечатление на Курагина. Он за ужином после театра с приемами знатока разобрал перед Долоховым достоинство ее рук, плеч, ног и волос, и объявил свое решение приволокнуться за нею. Что могло выйти из этого ухаживанья – Анатоль не мог обдумать и знать, как он никогда не знал того, что выйдет из каждого его поступка.
– Хороша, брат, да не про нас, – сказал ему Долохов.
– Я скажу сестре, чтобы она позвала ее обедать, – сказал Анатоль. – А?
– Ты подожди лучше, когда замуж выйдет…
– Ты знаешь, – сказал Анатоль, – j'adore les petites filles: [обожаю девочек:] – сейчас потеряется.
– Ты уж попался раз на petite fille [девочке], – сказал Долохов, знавший про женитьбу Анатоля. – Смотри!