Фигель, Ян
| Ян Фигель Ján Figeľ<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| 1 мая 2004 — 22 ноября 2004 | |||
| Предшественник: | Олли Рен (в одиночку) | ||
| Преемник: | Вивиан Рединг (комиссар по развитию информационного общества); Гюнтер Ферхойген (комиссар по вопросам предпринимательства и промышленности) | ||
| |||
| 22 ноября 2004 — 1 октября 2009 | |||
| Предшественник: | Даля Грибаускайте | ||
| Преемник: | Марош Шефчович | ||
| Рождение: | 20 января 1960 (64 года) Вранов-над-Топлёу, Чехословакия | ||
| Партия: |  Христианско-демократическое движение
| ||
Ян Фигель (словацк. Ján Figeľ; род. 20 января 1960 года, Вранов-над-Топлёу, Чехословакия) — словацкий и европейский политик, председатель партии Христианско-демократическое движение, в 2004—2009 — европейский комиссар по вопросам образования и культуры. В 2010—2012 годах — министр транспорта, почт и коммуникаций Словакии.
В 1983 году окончил Технический университет в Кошице, работал инженером в Прешове. В 1990 году вступил в Христианско-демократическое движение, в 1992 году стал депутатом словацкого парламента. Работал в комитете по внешней политике, был членом словацкой делегации в Совете Европы. В 2004 году, после вступления Словакии в Евросоюз, был выдвинут на пост европейского комиссара по вопросам предпринимательства и промышленности, однако находился на этом посту до формирования нового состава Еврокомиссии во главе с Жозе Мануэлом Баррозу, где Фигель получил должность европейского комиссара по вопросам образования и культуры (до 2007 года в его компетенцию также входили вопросы многоязычия).
В правительстве Иветы Радичовой занимал пост министра транспорта, почт и коммуникаций Словакии.
Напишите отзыв о статье "Фигель, Ян"
Ссылки
- [ec.europa.eu/commission_barroso/figel/profile/profile_en.htm Биография на сайте Еврокомиссии] (англ.)
|
Это заготовка статьи о члене Европейской комиссии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||
Отрывок, характеризующий Фигель, Ян
Князю Андрею дали чаю. Он жадно пил, лихорадочными глазами глядя вперед себя на дверь, как бы стараясь что то понять и припомнить.– Не хочу больше. Тимохин тут? – спросил он. Тимохин подполз к нему по лавке.
– Я здесь, ваше сиятельство.
– Как рана?
– Моя то с? Ничего. Вот вы то? – Князь Андрей опять задумался, как будто припоминая что то.
– Нельзя ли достать книгу? – сказал он.
– Какую книгу?
– Евангелие! У меня нет.
Доктор обещался достать и стал расспрашивать князя о том, что он чувствует. Князь Андрей неохотно, но разумно отвечал на все вопросы доктора и потом сказал, что ему надо бы подложить валик, а то неловко и очень больно. Доктор и камердинер подняли шинель, которою он был накрыт, и, морщась от тяжкого запаха гнилого мяса, распространявшегося от раны, стали рассматривать это страшное место. Доктор чем то очень остался недоволен, что то иначе переделал, перевернул раненого так, что тот опять застонал и от боли во время поворачивания опять потерял сознание и стал бредить. Он все говорил о том, чтобы ему достали поскорее эту книгу и подложили бы ее туда.
– И что это вам стоит! – говорил он. – У меня ее нет, – достаньте, пожалуйста, подложите на минуточку, – говорил он жалким голосом.
Доктор вышел в сени, чтобы умыть руки.
– Ах, бессовестные, право, – говорил доктор камердинеру, лившему ему воду на руки. – Только на минуту не досмотрел. Ведь вы его прямо на рану положили. Ведь это такая боль, что я удивляюсь, как он терпит.
– Мы, кажется, подложили, господи Иисусе Христе, – говорил камердинер.
В первый раз князь Андрей понял, где он был и что с ним было, и вспомнил то, что он был ранен и как в ту минуту, когда коляска остановилась в Мытищах, он попросился в избу. Спутавшись опять от боли, он опомнился другой раз в избе, когда пил чай, и тут опять, повторив в своем воспоминании все, что с ним было, он живее всего представил себе ту минуту на перевязочном пункте, когда, при виде страданий нелюбимого им человека, ему пришли эти новые, сулившие ему счастие мысли. И мысли эти, хотя и неясно и неопределенно, теперь опять овладели его душой. Он вспомнил, что у него было теперь новое счастье и что это счастье имело что то такое общее с Евангелием. Потому то он попросил Евангелие. Но дурное положение, которое дали его ране, новое переворачиванье опять смешали его мысли, и он в третий раз очнулся к жизни уже в совершенной тишине ночи. Все спали вокруг него. Сверчок кричал через сени, на улице кто то кричал и пел, тараканы шелестели по столу и образам, в осенняя толстая муха билась у него по изголовью и около сальной свечи, нагоревшей большим грибом и стоявшей подле него.
