Фиалка полевая

Фиалка полевая
Научная классификация
промежуточные ранги Домен:  Эукариоты Царство:  Растения Отдел:  Цветковые Класс:  Двудольные Надпорядок:  Rosanae Порядок:  Мальпигиецветные Семейство:  Фиалковые Род:  Фиалка Вид:  Фиалка полевая
Международное научное название
Viola arvensis Murray, (1770)
Систематика на Викивидах Поиск изображений на Викискладе </tr> GRIN   [npgsweb.ars-grin.gov/gringlobal/taxonomydetail.aspx?id=41691 t:41691] IPNI   [www.ipni.org/ipni/simplePlantNameSearch.do?find_wholeName=Viola+arvensis&output_format=normal&query_type=by_query&back_page=query_ipni.html ???] TPL   [www.theplantlist.org/tpl1.1/search?q=Viola+arvensis ???]

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Фиа́лка полева́я (лат. Víola arvénsis) — однолетнее, двулетнее или многолетнее травянистое растение; вид рода Фиалка семейства Фиалковые.

Морфологическое описание

Ботаническая иллюстрация из книги Dictionaire des plantes suisses, 1853

Однолетнее или двулетнее (многолетнее) растение с тонким буроватым корнем.

Стебли надземные, ветвистые, прямостоячие или приподнимающиеся высотой 5—20 (35) см.

Листья очерёдные, простые, городчатые или городчато-пильчатые. Нижние — черешковые округло-овальные, верхние — почти сидячие (на верхушке стебля) продолговато-ланцетные. Прилистники крупные, перистораздельные, лировидные с ланцетовидной верхней долей.

Цветки одиночные, неправильные, зигоморфные (с одной осью симметрии) 6—10 мм в диаметре. Околоцветник двойной, чашелистиков и лепестков по 5, не сросшихся между собой. Тычинок 5, пестик 1 с искривлённым столбиком, завязь верхняя.

Венчик раздельнолепестный, воронковидный, светло-жёлтый, с почти белыми верхними лепестками. Лепестки короче чашелистиков или едва их превышают. Нижний лепесток почти округлый, имеет короткий, не превышающий длины придатков чашелистиков шпорец, в котором собирается нектар, выделяемый двумя нижними тычинками. Верхние лепестки ланцетовидные, боковые — направлены вверх.

Цветёт с конца весны до осени; семена созревают, начиная с июня.

Часто развиваются клейстогамные цветки, имеющие вид невскрывающихся бутонов, самоопыляющиеся внутри.

Плод — трёхстворчатая коробочка длиной 6—10 мм. Семена обратнояйцевидные, гладкие, желтовато-коричневые.

Диплоидный набор хромосом — 34.

Географическое распространение

Общее распространение: Восточная Европа, Западная Сибирь и Восточная Сибирь, Дальний Восток; Скандинавия, Центральная и Атлантическая Европа, Средиземноморье, Малая Азия; Северная Америка (заносное).

В России встречается повсеместно в Европейской части и на юге Сибири. Обыкновенный вид в Средней России.

Экология и фитоценология

Фиалка полевая приурочена к сухим, обеднённым, слабо кислым почвам Произрастает по сорным местам, вдоль дорог, на вырубках, полях, огородах, в посевах. Первичные местообитания, по-видимому, связаны с луговыми и песчаными берегами рек.

Интенсивно размножается семенами, которые при растрескивании разлетаются на некоторое расстояние. На одном растении может вызревать до 3000 семян, которые прорастают ранней осенью. Вегетативно размножается при помощи укореняющихся ветвей.

Химический состав

Аскорбиновая кислота, салициловая кислота (0,087 %), слизи (9,5 %), урсоловая кислота, каротиноиды, флавоноиды (рутин, витексин, изовитексин, ориентин, изоориентин, виопалтин, вицетин-2 и другие). В цветках содержатся эфирное масло и антоциановые гликозиды (виоланин, 3-гликозид дельфинидина и 3-гликозид пеонидина); в корнях обнаружены в небольшом количестве алкалоиды.

