Фидаи
Фидаи, фидаины (араб. الفِدَائِىٌّ — жертвующий; арм. Ֆեդայի; перс., от араб. فدائيون — жертвующие буквально — человек, жертвующий собой во имя веры, идеи) — термин, обозначающий членов ряда революционных боевых партий, участников национально-освободительных движений, террористических организаций и групп. В первоначальной форме слово было использовано хашашинами.
Солидарные группы среди палестинских беженцев, которые в ходе арабо-израильской войны (1947—1949) бежали или были изгнаны из Палестины, также назывались фидаинами. Базы фидаинов находились в Египте, Ливане и Иордании[1][2]. На их базе перед Шестидневной войной (1967) были созданы Организация освобождения Палестины и ей подобные группы. Во многих левых группировках Запада они пользовались большой популярностью, рассматривались как предшественники борьбы за мировую революцию и, соответственно, идеализировались.
После событий «Чёрного сентября» (1970) они были изгнаны из Иордании и поселились в Ливане. Фидаины стали важным фактором в развязывании Гражданской войны в Ливане. Их изгнание из Ливана в конце августа 1982 года разрушило не только их географическую базу, но также миф о них[уточнить].
В Ираке при Саддаме Хусейне существовало вооружённое формирование «Фидайин Саддам», чтобы создать связь с мифом о палестинских фидаинах.
Некоторые иранские группировки, которые были активны во время исламской революции в Иране, также назывались фидаинами.
Федаинами (фидаи, арм. — Ֆէտայի, Ֆիդաի) называли участников народно-освободительной борьбы армянского народа в Западной Армении (XIX—XX вв.) и Нагорном Карабахе (конец XX века).
- Во время Иранской революции 1905-11 федаями именовали участников вооруженных отрядов, являвшихся основной движущей силой революции.
- Также стали называться бойцы городских отрядов патриотического подполья в Алжире в период национально-освободительной войны 1954-62
- В Египте 1950-х годов федаями называли членов вооружённых отрядов, состоявших в основном из палестинских беженцев. Ряд источников считает, что Египет использовал их для террористической войны против Израиля[1][2][3][4].
Шейх Изз ад-Дин аль-Кассам — считается первым федаином Палестины. Его имя стало[где?] синонимом слову «палестинское сопротивление». Pакеты Кассам — оружие палестинских партизан — названы в его честь, в арабском мире он считается одним из первых, кто «поднял палестинских арабов на борьбу с сионизмом и Израилем».
Федаины Ирана — название иранской леворадикальной организации «Федаин-е Хальк-е Иран» («Жертвующие собой во имя иранского народа»), которые пытались организовать борьбу против режима Хомейни.
Организация «Федаины ислама» — взяли на себя ответственность за теракт возле гостиницы Marriott, в Исламабаде, Пакистан в 2008 году.
Напишите отзыв о статье "Фидаи"
Примечания
- ↑ 1 2 Моше Даян. [lib.ru/HISTORY/DAYAN/bibliya.txt Жить с Библией]. — Иерусалим: Библиотека Алия, 1986. — 240 с. — ISBN 965-320-005-4. (Проверено 27 ноября 2011)
- ↑ 1 2 Даян М. [militera.lib.ru/memo/other/dayan_m/ Дневник Синайской кампании]. — Москва: Изографус; ЭКСМО, 2003. — 496 с. — ISBN 5-94661-052-X. (Проверено 27 ноября 2011)
- ↑ [www.jewishvirtuallibrary.org/jsource/History/Suez_War.html The Suez War of 1956] (англ.)
- ↑ См.также: [www.mfa.gov.il/MFA/Terrorism-+Obstacle+to+Peace/Palestinian+terror+before+2000/Which+Came+First-+Terrorism+or+Occupation+-+Major.htm Which Came First- Terrorism or Occupation — Major Arab Terrorist Attacks against Israelis Prior to the 1967 Six-Day War] МИД Израиля (англ.)
См. также
- Азатамартик
- Фидаи (армянские)
- Иранские народные партизаны-фидаины
- Федаины ислама
- Palestinian fedayeen
Литература
- Махмуд Дарвиш. Memory for Forgetfulness: August, Beirut, 1982. — Калифорния: University of California Press. — ISBN 978-0520087675.
|
Это заготовка статьи по истории Азии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
 |
В другом языковом разделе есть более полная статья Fedayeen (англ.) Вы можете помочь проекту, расширив текущую статью с помощью перевода.
|
Отрывок, характеризующий Фидаи
– Я приказывал, ваше высокоблагородие, не слушают, – отвечал вахмистр.Ростов опять лег на свою кровать и с удовольствием подумал: «пускай его теперь возится, хлопочет, я свое дело отделал и лежу – отлично!» Из за стенки он слышал, что, кроме вахмистра, еще говорил Лаврушка, этот бойкий плутоватый лакей Денисова. Лаврушка что то рассказывал о каких то подводах, сухарях и быках, которых он видел, ездивши за провизией.
За балаганом послышался опять удаляющийся крик Денисова и слова: «Седлай! Второй взвод!»
«Куда это собрались?» подумал Ростов.
