Фиака

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Фиака (род. ок. 415 года, умер в 520 году) — святой, главный епископ Лейнстерский, поэт, основатель двух церквей. День памяти — 12 октября.

Святой Фиака (Fiace), или Фиех (Fiech) был епископом. Его отец, Мак Дара (MacDara) был князем Уи Байррхе, что в землях вокруг Карлоу. Его мать была сестрой Дубтах мокку Лугаря (англ.), Верховного оллама Ирландии (англ.), первого из обращённых св. Патриком на холме Тара и друга апостола Ирландии на протяжении всей его жизни. Святой Фиака, ученик своего дяди в профессии барда, вскоре обратился к святой вере. Затем, когда св. Патрик пришёл в Лейнстер, он остановился в доме Дубтаха на территории Уи Кинселла и выбрал Фиакка по рекомендации Дубтаха, чтобы поставить его епископом для обращения Лейнстерского края.

Св. Фиак затем овдовел, его супруга вскоре умерла, оставив ему единственного сына по имени Фиакр (Fiacre). Св. Патрик подарил ему собственноручно написанную азбуку, и святой Фиака с удивительной быстротой овладел наукой, необходимую для постановки во епископа. Св. Патрик хиротонисал святого во епископа и впоследствии поставил его главным епископом провинции. Св. Фиакка основал храм в селении Домнах-Фиех (Domnach-Fiech), что на востоке от Барроу. Др. Хили отождествляет это место с Килиби (Kylebe). Этому храму св. Патрик даровал облачение, колокол, Апостольские послания св. апостола Павла и пастырский посох. После многих лет строгой жизни в тех краях св. Фиака по ангельскому зову перешёл в места к западу от Барроу, чтобы «обрести там место для своего воскресения». Предание гласит, что он благословил выстроить молельню. Он спросил св. Патрика, и тот определил место для нового храма в Слетти (англ.) (Sletty) — «на горе» — в полутора милях на северо-запад от Карлоу.

Святой Фиака составил гимн святому Патрику.

Иногда св. Фиаку путают со св. Феокой.

Напишите отзыв о статье "Фиака"



Ссылки

  • [www.catholic.org/saints/saint.php?saint_id=3344 St. Fiace]
  • [books.google.ru/books?id=xDdaqXsOJbcC&pg=PA5&lpg=PA5&dq=Hy-Bairrche&source=bl&ots=AchekcZVnQ&sig=Ou0BEYMVnywiVM31dQ0PU69DRj8&hl=ru&sa=X&ei=I00uT4C7D-714QTptdHADg&ved=0CDwQ6AEwAw#v=onepage&q=Hy-Bairrche&f=false S. Baring-Gould, John Fisher The Lives of the British Saints: The Saints of Wales, Cornwall and …, Том 3]

Отрывок, характеризующий Фиака

– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.
– Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол.
– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m'aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l'appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l'un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]
И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.
– Mais tout ca ce n'est que la mise en scene de la vie, le fond c'est l'amour? L'amour! N'est ce pas, monsieur; Pierre? – сказал он, оживляясь. – Encore un verre. [Но все это есть только вступление в жизнь, сущность же ее – это любовь. Любовь! Не правда ли, мосье Пьер? Еще стаканчик.]
Пьер опять выпил и налил себе третий.
– Oh! les femmes, les femmes! [О! женщины, женщины!] – и капитан, замаслившимися глазами глядя на Пьера, начал говорить о любви и о своих любовных похождениях. Их было очень много, чему легко было поверить, глядя на самодовольное, красивое лицо офицера и на восторженное оживление, с которым он говорил о женщинах. Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.