Хозяйственное значение

Медицинское применение

В качестве лекарственного сырья используют траву фиалки полевой (лат. Herba Violae arvensis), которую собирают во время цветения и сушат в проветриваемых помещениях, разложив тонким слоем, или в сушилках при температуре не выше 40 °С. Срок хранения сырья 1,5 года.

Настой травы применяют в качестве отхаркивающего средства; трава входит в состав грудных и мочегонных сборов.

Номенклатура и внутривидовая систематика

Viola arvensis Murray, 1770, Prodr. Stirp. Götting.: 173; Клоков, 1949, во Фл. СССР 15:468; Никитин, 2006, в Маевск. Фл., изд. 10, 371. — Фиалка полевая.

Относится к семейству Фиалковые, род Фиалка, подрод Melanium (Ging.) Peterm., секция Melanium Ging., подсекция Infundibulares Vl.Nikit..

Тип описан из окрестностей Геттингена: «Haes vulgarissima Gottingae…». Местонахождение типа неизвестно.

Литература

• Губанов, И. А. и др. [herba.msu.ru/shipunov/school/books/gubanov2003_illustr_opred_rast_sred_rossii_2.djvu Иллюстрированный определитель растений Средней России. В 3 т]. — М.: Т-во науч. изд. КМК, Ин-т технолог. иссл., 2003. — Т. 2. Покрытосеменные (двудольные: раздельнолепестные). — С. 565. — ISBN 9-87317-128-9.
• Иллюстрированный определитель растений Ленинградской области / Под ред. А. Л. Буданцева и Г. П. Яковлева. — М.: Т-во науч. изд. КМК, 2006. — С. 189. — ISBN 5-87317-260-9.
• Никитин В. В. Фиалки (Viola L., Violaceae) Алтайского края // Новости систематики высших растений. — М.—Спб.: Т-во науч. изд. КМК, 2006. — Т. 38. — С. 165—201.

Ссылки

• [plants.usda.gov/java/profile?symbol=VIAR Фиалка полевая на сайте USDA NRSC]

Отрывок, характеризующий Фиалка полевая

На зарево первого занявшегося 2 го сентября пожара с разных дорог с разными чувствами смотрели убегавшие и уезжавшие жители и отступавшие войска.
Поезд Ростовых в эту ночь стоял в Мытищах, в двадцати верстах от Москвы. 1 го сентября они выехали так поздно, дорога так была загромождена повозками и войсками, столько вещей было забыто, за которыми были посылаемы люди, что в эту ночь было решено ночевать в пяти верстах за Москвою. На другое утро тронулись поздно, и опять было столько остановок, что доехали только до Больших Мытищ. В десять часов господа Ростовы и раненые, ехавшие с ними, все разместились по дворам и избам большого села. Люди, кучера Ростовых и денщики раненых, убрав господ, поужинали, задали корму лошадям и вышли на крыльцо.
В соседней избе лежал раненый адъютант Раевского, с разбитой кистью руки, и страшная боль, которую он чувствовал, заставляла его жалобно, не переставая, стонать, и стоны эти страшно звучали в осенней темноте ночи. В первую ночь адъютант этот ночевал на том же дворе, на котором стояли Ростовы. Графиня говорила, что она не могла сомкнуть глаз от этого стона, и в Мытищах перешла в худшую избу только для того, чтобы быть подальше от этого раненого.
Один из людей в темноте ночи, из за высокого кузова стоявшей у подъезда кареты, заметил другое небольшое зарево пожара. Одно зарево давно уже видно было, и все знали, что это горели Малые Мытищи, зажженные мамоновскими казаками.
– А ведь это, братцы, другой пожар, – сказал денщик.
Все обратили внимание на зарево.
– Да ведь, сказывали, Малые Мытищи мамоновские казаки зажгли.
– Они! Нет, это не Мытищи, это дале.
– Глянь ка, точно в Москве.
Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.
– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.


Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.