Через пять минут Денисов вошел в балаган, влез с грязными ногами на кровать, сердито выкурил трубку, раскидал все свои вещи, надел нагайку и саблю и стал выходить из землянки. На вопрос Ростова, куда? он сердито и неопределенно отвечал, что есть дело.
– Суди меня там Бог и великий государь! – сказал Денисов, выходя; и Ростов услыхал, как за балаганом зашлепали по грязи ноги нескольких лошадей. Ростов не позаботился даже узнать, куда поехал Денисов. Угревшись в своем угле, он заснул и перед вечером только вышел из балагана. Денисов еще не возвращался. Вечер разгулялся; около соседней землянки два офицера с юнкером играли в свайку, с смехом засаживая редьки в рыхлую грязную землю. Ростов присоединился к ним. В середине игры офицеры увидали подъезжавшие к ним повозки: человек 15 гусар на худых лошадях следовали за ними. Повозки, конвоируемые гусарами, подъехали к коновязям, и толпа гусар окружила их.
– Ну вот Денисов всё тужил, – сказал Ростов, – вот и провиант прибыл.
– И то! – сказали офицеры. – То то радешеньки солдаты! – Немного позади гусар ехал Денисов, сопутствуемый двумя пехотными офицерами, с которыми он о чем то разговаривал. Ростов пошел к нему навстречу.
– Я вас предупреждаю, ротмистр, – говорил один из офицеров, худой, маленький ростом и видимо озлобленный.
– Ведь сказал, что не отдам, – отвечал Денисов.
– Вы будете отвечать, ротмистр, это буйство, – у своих транспорты отбивать! Наши два дня не ели.
– А мои две недели не ели, – отвечал Денисов.
– Это разбой, ответите, милостивый государь! – возвышая голос, повторил пехотный офицер.
– Да вы что ко мне пристали? А? – крикнул Денисов, вдруг разгорячась, – отвечать буду я, а не вы, а вы тут не жужжите, пока целы. Марш! – крикнул он на офицеров.
– Хорошо же! – не робея и не отъезжая, кричал маленький офицер, – разбойничать, так я вам…
– К чог'ту марш скорым шагом, пока цел. – И Денисов повернул лошадь к офицеру.
– Хорошо, хорошо, – проговорил офицер с угрозой, и, повернув лошадь, поехал прочь рысью, трясясь на седле.
– Собака на забог'е, живая собака на забог'е, – сказал Денисов ему вслед – высшую насмешку кавалериста над верховым пехотным, и, подъехав к Ростову, расхохотался.
– Отбил у пехоты, отбил силой транспорт! – сказал он. – Что ж, не с голоду же издыхать людям?
Повозки, которые подъехали к гусарам были назначены в пехотный полк, но, известившись через Лаврушку, что этот транспорт идет один, Денисов с гусарами силой отбил его. Солдатам раздали сухарей в волю, поделились даже с другими эскадронами.
На другой день, полковой командир позвал к себе Денисова и сказал ему, закрыв раскрытыми пальцами глаза: «Я на это смотрю вот так, я ничего не знаю и дела не начну; но советую съездить в штаб и там, в провиантском ведомстве уладить это дело, и, если возможно, расписаться, что получили столько то провианту; в противном случае, требованье записано на пехотный полк: дело поднимется и может кончиться дурно».
Денисов прямо от полкового командира поехал в штаб, с искренним желанием исполнить его совет. Вечером он возвратился в свою землянку в таком положении, в котором Ростов еще никогда не видал своего друга. Денисов не мог говорить и задыхался. Когда Ростов спрашивал его, что с ним, он только хриплым и слабым голосом произносил непонятные ругательства и угрозы…
Испуганный положением Денисова, Ростов предлагал ему раздеться, выпить воды и послал за лекарем.
– Меня за г'азбой судить – ох! Дай еще воды – пускай судят, а буду, всегда буду подлецов бить, и госудаг'ю скажу. Льду дайте, – приговаривал он.
Пришедший полковой лекарь сказал, что необходимо пустить кровь. Глубокая тарелка черной крови вышла из мохнатой руки Денисова, и тогда только он был в состоянии рассказать все, что с ним было.
– Приезжаю, – рассказывал Денисов. – «Ну, где у вас тут начальник?» Показали. Подождать не угодно ли. «У меня служба, я зa 30 верст приехал, мне ждать некогда, доложи». Хорошо, выходит этот обер вор: тоже вздумал учить меня: Это разбой! – «Разбой, говорю, не тот делает, кто берет провиант, чтоб кормить своих солдат, а тот кто берет его, чтоб класть в карман!» Так не угодно ли молчать. «Хорошо». Распишитесь, говорит, у комиссионера, а дело ваше передастся по команде. Прихожу к комиссионеру. Вхожу – за столом… Кто же?! Нет, ты подумай!…Кто же нас голодом морит, – закричал Денисов, ударяя кулаком больной руки по столу, так крепко, что стол чуть не упал и стаканы поскакали на нем, – Телянин!! «Как, ты нас с голоду моришь?!» Раз, раз по морде, ловко так пришлось… «А… распротакой сякой и… начал катать. Зато натешился, могу сказать, – кричал Денисов, радостно и злобно из под черных усов оскаливая свои белые зубы. – Я бы убил его, кабы не отняли.
